Новый год в Измайлово

— Так мы и до вечера не уйдём, — сказал Гимли, фыркая и закуривая трубку. Как я успел заметить, большинство гномов не расстаются с табаком. Особенно этот. Так начиналось наше приключение. С долгих прощаний и пожеланий удачи. Стоял холодный зимний день, наше братство только начинало свой путь. Но мог ли я тогда думать, что это приключение будет настолько удивительным? Битва за Хельмову Падь была ожесточённой. Вначале я был готов смириться с шансами не пережить эту ночь. Бой всегда поражает азарт. Азарт выжить и азарт победить. Этот бой привёл нас к… милой девушке в крайне вызывающей одежде. Она представилась Лизой. Потом оказалось, что у них в мире это нормально, и эта девушка вовсе не лёгких нравов, но не мне судить уклады чужого мира. Лиза приютила нас, объяснила законы и порядки их жизни. Это место было обычным снаружи и волшебным внутри. Поначалу было очень сложно привыкнуть к говорящей коробке или к механизму, который сам стирает одежду. Но вскоре даже машины, которые в этом мире стали заменой лошадям, удалось понять. Если бы мне кто-нибудь сказал, что я обрету счастье с человеческой девушкой, с которой буду жить всего недели две, я бы счёл это оскорблением. Но, видит Эру, мнимый мой оскорбитель был бы прав. Лиза — человек со своими человеческими прелестями. Она мила своей душой и тем меня околдовала. Люди падки на свои слабости и до ужаса непостоянны. Поначалу я боялся открываться ей. Люди имеют несколько шансов любить, у меня один. Но любовь, как оказалось, особо не разбирает расы, племена и миры. Елизавета дарила неземное наслаждение, неправильное и запретное, но так нужное ей, а вскоре и мне. Любовь сладка и безумна. Лиза подарила мне это невероятное чувство. Ушла она также неожиданно, как и пришла. «Будьте прокляты, маги!» — мой друг Гимли всегда сможет точно описать состояние души. Магия нас свела, магия и разлучила. В познании чужого мира есть свои неприятности. Удар током, как мне позже объяснили Лиза и её отец, переживают немногие. Мне повезло, и в том заслуга моего рода. Но видение, дурманный сон, до сих пор не выходит из головы. Скрывать терзания души стало невозможным после долгих ночей раздумий. Пришлось рассказать настойчивому гному и Арагорну о видении, ведь там была Лиза. И все моменты из навеянного сна сбывались. Но последний… около Лизы была тёмная тень и она общалась с ней. Мне это не нравилось тогда и не нравится сейчас. — Может ли быть?.. — спросил Гимли, хмурясь, видимо, и сам не веря в своё предположение. — Нет, — холодно отрезал я. Моя Калиэль не имеет отношения к силам тьмы. Просто не может. Она не стала бы. Она из другого мира. — Но если так подумать, — начал Арагорн, смотря на усыпанное звёздами весеннее небо, — Лиза точно знала, что мы можем вернуться в ту ночь. Откуда у неё была такая уверенность? — Лиза тут не причём, — уже жёстче ответил я, — а в их стране эта ночь считается волшебной. Подозрения человека, хоть может и оправданные, резали по гордости. Усмиряя жгучий огонь внутри, я готовился к решающей битве. Наше отсутствие если и надломило силы света, то не сломало их. Сразу после нашего появления в той же Хельмовой Пади, Митрандир засыпал нас вопросами и восклицаниями. Мы лишь сказали, что волею тьмы попали в другую, схожую с нашей, страну. О Лизе упомянули вскользь, просто как о добродушной хозяйке. Я не мог тогда говорить больше. Гэндальф смерил нас подозрительным взглядом, отчего-то остановившись больше на мне и решил пока оставить допросы и перейти к делам войны. Сейчас, чтобы отвлечь от внимания Саурона полурослика Фродо с кольцом, было принято решение подойти прямо к вражеским вратам. Дышать было тяжело, а ведь я даже ещё не надел доспехи. Ко мне будто бы прилип запах её волос и вкус её кожи. Мне дан был шанс любить, я его использовал. Устало закрывая глаза, прислушиваясь к боли где-то внутри, беру в руки свой лук. Непревзойдённый лучник! В