***
— И не забудь его надеть, — Темари укладывала в рюкзак сына широкий вязаный шарф. — А если забудешь и простудишься, то знай, что ты сам себя поставил в такое положение. Понял? — Да, да, мам, понял, — бормотал Шикадай. — Но это же просто снег — он как песок. Только один горячий, а другой холодный. — Но там действительно очень холодно, — сказала блондинка. — Разве простуда не стала бы очередной морокой? — Ма-а-ам, хватит говорить со мной, как с маленьким, — пронудел мальчик. — И вообще, я кофе пью. Даже не знаю, есть ли там, на севере, кофе… Чочо говорила, что в Кумо пьют только горячий шоколад. Темари открыла кухонный шкафчик и, достав оттуда термос, кинула его Шикадаю. — Вот, заваришь сам и сможешь носить кофе с собой, — улыбаясь, сказала она. — Поблагодаришь потом. Шикадай запечатал термос в лежащий на столе свиток. Он посмотрел на часы — до поезда ещё около полутора часа. — И Шикадай… Мальчик взглянул на мать. — Если кто-то там будет нести ересь о Суне — отделай его. — Боже, мама! Я же не могу просто так бить людей на мирной конференции! — вскрикнул Шикадай. — Да я же шучу! — Темари искренне рассмеялась. — О, правда? Не знал, что ты умеешь, — сказал Шикадай, ничуть не удивлённый тем, что попался на материнскую уловку. Темари почти что по-дьявольски улыбнулась сыну — вот ведь маленькая язва! — Я вчера говорила с Гаарой по телефону, — начала она через пару минут. —На конференции будут двое ребят из Суны со своими командами. Может быть вы подружитесь. — Я постараюсь поговорить с ними, — пообещал Шикадай. Когда он допил кофе, он снова перепроверил свой рюкзак и убедился в исправности веера. — Так, что там с Иноджином? — неожиданно спросила Темари откуда-то из-за спины; он чуть не выронил веер. — А почему ты спрашиваешь? — Просто так, — ответила она, продолжая строить безразличный вид. Получалось не слишком-то хорошо — Шикадай видел её насквозь. — Всё в порядке, — мальчик как можно более непринуждённо пожал плечами. — Не понимаю, почему это должно быть не так. Всё-таки, мы товарищи. — Просто товарищи? — Просто товарищи, — повторил Шикадай, уже надевая ботинки. — Мам, неужели больше поговорить не о чем? Я, вроде как, на две недели уезжаю, а ты спрашиваешь про Иноджина? — Так вы ведь вместе? В смысле, ты нравишься ему, а он тебе, да? — выпалила блондинка. Шикадай изумлённо уставился на мать — ну и как тут выкручиваться? — Да, — наконец ответил он, — это так, — он снова сделал паузу. Осознание того, что он только что сказал резко нахлынуло на него. — Мама… Пожалуйста, не говори папе. — Он уже знает, — сказала Темари. — Вот ведь морока, — протянул Шикадай. — Мам, прости. — Не извиняйся, — легко произнесла блондинка — будто бы ничего и не произошло. — Мы ещё успеем поговорить, когда ты вернёшься домой. — Пожалуйста, не сердись, — продолжил брюнет, закидывая веер на спину. — Я знаю… Это странно, но- — Милый, — прервала его Темари. — Тебе стоит идти, если не хочешь опоздать на поезд. — женщина притянула его к себе, целуя в макушку. — Я люблю тебя. Мы ещё поговорим, когда вернёшься. Шикадай выдохнул. — Ладно, — кивнул он. — Пока, мам. И папе передай, что я с ним тоже попрощался. — Обязательно, — ответила Темари, глядя сыну в спину. — Повеселитесь там! Разглядывая удаляющуюся фигуру сына, Темари почувствовала какую-то невероятную материнскую гордость.***
Уже полчаса Иноджин слушал беспокойные наставления матери, и, кажется, был близок к тому, чтобы просто закрыть уши. Ино заставила его сложить одежду, ведь так она, очевидно, займёт намного меньше места в рюкзаке. Сай лишь молча наблюдал за суетой в комнате и улыбался. — Мама, я не маленький уже, — пробормотал Иноджин, закатив глаза. Он резко перевёл взгляд на отца. — Пап, помоги. Скажи маме, что ей абсолютно не о чем беспокоиться. Сай повернулся к жене. — Тебе абсолютно не о чем беспокоиться, — сказал он, и Ино, недовольная такой беспечностью мужа, надула губы. Иноджин победно улыбнулся. — Видишь? Всё хорошо. — Только обязательно сделай