***
Наверное, это был первый день лета или весны. Тёплая погода, как и всегда, заставляла всех собираться на пляже. Джим со своей семьёй — в лице матери — устроился неподалёку от фургона с мороженым. И он всё смотрел на яркую вывеску, и думал: насколько крепкое стекло у этой машины? Он может бросить камень и проверить. И он даже успевает его поднять. — Что ты задумал, поганец? — низкий голос его матери, прокуренный и хриплый, раздается громом у самого уха. Он вздрагивает и роняет свою находку. Успевает лишь отскочить на два шага, когда её влажное полотенце задевает его руку. Первый раз. Второй. Кожа краснеет, как от солнечного ожога. Он поджимает губы, но не плачет. Он никогда не плачет. Мать расправляет полотенце. Бросает его на плед сушится, а сама ложится рядом. — Никуда не уходи, — шипит она. И он садится в трёх метрах от неё. Ждёт, пока она уснёт, а потом поднимается. Ищет новый камень, прогуливаясь вдоль берега, пока не натыкается на мальчишку, наверное, вдвое старше его. — Что ты делаешь? — спрашивает он. — Ищу большой камень. — Зачем? Джим пожимает плечами. И мальчишка, опустив взгляд им под ноги, берет первый попавшийся и протягивает его Джиму. — Такой подойдёт? Вообще-то нет. Но Джим берёт его в руки. Вертит в своих пальцах. И говорит: — Спасибо. Самое то. Мальчишка улыбается. Треплет его по волосам. — Рад был помочь. Я Себастьян. — Джим. — Хочешь прогуляться до другого берега? Джим смело кивает, хотя знает, что когда мать проснётся и не увидит его рядом — устроит скандал. Ему достанется. Крупно влетит. Но он всё равно идёт за Себастьяном, сжимая в руке аккуратный камень.***
Он говорит, что это смешно, но в комнате никто не смеётся. — И самое интересное то, что никто из вас не знает, кто убил Барри Парксона на самом деле. Грегори смотрит на Шерлока и хмурится: убийца и свидетель за столом, и у него одно лицо. Разве нет? Джим ловит этот взгляд и поспешно повторяет: нет, нет, нет. — Мы с Шерлоком уже поговорили. Память у него, конечно, как решето, но я не думаю, что это он его убил. Майк? Твои предположения? Холмс хмурится и взгляд его становится стальным. — Я не знаю, — твёрдо отвечает он. И Джим, поджав губы, разводит руками. Загадка рабочего кабинета в доме премьер-министра на Айленд-стрит. Он говорит, что это смешно. Но никто не смеётся. Лишь под дулом пистолета Грегори выпрямляется и с усмешкой заявляет: — Ты психопат. Джим кивает. Он говорит: да. Он говорит: да, черт возьми. Да, это я. — Я столько всего сделал, чтобы до него добраться, а в итоге кто-то убил его вместо меня. Вот это разочарование. А ведь только Майк и я имели на это право. Майкрофт приподнимает бровь. — Ты так и не понял? Это я всё подстроил. Я свёл вас снова вместе. Я свёл Шерлока и Парксона. Я собрал нас в том кабинете. Всё было идеально, пока кто-то нам не помешал. Он должен был находиться сегодня здесь, в этом доме. Там, где всё началось. Но, — Джим передёргивает плечами, — может, так даже лучше. Пусть теперь я и не узнаю, убил ли бы ты его, если бы он убил твоего брата. Хотя, признаться, твои приоритеты заставили меня разочароваться. Ты так рьяно отстаивал безопасность брата, но когда узнал о флэшке, отправил лучших своих людей избавляться от неё, а к Шерлоку отправил оставшихся. Они бы не смогли никого защитить, они были там лишь для отвода глаз или для того, чтобы тебя не мучила совесть. Черт пойми. Думаю, сейчас мы во всём разберёмся, — Джим сжимает пистолет до побелевших костяшек и уверенным жестом направляет дуло на Грега. Потом на Шерлока. Направляет его то к одному, то к другому: — Грегори или Шерлок? Кого ты выбираешь?***
