To go down with the Sun

Иноджин, посильнее затянув повязку протектора на голове, героически отправился на поиски шоколада в вагон-ресторан ещё двадцать минут назад. За это время Шикадай успел задремать, неловко прислонившись лбом к окну — вот так у Чочо не осталось ни одного собеседника. Она, конечно, попыталась разбудить брюнета своими непрекращающимися злобными и настойчивыми взглядами, но напарник не реагировал. До прибытия поезда оставалось ещё два часа, и Чочо, не имеющая возможности скоротать это время за болтовнёй, от скуки была готова хоть на стены лезть. Она, пошарив в рюкзаке, нащупала своё письмо и решила в очередной раз удостовериться, на месте ли её приглашение. Но открыв конверт, она обнаружила две газетные вырезки. Акимичи разложила их у себя на коленях и принялась внимательно вчитываться. Иноджин вернулся в купе, когда девушка уже заканчивала своё чтение. В руках у Яманака было три шоколадных батончика. Он, не заметив обеспокоенного лица подруги, протянул один из них к лицу всё ещё спящего Шикадая. — Эй, — произнёс он нежным полушёпотом, — подъём, соня. Нара сонно проморгался и взял батончик. — Такой ты, конечно, морочный, — улыбнулся он. — Не могу поверить, что ты мне нравишься. Что это? — Шоколадки из Страны Горячих Источников. — Иноджин пожал плечами. — Оказывается, на севере у людей целый бзик по шоколаду! В вагоне-ресторане каких только батончиков не было! Даже с лакрицей! — Лакрицей? Это же такая чёрная штука? — спросил Шикадай. — Кто в здравом уме будет смешивать это с шоколадом? — Могу спросить то же самое у тебя, — сказал блондин, и Нара изогнул брови в изумлении. — Кто, не получив дозы кофе с утра, на полном серьёзе будет весь день ходить с кислой миной? — Эй! — Шикадай игриво пихул Иноджина плечом. — Это совсем другое! Кофе почти как горячий шоколад, только более крепкий и горький. — Да ты зависим! — заключил Иноджин. — Знаешь, моя мама купила кофе в зёрнах, чтобы ты мог готовить его себе, когда остаёшься у нас. — Боже, я становлюсь совсем как мама! — Нара театрально всплеснул руками. Яманака расхохотался и кинул Чочо последний батончик. Девушка поймала его, даже не подняв взгляда, и положила рядом. Иноджин и Шикадай вопросительно переглянулись. — Ты в порядке? — спросил блондин. — Угу, — только и хмыкнула Чочо, всё ещё не отрываясь от статьи. — Что ты читаешь? — спросил Шикадай. Акимичи взглянула на товарищей, а затем снова опустила взгляд на ровные строчки. — Вы слышали что-нибудь о «Бастардах Кумо»? — она говорила тихо, почти шёпотом. — Нет, — брюнет чуть нахмурился. — Что это? — Террористическая группировка из Страны Мороза, — ответила Чочо. — Террористическая что?! — вскрикнул Иноджин. — Группировка? Какого ч- — Так, слушайте, — начала девушка. — И, Иноджин, не кричи. Мы же не хотим, чтобы тебя услышали все, да? Так вот… В общем… После Четвёртой Великой Войны, ну, в которой участвовали наши родители, некоторые солдаты… они… воспользовались женщинами, из-за чего на свет появилось множество внебрачных детей. И эти дети выросли в бедности и ненависти к шиноби и Кумо в частности. — Чего они хотят? — просипел Шикадай. Иноджин сидел молча. — Эти «Бастарды» считают, что заслужили компенсацию за детство, прожитое в нищете, — продолжила Акимичи, переведя дыхание. — Согласно статье, бастардов выгоняли из Шимогакуре, несмотря на то, что они родились там. Они решили испытать удачу и подали заявки на получение двойного