Безумцы бдят

Плыву, безумию сполна Доверив паруса.

      В одиночку такое не провернешь. Даже если довериться течению безумия, все равно не провернешь. Утром Фиона разыскала Сэру на кухне и без обиняков начала:       — Как насчет того, чтобы отправиться в Халамширал?       Сэра настороженно подергала ушами. Она отлично усвоила, что конфетки не даются без пинков; но с другой стороны, пока Тревельян был в отъезде, грех было не ввязаться в приключение. Она не доверяла Фионе. Вообще не доверяла Фионе. Однако выслушать согласилась.       — У меня есть важное дело близ Халамширала, — рассказывала Фиона. Дело, задуманное ей, казалось несложным, но в нем было две опасности: Халамширал и Тревельян. Нужно было во что бы то ни стало сохранить задумку в секрете от Тревельяна, хотя бы ненадолго. Две эльфийки устроились на кухне в опасной близости от огня камина, посреди пухлых бочек, пустых бутылок и многочисленных складов с припасами. В соседнем помещении повар прикрикивал на поваренка, огонь трещал, пахло специями и жареным окороком. — Но я не могу отправиться туда одной. Как насчет услуги за услугу? Я неплохо разбираюсь в иллюзиях, — Фиона говорила правду, хотя в глубине души признавала, что до умелых отступников вроде всех этих Амеллов, накладывающих чары полной невидимости на посох, ей далеко. — Помогу тебе пробраться во дворец.       Сэра слушала, слушала, хмурилась. «Что-то тут нечисто», — думала она, но все-таки слушала.       — А во дворце — твори что хочешь, — закончила Фиона. — Если мы поедем верхом и налегке, будем передвигаться намного быстрее, чем вереница повозок, и вернемся в Скайхолд раньше, чем Тревельян со свитой.       Сэра хорошо знала, что о хитроумных тайных делах лучше не расспрашивать, но не удержалась:       — И даже не скажешь, что тебе там надо?.. Фиона прикинула так и этак: пожалуй, ей понадобится не только спутник в путешествии, но и полноправный союзник. Ваббаджек лежал у нее на коленях, холодный даже в близости пламени. Фиона сказала, ласково поглаживая его двумя пальцами:       — Мне нужно посадить лошадь на трон Орлея. Это… считай, что это в честь такого праздника.       — Что-что-что?..       «Безумный бог приказал мне это сделать», — едва не выдала Фиона, но сдержала себя и мягко улыбнулась. С загадочной улыбкой в кухонной полутьме она выглядела просто очаровательной. Как можно было ей не поверить?       — Это будет стремное приключение, — Сэра сидела на полу, положив скрещенные руки на острые коленки. — Еще и с волшебниками. Но, пожалуй, это лучше, чем тут киснуть. По рукам, — она все еще была обижена на Тревельяна за то, что он не дал ей заглянуть в вожделенный дворец, полный интересных уголков, толстых кошельков и пугливых аристократов. Фиона добавила, повинуясь вдохновению:       — А еще это очень понравится Хиире.       Фиону не слишком радовало, что она отдает несчастных придворных на милость Рыжей Дженни, да еще и в такой ситуации, что Тревельян не сможет схватить Сэру за руку; но никто другой, пожалуй, не согласился бы участвовать во столь опасной авантюре, и аргумент «Хиире это понравится» никого иного так бы не пронял. К тому же, за Сэрой совсем не следили. Она могла покидать Скайхолд в любое время дня и ночи, караул не докладывал о ней, так что ее исчезновение не повлекло бы за собой особых пересудов.       Фиона — другое дело. Зная Тревельяна, она была уверена, что шпионы ходили за ней по пятам; однако в его отсутствие шпионы, оставшись без обязанности рапортовать каждый вечер, наверняка вздохнули свободнее. На следующий же день после отъезда главы Инквизиции вместе с советниками и Вестницей в Скайхолде сделалось необычайно шумно. Даже шпионы — и те шумели. Солдаты пили и пели весь день. Офицер, которому был поручен надзор за замком в ближайшие дни, сидел над горой документов, отчетов, докладов, рапортов и просто бессмысленных писем, подперев голову рукой и томно наблюдая, как солнце в окне встает над белыми крышами. Фионе пришлось встать в очередь, чтобы попасть к нему, и очередь эта состояла из сущих бездельников.       Из-за закрытой двери кабинета доносилось трио голосов: один солдат обвинял другого в воровстве, офицер пытался разобраться в ситуации. Через равные промежутки времени он стучал кулаком по столу, и удары становились громче, но громче становились и голоса. Разведчик, которому нужно было вот-прямо-сиюминутно отдать офицеру рапорт, бродил по коридору и пинал скамьи огромным сапогом. Себе под нос он бормотал: «Потрясающее, потрясающее открытие! Награда уже у меня в руках». Фиона смирно устроилась на скамье и читала брошюру «Как приобрести лириум, не выходя из дома», обнаруженную сегодня учениками в гостиной магов. Лириумные листовки в последние дни как раз исчезли, так что брошюра пришлась очень к месту, а кроме того, в ней были картинки. Третьими в очереди были двое знакомцев: молодой маг и круглощекая женщина из стражи; они тихонько переговаривались и косились на брошюрку в руках Фионы.       — Невероятно! Возмутительно! — донесся до Фионы незнакомый голос. Приближались громкие шаги. — Я немедленно подам петицию лорду Тревельяну.       — Вы хотите подать петицию лорду Тревельяну об отсутствии лорда Тревельяна в бюро петиций? — уточнил Хоук: его голос Фиона узнала сразу же. — О! Чародейка! Просто посмотрите на это, утро только началось, а я уже во всем виноват.       Хоук с двумя спутниками остановился у кабинета:       — Что, кто-то осмелился занять рабочее место капитана Резерфорда? Бедняга. Надеюсь, до этого он успел снарядить команду спасателей, которая будет откапывать его из страшного завала.       — Завал, — прокомментировал один из его спутников. — Полный завал!       Тот, кто без устали возмущался, оказался молодым невысоким человеком с живыми, умными глазами: он был одет в дорожный костюм и теплый плащ с изящной меховой оторочкой, а на перевязи из чудно выделанной кожи за его спиной висел отличный посох с металлическим витым навершием — вроде тех, какие делали до войны для магов ферелденского Круга. Второй же гостьей была крепкая, коренастая эльфийка с гордой осанкой и ржаво-рыжими тонкими линиями валласлина на симпатичном лице, вооруженная лучше, чем иные солдаты Инквизиции. Она молчала, но неприятное выражение столь приятного лица говорило лучше любых слов.       — Господин Хоук! — вскричал разведчик, гулко ударив по полу сапогом. — Господин Хоук, сделайте что-нибудь! Этот бездельник уже час расследует обвинение в похищении сыра! Сыра, господин Хоук!..       — Успокойтесь, — его визгливый голос действовал Фионе на нервы, и та не смогла не вмешаться. — Вы считаете, ваше дело важнее, чем…       — Конечно же, важнее, — заявил разведчик, размахивая криво накаляканным рапортом, как флагом. — Не далее как два часа назад я обнаружил в дальнем штреке заброшенной шахты неразработанную жилу сильверита. Это же ценнейший запас материалов для наших солдат! Нужно немедленно послать туда рудокопов, и строителей для укрепления туннеля, и подрывников для разработки штрека, и дать мне медаль, и…       — А у вас какое дело к господину офицеру? — спросила Фиона у мага. Тот грустно посмотрел в ответ:       — О, чародейка, я хочу жениться, — и круглолицая стражница согласно закивала. Недовольный гость схватился за голову:       — Жениться!.. Мы покрыли столько лиг в считанные дни, мы явились сюда по личному приглашению лорда Тревельяна, он сказал, что это срочно, очень срочно, мы спали в драных палатках и таракан укусил меня за палец, но мы прибыли — и тут оказывается, что лорд Тревельян в отъезде!.. Это невероятно. Я ожидал, что Инквизиция будет куда лучше организована.       — Не обвиняйте лорда Тревельяна, сэр, — миролюбиво сказала Фиона. — Когда он приглашал вас, наверняка еще не знал, что ему придется вскоре отбыть.       — И что же вы предлагаете нам делать? — звонко спросила эльфийка. — Ждать его здесь, зная, что он только что уехал и вернется самое малое через две недели?       — Я хотел предложить вам спросить совета у господина офицера, — вставил Хоук, — но, кажется, найдутся более разумные предложения.       Внезапно дверь кабинета распахнулась, да так, что ударилась ручкой о стену. Один солдат вылетел в коридор головой вперед, как умело брошенный мешок с картошкой. Второй солдат последовал за ним в столь же печальной и позорной манере. На пороге кабинета стоял офицер с перекошенным от злости надутым и красным лицом:       — Прохвосты! Проходимцы! Позор Инквизиции! Чтоб я духу вашего здесь больше не видел! — он перевел дыхание и гаркнул с удвоенным напором: — Следующий!       Пока пристыженные вояки убирались прочь, разведчик на негнущихся ногах медленно вошел в кабинет. Дверь захлопнулась, и повисла тишина. Стражница прижалась щекой к плечу жениха, испуганно зыркая по сторонам.       — Знаете, я очень рада, что вы остались в Скайхолде, господин Хоук, — нарушила молчание Фиона. — Мы бы не обошлись без вас. Хотя я ожидала, что вы тоже отправитесь в Халамширал.       — О, императрица меня очень там ждет, — с энтузиазмом откликнулся Хоук. — Просто мечтает пожать мне руку.       — Но все знают, что для вас нашлось бы там место, — ответила Фиона. — Никто бы не узнал вас в маске.       — В душе я ферелденец, чародейка, и эти маски для меня — как седло для коровы.       — Но все-таки, что нам делать? — настойчиво повторила гостья. — Мне кажется, мы в большой… беде.       — Хоук обязательно придумает выход, — заверила Фиона. — Прошу прощения, кстати, однако с кем я имею честь разговаривать?       — Флориан Финеас Горацио Алдебрант, эсквайр, — представился гость с аристократическим изяществом, прищелкнув каблуком, как это делают марчане. — Ученый-лингвист, специалист по языкам севера. Автор сборника путевых заметок «Путешествие через Морозные горы» и исторической монографии «Древний Тевинтер». В прошлом — маг ферелденского Круга, эквитарианец. Ныне — клал я на все это большой арбалетный болт.       — Полевая лингвистика испортила его, — добавила эльфийка. — Видят создатели, когда он занимался исключительно теоретической наукой, он был добрее, хотя в некотором смысле и злее. Я Ариана. Просто Ариана, без всякого этого.       — Мой научный консультант по древним языкам.       — И единственная, кто вытаскивает задницу Финна из неприятностей.       — Рада знакомству. Я Фиона, бывшая Великая чародейка, ныне член Инквизиции, — Фиона поднялась и коротко поклонилась. — Могу ли я полюбопытствовать, зачем Тревельяну понадобился специалист по Тевинтеру?..       — Должно быть, он собирает компромат на Корифея? — предположил Хоук. Фиона покачала головой:       — Вряд ли господину ученому известно что-то о Корифее, что еще не известно нам.       — Чародейка, я ведущий специалист в своей области, — напомнил эсквайр Флориан Алдебрант. — Я могу перечислить всех Корифеев Хора Тишины, чьи имена только были засвидетельствованы хрониками, и ваши слова заставляют меня счесть себя оскорбленным.       — О, большой осведомленностью об истории Тевинтера мы обязаны по большей части вашей замечательной монографии, — отозвалась Фиона. Эсквайр Флориан Алдебрант зарделся. — Что касается вашего дела к Тревельяну, у меня есть предложение к вам…       Дверь кабинета снова отлетела в сторону. Казалось, будь удар хоть чуть сильнее — и она разлетится на куски. Из кабинета, ни жив ни мертв, выбирался бледный разведчик, выслушивая обрушенный на его голову ушат таких отборных ругательств, что печальный маг-жених живо закрыл уши своей невесте.       — …и если в десятый раз мне притащат рапорт про ту же самую заброшенную шахту, я прикажу выставить около нее караул и расстреливать разведчиков на подходе! — докончил офицер. У него тряслись руки и даже, казалось, зубы. — Следующий!       — Господин Алдебрант, встретьте меня через два часа в верхней гостиной, — спокойно сказала Фиона напоследок и уверенно шагнула через порог кабинета.       Дверь по инерции закрылась за ней. Фиона оказалась наедине со взбешенным командиром. Офицер плюхнулся в кресло капитана Резерфорда, вытирая ладонью пот с лица:       — Трудно… трудно… как же трудно. Слушаю вас, чародейка.       Фиона подняла руку и зашептала несложное расслабляющее заклинание. Офицер, блаженствуя, закатил глаза:       — Ах-х… Благодарю, чародейка. Постараюсь удовлетворить любую вашу просьбу.       — Сэр, я прошу разрешения покинуть Скайхолд на две или три недели, — Фиона присела на пыльный стул у заваленного бумагами стола. — Мне нужно отправиться в Вал Руайо.       — В Вал Руайо? — удивился офицер. — Разве Инквизиция не поставляет все необходимое для магов непосредственно в Скайхолд?       — Поставляет, сэр, — Фиона склонила голову, — но это вопрос о другом. Это более сложное дело, я бы даже сказала, личное. В Вал Руайо я должна буду встретить… друга. Он бывший чародей Коллегии. Он не примкнул к повстанцам, но теперь, видя, что Инквизиция пытается уладить конфликт, задумывается о том, чтобы присоединиться к нам. Я вела с ним долгую переписку и теперь хочу встретиться лично. Я должна с ним встретиться лично, — она немного замялась, — потому что я смогу его убедить. Нет, я хочу его убедить.       Фиона переписывалась с некоторыми магами, оставшимися в Орлее, и могла, потребуй того офицер, предоставить любые письма. Она прекрасно отдавала себе отчет, что всю ее переписку контролируют Лелиана и Тревельян, и те отлично знают, что ни в одном из писем не было и намека на личную встречу; а вот заместитель капитана Резерфорда, которому вверили в обязанность Скайхолд на эти две недели, об этом не имел представления. Он был воякой, и обмануть его было несложно.       — Повторяю, сэр, это личное дело.       А еще старые вояки имеют слабость верить тому, что слово «личное» обозначает запретную черту. Будь здесь Лелиана, она заставила бы Фиону зачитывать все ее письма. Пока что все игралось как по нотам. К тому же, неведомые боги — Создатель, Митал или сам Шеогорат, — послали ей в помощь эту чудесную парочку ученых. Как вовремя!       — Но я не могу позволить вам ехать в одиночестве, — покачал головой офицер. У Фионы был заготовлен ответ:       — Прошу, не беспокойтесь за меня. Большую часть пути — до самого Халамширала — я проделаю вместе с господином эсквайром Флорианом Как-его-там Как-его-там…       — Это еще кто такой? — опешил офицер.       — Это известный ученый-лингвист, сэр. Он ждет сейчас аудиенции с вами. Он отправится в Халамширал. Обязательно отправится, сразу же после того, как с вами поговорит.       