так, чтобы протектор был виден, — наказала Ино, и Иноджин выдохнул, снова закатив глаза. — Да, да, я сейчас его надену, и каждая собака будет знать, что я из Конохи, — язвительно фыркнул он. — Ты в первый раз за границей, — начала Ино задумчиво. — На севере не так уж много цветов… — Ещё бы! — сказал Иноджин и всплеснул руками. — Там слой снег в метр толщиной, представляешь? Поэтому нам понадобится аж два дня, чтобы дойти из Ю в Каминари. — Иноджин, даже если ты там только в качестве компании для Чочо, не забывай выкладываться по полной, что бы вас впереди не ждало, — Ино встревоженно вглядывалась в лицо сына. — Если б я ещё мог… — пробормотал Иноджин, надеясь, что мама не услышит. Но она, конечно, услышала. — О чём это ты? — искренне поинтересовалась она. — Да я ведь самый бесполезный в команде, — с досадой ответил мальчик, обуваясь. Ино изумлённо уставилась на него и лишь когда поняла, что слишком долго медлит, перевела взгляд на Сая в поисках поддержки. — Нет, — произнесла она. — Это не так, — Иноджин только фыркнул. — Разве? — съязвил он. — Шикадай и Чочо уже чунины. А я как будто на месте застрял. Я даже не смог выигр- — Важен не ранг, а опыт, — оборвал его Сай. — Посмотри на Седьмого — он так и не стал чунином. — Ну, для тех, кто не вундеркинд и не джинчуурики, ранг важен, — пробубнил Иноджин. — Но ты-то, конечно, не знаешь, ведь члены Корня автоматически считаются чунинами. — Иноджин! — Ино редко повышала голос на сына, но сейчас он сумел вывести её. — Не говори так об этом! — Ино, всё в порядке, — поспешил заверить её Сай. — Знаешь, твой отец прошёл через нечто намного более ужасное, чем экзамен на чунина, — строго начала блондинка. — Смотри на меня, когда я говорю с тобой, Иноджин. Тебе абсолютно нечему завидовать, и ты это знаешь. Иноджин закусил губу и перевёл взгляд на отца. Тот по-прежнему грустно улыбался и, кажется, совсем не сердился. Иноджин знал, что переступил черту, когда начал говорить о прошлом отца в Корне. Но в тот момент ему хотелось побольнее уколоть родителей за то, что они так несерьёзно отнеслись к его переживаниям. Им овладело чувство вины за сказанное. — Прости, пап — пробормотал он. — Я же уже сказал, что всё в порядке, — Сай пожал плечами. — Я стала чунином со второй попытки, — сказала Ино. — И я тоже завидовала Шикамару — он стал чунином с первого раза, а я даже не прошла на третий этап. Но с тех пор, как я стала джонином, я уверилась, что ты тоже сможешь это сделать, если захочешь. Ты все вещи собрал? — Вроде всё собрал, да? — спросил Сай и протянул сыну небольшой свёрток. — Ещё чернила. На случай, если придётся драться. — Ему не придётся, — отрезала Ино. — Это дипломатическая миссия. Он несколько дней будет есть сладости и слушать семинары. — Даже дипломатическая миссия может обратиться боем, — Сай приподнял одну бровь. — Твои старые привычки уходят с трудом, — сказала Ино, когда Иноджин уже убирал свёрток с чернильницей подальше в рюкзак. — Ладно, это был последний пункт, — мальчик откинул чёлку с лица. — Ну, я пошёл. Увидимся через две недели. Его окутали тёплые родительские объятия, а где-то у шеи прошелестели мамины волосы. Он ещё никогда не уезжал так надолго. Никогда ещё не выполнял миссии так далеко от Конохи. Он даже не знал, будет ли скучать по дому во время задания. — Я люблю тебя, мой цветочек, — полушёпотом произнесла Ино и выпустила сына из объятий. Они с мужем смотрели, как силуэт Иноджина становится в толпе всё меньше, пока тот совсем не исчез из виду. — Ты тоже это чувствуешь? — тихо спросил Сай. — Что? — Печаль, — ответил брюнет. — Наш сын растёт… Ино глазами попыталась выискать свой маленький подсолнушек в толпе и ощутила тревожное покалывание в животе — будто бы она видела его в последний раз.***