гражданства Шимо-Кумо, чтобы суметь обучаться искусству шиноби хотя бы в Облаке. Но некоторых из них солгали, говоря, что их отцы были из Кумо, поэтому заявки от бастардов Мороза больше не принимаются. Им не нашлось места в мире! В Шимо игнорируют их существование, в Кумо им попросту опасно находиться! Ненависть объединила их, и они начали совершать преступления в приграничных районах. Сейчас этих бастардов уже больше сотни! Девушка замолчала. — Чувствую себя отвратительно, — сказала она спустя время. — Ребята… — начал Яманака. — Мы ведь будем добираться через Страну Мороза. Разве это… безопасно? — Конечно, безопасно, — ответил Шикадай. — А если на нас нападут, мы им ответим. — Не думаю, что это будет легко, — пробормотала Чочо. — В газетах пишут, чт- — Мы просто пойдём по малолюдным дорогам и будем держаться подальше от людей, — сказал брюнет, откидываясь на спинку сидения. Акимичи злобно зыркнула на него. — Не пори горячку! — фыркнула она. — В этот раз я капитан, поэтому мы пойдём по главным дорогам. Если ночью поднимется буря — мы просто потеряемся в лесу. А главный тракт наверняка обезопасили для участников конференции. — Как скажешь, мисс Капитан Команды, — сказал Шикадай, уже жуя батончик. — Это потрясно! Чочо, не унывай, съешь лучше шоколадку. Она окинула взглядом разноцветную обёртку, но впервые в жизни у неё не возникло желания немедленно съесть лакомство — будто бы сама её сущность сжалась в один маленький горький комочек страха. — Чочо… — позвал её Иноджин. — Всё будет хорошо. Пожалуйста, ешь. Он откинулся на грудь Шикадая и, нащупав в рюкзаке свиток, принялся читать его. Нара вгляделся в иероглифы. — Что это? — Ничего особенного, — ответил блондин и поспешил отложить свиток подальше. — Новая клановая техника. Шикадай выхватил бумагу из рук Иноджина и вчитался. — Дзюцу Разрушения Разума? Это будет твоей финальной атакой на следующем экзамене? Ты заставишь противника покончить с собой? — Я не собираюсь заставлять кого-то убивать себя, — усмехнулся Яманака. — Не знаю даже. Мама дала мне его перед поездкой, и я подумал, что смогу уделить этому время. — Как ты вообще можешь учиться, когда мы на задании? Мы просто, ну, побездельничаем в Кумо и сходим на пару семинаров? — брюнет закинул руку Иноджину на плечо и прижал его покрепче. — Учёба это всегда такая морока! Ну же, Иноджин, давай спать, а? — Ты выглядишь как щеночек, — прокомментировала Чочо, явно недовольная такой беспечностью Шикадая. — Как жаждущий внимания щеночек. Нара только громко фыркнул, пока Иноджин поудобнее устраивал голову у него на коленях. — Наверное, так я и выгляжу, — скептично выдал Шикадай и закатил глаза. — Ты что, опять спать собираешься? — спросила девушка. — Я же здесь умру от скуки! — Ну, ты тоже можешь вздремнуть, — предложил Яманака, кажется, полностью убеждённый Шикадаем. — А тебя я точно рано или поздно разбужу, — сказала Чочо, обращаясь к блондину. — И мы сыграем в ту игру, ну, с рисованием. — Но победителем всегда выходит Иноджин, — сонно пробормотал Нара и осторожно запустил пальцы в светлые волосы. — Да! А ты всегда побеждаешь в сёги! — Чочо надула губу. —Мне бы хоть раз у вас в чём-нибудь выиграть! — Тогда сама придумай что-то, в чём сможешь победить. У тебя есть время подумать, до того, как мы проснёмся. Чочо раздражённо пихнула Шикадая в бок и мысленно поклялась себе, что совсем скоро расквитается и с ним, и с Иноджином за все свои проигрыши.