Офицер еще раз посмотрел на нее. «Какая приятная женщина, — подумал он, — и как она разумна». Фиона с тревогой вглядывалась в его лицо. Она вела рискованную игру, и в этой игре все зависело от трудной штуки — доверия; но Фиона знала, что доверие можно завоевать.       Она опасалась вначале, что ее не отпустят без надзора стражи; но опасения были напрасны. Тревельян обещал ей когда-то, что она будет равной союзницей Инквизиции, а с тех пор только и делал, что пугал своими обысками; оказалось, он все-таки доверял. По меньшей мере, специальных инструкций о недоверии Фионе заместителю капитана Резерфорда не поступало. Наверное, мстительно думала она, рыжий лис удовлетворился своими обысками. Конечно, Фиона ожидала по возвращении трудный, въедливый разговор с Тревельяном, но до этого были недели; к тому же, к этому времени она уже посадит лошадь на трон Орлея, глядишь — что-нибудь и изменится к лучшему.       — Вам лучше последовать в направлении Халамширала, — говорила Фиона, сидя в гостиной в компании эсквайра Алдебранта, Арианы и сладостей. — Нет смысла ждать Тревельяна здесь: к тому же, если вы двинетесь быстро, сумеете догнать его в дороге. И я тоже отправляюсь в Халамширал; какое совпадение, правда? Буду рада составить вам компанию, если только…       — Если?..       — Если вы скажете Тревельяну, что я уехала в Вал Руайо.       Не успело солнце перевалить за полдень, как ворота Скайхолда были открыты троим всадникам. Эсквайр Флориан Алдебрант, для друзей просто Финн, и его верная спутница Ариана покинули замок столь же незамеченными, как и прибыли туда; караульные от скуки обсудили странных визитеров — да и только. Вскоре про них позабыли. Фиона, гарцуя верхом на вороной кобыле, на прощание махала рукой страже, стража махала в ответ. Сэра проскользнула мимо караула много раньше и поджидала спутников на перекрестке, сидя в тени дерева, лузгая тыквенные семечки и мастеря стрелы. Ее конь — рыжий, как Тревельян, и ушастый, как сама Сэра — мирно жевал чертополох.       — Не хочу, чтобы они подумали, что я была в Халамширале, — пояснила Сэра, забираясь на коня. Фиона не стала спрашивать, как и когда та выбралась за замковые стены. — Иначе сами-знаете-кто меня вздернет. Ну, поплыли? Пока мы тут окончательно не протухли.       Так в середине осени, утробно дыщащей в лица, развевающей плащи за спиной и поливающей головы путешественников вялым дождями, в самое неудобное время для странствий, необычная компания — бывшая великая чародейка Фиона, известный ученый-лингвист Флориан Алдебрант, долийская путешественница Ариана и просто Сэра — направилась в Халамширал.       Сэра вначале ворчала, что ее заставили путешествовать с «какими-то проходимцами», и долго планировала какую-нибудь гадость для Финна; неизвестно, что конкретно произошло той ночью, когда она вздумала залить чернилами его путевые заметки, но крики были громкими, а запах гари — весьма ощутимым. Наутро Сэра присмирела и поглядывала на Финна вроде бы даже с уважением.       Ариана признавалась, что одна мысль о городе, куда им предстояло отправиться, и пугала, и внушала трепет. Халамширал — последняя родина эльфов; Халамширал — печальное наследие; Халамширал — место, куда тянет зов крови, и что-то, что лучше бы никогда не видеть, чтобы спокойно спать по ночам. Когда маленький отряд останавливался отдохнуть, Ариана рассказывала долийские легенды. Финн стремительно черкал что-то в блокноте, Фиона просто слушала. Ночами ей снились хорошие сны.       Проникшись доверием к новым друзьям, Фиона тоже много рассказывала. Даже в дороге, прямо на скаку, она продолжала вслух вспоминать самые разные приключения и злоключения: от нее Финн, Ариана и Сэра узнали про Архитектора, про печальную судьбу Стража-Командора Женевьевы, про будни службы Серых Стражей, про короля Мэрика, про интриги Коллегии чародеев и про многие вещи, о которых даже не пишут книг. Финн и Ариана, переглянувшись, наперебой начали говорить про Командора Амелла, с которым им как-то раз выпало путешествовать.       — Как! — вскричала Фиона. — Вы знали Амелла… того самого?       — В Башне Каленхада был только один маг с этой фамилией, — отвечал Финн, — и среди Серых Стражей Амелл тоже один. Да, мы с Арианой были с ним знакомы; думаю, «вместе совались на Глубинные тропы» означает «хорошо его знали»?       Ариана с большим уважением отзывалась об Амелле, называла его отличным командиром и бравым воином. Финн рассказал, что Амелл стал Стражем-Командором через три года после Мора и через год после того, как на Амарантайн напали порождения тьмы. По словам Финна, Амелл, взяв власть над Амарантайном, твердой рукой сделал из пострадавшего от порождений тьмы города «просто конфетку».       — Амарантайн — прелесть, — согласилась Ариана. — И там отличное вино.       — А вы никогда не замечали за Амеллом… странностей? — тихо спросила Фиона, вспоминая те жуткие вещи, что она видела во время музыкального вечера в Скайхолде: стеклянные глаза Лелианы, страшное и заносчивое «Убью ее — или вас!». Это ничуть не вязалось с описанным Финном и Арианой образом Амелла, который, конечно, был отступником, но ничуть не преступником. А если и преступником, то благородным. — Ходили слухи, что он использует магию крови…       — Использует ли? — Финн посмотрел на Ариану. Та пожала плечами. — Не знаю. Может, я и поверил бы, что он малефикар; но он отступник, а у отступников всегда были враги, которые называют малефикаром всякого встречного.       — К тому же, — вставила Сэра, — Стражам можно использовать магию крови, разве нет?       — Откуда ты это знаешь? — Фиона недоверчиво покосилась на нее. Есть дела Ордена, о которых лучше молчать.       — Хоук сказал, — откликнулась Сэра. — Он сказал, это что-то типа «победа в войне»…       — Бдительность в мире, — тихо продолжила Фиона. Финн поморщился:       — Ой нет, дальше не надо. Давайте лучше поговорим о том, что вон то облако похоже на собаку.       Фиона рассчитывала нагнать посольство Инквизиции самое большее в четыре дня. Путешественники то и дело мчались, как под парусами, безумным галопом, поддерживая силы лошадей целительной магией, в которой Финн разбирался не хуже, чем в истории древнего Тевинтера. Затем кони переходили на крупную рысь, напоминавшую качание моря. Фиона не ошиблась: из слов жителей маленькой деревни, встретившейся по пути на исходе третьих суток, стало ясно, что путешественников отделял от торжественного посольства только двухчасовой переход. Попадаться на глаза Тревельяну Фиона не собиралась. Она и Сэра решили сойти с дороги и далеко обогнуть вереницу карет Инквизиции. Фиона думала, что настало время прощаться с Финном и Арианой, но те неожиданно не пожелали догонять посольство. Финну понравилась мысль прибыть в Халамширал раньше Инквизиции и провести там лишний день или два.       — К тому же, — добавила Ариана, — вы, чародейка, рассказываете интересные истории.       И они продолжали путь вчетвером.       Вокруг Халамширала расстилались бесконечные сады. Урожай давно был убран, и деревья — иные желтые, иные голые — стояли мрачным воинством, слепо таращась на дорогу. Вдали уже виднелись городские стены, облепленные бедняцкими щепочными кварталами.       — Будь я императором, никогда бы не стал тут жить, — Финн нарушил молчание. Сэра, ударяя коня пятками, вырвалась далеко вперед. Только и слышно было, что ветер да стук копыт. Фионе почему-то именно в этот момент захотелось спросить у Финна:       — Вы ведь так и не рассказали мне, как окончились ваши путешествия с Командором Амеллом…       — А чего рассказывать, — Финн тоже пришпорил коня, ему приходилось перекрикивать ветер. — Все, что я знал, рассказал. Амелл нашел эту колдунью… по меньшей мере, он так сказал. И вроде бы разговаривал с ней. Я не видел. Он осмотрел ее лагерь и взял какие-то вещи, кажется, книги. А потом мы с Арианой отправились в одну сторону, а он — в другую. И я не возвращался в Круг, а он — в Амарантайн… Кровь Андрасте!       Он резко потянул на себя поводья. Конь встал на дыбы, Финн едва не вылетел из седла и удержался только чудом, инстинктивно сжав седло коленями. Догонявшая его Фиона успела остановиться. На дороге — прямо перед ними — сидела большая, похожая на волка серая собака с умной мордой и внимательным взглядом. Если бы Финн не остановил коня так резко, он бы ее задавил; но собака, казалось, совсем не боялась.       — Так значит, Амелла с тех пор никто из Стражей не видел?.. — тихо спросила Фиона. — А колдунья?       Финн повернул к ней голову. Он был бледен и сконфужен.       — Амелл сказал, что он ее убил, — пробормотал Финн, — но, клянусь всеми духами Тени, я ему не поверил.       Он перевел взгляд на собаку:       — Прочь с дороги! Мы не в Ферелдене, — Финн перевел дыхание. — Просто посмотри, как она на меня смотрит. Она меня нервирует.       — Эй, чего стоите? — это подъехала Ариана. Ее могучий белый конь переступал с ноги на ногу, так и норовя сорваться с места. — Финн, что с тобой? Это же просто пес.       — Да так, — негромко отозвался Финн, — показалось, что взгляд знакомый, — и он, поворотив коня на обочину, снова пустился крупной рысью, пока ему еще чего-нибудь не показалось. Еще несколько минут, еще один поворот — и путешественники сумели рассмотреть во всей своей мертвой красоте Халамширал, конец их пути.       Пролетев пригород и трущобы насквозь, путешественники добрались до Верхнего города — квартала богачей. Они оставили лошадей в дорогой конюшне, сняли комнаты в на постоялом дворе и разошлись каждый по своим делам: Фиона — на рынок, за информацией; Финн — в библиотеку, Сэра и Ариана — в трущобы. Сэра утверждала, что уже придумала себе развлечение; Ариана хотела просто взглянуть, как живет мертвый благословенный город.       — Зрелище не для слабонервных, — снисходительно предупреждала ее Сэра. Ариана тем временем переодевалась в простое грубое платье, чтобы сойти за горожанку:       — О, мои нервы выдерживали и не такое, — она показала пальцем куда-то в окно. — Просто посмотрите, эти красные флаги похожи на паруса аравелей.       Фиона несла за спиной два посоха. В пути, проделанном верхом, пока Ваббаджек и ее обычный боевой посох покоились на ремнях, притороченных к седлу, она и представить себе не могла, как будет неудобно таскать их на себе и как сильно две перевязи будут натирать плечо. Однако ни с одним, ни с другим она расстаться не смогла: Ваббаджек уже срастился с ее рукой, но без полноценного оружия Фиона чувствовала себя неуютно.       Первым делом она узнала, что посольство Инквизиции ожидают в середине следующего дня; вечером же, через несколько часов после прибытия, посольство будут встречать на балу. Фиона не теряла времени: осмотрела дворцовую стену и все входы, попробовала на прочность решетки канализации, оценила мощность охранных заклинаний. Заклинания были отменными, и Фиона потратила добрый час на их осторожное распутывание, но к Финну за помощью ей обращаться не хотелось. Пусть и дальше думает, что Фиона ничего противозаконного не замышляет. Этот вечер Фиона провела в уютном трактире в компании Финна и его баек о путешествиях, которые с каждой выпитой кружкой становились все более захватывающими. Далеко за полночь явилась Ариана, кутаясь от холода в рваный, грязный и чуточку вонючий плащ. Первым делом она сбросила этот плащ, смяла его кульком и кинула в угол, сама же уселась в противоположный угол и долго, мрачно таращилась в одну точку перед собой, не подпуская к себе никого.       На следующее утро за дело взялась Сэра. Сидя на дворцовой стене под пологом невидимости, накинутым Фионой, она зарисовывала на клочке бумаги маршруты патрулей. Решено было проникнуть во дворец после полуночи, когда бал будет в самом разгаре: пока гости будут подъезжать, стражники будут носиться туда-сюда, сделается небезопасно. Сэра хихикала и потирала руки. Вдвоем с Фионой они раздобыли серо-белые платья дворцовых служанок — эльфийских слуг так много, что никто не знает их всех в лицо, они все такие одинаковые на взгляд знати; затем они, неожиданно увлекшись, смастерили себе пестрые картонные маски.       К обеденному часу горожане высыпали на улицу смотреть на парадное шествие посольства Инквизиции. Сэра, вооружившись мелким ножичком, радостно зарылась в толпу и счастливым взглядом наблюдала за толстыми богатыми горожанами и их толстыми богатыми карманами. Финн, хотя и не надеялся встретиться с Тревельяном в тот же день, изъявил желание посмотреть на посольство и утащил за собой сопротивляющуюся Ариану; Фиона, которая боялась попасться знакомым на глаза, осталась одна. Она долго бродила по комнате на постоялом дворе, заложив руки за спину, и строила планы будущего разговора с Тревельяном. Ей нужно будет рассказывать, что маг, с которым она назначила встречу, не пожелал сотрудничать с Инквизицией. Лучше не рассказывать подробно. Лучше молчать: пусть Тревельян подумает, что ее чувства задеты. Фиона теперь хорошо умела изображать задетые чувства. Она вся трепетала: что-то будет этой ночью?       Не успело солнце зайти, а Сэра уже стояла на ее пороге.       — Господа начинают съезжаться, — она засунула в сапоги пару кинжалов, нацепила на себя маску, посмотрелась в зеркало и показала язык. — Не пора ли и нам заглянуть на огонек?       Фионе стоило большого труда убедить ее, что время еще не пришлось. Финн весь вечер обещал, что заглянет перед сном, но так и не заглянул. Переодевшись в платья служанок, Фиона и Сэра тихо-тихо прокрались по сонному и тихому постоялому двору. Заглянув в щелку двери в комнату друзей, Фиона увидела, что там горит свет, а уставший и вымотанный Финн спит без задних ног, уткнув нос в волосы столь же крепко спящей Арианы. Сэра зашла к ним на цыпочках и задула свечу.       — Так что ты сделать-то хотела? — деловито спросила Сэра, когда они с Фионой направлялись к Зимнему дворцу.       — Я же сказала, — с легким раздражением ответила Фиона, — мне надо посадить лошадь на трон, — у нее бешено стучало сердце. Ваббаджек покоился за спиной и был надежно замаскирован, но вздумай кто толкнуть Фиону или споткнуться о торчавшее древко посоха — скандал был бы обеспечен. — И я это сделаю.       — Вы, колдуны, все такие ужасно сложные, — Сэра оттопырила губу. Больше она ничего не сказала, потому что во дворец могла попасть только при помощи колдовства. В темную полночь караул дворца мог слышать негромкий звонкий удар: корабельная кошка, украденная когда-то давно в порту Вал Руайо, нынче служила для ночных дел Друзей Рыжей Дженни. Расплывчатый силуэт быстро влез по веревке на дворцовую ограду; за ним последовал второй, забиравшийся дольше и труднее. И не такое придется вспомнить давно не тренированному телу, думала Фиона, крепче упираясь в стену обеими ногами. Она стерла руки о веревку, но — не без помощи Сэры — забралась на ограду. Светила полная луна: почти невидимые силуэты покрывались рябью. Сэра критически осматривала свои полупрозрачные руки: впрочем, сойдет. Она открыла для Фионы черный ход на кухню, через который во дворец весь вечер несли свежие продукты для пира, и растворилась в ночи.       Фиона раздобыла на кухне эмалевый поднос с акварельными цветочками и потратила не меньше часа, обходя залы для гостей с белым вином, разлитым по хрустальным бокалам. Она кланялась и делала реверансы, будто в ее ногах были спрятаны пружинки; какие-то стародавние, еще не заржавевшие пружинки, появившиеся на свет вместе с самой Фионой. На самом деле все городские эльфы умеют кланяться. Даже Сэра; просто она забыла, взрастив внутри гордость и наступив себе на горло. Фионе становилось страшно от того, что она склоняет голову перед напыщенными господами и не чувствует особенного отторжения.       Она исследовала обстановку, внимательно приглядываясь и прислушиваясь. Она видела издалека Лелиану и поспешила далеко обойти ее; капитан Резерфорд и леди Монтилье тоже попались Фионе на глаза. Она понаблюдала, как прославленный писатель Варрик Тетрас раздает автографы, как Кассандра нет-нет да жмется к его столу, чтобы приятель защитил ее от ненужной болтовни; не без удовольствия Фиона отметила, что Адаар, постоянно пребывавшая на глазах высокопоставленной публики, демонстрирует образцовые орлесианские придворные манеры и регулярно получает приглашение на танец. Фиона молчала и никому не смотрела в глаза; только один раз она сплоховала и случайно встретилась взглядом с человеком, подошедшим через ползала, чтобы взять именно у нее вино. Его лицо скрывала полумаска с клювом хищной птицы, но Фиона узнала его, или же ей показалось, что узнала, по ярко-голубым глазам и ферелденской ухмылке. Это был Гаррет Хоук.       Куда больше Фиону волновали те, кого она так и не встретила. Она нигде не видела ни императрицу, ни даже тень ее, и все вели себя так, будто ее отсутствие было обычным делом. Но Фионе это было на руку: трон в главной зале, украшенный белоснежными цветами по изголовью, пустовал, и Фиона готова уже была поверить, что это Шеогорат увел императрицу бродить по безумным делам. Кроме того, отсутствовал Тревельян — как воду канул; а Фиона хорошо усвоила, что если Тревельяна нет на месте, то где-то в другом месте он замышляет что-то неладное. В углу стоял Блэкволл. Неизвестно было, почему он там стоял, и Фиона решила к нему не подходить.       Она была так близко; оставалась самая малость. Фиона оставила поднос и направилась на конюшню. Едва она вышла за порог зала, как бросилась бегом, считая секунды. К счастью, конюшни находились недалеко от черного хода, а там через кухню и коридоры до главной залы рукой подать. Конюхи смотрели на неизвестную эльфийскую служанку искоса.       — Одна благородная гостья потеряла фамильную драгоценность, золотую серьгу, — объяснила Фиона, — и думает, что уронила ее, когда спешивалась. Она обещает нашедшему награду, — конюхи, разинув рты, тут же бросились перетряхивать седло и попону коня, якобы принадлежавшего незадачливой даме. Фиона спокойно направилась в самое отдаленное стойло, где ее магию никто не смог бы заметить. Она хотела присмотреть лошаденку поприличнее и посмирнее, но времени выбирать не было; остановившись на серой в яблоках молодой кобыле, Фиона сняла с плеча Ваббаджек и примерилась к удару.       Вот смеху-то будет, думала она, если сейчас в императорских конюшнях окажется даэдрический воин или неведомая зубастая гадость прямиком с северного континента Тамриэля, баловавшего путешественников разнообразием агрессивной фауны и даже флоры. Фионе оставалось надеяться только на удачу — и на милость Безумного бога. И быстро бегать. Очень быстро бегать.       Да сохранит Андрасте!.. Фиона прицелилась и нанесла первый удар. Лошадь заржала, и ее протяжное оглушительное ржание в следующий же миг превратилось в обеспокоенное квохтанье. Фиона подхватила курицу под мышку и бросилась с ней наутек, размахивая Ваббаджеком. Один, два, три, четыре…       Конюхи не обратили на нее внимание. Фиона вынырнула в ночь: было тихо, только цикады стрекотали. Ей не попались патрули; ее хранил Безумный бог. На десятой секунде Фиона резко остановилась, бросила курицу и бесцеремонно ткнула Ваббаджеком под крыло. В воздух с визгливым криком взвился большой, с размахом перепончатых крыльев в человеческий рост, птицеподобный ящер. Улетать он не думал: вместо того он, выставив когти и острый хвост, спикировал на голову Фионы.       