***
Спустя пару минут в комнату привели Шикадая. Выглядел он так, будто пережил нехилую трёпку, по крайней мере взъерошенная одежда, покрасневшие от напряжения щёки и выбившиеся пряди свидетельствовали именно об этом. Иби, намеренно вытягивая руку слишком высоко, держал юношу за волосы, и Акимичи аж передёрнуло от отвращения к такой жестокости. Здоровяк обращался с её другом хуже, чем с животным! Он буквально швырнул Нара на стул рядом с Чочо. Брюнет потерял равновесие и свалился на пол, громко шипя. Конечно, усядешься тут на стул, когда глаза накрыты повязкой, а руки крепко связаны за спиной. Иби звучно цокнул и поднял Шикадая с пола, снова грубо наматывая его волосы на кулак. Это было до ужаса, до какого-то нелепого отчаяния похоже на то, что они видели в пабе Страны Мороза. На то, как какой-то мужчина швырнул повалившуюся на пол пьянчужку обратно на своё место. Чочо чуть не стало дурно от такой ассоциации. — Ты в порядке? — спросила она, обращаясь к другу. — Нет! — выкрикнул он. — Они не отпускают Иноджина! Из его носа багряными каплями к подбородку стекала кровь. С него стянули повязку, и он поморщился — таким ярким казался свет. — Привет, Шикадай, —буднично протянула Нора. — Я убью тебя! — рявкнул юноша. — Где вы оставили Иноджина?! Верните его! — Какая кровожадность, — блондинка усмехнулась. — Мне нравится! Не беспокойся, мальчик, скоро ты станешь убийцей. Нара изумлённо вытаращился на неё. Он попытался вытереть тёплую, неприятно щекотавшую кожу каплю крови о плечо, но только размазал её по щеке. К всеобщему удивлению, Нора, достав из кармана чистую салфетку, склонилась к мальчику. Она поднесла руку к его лицу, но он быстро отвернулся. — Ой, да ладно, не ломайся, — сказала женщина и уверенным движением стёрла кровь с лица Шикадая. Позволив ей коснуться себя, Нара признал своё поражение. Он перестал сопротивляться — он проиграл. — Я хочу отпустить Иноджина, — начала Нора как-то неопределённо. — Его жизнь, знаешь ли, важна для меня так же, как и для тебя. Он ведь тебе очень, очень дорог, не так ли? Я поняла это по записи с камеры. — Тогда почему бы вам просто не отпустить его? — рыкнул юноша. — Пожалуйста! Что вам от нас нужно? — Мне нужно, чтобы вы попали на конференцию, — Нора откинула серебрящиеся на свету волосы за спину. Шикадай недоверчиво оглядел её. Женщина положила перед ним бумажную бомбу, такую же, какие она показывала Чочо. — И спрятали вот эти вот штучки по всему зданию. Мы отпустим его, только когда вы подорвёте этот чёртов семинар вместе со всеми его участниками. А откажетесь — мы убьём его. У Шикадая по спине побежали мурашки. Он осмотрел людей вокруг. Среди них он заметил Сони, и дышать сразу стало очень тяжело, будто сам его страх пытался задушить его. Что если эта девушка снова попытается ударить его молнией? — Ты… ты согласилась? — спросил он Чочо. Акимичи потупила взгляд и наморщила лицо. Было понятно — она не хочет отвечать. — Те, кто нарушает правила — ничтожества, но те, кто бросает своих товарищей, намного хуже, — наконец ответила она таким тоном, который, по правде говоря, способен разбить сердце. Нара прекрасно знал эту фразу. Каждое утро в Академии он лениво бросал взгляд на табличку с ней, вывешенную над дверью их класса. Кто-то однажды сказал, что эти строки должны быть на виду в каждом из классов Академии, а каждый будущий генин должен заучить их на всю свою жизнь. Эти правила были отголоском правления бывшего Хокаге. По его мнению, эти слова Обито Учиха являются правилом мира шиноби номер один, и, судя по всему, в этом вопросе старик