Шикамару тихо выругался, ведь опять не смог вовремя закончить бумажную работу. Чёртовы бумажки каждый день — вот морока. Наруто уже некоторое время говорил с Райкаге по телефону. Они обсуждали организацию такой же конференции для шиноби с двойным гражданством всех наций, а не только Кумо. — Да, пожалуй, мы могли бы его устроить, — беспечно улыбнулся Наруто, и Шикамару невольно сжал кулак. Боже, нет. Мы не хотим устраивать конференцию для всех людей с двойным гражданством. — Конечно! Может мы могли бы устроить видеовстречу со всеми Каге на этой неделе? Ладно, тогда после мероприятия. Через две недели? Две с половиной? Да, я сейчас запишу. Я поговорю с Казекаге. Да, хорошо. До свидания, Даруи. — Ты что, свихнулся? — прошипел Шикамару. — Представляешь вообще, какой это геморрой? Получится же больше трёхсот человек со всех деревень. Это как экзамен на чунина, но с удвоенным количеством участников! — Если в Кумо всё пройдёт успешно, то почему бы и нам не устроить конференцию? — Узумаки пожал плечами. — На севере сейчас неспокойно. Думаю, мероприятия вроде этого — часть нашей работы во имя мира. Мы же не хотим, чтобы эта ненависть распространялась и дальше. — Да… Ты прав, — Шикамару задумчиво потёр подбородок. — Мне нужно ещё с Гаарой поговорить, но это завтра, — продолжил Наруто. — Я иду домой. Сегодня у нас Ночь Химавари. — «Ночь Химавари»? — переспросил Нара. — Один вечер в неделю Хима выбирает, чем мы займёмся, — пояснил блондин. — Сегодня она хочет поплавать, так что мы пойдём на озеро. Узнав о планах Наруто, Шикамару даже немного позавидовал — сам-то он не смог сдвинуть своё расписание, чтобы нормально проводить Шикадая. Всего четыре дня назад Шикадай вернулся с миссии из Суны, и вот он снова уехал в другую часть света аж на две недели. Если так будет и впредь, то жалобы Энсуи окажутся вполне себе обоснованными. Нужно было поговорить с ним. Сначала Шикамару собирался напрямую спросить, что замышляет Энсуи. Но уже подойдя к его дому, он вдруг разуверился в собственных намерениях. И что он ему скажет? Чтобы он отвалил от его семьи? Он не мог так нападать на него — стоило быть тактичнее и осмотрительнее. Дверь перед Шикамару распахнулась прежде, чем он вообще успел постучать. На пороге стоял Энсуи. — Я видел, что ты идёшь сюда, — пояснил он и кивнул в сторону тропинки. — Как я понимаю, ты пришёл поговорить. Они прошли на кухню и сели за обеденный стол друг напротив друга. За то время, пока Шикамару не виделся с Энсуи, под глазами последнего широкой полосой залегли тёмные тени — с ними он выглядел ещё старше, чем был. — Я слышал о Йошино, — начал он. — Она была замечательной, сильной и надёжной женщиной. Это большая потеря для клана Нара. Сожалею и о твоей личной утрате. Шикамару только хмыкнул. — Но я полагаю, ты пришёл говорить не о похоронах, — Энсуи посмотрел в окно. Он хоть раз посмотрел в глаза Шикамару? — Она хотела, чтобы её прах развеяли в нашем лесу, — сказал брюнет. — И я исполню её желание. Энсуи с любопытством взглянул на гостя — ну наконец-то. — Выкладывай, Шикамару, — он понизил голос. — О чём ты хотел поговорить? — Мама успела рассказать мне кое-что, о чём ты говорил с Кики, — медленно начал Шикамару. —Правда? — Энсуи сложил руки на груди. — Я о многом с Кики говорю, она же моя сестра. — Она не умеет хранить секреты. Значит ты хотел, чтобы рано или поздно я узнал об этом. — И что же ты имеешь в виду? Энсуи ухмыльнулся, да так, что Шикамару захотелось его придушить. Старик точно знал, о чём с ним хотели поговорить. — О том, что Шикадай не является достойным наследником, — наконец процедил брюнет. — А, это, — Энсуи кивнул. — Ты абсолютно прав. Он не подходит на роль главы Нара. — Может быть объяснишь, почему? — Ну, в первую очередь, у него двойная фамилия. Нара Шикадай Из Песков. На ум приходят, отнюдь, не тенистые леса с оленями, не так ли? — Так и есть, — оборвал его Шикамару. — Кики также сказала мне, что Шикадай лучше владеет дзюцу стихии Ветра. — А кто сказал это Кики? Энсуи пожал плечами. — Не важно кто, — сказал он. — Но это, судя по всему, правда. — Он всего лишь хочет сделать наш клан лучше. Он управляет и тенями, и ветром, и это совершенно нормально. Традиции нашего клана довольно устарели. Энсуи