Если рана заживает — не стоит сдирать с нее струпья, обнажая плоть. Но лишь задев сухую корку, зацепив ногтем, невозможно остановиться, пока не вырвешь с корнем.
Сакура неистово расчесывает ссадины на коленках, не пытаясь успокоить зуд. Ранки открываются заново, кровоточа и принося на секунду мазохистское удовольствие.
Она сидит на земле, чуть поодаль от тренировочной площади. Какаши занят с ребятами, учит новым приемам и помогает Наруто прочертить носом траву под ногами. В последнее время Сакуре тяжелее даются тренировки и совсем не получается угнаться хотя бы за недотепистым Узумаки.
Сенсей и не заставляет сильно напрягаться, чаще предлагает остаться и помедитировать с контролем чакры. Сакура послушно поджимает под себя ноги и пытается сосредоточиться, но пальцы тянутся к разбитым коленям и ковыряют едва засохший струп.
— Отстань, — Сакура злится и огрызается, когда Наруто пытается защекотать ее по пути домой. Он нечесаный неумытый мальчишка, от его одежды несет старой лапшой, и ей просто противно. Наруто беззлобно хвастается освоенным тайдзюцу, в котором теперь превосходит Сакуру, — как ему кажется, любимую девочку это должно впечатлить. Но Сакура впечатывает кулак ему в скулу, осознавая, что это крохи в сравнении с его нынешними способностями.
От Ино у Сакуры непроизвольно поджимаются губы. Та дразнится и жеманно поворачивается в сторону Саске, бросая победоносные взгляды на подругу.
Сакура едва переносит свою первую менструацию, отмалчивается и царапает собственные ладони в болезненном спазме. В общей компании Сакура представляет себя гадким утенком, но без лебединого прошлого, кровоточащим органом без кожи, который царапают кто только дотянется.
— Ты что-то совсем позеленела, лобастая! — Ино наигранно трясет белобрысым хвостом, считая то за эффектное зрелище, — Как только Саске-кун может находиться рядом с тобой? Ни красивых волос, ни милого личика не осталось!
Старая ранка вспорота и вновь начинает кровоточить.
Саске не смотрит на девочек, стоит к ним вполоборота, и, как Сакура надеется, не слышит их разговора.
— Отстань. — Она дважды за день произносит эту фразу, не давая расползтись оставшимся швам на порезе.
***
Саске вовсе перестает замечать ее. За ним и не поспеть теперь во всех смыслах — больше отстающих он не терпит.
Какая-то темная история с кланом и его братом, что объявился спустя столько времени, — Сакуре неоткуда узнать подробности, некому рассказать. Да и кто будет все разжевывать девочке то, о чем замалчивали годами. Она видит, как Саске становится хуже от собственных мыслей, он резок и груб. Но на все попытки подойти к нему ближе Саске бьет по рукам.
Сакура на коленях собирает осколки разбитого блюдца с дольками яблок, неаккуратно цепляет осколок пальцем. Порез неглубокий, но Сакура ойкает и подносит руку ко рту. От соленого привкуса во рту начинает подташнивать.
Саске смотрит на нее сверху вниз, окатывая ледяным презрением. Ведь вина Сакуры в его глазах лишь в том, что она —
счастливая.
Саске не нравится это слово. Сакура скорее слепа в его понимании. Слепа в оценке людей, иначе не пыталась бы сблизиться с ним. Сакура слепа, живет в неведении и глупо верит заповедям шиноби.
Ему куда проще было сблизиться с Наруто, утратившим то, чего и не ведал. Суметь разделить чужую боль и отчаяние — не это ли зовется дружбой?
Сакура глупа и наивна, не может разделить боль утраты. Но Саске все равно неприятно видеть ее побитой. И совсем не хочется желать Сакуре хоть чуть-чуть понять его.
Оберегать чужое сердце и душу от такого как он — Саске не помнит как зовется это чувство.
Пусть остается слепой и
счастливой.
***
— …ты будешь несчастен… и я тоже…
— Я и так это знаю.
Первый надрез.
Сакура некрасиво заливается слезами и часто хватает ртом воздух. Ее душит безысходность.
Саске неумолим, и она не знает как подобрать слова из своего сердца, которое, она это ощущает под кожей, лопается в лохмотья.
Саске поворачивается и едва удерживается от того, чтобы сразу не сбежать — в глазах Сакуры он видит безумное отчаяние, руины ее счастливой слепой жизни.
Саске одергивает себя и бросает холодное «раздражаешь».
Рана внутри получается совсем свежей, глубокой, намокшей в горячих алых брызгах.
Сакура хрипло вскрикивает, захлебывается звуком в собственном горле. Саске оказывается позади нее, она ощущает теплое дыхание на своей неприкрытой шее.
Давай же! Режь!
Сакура слегка склоняет тонкую лебяжью шею — ее ничего не стоит сломать, она бы и не сопротивлялась.
Удар пришелся в самую сердцевину — вместе с чужим горячим дыханием Сакура вздрагивает, услышав:
«Спасибо».
Удара в шею она не почувствовала.