Шестой был непреклонен. И Шикадай понимал, что значит это правило. Сделай всё, чтобы помочь товарищу, даже если придётся провалить миссию. Забудь об остальном и запятнай свою репутацию, если понадобится. «Я ни за что не брошу своих друзей!» — пронеслось у него в голове. Это был голос Седьмого. Почти во всех своих речах Наруто упоминал о том, как важны друзья, и что истинный шиноби никогда не должен ставить задание выше жизни товарища. Каждый, к кому Седьмой хоть раз приходил на помощь, перенимали эти слова как наследие. И Шикамару тоже. Старший Нара и сам нередко готов пожертвовать собой ради близких. И даже ради обычных знакомых. Однажды он попал в плен, пытаясь помочь Саю, с которым они даже не были друзьями. И Шикадай знал немало подобных случаев, ведь часто люди поколения их родителей делали поистине невероятные, потрясающие вещи ради спасения своих товарищей. Но неужели отец стал бы террористом, чтобы помочь другу? Чтобы помочь Наруто? Ино или Чоджи? Чтобы помочь Темари… Хотя, нет, ей помощь не нужна. Но ради остальных? И Иноджин. Нара слышал его голос у себя в голове с самого первого дня в Академии всякий раз, когда видел эту пресловутую табличку над дверью класса. — Однажды мы станем убийцами, — скептически изрёк тогда Шикадай. — Зачем они вбивают это нам в головы? — Но это главное правило ниндзя, — ответил Яманака. — Ты можешь исправить свои ошибки, можешь восстановить свою репутацию, если понадобится. Но мёртвый друг? Ты не сможешь вернуть его. И они хотят, чтобы мы поняли это как можно быстрее. Хороший друг — тот, кто не подводит других. Шикадай опустил взгляд и всмотрелся в поверхность стола. Они хотят сломить его. И у них, кажется, получается. Женщина позади Норы подняла его валявшуюся на полу походную сумку и начала набивать её оставшимися в шкафу бумажными бомбами. Юноша только смотрел. У него уже не было сил устраивать сцену. — Мы вернём вам все ваши вещи, — сказала Нора и перевела взгляд на прислонённый к стене веер Шикадая. Рюкзак Чочо и её катана были там же. Нара больно прикусил губу, заметив сумку и танто Иноджина. Нельзя просто так оставлять его здесь. Они не должны! — О, ну и бомбы, конечно. Эта фраза выдернула его из размышлений. — Но мы не можем оставить его… — заскулил брюнет. — В этот раз я капитан, — сказала Чочо, но привычной уверенности в её голосе не было. Наоборот, она казалось маленькой и перепуганной девочкой. — И мы согласны на это. — Да нас, по сути, к смерти приговаривают, — промямлил Шикадай. Чочо от души пнула его по голени, и он ответил ей сердитым взглядом. — Что? Мы не можем согласиться на это и думать, что всё сойдёт нам с рук! Это безумие! Безумие, Чочо, понимаешь? Мы не можем этого сделать! — Ну, как скажешь, — Нора пожала плечами. — Раз так, Сони, будь добра, навести-ка Блонди. — Нет! Нара ошалело вскочил со стула и рванул в сторону учёной. Он хотел предпринять хоть что-то, чтобы остановить эту безумную девушку, но чёрт! как же это было тяжело, когда его руки всё ещё были связаны! Парень потерял равновесие и упал, едва не ударившись головой о стол. Иби тяжело вздохнул и, снова мёртвой хваткой вцепившись в тёмные вихры, потянул вверх. Когда ботинок мужчины угрожающе придавил мальчишескую голову к полу, Шикадай и Чочо одновременно закричали. — Мы согласны! — вырвалось у Акимичи. — Я согласен! — громко заявил Нара. На несколько секунд в комнате воцарилась тишина, настолько густая и обволакивающая, что было слышно, как упала со стола маленькая скрепочка. В воздухе повисло напряжение. Шикадай, распластанный, лежал на полу затаив