воспоминаниях ярко вспыхивает её бесстыжая, но такая приятная выходка. Лиза, лекарь должен лечить боль, а не приносить её с каждым воспоминанием! Битва прошла легко, коротко, закончившись окончательной победой. Нещадно убивая врагов, я вкладывал в каждое действие весь огонь, сжигающий меня изнутри. Может поэтому я и обогнал Гимли? Коронация истинного короля Гондора была торжеством пышным, прекрасным. Я присутствовал, как представитель своего королевства и как лучший друг нового короля. Уверен, Арагорн станет мудрым правителем. Я видел, как из странника вырос король — это трепетное чувство, которое испытывает каждый эльф, водящий дружбу с людьми. Смотря на величественного Арагорна и счастливую Арвен, я глотаю свою горечь. Зависть — это плохо. После отшумевших празднеств я отправился к отцу. С моей стороны было бы неуважительным не приехать и не проведать народ. Отец, внешне холодный и сдержанный, внутри любящий и понимающий, сразу заметил мою недосказанность, но дал мне самому разобраться. Остатки тьмы и твари, растерянные после падения своего господина, всё ещё тревожили наши земли, нападая. Однако они были настолько слабы, что патрули умело отражали их нападки. Пробыл я дома недолго. Сказав отцу, что я должен искать, я решил перечитать все книги, фолианты и сказания о нашей истории, которые и так знал полностью, ища упоминания о перемещении сквозь время и места. Гимли любезно согласился мне помочь, ведь без кваса, по его словам, ему жить сложно и по Лизе он уже скучает. Начать поиски мы решили с того, с чего всё началось. Ривенделл. Уверен, владыка Элронд будет рад снова видеть меня и гнома. Правитель последнего пристанища эльфов встретил нас радушно, как старых друзей, расспрашивая о наших приключениях и спрашивая о планах. После длительных разговоров владыка Элронд дал нам в распоряжение всю библиотеку, предлагая свою помощь, от которой мы были вынуждены отказаться, ведь говорить о произошедшем я пока не хочу. Много недель мы провели в великом хранилище книг и летописей, ища хоть какие-то упоминания о других мирах. Гимли уже свободно говорил на квенья, раньше ворочая нос от эльфийских языков. Ни единой строчки о перемещении, другом мире или необычных людях среди бесконечных свитков, книг и баллад мы не нашли. Свадьба Элессара и Арвен сотрясла всю Арду на Врата Лета. Однажды Лиза сказала, что в их стране принято на свадьбе драться. «Что за свадьба без драки?» — говорила она, улыбаясь и заливисто смеясь. Считается, что если драки не было, то плохая свадьба. Что ж? Я сделал торжество Арагорна и Арвен хорошим. Эль разливался без жалости для всех. Люди всегда были неустойчивы к этому напитку. Захмелев, один из мужчин стал приставать в юной девушке, вжимая ту в стену. При виде этого, мне в голову ударила картина, как к Лизе ломился её «друг». Я нанёс удар первым. Наотмашь и в голову. Бедная девушка, отчего-то так похожая на мою Лизу в этот момент, вскрикнула, убежав. А мужчина оказался крепче, чем я думал. Поднявшись, он кинулся на меня. Мы повалили стол, испугав гостей и опрокинув стулья. Нас быстро разняли. Арагорн и Гимли молча увели меня с торжества, понимая мои чувства и не осуждая их. Коронация и свадьба отняли у нас нашего друга-бродягу. Он занял положенное ему место. Мудрый король сразу после всех празднеств принялся за устрой своего королевства, поддерживаемый молодой женой. В новом уставе Гондора я не без доброй усмешки нашёл идеи отца Лизы. Не найдя ничего в Ривенделле, я и гном решили отправиться в Лориэн, обыскав сначала эльфийские обители, а после гномьи и людские. Утром прекрасного осеннего мы с Гимли въехали на границу священного леса. — Чего вы ищете? — таким вопросом встретила меня и гнома великая владычица. Её голос, прекраснейший из всех эльфийских голосов, будто бы знал ответ, но пытался выманить его из нас, — что беспокоит ваши души? Противиться пронзительному взгляду, который проникает