Самолёт падает вниз. Это подлинный факт. Раньше в кармане Джима находилась зажигалка в виде пистолета, размером с ладонь. Теперь в его кармане настоящее оружие. И он, накинув капюшон, идёт в строну общежития. Вход в мужское крыло расположен с противоположного торца здания. И он бежит к двери, пригнувшись, чтобы первый этаж не видел его в окно. Майкрофт всё равно уже там. На третьем этаже. Он сидит на узкой скамейке и ждёт его, видимо, чтобы остановить. Или помочь. Трудно разобраться в его мотивах. Джим даже не пытается понять. Он останавливается напротив, смотрит и думает шагнуть к двери 318, но Майкрофт качает головой. — Я знаю, что ты задумал, — говорит он. У него болезненный вид. Ему плохо. Но Холмс всё равно поднимается на ноги и повторяет: — не нужно. Джим шагает к нему в раздражении. Он достаёт пистолет. — Никто мне не помешает его убить. Он заслужил. Он, чёрт возьми, это заслужил. Джим не плачет, но чувствует горечь во рту. Он никогда, черт возьми, не плачет. Ни в детстве, когда его бьет мать. Ни в юношестве, когда она умирает. Он даже не плачет, когда Себ впервые попадает в больницу с передозом. — Майк, это ведь он. Он его подсадил на это. В ответ — тишина. — Он отброс. Он ничего не стоит. Майкрофт упёрто стоит на месте. И Джим, стиснув зубы, смотрит ему в глаза. — Себа никто не заставлял. Это был его выбор, Джим. Это всегда был его выбор. Джим горько усмехается. Он смаргивает слёзы — он никогда не плачет. Он никогда. Никогда. Никогда не станет этого делать. Майкрофт успевает открыть рот, но вместо слов, издаёт хрип. — Ты ничего не знаешь. Джим бьёт его в живот. Потом в скулу. Он ударяет ещё пару раз. Он точно помнит, как это делала мать. Он точно знает, как сделать больнее. — А если бы ты кого-то потерял? Ты бы говорил также? На шум сбегаются люди. И последнее, что он точно помнит — кто-то зовёт на помощь, отбирает у него пистолет. А потом приезжает полиция. Джим пропускает тихие похороны и пропускает пару недель учёбы. А когда возвращается — всё становится прежним. Унылым и скучным. Себастьяна больше нет. А без Себа — нет и его.***
Дверь открывается тихо. Джон не понимает, откуда в его квартире голоса. Откуда в его квартире столько людей. Он неспешно шагает на звук. Его сестра в другом городе совсем не изменилась. Она всё такая же раздражительная. Такая же пьяная. И он просто не мог находиться там. Сбежал сюда, в свой уютный домик, в отдельный островок безмятежности и покоя. В то место, где ежедневные ритуалы помогают ему жить дальше. И вот он возвращается сюда, а здесь люди. Незваные гости. Это ограбление века — его спокойствие хотят украсть. Он медленно идёт вперед. Шаг за шагом. На цыпочках. Почти подкрадывается к проёму, чтобы взглянуть. Но слышит выстрел. И замирает, а потом скорее бежит на звук. И слышит второй выстрел.***
— Что ты делаешь в доме? Я ведь тебя отпустил. В ответ — тишина. Он опускает взгляд вниз. И видит. Он всё, чёрт, возьми, видит. — Опусти пистолет, — говорит он. — Это не шутка. Опусти чёртов пистолет.***