дыхание. Чочо, по рукам и ногам скованная липким холодным страхом, не могла, кажется, сделать и вдоха. Мысль о том, что похитители могут убить Иноджина, больно резала сознание. Рыжеволосая наконец пришла в себя. — Я решила. Мы сделаем это, Шикадай, — сказала она. — Мы не можем позволить ему умереть. Брюнет не нашёл, что ответить. В одну секунду его рассудок будто бы поддался на уговоры. Он просто перестал сопротивляться! Больше не было ни сил, ни желания думать о том, как они могли бы избежать этой ситуации. В конце концов, у него было два дня и две ночи, чтобы придумать хоть что-то. Но после удара молнии размышлять над этим стало слишком трудно, почти невозможно. Оставалось лишь поддаться. Поддаться их требованиям, а затем попытаться обмануть, провести. И понять, как спасти Иноджина. — Умная девочка, — Нора, улыбнувшись, поднялась со стула. — Но вам сразу стоит понять: мы не может взять и вот так вот просто поверить вашим словам. Живи мы в идеальном мире, вы, конечно, пришли бы на семинар и сделали бы всё, что пообещали, но, увы. Я верю, что вы искренне боитесь того, что кровь Иноджина окажется на вашей совести, но разве я могу быть уверена, что вы не сболтнёте обо всём ниндзя Кумо при первой же возможности? Иби, прошу, перестань делать вид, что Шикадай — это коврик, и позволь ему сесть на своё место. Здоровяк снова усадил Нара на стул. Сони с садисткой улыбкой осмотрела лицо брюнета, на котором красовалась новая ссадина. Нора положила на стол перед подростками два широких браслета, похожих на наручники или, скорее, на кандалы. Но в отличие от них, эти браслеты были сделаны не из металла, а из какого-то пластика или чего-то очень на него похожего. На внутренней их стороне была прошита тёмная шершавая ткань, а по бокам торчали тонкие проводки. — Давай сюда ногу, — рявкнула Нора на Чочо, и девушка с видом побитой собаки неуверенно приподняла ногу. Когда блондинка закрепила браслет на голени, Чочо прикусила внутреннюю сторону щеки — эта штука давила слишком сильно! Нора подошла к Шикадаю и, задрав его штанину повыше, защёлкнула такую же колодку на его ноге. — Это трекеры, — пояснила женщина. — Мы будем отслеживать ваши перемещения до самой конференции. Если думаете, что сами сможете от них избавиться — забудьте. Их невозможно снять, не разрезав проводов. А если вы всё-таки разрежете их… — Тебе придёт сигнал, — закончил за неё Шикадай. — Именно, — женщина улыбнулась. — Если нам придёт сигнал о том, что вы их сняли, ваш друг умрёт. Сделав драматическую паузу, она пристально посмотрела на пленников. — К слову, у нас есть шпионы в Кумо, — сказала она. — Они будут следить за тем, чтобы вы сделали всё как надо. Иначе… Ну, вы уже поняли. Думаю, на этом всё. Эти слова, быть может, и ничего для вас не значат, но от имени всех Бастардов Кумо я обещаю отпустить Иноджина живым, когда вы закончите. Иби, Сони, пожалуйста, проводите наш- — Я хочу его увидеть, — перебил Нара, почувствовав, как разочарование густой краской заливает его щёки. — Прежде, чем мы уйдём, пожалуйста, можно с ним увидеться? — Нет, — твёрдо ответила Нора. — Пожалуйста! — присоединилась Чочо. — Пусть они увидятся. Вы их и так достаточно помучали. Несколько секунд женщина просто шевелила челюстью, тщательно взвешивая этот вариант. — Ладно, — наконец согласилась она. — Завяжите ему глаза, — она вдруг обернулась к Чочо. — Ты останешься здесь. Шикадай, даже не успев обменяться с Акимичи взглядами, обнаружил, что на его лице снова оказалась плотная повязка. Иби подтолкнул его вперёд. Юноша старался идти уверенно, но каждый раз, когда