Ритм

Неделя прошла с того момента. Все это время Бликсер оставался в больнице. Он ни разу не выходил из комнаты, и даже не притрагивался к еде, которую приносил ему Кевин. На попытки заговорить он тоже не реагировал, но когда врач, испугавшись такого поведения пациента, попытался проверить ритм, тот грубо отпихнул его от себя, прорычав какое-то проклятие. Хранитель извинился и ушел, сдерживая слезы — бывшего ученика было по-человечески жаль. Кевин прекрасно понимал, что значит потеря зрения для того, кто считал себя сильным. Бликсер же… на первый взгляд казалось, что у зараженного глубокая депрессия, но это было не так. Все это время, лежа почти неподвижно, он пытался сделать хоть что-то со своим положением. Розовая сила — его проклятие, но в то же время благословение. Она не может лечить других, но способна исцелить тело своего носителя, и это Бликсер прекрасно знал, ведь иначе он просто сдох бы еще в пещере, разорванный чуть ли не на клочки той ужасной силой двух древних богов — изнутри и снаружи. Но проказа исцелила его, заботливо собрала свое вместилище по кусочкам, не давая едва тлеющей тогда искре жизни погаснуть. И теперь зараженный пытался заставить эту силу исцелить ему глаза. Он не думал о том, что, будь это возможно, его глаза исцелились бы вместе с остальным телом. Он просто пытался, отчаянно цепляясь за призрачную надежду, словно утопающий за соломинку. Но с каждым днем соломинка становилась все тоньше. На тринадцатый день Кевин, заглянув в палату, испуганно охнул. Все в ней было перевернуто вверх дном, изорванные простыни, испорченный матрас, распотрошенная подушка, сломанный стол, перевернутая кровать, разбитая посуда. Сам же Бликсер сидел в углу, поджав к себе колени и уткнувшись в них головой. Спутанные волосы полностью закрывали его лицо, но на пальцах рук виднелась еще свежая ярко-розовая кровь. Кевин, перешагивая через осколки, но ступая довольно громко, оповещая о своем присутствии, приблизился и присел напротив бывшего подопечного на расстоянии вытянутой руки. — Бликсер?.. Ноль реакции. — Ты в порядке?.. Ритм зараженного по-прежнему был сильным и агрессивным, что говорило о том, что он абсолютно точно жив и бодрствует. Кевин несмело протянул руку, чуть помедлил и отодвинул пряди жестких волос, скрывающие лицо. Затем вскрикнул и отдернул руку от неожиданности. На лице ярко выделялись свежие глубокие царапины, из которых сочилась зараженная кровь. — О, Пресвятая Ель, — выдохнул Кевин, и достал из сумки, которая всегда была с ним, обеззараживающий раствор и вату. — Давай я помогу… Кевин откупорил бутылочку и в воздухе тут же почувствовался резкий запах. Врач смочил кусочек ваты жидкостью, а после вновь потянулся к Бликсеру. Действовать нужно было аккуратно, ведь его кровь жгла лекаря не хуже кислоты, оставляла ожоги, которые не сходили довольно долго. Однако когда Кевин снова убрал волосы от лица зараженного, тот вдруг поднял руку и схватил Хранителя за запястье, с силой сжав. Тот тихонько вскрикнул от боли и закусил губу, а на глаза тут же навернулись слезы. Еще несколько секунд Бликсер продолжал сжимать чужую руку, словно намереваясь сломать, а затем изо всех сил оттолкнул, так что Кевин упал на спину. — Пошел. Нахер. — Процедил зараженный сквозь зубы. — Мне не нужна твоя помощь, тупой идиот. Убирайся, и чтоб я больше тебя не в… — Бликсер осекся, а затем гневно зарычал. — УБИРАЙСЯ! Он попытался достать лекаря ногой, но промахнулся, и вновь сжался в своем углу. Кевин поднялся, потирая запястье, которое довольно сильно болело, и, глотая беззвучные слезы, вышел из палаты. Он не злился на бывшего подопечного, прекрасно понимая, что он чувствует, и почему делает, то что делает. Больно было от осознания того, что Кевин ничем не может ему помочь. Он бы мог попытаться объяснить Бликсеру все, но тот его не захочет слушать, а у Хранителя нет столько упрямства, чтобы добиться результата. Тем более, он прекрасно осознавал свою вину и понимал, что даже если все расскажет, то вряд ли заслужит прощения. Но оставить его вот так Кевин просто не мог. Несмотря ни на что, Хранитель все еще желал добра всем вокруг, в том числе и Бликсеру, в особенности ему, как своему бывшему ученику, перед которым он сильно провинился. И он знал, что и без зрения люди могут жить практически полноценно, чувствуя и считывая ритмы буквально всего вокруг. Чувство ритма заменяло слепым зрение и единственным слабым местом таких было чтение… Хотя и для этого были решения. Если бы только Бликсер согласился его выслушать… Но он слишком упрям, буквально во всем, в том числе и в своих обидах. А у Хранителя не было и сотой доли того упрямства. Нужен был кто-то, кто смог бы достучаться до зараженного, убедить его, что есть способ жить нормально. И Кевин знал, кто мог бы посоревноваться с Бликсером в упрямстве. Проблема была в том, чтобы убедить уже ее помочь своему заклятому врагу… Кевин устало вздохнул. Был уже поздний вечер и, судя по всему, завтра предстоял непростой день. Уговорить Циан помочь Бликсеру вновь жить нормально… Лекарь горестно усмехнулся. Задачку он себе выбрал не из легких.