Фиона уклонилась и отважно выставила посох ему навстречу. Ящер сам наткнулся на навершие Ваббаджека — и теперь обратился в покрытое песочно-желтым грубым хитиновым панцирем мордатое существо с двумя мощными задними ногами, на которых оно передвигалось, и двумя крохотными передкими лапками; на его огромной морде, впрочем, нельзя было найти глаз, а рот — запросто. Раз, два… Фионе после долгих экспериментов были знакомы все эти звери, хотя она и не знала их названий. Она вскочила верхом на мирное страшное животное и пришпорила его пятками. Четыре, пять. Перед ней маячил четырехугольник света из распахнутой двери черного хода. Путь быть открыт.       Этот путь, который она прежде преодолела бегом в семьдесят секунд — казалось бы, всего семь превращений — на этот раз показался самым долгим в ее жизни. Вереница загадочных существ — от крикливых, но безопасных созданий, до страшнейших изобретений для убийства — проследовала в этот вечер под сводами Зимнего дворца. Эльфы-слуги разлетались в стороны в ужасе, видя, как одна из их племени несется верхом на страшном звере, чьи лапы пачкают великолепно начищенный пол. Фиона думала: может быть, ее узнают, несмотря на маску; узнают по деяниям Ваббаджека; узнают, что она отсутствовала в Скайхолде; и, конечно, ее ждет трудный разговор с Тревельяном… Но все это маячило где-то на дальней обочине мыслей, набатом же в голове било: шесть, семь, восемь, девять… удар! Снова курица.       У дверей главной залы уже был выставлен парадный караул. Пройти мимо него, пробежать всю залу насквозь — и вот заветная цель. Фиона не размышляла, как бы позаботиться о секретности. Очередное превращение — и курица обратилась в большую сырную голову. Это был великолепный свежий сыр с белой корочкой, внешний вид и аромат (и наверняка вкусовые качества!) которого напоминали, что он был не просто жалкой кобылкой, а лошадью из императорской конюшни.       Из дюжины сущностей, в которые мог превращать Ваббаджек, в самый трудный момент посох выбрал сыр. Нельзя въезжать в парадную залу верхом на тамриэльских гадостях и нельзя вносить туда живых кур, это неприлично. Помочь мог только сыр, и сыр выпал на этой рулетке с первой попытки. Фиона теперь точно знала: выбор Ваббаджеком сущности для превращения был не случайным. Каждый раз он подчинялся не иначе как велению и логике Шеогората… то есть, да, со стороны он выглядел почти случайным.       Прижимая к себе сырную голову, Фиона влетела в залу. Ее ноги поскальзывались на вощеном полу. В ушах взревел, напирая на раскатистые «р», голос:       — Глаза разуй! Научись уже слышать глазами, ты прямо как маленький ребенок!       В толпе гостей, не так далеко от трона, Фиона приметила соломенную макушку Сэры. Она не удивилась: она больше ничему не удивлялась, ибо на все была воля Шеогората. Расталкивая слуг и уворачиваясь от гостей, Фиона рассекла толпу. Сэра бродила между гостей с подносом в одной руке и с ножичком в другой. Никто из Инквизиции не попался Фионе на глаза, только у дальней стены какой-то шевалье распрашивал Адаар о средствах для ухода за рогами. Лучше и времени быть не могло.       — Дженни! — шумно зашипела Фиона в ухо Сэре. — Сыр надо на трон!..       Четыре, пять…       — Есть, — серьезно откликнулась Сэра. Бросив ножичек и перевернув поднос с великолепно украшенными канапе, она встала на цыпочки, приподняла подол платья и завизжала так, что Фиона отшатнулась. Визжать — этому, наверное, тоже не учат, с этим рождаются. — Мышь! Мы-ы-ышь! Здесь в зале мышь!       Безумие, последовавшее в этот миг, не могло присниться и Шеогорату. Мужчины и женщины с криками бросились врассыпную, передвигаясь скачками или просто высоко поднимая ноги. Слуги тоже благоразумно кинулись наутек, теряя канапе. Стоял хор таких разнообразных голосов, что, казалось, орали даже молчаливые. Путь к трону был свободен, и Фиона побежала вперед: семь, восемь. Размахнувшись, точным движением она бросила в направлении трона сыр, который уже в полете, искрясь лучистым сиянием, превращался… превращался…       Вздумай Создатель взглянуть на это празднество с неба, он решил бы, что в Зимнем дворце устроили птичьи бои. Музыка прервалась, пестрые наряды потрепались, люди пытались забраться на столы, вокруг царили ужас и паника, а над всем этим беспорядком раздавалось оглушительное ржание испуганной кобылы, застрявшей крупом между подлокотниками трона и сидевшей так в нелепой, почти человеческой позе. Венок из белых цветов свалился с изголовья трона точно ей на голову, завершая картину. Адаар хлопала в ладоши от восторга: вечер ей нравился все больше и больше.