вместо ступеньки он нащупывал пустоту, он неосознанно задерживал дыхание. Он услышал, как Иби громко звякающими ключами открыл железную дверь. Взяв Нара за плечо, мужчина втолкнул его в камеру с такой силой, что парень упал на колени. — Две минуты, — сказал здоровяк. — Потом уходишь. Шикадай поднял голову, не зная, куда смотреть. Перед глазами у него была лишь темнота. — Иноджин? — с надеждой позвал он. — Ты здесь? — Да Послышалось какое-то копошение. Нара почувствовал чужое тепло и то, как Иноджин прислонился к нему лбом. Они неуклюже столкнулись носами, и Шикадай стиснул зубы, стараясь держать себя в руках и думать о том будущем, о котором они вместе мечтали всего час назад. Он всхлипнул. — Ты плачешь, — нежно сказал блондин. — Иноджин, они хотят, чтобы мы подорвали конференцию, — горько прошептал Нара. — Если мы откажемся, ты умрёшь. И я ничего не могу сделать! Я запутался. Иноджин, я совсем запутался. — Я знаю, — Яманака успокаивающе погладил брюнета по спине. Прошло несколько секунд прежде, чем он снова заговорил. — Вы можете оставить меня. Шикадай от ужаса широко распахнул глаза, но повязка всё ещё мешала ему увидеть хоть что-то. — Нет. Нет, нет, нет. Ни за что! Ты будешь жить! Мы будем жить! Вместе! — Я не могу позволить тебе убить кого-то, — Иноджин легонько коснулся носа брюнета своим. — Это такой отстой, — Нара сильнее прижался ко лбу блондина. — У меня нет плана, Иноджин! Никакого! У меня всегда, всегда есть план. Но сейчас я не могу ничего придумать! После этой молнии… я не знаю, что делать, пожалуйста, помоги мне… — Всё будет хорошо, — прошептал Яманака. — Прошу, поверь мне. Всё обязательно будет хорошо. Только не делай этого. Брюнету, судя по всему, действительно стало немного легче. — Жизнь пропавшего без вести кажется не такой уж и плохой, если мы будем вместе, — он безрадостно усмехнулся. — Шикадай… — Время вышло, — пробасил Иби и схватил Нара за запястье. Дверь за ними закрылась, но блондин всё ещё слышал голос парня. — Иноджин! Я не позволю им тебя убить! Но звук всё отдалялся, и скоро Яманака остался в полной тишине. Он устало коснулся своего лба. Затем он сложил печать Барана и попытался обнаружить сознание Шикадая — наконец-то он оправился от передозировки и мог сделать это. Он быстро нашёл его разум. Там было очень темно, и в этой темноте, вязкой, густой, как дёготь, изредка вспыхивали жёлтые искорки молний. Иноджин почувствовал то, что ощущал сейчас Шикадай: это был неконтролируемый, первобытный страх, от которого становилось дурно. Блондин попытался сказать «Прошу, успокойся, милый. У меня есть план», но… Его вышвырнуло из разума Шикадая. Он всё ещё был слишком плох в передаче мыслей. Чёрт! Да они с Ино начали тренироваться всего пару недель назад! И Иноджин был готов молиться всем богам, только чтобы его товарищи не натворили дел. У него был план. Он не собирается становиться жертвенным агнцом. Он сбежит. Яманака снова попытался связаться с Нара, но в этот раз он не смог даже найти его. Он попробовал отыскать Чочо, но и это не получилось. Вот дерьмо! «Пожалуйста, Шикадай, не делайте этого! — думал он, слепо надеясь на лучшее. — Не поддавайтесь на их провокации! Я сбегу, как только моя чакра восстановится. Прошу, поверьте в меня!»***