Шерлок говорит: стреляй. Майкрофт одергивает его злым взглядом и говорит замолчать немедленно. Но Шерлок продолжает: — Стреляй. И Грегори, отмерев, смотрит на них, как на оживших мумий. Они были столько лет спрятаны от него в гробницах, а теперь сидят и спокойно рассуждают о смерти. Грегори не может оставаться спокойным, когда дуло пистолета направляется на Холмса. — Не делай этого, — говорит Лестрейд. У него в носках припрятан маленький нож. На случай, если что-то пойдёт не так. Кажется, всё действительно идёт не так. Ты ведь полицейский. Ты должен это знать. Он говорит сам с собой. Он говорит себе: тяни время, пока не прибудет помощь. Майкрофт смотрит на него очень странно. — Стреляй, — снова говорит Шерлок. И, бога ради, лучше ему заткнуться. Джим уже с раздражением вертит пистолетом из стороны в сторону. Вот дуло на Грегори, вот уже на Шерлоке. — Говори уже! — кричит Джим. И Майкрофт, поджав губы, качает головой. — Что же, это тоже выбор. Дуло оказывается направлено на него. Джим усмехается. — Я ведь знаю, что твои люди уже рядом. Но им не успеть. И спускает крючок.***
Вместо того, чтобы держаться подальше, он приказывает водителю остановиться у Диогена и слегка приоткрыть окно. Так, чтобы уличный воздух попадал в салон, но лиц не было видно. Он стоит так около получаса, постукивая пальцами по своему колену. У него играет музыка, и он отключает её, как только видит знакомое лицо. То есть, это лицо было когда-то давно ему знакомо, а теперь оно приобрело новые черты, стало взрослее. Фигура стала шире. Осталась только прежняя походка и высоко поднятая голова. Мужчина прошёл мимо машины, будто её вовсе и не было на парковке. Чтобы правильно затеряться в толпе, нужно от неё не отличаться. Джим взглядом проводит Майкрофта, смотрит на часы. С минуты на минуту должно случиться неизбежное. Должно случиться то, что Джим зовёт случайностью перед столкновением. Минута пошла. Майкрофту остаётся десять шагов до поворота. Велосипедист выезжает с другой улицы, чтобы врезаться в него после поворота. Это ещё несколько шагов. Перед тем, как повернуть, Майкрофт всегда смотрит на часы. Он всегда это делает перед чёртовым поворотом: какой забавный маленький ритуал. Джим обращает внимание на детали. Велосипедист уже рядом. Майкрофт делает нужные шаги. А в это время — всё схвачено, Джим почти ликует — Грегори выходит со своим бесплатным кофе на улицу. Он сегодня собрал купоны, поэтому покупал напиток не в своей кофейне у Ярда, а совсем на другой улице, где и принимают купоны. Велосипедист врезается в Холмса — и тот роняет свой кейс. Велосипедист едет дальше и рукой выбивает из рук Грегори бесплатный напиток. Оба возмущены, оба оглядываются по сторонам. Джим их не видит, но он может представить, как замирают они, поймав взгляды друг друга. Как медленно они приходят в ужас, осознавая, что знакомы. И больше их не волнует никто. Ни обстоятельства, ни люди и не то, как глупо они смотрятся со стороны. Джим усмехается. Он приказывает водителю ехать дальше. Его план почти идеален. Он обязательно всё исправит. И самолёт разобьётся.***
Грегори кажется это сном. Он действует быстрее, чем успевает подумать. И последнее, что он видит, перед тем, как броситься вбок — Джим делает второй выстрел. И его мозги оказываются на старой, выцветшей занавеске. — О боже. Кто-то говорит: я врач. Кто-то говорит: что здесь происходит? Какого, значит, чёрта? Грегори падает на пол. Майкрофт падает к нему. — О боже. — Держите себя в руках! Мне нужна будет ваша помощь. Но сначала — позвоните в скорую. Всё будет хорошо. Пуля ещё в нём. Майкрофт дрожащими пальцами набирает номер. Его люди уже почти оккупируют здание. Он кричит в трубку: — Нужен врач. Срочно. Теперь Грегори понимает Шерлока. Вот каково — только слышать голоса, но не видеть лиц.***
Мистер и миссис Галврис. Они были хорошими людьми. Грегори звонил им каждые выходные. Потом — раз в месяц. Их не стало в сентябре двенадцатого года. У них была одна ячейка в колумбарии на двоих. Рядом — заранее была куплена ещё одна. Для Грегори Лестрейда-Галвриса. Для любящего сына.