приподнял бровь. — Неужели я услышал это из твоих уст? — он изумился, кажется, совершенно искренне. — Неужели Нара Шикамару, глава нашего клана, считает, что наши традиции устарели? — Яманака Иноджин также использует два вида техник, — попытался перевести тему Шикамару. — А, наследник Яманака, — бесстрастно протянул Энсуи. — Это только делает его слабее — вместо того, чтобы довести хоть одну из своих техник до ума, он безрассудно пользуется, чем придётся. Наверняка Иноичи сейчас вертится в гробу. Кроме того, на днях я слышал кое-что интересное об этом мальчишке, и это, кажется, очень не понравилось старейшинам его клана. Яманака Фу был очень недоволен. — Бывший член поганого Корня, — буркнул Шикамару себе под нос, мысленно помещая всех бывших членов Корня в одну категорию паршивости вместе с Данзо. — Ну что ты. Разве нам стоит так говорить о его прежней идеологии? — совсем уж наигранно пожурил Энсуи. — Или, может быть, тебе напомнить, что отец этого мальчика тоже был в Корне? Ты что, говоришь гадости о муже Ино у него за спиной? Шикамару хотел возразить, но оказался в тупике, в который сам же себя и загнал. — Заткнись, — рявкнул он наконец. Он решил переключиться с Яманака на Акимичи. — Акимичи Чочо знает техники стихии Молнии, которыми дополняет свои клановые дзюцу. Мир поменялся, Энсуи, и теперь дети запросто могут использовать и даже сочетать несколько стилей! Наши дети — это наше будущее. — Давай предположим, — начал Энсуи с видом человека, который уверен в своей правоте. — Однажды девочка Акимичи найдёт себе мужа и родит от него ребёнка. И вдруг оказывается, что наследник клана намного более искусен в дзюцу стихии Молнии. Он отказывается от техник Акимичи, и бум! Всего два поколения, и всё, ради чего сотрудничали наши кланы катится коту под хвост! — Не могу поверить, что ты так драматизируешь, Энсуи, — сухо прокомментировал Шикамару. — А что насчёт Шикадая? — продолжил старик. — Десять недель в Суне каждый год. И это только в лучшем случае. Думаю, шанс того, что он найдёт себе кого-нибудь там, довольно высок. А потом он притащит её сюда, в Коноху. Ещё одна девчонка из Суны в нашем клане, и он будет обречён. Энсуи сказал «девчонка», но в воздухе ядовитым газом зависло слово «сука». — Прекрати, — только и фыркнул Шикамару. — Я говорю серьёзно, — сказал Энсуи. — Шикадай не подходит на роль лидера клана. — У него намного больше шансов найти девушку в Конохе, — возразил брюнет, нарочно представляя, как Шикадай однажды приведёт домой девушку. Ту, которая сможет подарить ему наследников, которая создаст с ним нормальную семью. Шикамару невольно сжал кулаки и подумал, какие слухи об Иноджине слышал Энсуи. Если они действительно касались его… предпочтений, то Шикадая, чёрт возьми, это тоже коснётся! — Шикадай не один из нас, — заключил Энсуи. — Он, быть может, и смог бы стать нормальным наследником, займись вы этим раньше. Но сейчас он всё больше отдаляется от нас. Если бы взглядом можно было убивать, Энсуи упал бы замертво. — Заткнись, Энсуи, замолчи! — яростно шипел Шикамару, зажмурившись. — Как ты смеешь говорить о моём сыне так, будто он… чужак какой-то?! — А где же твой сын сейчас? Он разве не может прийти и говорить за себя самостоятельно, не полагаясь на папкину защиту? — настаивал Энсуи. — Ему незачем защищаться! — Так где он? — На миссии. — В Конохе? — Нет. — Значит, в Суне? — Нет, — фыркнул Шикамару. — Он на дипломатической миссии в Кумо. — Хм… — Энсуи задумчиво потёр подбородок. — Это для девчонки Акимичи? Шикамару вытаращился на Энсуи — старик явно знал, что происходит, но намеренно вёл себя глупо, чуть ли не забавлялся. — Шикамару, я хочу, чтобы ты знал. Я уважал и почитал твоего отца, — начал Энсуи, — Я даже поддерживаю тебя на должности нашего лидера. Но я не хочу, чтобы в клане заправлял кто-то, кто не готов целиком и полностью связать свою судьбу с Конохой. — Ты можешь умереть ещё до того, как это случится — сухо сказал Шикамару. — Ты мне угрожаешь? — Энсуи