Воздух на улице был настолько холодным, что дышать было почти что больно. Чочо почувствовала, как к её ногам упали сумки, а потом послышались металлическое лязганье и тихое шикадаевское «Ауч!», когда кто-то из похитителей ткнул его в грудь его же веером. — Не забывайте о сделке, — строго изрекла Нора. — Вы подорвёте конференцию. Если вы справитесь, мы узнаем. Если откажитесь и сбежите, мы тоже узнаем. Надеюсь, вы ещё встретитесь со своим другом. Если поторопитесь, сможете увидеться уже завтра вечером. Она подошла ближе и положила руки им на плечи. — Шикадай, у тебя в сумке план здания, — заговорщически сказала она. — Там помечено, где вы можете заложить взрывчатку, — она притянула ребят ещё ближе. — А если испугаетесь, подождите, пока солнце сядет. Боги не могут видеть в темноте. Когда исчезает солнце, исчезаешь и ты. Женщина отпустила их, и Сони с Иби почти синхронно развязали руки ребят. Не обращая внимания на острую боль в запястьях, Шикадай быстро сорвал повязку с глаз, едва успев увидеть, как их похитители возвращаются в своё укрытие. — Нет! — крикнул он и бросился было за ними. Но, конечно, его не пустят назад. Пушистые и нежные на вид снежинки ледяными кристалликами царапали кожу лица. Их разлучили с Иноджином, выставили из укрытия и оставили где-то в самом сердце этого царства снега, льда и острых скал. И Шикадай не имел ни малейшего понятия о том, где они оказались. И как далеко они от Иноджина. Чочо огляделась. Они стояли на каменном пригорке, а в скале за ними проходила узкая расщелина — судя по всему, оттуда их и привели. Холодный северный ветер безжалостно хлестал ребят по лицам; небо застилали тяжёлые тёмно-серые тучи. Акимичи никак не могла сориентироваться. И даже с наступлением ночи они не смогут найти путь по звёздам — они просто не увидят их! Потерялись. — Просто взяли и бросили нас, — прошептала девушка, пытаясь склеить все обрывки имеющейся информации воедино. Они с ребятами шли по главному тракту, когда на них напали. А потом проснулись в камере. Значит, они, скорее всего, всё ещё в Стране Мороза. Похитители попросту не смогли бы уйти в Шуншин и преодолеть тонкий барьер чакры на границе Шимо. Тем более с пленниками. Тем более ниндзя-самоучки. Шикадай сошёл с пригорка и приземлился на задницу. Он попытался слепить снежок, но снег был слишком рыхлым, поэтому ничего не вышло. Чочо подняла оставленный другом веер и последовала за ним. — Шикадай… — позвала она и положил веер подле него. — Ну и где мы сейчас? — спросил Нара не столько у подруги, сколько у широкой скалистой долины, оканчивающейся лесом. Он нервно отбросил снежные комки и отряхнул замёрзшие руки. — И где, чёрт возьми, остался Иноджин?! — Не знаю, — честно ответила Чочо. — Но нам нельзя здесь задерживаться. Мы должны идти в Страну Молний. Нужно как можно скорее попасть в безопасное место, Шикадай, найти припасы! — У тебя одна еда на уме? — прорычал Шикадай. — Иноджин там, в опасности. Мы должны спасти его! — А если по трекерам они отследят, что мы пытаемся найти их, они немедленно перережут ему горло! — настаивала Акимичи. — Мы должны притвориться, будто согласились на сделку. — Притвориться? Но ты сказала, что мы действительно сделаем это, — брюнет нахмурился. — Естественно! Я сказала это, потому что Нора, чёрт бы её побрал, была там, прямо перед нами! — девушка всплеснула руками. — Конечно, мне пришлось солгать. Всего секунды хватило, чтобы Чочо заметила, как в глазах Шикадая промелькнула юркая тень. Что-то страшное, неизвестное виднелось в этих тёмных изумрудах. — Ты… ты подумал, что я говорила серьёзно? — осторожно уточнила она. — Ну, про теракт? Юноша не ответил. — Шикадай? Ты ведь не собираешься этого делать, да? — Я сделаю всё, чтобы спасти его, — сказал Нара. Он поднялся с земли и спешно закрепил веер на спине. — Ты права. Искать их — плохая затея. Нужно попасть на конференцию. Он спрыгнул с