***

Недалеко от железнодорожной станции ребята нашли гостиницу с купальнями. Возможно, это была и не самая дешёвая гостиница («Если мы добавим немного своих денег, то никто и не заметит», — предложил Иноджин, и Чочо с Шикадаем, всецело заинтересованные этой идеей, согласились на такую маленькую хитрость), но стоит отметить, что по-настоящему дешёвых постоялых дворов в Югакуре просто не было. Они не могли позволить себе две комнаты, поэтому все вместе забились в одну, устелив её пол широкими футонами. На мягких матрасах рисовать было совсем неудобно, но ребята продолжали играть в «Рисовашки», как их нарекла Чочо. Иноджин выиграл, когда ему удалось нарисовать «сердитых уток, преследующих директора Ируку», а Акимичи с первой попытки угадала значение рисунка. Шикадай со своим нелепым творением под гордым названием «Акула верхом на цунами» с треском провалился. («Что это за идея вообще? Это же бред», — пробормотал Шикадай, когда Иноджин так и не догадался, что он нарисовал. «Ты супер-отстойно рисуешь, Шикадай. Ты даже хуже, чем Боруто», — прокомментировал увиденное Яманака, за что получил от брюнета порцию щекотки). Они даже нашли время для осмотра достопримечательностей. Чочо, уже знакомая с окрестностями Горячих Источников, водила друзей по самым, как она считала, интересным местам. Их прогулка окончилась в раменной, где порции были настолько большими, что иной красавице, тщательно следящей за фигурой, стало бы дурно от одного только их вида. — Это лучшее задание, на котором я был! — радостно воскликнул Иноджин, когда ребята вернулись в гостиницу. — Ну, в смысле, мы буквально ничего не делаем, но при этом миссия выполняется сама собой! Это так отличается от тех мелких и муторных миссий D-ранга… — Ты подожди, пока мы до Кумо не доберёмся, — вставила Чочо. — Вы попробуете лучшие булочки с корицей и горячий шоколад. И ещё… Я так хочу поскорее познакомиться с другими ребятам из Облака. Это будет здорово! На следующий день сразу после завтрака ребята продолжили путь. Им предстояло добраться до Страны Мороза. Покров снега в некоторых местах доходил едва ли не до колена, но, концентрируя чакру в ступнях, так же, как при ходьбе по воде, троица преодолела границу Шимо чуть позже полудня. И… О, какое же разочарование их ждало! Будто бы сами боги решили пошутить или, быть может, поиздеваться над землями Шимо. Как ещё было объяснить то, что рядом с богатой Страной Горячих Источников, вдоволь кормящейся туризмом, имеющей плодородные почвы и иные блага, страной, жители которой не знали бедности, находилась едва поддерживающая своё вялое существование Страна Мороза, погребённая в сугробах. Ребята проходили мимо бесчисленных вымерших селений, покосившихся домов, покорёженных суровым климатом севера. Кое-где в канавах вдоль главной дороги даже лежали полуразложившиеся и жутко смердящие животные. — Здесь всегда так? — спросил Иноджин, когда они прошли мимо вмёрзшего в землю трупа коровы. — Страна Мороза всегда такой была, — ответила Чочо. — Когда я была совсем маленькой, мама планировала наши поездки в Кумо так, чтобы мы всегда проезжали Шимо ночью, пока я спала в переноске или у папы на руках. — В некоторых частях Страны Ветра тоже так, — пробормотал Шикадай севшим голосом. — Особенно после засухи. В маленьких деревнях может не хватить воды, и засуха оказывается для них смертельным испытанием. Мама часто бывала на миссиях в таких местах. — Чтобы доставить им воду? — спросила девушка. — Нет. Чтобы похоронить тела, — Шикадай с досадой пнул снег. — Но здесь… Здесь воды достаточно. Нужно просто растопить снег, и та-дам! Вода! — Местные жители голодают, — пояснила Чочо. — Никакого урожая! Весь скот вымирает из-за холода, не успев дать потомство. Здесь нет ничего! А учитывая то, что мы почти растратили весь наш провиант, это отстой! Надеюсь, мы найдём хоть какую-нибудь продовольственную лавку. — Мы можем выбрать