Холодная осень

      Бинхэ рвано выдохнул, с трепетом прикасаясь к сидящему на коленях мужчине. Связанный вервием бессмертных, он не мог ни пошевелиться толком, ни использовать энергию для освобождения. Бордовые тонкие нити обвивали полуобнаженное тело, ярко контрастируя с бледной, нежной даже на вид, кожей. Плечо под пальцами дернулось в бесполезной попытке уйти от прикосновения. Бинхэ подцепил несколько узлов, фиксирующих фигуру, а второй рукой провел по линии ключиц, слегка надавливая. Как завороженный он следил за тем, как кожа проминалась под его пальцами, мягкая и теплая, такая манящая. — Кто бы ты ни был — прекращай!       Лента на глазах не давала ничего разглядеть, а если бы он задрал голову, чтобы попытаться заглянуть в щели между щекой и носом, то тогда бы выставил для чужих прикосновений горло. Слишком унизительно. Бинхэ улыбнулся, бесцельно проводя рукой по груди. Вервие контрастировало с чужой кожей и, на взгляд Бинхэ, мешало. Но пока что было необходимо. Закусив губу и подавив предвкушающий стон, Бинхэ задумчиво провел пальцами по коже над штанами, единственной оставшейся одеждой, на что его драгоценный Учитель невольно напрягся. Оба прекрасно понимали, что это бесполезно. Но нет, не сейчас. Сжав распущенные волосы в кулак, он слегка притянул Шень Цинцю к себе и сам подался вперед, прикасаясь своими губами к сжатому рту. Что же, это было ожидаемо. Легкими поцелуями Бинхэ спустился ниже по подбородку, а после слегка сжал губами соблазнительно дергающийся кадык. Было очень жаль, что с развитием энергетики и боевого ремесла тела совершенствующихся становились все менее чувствительными, что во время сражений помогало игнорировать боль, но в обычной жизни снижало чувствительность. Это прекрасно компенсировало парное совершенствование, но сейчас Бинхэ не мог себе позволить подобное слияние. От одних только мыслей о резонирующей энергии и трении тел друг о друга пах сладко ныл. Это был не просто контакт, это было почти слияние, полное доверие.       Бинхэ молча приказал, и Шень Цинцю уже невольно расслабил губы, в которые тут же впился полудемон. Голодный поцелуй не сбил мужчину с толку, как немного ожидал Бинхэ, но и этого хватало, чтобы пожар возбуждения разгорелся сильнее. В этом месте он был в более привычной форме, а не в теле малолетки, поэтому легко прижал упирающегося Учителя к себе. Телосложением они мало отличались, Шень Цинцю лишь немногим был ниже и менее мускулист, так как меньше сражался. Еще один приказ Царству Снов, и зубы разомкнулись, а в чужой рот протолкнулся язык. Бинхэ жалостливо выдохнул прямо в рот. Ну вот почему он не может повторить это в реальности? Пытающемуся что-то сказать и вырваться Учителю он отрезал все пути к отступлению, повалив того на пол. Он попытался дергаться, но Бинхэ прижал его всей массой нынешнего тела. Такой беспомощный, он уже второй раз оказывался в его руках, пусть сейчас Бинхэ и не собирался причинять ему боль. Но это было не тем, чего он желал. Начиная с того, что это была не реальность, и заканчивая сопротивлением. — Это наказание, Учитель.       Сев сверху на живот Шень Цинцю, Бинхэ с наслаждением наблюдал за попытками отдышаться. Грудь быстро вздымалась, отчего вервие сильнее впивалось в кожу, а рот был открыт. Тонкие губы блестели от слюны и были темными от прилившейся крови. Слабый, как и любой другой обычный человек, Учитель наверняка чувствовал себя отвратительно. А еще он совершенно не умел целоваться. Эта неопытность пьянила не хуже вина. Ох, эти губы были созданы специально, чтобы он их целовал! И он продолжил, пока было время. Да, приходилось удерживать извивающееся тело и пресекать попытки сопротивления, но от этого происходящее было больше похоже на реальность. В конце концов, Бинхэ имел на это полное право! Он уже так долго не был с Учителем наедине, его уже так часто отсылали куда подальше. Он соскучился. Соскучился даже по холодному взгляду, который, по крайней мере, был обращен на него. Соскучился по голосу, по виду. О прикосновениях и вовсе приходилось лишь мечтать. Бинхэ был бы рад даже удару, пусть это будет веер, пусть по лицу. Но зато это будет только для него, Учитель будет смотреть на него, касаться его, думать о нем…       Открыв глаза, Бинхэ тяжело выдохнул. Отовсюду раздавалось чужое сопение и вошканье, шелест трущейся ткани и треск цикад за окном. Где-то там, в своем бамбуковом домике открыл глаза Учитель, проснувшись ото сна. Но он ничего не вспомнит, Бинхэ об этом позаботился. Пока у него ничего нет, он мог лишь так прикоснуться к самому желанному для него существу. Уже через несколько дней они отправятся на Собрание Союза Бессмертных. Скоро он спрыгнет в Бесконечную Бездну, чтобы вновь обрести принадлежащее ему по праву крови и силы. И лишь после этого появится возможность забрать себе Шень Цинцю. Что же, он подождет. Он уже столько к этому шел, что потерпит еще несколько лет.