невысокого, испещрённого глубокими трещинами, каменистого порога и двинулся в случайном направлении. — Шикадай, подожди! — выкрикнула Чочо. — Нам нужен план! Мы должны действовать сообща, — она догнала его и, схватив за плечи, легко встряхнула. — Да что с тобой такое?! У тебя всегда есть план! Ты ненавидишь действовать наобум! Брюнет смерил её убийственным взглядом, и девушка отшатнулась от него. По её спине пробежал табун мурашек. Шикадай явно был не в себе. Что-то в нём изменилось. — Знаешь что, толстушка? — начал он. — У меня всегда есть план, потому что только этого от меня обычно и ждут. Всю мою жизнь папа внушал мне, что нужно думать наперёд. Люди смотрят на меня, но видят моих отца и деда. Почему-то они думают, что если я — Нара, то наверняка такой же гений, как папа. Но это не так. Я вовсе не гений. Я придумываю планы только потому, что ты не делаешь этого сама! И я устал, Чочо. — Я не раз предлагала тебе свои идеи, но они всегда были, видишь ли, недостаточно хороши для тебя! — рявкнула Акимичи. — Они были военными генералами, — пробубнил юноша, глядя под ноги, — папа и дедушка. И умудрялись придумывать гениальные стратегии, даже когда казалось, что всё кончено. С досады он пнул лежащий горочкой снег носом ботинка. — Меня учили всегда находить выход, — продолжил он. — Папа говорит, что в любой, даже самой сложной ситуации есть решение. Он использовал сёги как пример, но теперь я обдумываю всё это, и… как же это глупо. Сёги — игра. Всего лишь грёбанная игра! Если ты накосячил, можешь начать заново. В игре тебе ничего не грозит. Но знаешь, Чочо? Я в ловушке. И не знаю, как исправить это. У них там шпионы, и они будут докладывать о каждом нашем шаге. Да, мы можем рассказать обо всём шиноби Кумо, можем эвакуировать людей с конференции, но тогда Иноджина убьют! И мы не можем ничего сделать! Не можем загрузить сохранение, как в видеоигре! Я запутался! Чочо схватила его за руку. — Но должно же быть какое-то решение. Пожалуйста, не сдавайся! Давай сначала доберёмся до границы — нам нужны тепло и кров. — А вот сдаваться я умею неплохо… — Шикадай, прошу — настаивала рыжеволосая. — Пойдём этим путём. Думаю, граница где-то недалеко от вон той скалы. Они молча направились туда, куда указала Чочо. Шикадай достал из рюкзака одну из бомб. Он осмотрел её: вместо привычных красных или чёрных чернил эта была запечатана синими. Он понял: её взрыв будет намного, намного сильнее. Это были не безобидные дымовые бомбочки, которые они обычно использовали, нет. Такими наверняка можно целое здание подорвать. Ситуация, в которой они с Чочо оказались, очень напоминала ту, в которую попал однажды Итачи Учиха. Тот в своё время столкнулся с похожим выбором. И, следуя одному ему понятному внутреннему утилитаризму, он предпочёл действовать ради счастья большинства. Поэтому, чтобы не допустить гражданской войны, в которой пострадала бы добрая часть деревни, Итачи пожертвовал своим кланом, своей семьёй. Он сделал это ради общего блага. И если бы Чочо и Шикадай действовали так же, они без долгих раздумий бросили бы Иноджина. Они жили бы с его кровью на своей совести, но не допустили бы смерти участников конференции. Но даже великий Итачи Учиха руководствовался не одной лишь идеей об общем благе. Он оставил своего брата в живых, потому что любил его. Любовь глупая. Любовь эгоистичная. Но она побеждает любые доводы и факты. Любовь — патологическое состояние. Она, как болезнь. Ради неё человек готов на самые смелые, самые возмутительные поступки. И нет в этом мире ничего более яркого, чем подростковая любовь.