трактир вместо обычной гостиницы, — предложил Нара. — Да, — согласилась Чочо, — потому что при одном только взгляде на это запустение я чувствую голод… Они пробирались по пологим каменным склонам, усеянным глубокими бороздами оврагов, несколько раз переходили ледяные реки. Лишь когда ночная темнота начала сгущаться, они вышли к какому-то более-менее оживлённому городку. — Это, конечно, не скрытая деревня, а всего лишь гражданский город, — начала Акимичи, — но нам всё же стоит держать протекторы на виду — мало ли, какие вопросы могут возникнуть у жителей. Ребята обошли весь город в поисках гостиницы. Найти трактир оказалось задачей невыполнимой, поэтому они выбрали постоялый двор с плотными стенами, которые, как надеялись подростки, уберегут их от морозного дыхания улицы. — Давайте в одну комнату заселимся? — попросила Чочо. — Я не хочу оставаться в одиночестве. — Один номер, пожалуйста, — обратился Шикадай к человеку за стойкой. Тёмные и глубоко посаженные глаза медленно изучали лица прибывших гостей. — Шиноби? — удивлённо спросил мужчина. — Иностранные шиноби. Что вы забыли в нашем городе? — Мы просто как раз мимо следовали, — спешно ответил Шикадай. — А на улице уже темнеет, да и ветер холодный. — Эта зима будет долгой, — мужчина посмотрел куда-то в сторону. — Хотел бы я, чтобы скорее наступило лето. Вы же заметили, как рано здесь садится солнце? — Да? — неуверенно ответил Нара и оглянулся на товарищей в поисках поддержки. — Это потому, что боги не могут видеть в темноте, — сказал человек. — А Страна Мороза почти что не освещается солнцем. Забытая всеми богами земля. Вы просили одну комнату? Вот ключ, у вас четвёртый номер. Шикадай быстро расплатился и выхватил ключ. Ребят шустро помчались вверх по лестнице и уже скоро оказались в своём номере. — Чёрт возьми! Он был жутко стрёмным! — выдохнул Иноджин и уткнулся лбом в холодную стену. — И всё это место тоже! — И всегда таким было, — сказала Чочо. — Слушайте, это, конечно, очень странно, но… пожалуйста, давайте держаться как можно ближе друг к другу, когда будем на улице. Здесь очень небезопасно. Я слышала истории о том, как местные… обходятся с беззащитными девушками. Мы должны держать оружие при себе. Когда ребята поняли, что они, пожалуй, всё же слишком голодны, чтобы испуганно отсиживаться в гостинице, Шикадай, поджав губу и нахмурившись, повесил на спину веер, Иноджин сместил танто в ножнах так, чтобы при случае иметь возможность быстро выхватить его, а Чочо переместила свою катану на пояс. Вооружённая, но не слишком уверенная в своих силах троица направилась в одну из малочисленных забегаловок городка. Ребята быстро сообразили, что это — ни разу не место для семейных посиделок. Это, скорее, походило на паб, в котором помимо выпивки подают некоторые блюда. Шикадай было предложил найти другое место, но Чочо отказалась, сказав, что каким бы грязным не казался паб, и какими бы грозными не выглядели его посетители, в здешнем меню хотя бы есть жареная свинина. — Давайте, это явно лучшее из того, что мы сможем здесь найти, — настаивала Акимичи. — К тому же, мы все голодные. Они выбрали столик в самом углу большого зала, подальше от других посетителей. Все кроме них сидели поодиночке, хмуро потягивая выпивку прямо из бутылок. Прежде, чем им подали заказ, они успели стать свидетелями сцены: какая-то женщина, сидящая почти в центре зала, покачнувшись, упала на пол, после чего её стошнило. Мужчина, сидевший за столом напротив, грубо поднял её за волосы и усадил обратно на стул. Никто, кажется, даже внимания не обратил. Вероятно, сама женщина тоже — на её подбородке и одежде всё ещё была рвота, но она как ни в чём не бывало продолжила пить. Зрелище ужасало. — Мы покинем город, как только солнце встанет, — пробормотал Шикадай, когда им принесли еду. — Будете пить что-нибудь? — спросила подошедшая официантка. Её платье едва-едва укрывало бёдра, а