выглядел удивлённым. — Возможно, — Шикамару поднялся со своего места и прошагал к выходу из кухни. — До свидания. — Однажды ты придёшь в себя, — кинул Энсуи вслед. — Ты скоро поймёшь, что твой сын не сможет стать лидером Нара после тебя. Думаю, сейчас самое время, чтобы выбрать новых наследников для наших кланов. У девчонки Акимичи, как и у твоего сына, двойное гражданство. У наследника Яманака могут быть запретные предпочтения. Может, Ино-Шика-Чо нужны изменения? Не я один так считаю. Шикамару выскочил из дома Энсуи, не проронив больше ни слова. На пороге он столкнулся с его сыном, Фукуи. В свои двадцать с небольшим, Фукуи уже был мастером клановой техники, человеком, которого нельзя не полюбить сразу же после знакомства. Кроме того, у него уже была дочь — ну чем не наследник. — Шикамару-сама, — Фукуи учтиво кивнул, на что Шикамару лишь фыркнул и пошёл прочь. Неужели Энсуи действительно хочет лишить наследства их детей? А Чоджи и Ино? Известно ли им что-нибудь об этом? Есть ли в их кланах те, кто так же, как и Энсуи, планирует сместить их детей с положения наследников? Шикамару взъерошил непослушный хвост. Ему необходимо поговорить с Чоджи и Ино, когда их дети вернутся из Кумо. В животе у него скрутился тугой узел. Шикадай… Возможно он действительно никогда не полюбит женщину и не подарит клану наследника. Если Иноджина разоблачат, положение Шикадая ещё больше пошатнётся. Может быть он уедет жить в Суну однажды… Энсуи был прав. Возможно, это действительно конец для главной семьи. Вечером того же дня Темари подтвердила его опасения. — Вы говорили с ним об этом? — угрюмо спросил Шикамару. — Да. Это правда, — ответила блондинка так, будто это, в общем-то, совсем не имеет значения. — Они с Иноджином, вроде как, вместе. Не думаю, что они сами до конца осознали это. — Разве они не понимают, что их игры влияют на оба клана? — просипел Шикамару. — Это не игры, — отрезала Темари. — Для них это реальность. Их реальность. И будь уверен, я тебя поколочу, если ты выльешь всю это клановую драму на Шикадая, когда он вернётся. Шикамару было открыл рот, но мысленно дал себе оплеуху. Энсуи точно не доживёт до того, как новое поколение Ино-Шика-Чо вступит в наследство, если сейчас Темари узнает, о чём они говорили. Прежде, чем выкладывать все карты, стоило подождать, пока они с Ино и Чоджи всё не обсудят. — Так ты не собираешься принимать выбор Шикадая? — Темари нахмурилась. — Позволь ему прожить свою чёртову жизнь и самому выбирать, кого любить и где жить. Если он хочет быть главой клана — прекрасно. Если нет, пусть старейшины решают этот вопрос. С этой постоянной бестолковой вознёй вы больше походите на мерзотных старикашек из Совета Суны. Темари сравнивала его с Советом Суны — это дало Шикамару мысленную оплеуху. Он понял, что думает неправильно, что печётся о будущем клана больше, чем о собственном сыне. — Я лишь хочу, чтобы он… — Шикамару тяжело выдохнул. — Чтобы он что? Каким ты хочешь его видеть? Нормальным? — Темари презрительно усмехнулась, и Шикамару чуть не ответил «Да», но вовремя одёрнул себя. Он снова попался в ядовитую сеть традиций. Брюнет набрал побольше воздуха в лёгкие прежде, чем наконец ответил: — Счастливым. Я хочу, чтобы Шикадай был счастлив. Шикамару подорвался и, схватив жену за талию, крепко притянул её к себе, зарываясь носом в светлые волосы. — Прости меня, — прошептал он. — Мне очень жаль. Не понимаю, о чём я думал. Конечно, Шикадай может сам решить, кем ему становиться. Дела клана важны, но Шикадай намного важнее. Темари обняла его в ответ. — Иногда ты такой тупой, мой гений, — прошелестела Темари, уткнувшись в плечо мужа. — Всё будет хорошо. — А что, если ничего не получится? — Шикамару зажмурился, с досадой представляя, как весь клан отречётся от Шикадая. — Тогда я сама всё улажу, — улыбнулась Темари. — Я умею спасать мальчишек Нара. Это и к Шикадаю относится. Шикамару был более чем доволен таким ответом. Он и не подозревал, что им придётся действовать намного раньше.