в твой разум и достаёт до самых потаённых помыслов, очень нелегко. У меня никогда не получалось. Ни тогда, ни сейчас. А Гимли и не пытался противиться, резко поменяв своё мнение о леди Галадриэль после нашего посещения лесов Лориэна. Гном, искрящийся довольством, так и хотел, чтобы владычица увидела его мысли. Судя по её лёгкой улыбке, она увидела в разуме Гимли что-то лестное. — Чем бы ни были обременены ваши души, вы найдёте утешение здесь, — владычица обвела взглядом свои владения. — Были бы вы, а утешение придёт само, — ответил, улыбаясь влюблённой улыбкой, гном. Неужели я также выглядел, когда разговаривал с Лизой? Леди Галадриэль на слова Гимли лишь улыбнулась, оставляя нас. Я тут же направился в библиотеку, потомок Дурина не спеша шёл за мной, воодушевлённый и спокойный. Хранилище Лот-Лориэна весьма уступает необъятной библиотеке Ривенделла. И снова пыльные фолианты и снова тысячелетние книги. Я взял сразу несколько огромных томов, кладя их на стол. Гимли с обречённым видом открыл первую книгу, недовольно щурясь, видя эльфийский язык. Менестрель, писавший эти книги, очень постарался. Баллады, песни и рассказы были записаны настолько искусно, что иногда боишься прикоснуться к странице, чтобы не навредить ей. Но ничего про другие миры. Я устало прикрываю глаза, смотря на Гимли, курящего трубку. Вот кому-кому, а гному уж точно не оценить старания менестреля. Уже к вечеру в хранилище зашла леди Галадриэль. Её шаги даже для моего слуха были очень тихи. — Расскажите, что вас тревожит. Я вижу, оно вас не отпускает и не отпустит, — владычица Лориэна была первой и единственной, кто услышал рассказ полностью. И о том мире, и о празднике, и о девочке-эльфийке, и о призраке, и о Лизе. Леди Галадриэль слушала внимательно, не перебивая и как-то задумчиво смотря в окно, будто бы совсем не удивлялась рассказанному. А по окончании нашего с гномом повествования вдруг, резко развернувшись, поспешила уйти, бросив мне только приглашение к ней. В назначенный час я пришёл к странному месту. По-осеннему бледный лунный свет освещал небольшую каменную площадь, окружённую лианами древ. Посередине стояла белая чаша. Кажется, Фродо что-то говорил про неё. — Посмотри в воду и увидишь то, что хочешь увидеть, — голос владычицы мягким туманом ложился вокруг. Я осторожно подошёл к каменной чаше, отчего-то стараясь сделать это как можно тише. Ночь была безветренная, тихая, не было шелеста вековых деревьев и пения птиц. С опаской заглянув в чашу, я на мгновение прикрыл глаза, стараясь усмирить вновь запылавший огонь. Волосы цвета древесной коры, мутно-зелёные глаза, звонкий голос и такой забавный смех. Из водной глади на меня смотрела Елизавета. — Редко сходятся эльф с человеком, — почему-то улыбаясь, сказала леди Галандриэль, кладя холодную ладонь мне на плечо. — Вы всё знаете? — я сжал руками края чаши, пытаясь совладать с нахлынувшим откуда-то изнутри жгучим чувством. — Всё знать нельзя. Вы жили у неё? — владычица немного отошла, накрывая чашу плотной тканью и заглядывая ко мне в глаза, стараясь поймать мою мысль раньше, чем я её скажу. — Да, Лиза была весьма добра к нам… — Лиза… Какие же странные всё-таки у них имена, — снова как-то задумчиво улыбнувшись, леди Галандриэль прошла к арке из переплетающихся древних лиан, вскоре нарушив наступившую тишину, — Вы находили ожерелье? — Да. Подвеска с зелёным камнем, — ответил я, чувствуя полную власть королевы над собой. Ей невозможно лгать. И бессмысленно это делать, — я выиграл её и подарил Лизе. Владычица лесов не ответила. Она ушла в свои мысли и мне не хотелось ей мешать, но я должен спросить. — Как мне её найти? Есть ли путь туда? Леди Галадриэль как-то грустно посмотрела на меня, а потом снова отвернулась. — Есть. И остаётся надеяться, что она сможет… — почти шёпотом, как южный ветер, который тревожит листья по весне, произнесла владычица лесов, смотря на пылающий огнём рассвет.