на её шее багровели пятна засосов. — Мне воды, спасибо, — попросила Чочо. — Только воду? Ну, как скажешь, — девушка, явно удивлённая столь невинной для этого места просьбой, пожала плечами. Она обернулась к Шикадаю и Иноджину. — А вам чего? — Мне тоже воды, — прохрипел Иноджин. — Я возьму кофе, если у вас есть, — сказал Шикадай и с трудом выдавил фальшивую улыбку. Официантка удивлённо изогнула брови и, кинув напоследок ещё один взгляд на брюнета, удалилась. К слову, она была не единственной, кто смотрел на Шикадая — Иноджин поднял на него глаза, в которых так и читалось «ну я же говорил». — Ладно-ладно, признаю, я немного подсел. Теперь доволен? В свинине и рисе не было никаких специй кроме, разве что, соли. Она острыми кристалликами проходилась по внутренней стороне щёк, оставляя мелкие царапинки. Но, в целом, ребята не жаловались — в конце концов, блюда были до смешного дешёвыми. Вскоре принесли и напитки. Когда перед Шикадаем поставили нечто, называемое здесь «кофе», юноша понял, что это вовсе не тот напиток из Суны, который он так полюбил. — Что не так? — спросил Иноджин, взглянув на Шикадая. — Это… растворимый кофе, — вздохнул Нара. — Жалкое подобие настоящего. — Всё здесь — лишь жалкое подобие нормальной жизни, — громко прокомментировал Яманака. — Тс-с, — шикнула на него Чочо, когда двое мужчин за соседними столами грозно уставились на ребят. Рядом с подростками будто бы из ниоткуда возникла женщина. Её почти что серебристые волосы ярко контрастировали с карамельного цвета кожей. От незваной гостьи пахло алкоголем. Она, чуть пошатываясь, приземлилась к Чочо на скамейку и, с явным трудом поддерживая глаза открытыми, начала бесстыже пялится на ребят. — Привет! — она резко очнулась от своей пьяной полудрёмы и лениво осматривала то Чочо, то Шикадая с Иноджином. — Эй, вы шиноби? — Да, — ответила Акимичи, легко отталкивая навалившуюся на неё женщину. — А это чего такое? — спросила гостья и указала на кофейную чашку. — Это бренди? — Растворимый кофе, — мягко поправил её Шикадай. — А почему ты не выпиваешь? — незнакомка, кажется, была сильно озадачена. — Вообще-то… Мы уже уходим, — сказала Чочо. — Не-не-не! Не раньше, чем вы скажите, откуда вы тут нарисовались, — женщина снова навалилась на Чочо, обнимая. — Я, вот, местная. Меня Нора зовут. Ребята нервно переглянулись, обдумывая, говорить ли им правду или нет. Под столом Шикадай сложил печать Крысы, готовый в любой момент обездвижить надоедливую гостью. — Нет, ну это символ Кумо, понятно, — сказала Нора и ткнула прямо по протектору Облака у Чочо на лбу. — Но вот это… — она указала на повязку Конохи, повязанную у Акимичи на шее. — Что это? Какая-нибудь лесная деревня? — Это символ Конохи, — пояснила Чочо, — Деревни, Скрытой в Листве. — О! Так у тебя две родины! — воскликнула женщина. — Так, значит ты ещё и из Конохи. А ты? — она обратилась к Шикадаю. — Одна повязка Конохи, а вторая…? — Суны, — отозвался Нара. — Это Деревня, Скрытая в Песке. — Это где такая? — Очень далеко отсюда, — протянул Шикадай намеренно скучающим голосом, — На юге. — Ещё один с двумя деревнями! Далековато ты от дома, — задумчиво изрекла Нора, подперев рукой голову. — Я угощу вас чем-нибудь. Хотите лакричный ликёр? Тебе, кофелюб, должно понравиться. Алкоголь из лакрицы? Ну что за ужас? — Нам по четырнадцать, — оборвал её Шикадай. — А ещё нам уже пора. Чочо, Иноджин, пошли. Они, не совещаясь, единогласно решили поскорее покинуть паб, чтобы Нора не успела задать ещё гору вопросов. — Это было стрёмно, — ёмко заключил Иноджин, когда ребята оказались в своём номере. — От неё так разило, ужас. — О! Ну супер, воды нет — трубы замёрзли, — пробубнила Чочо из ванной комнаты. По вполне объяснимым причинам она не хотела пользоваться туалетом в пабе, поэтому изо всех сил заставляла себя терпеть до гостиницы. — Отвратительное место! Ничего, блять, не работает, а все люди жуть, какие отталкивающие! Шикадай, ты прости, но сегодня никаких девяти часов сна — мы выдвинемся на рассвете. Думаю, нам и семи часов вполне хватит. — Супер-супер-супер! — отозвался Нара. — Знаешь, я тоже хочу побыстрее свалить отсюда. — Вот чёрт… — пробормотала Акимичи себе под нос. — Что? — Я забыла, что здесь солнце встаёт позже, чем дома, — начала девушка. — Здесь оно в лучшем случае к десяти поднимется. Нам придётся некоторое время идти в темноте. — Терпеть не могу путешествовать в темноте, — Иноджин закатил глаза. — Да не ной ты, — раздражённо ответила Чочо. — Мы доберёмся до Кумо, и всё будет хорошо. Подумайте о булочках с корицей, ребят! Нам просто нужно преодолеть восточную часть Шимо. — Вот ты вроде говоришь «просто», но звучит это ни разу не просто, — критично заметил Яманака. — Ну, тут местность опасная, — девушка перевела дыхание. — Ещё и в вырезках было написано, что тут довольно беспокойно в последнее время. Ребята спали чутко, дёргались от каждого шороха, при этом старательно игнорируя ругань за стеной. Утром они, кажется, побили все рекорды на скорость сбора вещей. Мужчина с ресепшена спал прямо в кресле за стойкой, поэтому Шикадай просто оставил ключи рядом с большой треснутой вазой, и троица поспешила покинуть этот город. Безлунное небо было окрашено иссиня-чёрным. Звёздная сеть тончайшим кружевом простиралась до самого горизонта. Полярная звезда была единственным источником света и, судя по всему, пыталась сделать всё то, чем обычно занимается луна. В городе царила тишина — все шумные пьяницы и кутёжники разошлись по домам, а те, что остались, ныкались по углам, стараясь остаться незамеченными. Ребята вышли к крошечному селению, в котором, как оказалось, продают шоколад. Каждый купил себе несколько батончиков на перекус до границы. Прикинув время на дорогу, они поняли, что дойдут часов за пять, а может и меньше. Чочо почувствовала облегчение, когда они отошли от того жуткого городка достаточно далеко. Сколько бы раз она ни была здесь, в Шимо, эту её часть, уродливую и неприветливую, она видела впервые. Неудивительно, что «Бастарды Кумо» так отчаянно хотели выбраться из этого местечка. Какие преступления отчаявшиеся, всеми забытые бастарды уже успели совершить? — Давайте передохнём, — предложила Чочо, когда над деревьями ярко-алым растеклось зарево рассвета. — Десять минут, а потом уже до самой границы без передышек. Шикадай достал термос из рюкзака — сегодня утром он мучительно долго пытался вскипятить воду для заварки кофе. То, что получилось, при желании можно было растянуть на весь день. Он сделал глоток и почувствовал, как напиток терпкой горечью, насыщая его энергией, растекается чуть ли не по венам. — Блин, это последняя, — заметил Иноджин и доел единственную оставшуюся у него шоколадку. — Надеюсь, там будет чем перекусить. — Точно будет, — кивнула Чочо. — И не только перекус — и обед, и ужин тоже. А ещё не забывайте про булочки с корицей и леденцы, которыми нас угостит Омои. Немного успокоившись и понадеявшись, что завтра они смогут отдохнуть в нормальном месте, ребята отправились дальше. Не было даже слабого ветерка. Еловый лес вокруг них был совсем безмолвен. Внезапно шею Шикадая пронзила острая боль, которая затем расползлась по всему телу. Его лицо онемело, и прежде, чем он вообще сообразил, что делает, он слабеющей рукой нащупал что-то на шее. Когда он выдернул это нечто, его руки уже почти перестали слушаться его, но разглядеть лежащий на ладони дротик с транквилизатором Нара всё же успел. И прикреплённый к дротику пустой шприц тоже. — Иноджин, — с трудом выдавил он, когда Яманака как подкошенный рухнул в снег. Шикадай обернулся к Чочо — девушка изо всех сил боролась с искусственной сонливостью, но явно проигрывала в этой схватке. Мир поплыл у него перед глазами. Он попытался выхватить веер, но руки ослабли окончательно. В глазах потемнело, и он упал лицом в снег.