***
— Не знаю, как сказать об этом Алексу, Рэй. Мне очень страшно. — Призналась она своей новой подруге. — Уверена, Ал воспримет это как надо. Он будет рад. — Уверяла ее блондинка, наглаживая плечо, скрытое плотной тканью. — Думаю, что сейчас как раз самый подходящий момент, девочка. Давай, иди к нему. — Старая знакомая Нильсена кивнула в направлении к двери его комнаты. Агата, глубоко вздохнула, прежде чем поднялась с пола, и на негнущихся ногах прошла казавшийся таким длинным, путь. Три раза несмело постучалась костяшками пальцев по светлому дереву, и услышав «да», приоткрыла дверь спальни, робко сделала шаг вперёд, при этом дёрнув на себя ручку. — Алекс. — Каттен, что-то случилось? — Его обеспокоенный взгляд прошёлся по лицу девушки. Она устремила на него свои огромные, блестящие от страха и не пролитых слез очи. — Да, кое-что случилось. Но, это не только моя вина. Или может, моя. — Глаза растерянно скользили по лицу юноши. — Говори уже! — Нет, сначала, я должна быть уверена, что ты не разозлишься. Хотя, почему ты должен злиться? Это ведь и твоя заслуга тоже. Но ты должен знать, что я ничего не делала специально, это чисто случайное стечение обстоятельств. — Я уже начинаю злиться, мин лилия. — Нильсен шикнул, слегка закатывая глаза. — Я всегда ценил твою прямоту, Агата. Сейчас хочу убедиться в том, что делал это не зря. — Беспокойство и раздражение отразились на красивом лице. — Только не перебивай, ладно? — Больше для себя, чем для него, попросила шатенка, и сделала несколько шагов по направлению к мягкому креслу, чтобы опуститься в него бесформенной тушей. — У меня было три дня задержки, и я испугалась. Пришлось быстро бежать в аптеку. — Она не смотрела на возлюбленного, но понимала, что он и так уже догадался о чем идёт речь. — Я купила пять, — Агата нырнула рукой в карман домашнего платья, и вытащила из него содержимое сильно сжав кулак. — и все оказались положительные. — С опаской все же подняла глаза на собеседника, который стоял рядом, сложив на груди руки, и протянула ему тонкие пластиковые полоски. — Чтобы ты там не говорил, но аборт я делать не стану, могу и одна вырастить! — Заявила она таким тоном, словно делала объявление войны. Заметив недовольное, скривившееся лицо парня, слезы заструились на ее лице, и она, всхлипывая, поднялась с кресла, и выбежала из помещения, громко захлопнув двери. Уже потом, сидя в отведённой для неё комнате, девушка вытерла лицо, уже щипавшее от соли, и прочистив горло, взяла себя в руки, чтобы направиться туда, откуда убежала несколько часов назад. — Ты не рад, я права? — С порога упрекнула стоявшего спиной шведа. — Ты злишься. — Злюсь. — Не поворачиваясь, подтвердил ее слова шатен. — Но не потому, что ты беременна, дурочка. — Почему? — Удивление поползло вверх вместе с бровями. — Ты считаешь... допускаешь мысль, что я способен на такой отвратительный поступок, как убийство своего ребёнка в утробе его матери. Неужели я настолько похож на монстра? Мне казалось, что мы любим друг друга, что ты меня любишь. Она сделала несколько шагов к нему, положив на плечо худенькую ладошку, заставляя развернуться, и уткнулась в его грудь лицом, обнимая торс молодого человека. — Люблю. Я просто испугалась, Алекс. Просто это плод нашей любви, наша частичка. Твоя частичка. — Убрав лицо от груди, она подняла его заглядывая в кристально-голубые, горячо любимые ею глаза. — Именно. Как вообще могло прийти в твою хорошенькую головку, что я захочу от него избавиться? Конечно, я удивлён, немного ошарашен. Всё же я не был к этому готов так скоро, но раз так произошло, раз так угодно судьбе, то… — Александр обхватил её лицо руками гипнотизируя взглядом ледяных зениц. — Почему я должен захотеть убивать нашу плоть и кровь? — Он улыбнулся краешком пухлых губ и выпустил возлюбленную из объятий. Приняв таинственный вид, отступил на пару шагов и заговорил снова: — Хотел сделать это немного позже, но теперь, необходимо немедленно. — Что? Нильсен развернулся на каблуках, бросил на девушку взгляд через плечо, подошёл к прикроватной тумбочке. Наклонившись, достал из неё что-то, а затем вернулся к Агате, опустившись перед ней на колено, заглядывая в распахнувшиеся глаза. — Лилла Каттен, окажешь ли ты мне честь? Согласишься стать хозяйкой этого дома? Моей женой? Слезы снова скопились в уголках, неприятно щипля, она смотрела на маленькую алую коробочку из бархата, что он сейчас держал в руке в открытом виде. В ней лежало изящное колечко из белого золота с маленьким топазом и бриллиантами по краям. — Да! — Выпалив это маленькое, чертовски важное слово, она опустилась к нему, сковывая крепкую шею в кольцо своих рук, принялась покрывать лицо беспорядочными поцелуями. — Люблю, я люблю тебя, Алекс. Он надел на ее пальчик колечко, а она ткнула его кулачком в плечо, от чего шатен зашипел. — Ауч! За что? — В такой ответственный момент ты не можешь обойтись без своих шуточек! Меня зовут не Лилла, а Агата! И моя фамилия не Каттен, а Харрис! — Это пока. — Хитрая ухмылка заиграла на его губах. — Уже совсем скоро, ты станешь Агатой Нильсен, Каттен. — Двойная фамилия, да? Нильсен-Каттен! Или нет! Каттен-Нильсен! — Девушка громко засмеялась, выпустив на волю рвавшееся из неё веселье. Алекс кивнул, обнажая ряд жемчужных зубов, издав грудной хриплый смешок, присоединился к девушке. Смех влюблённых прошёлся по комнате, наполняя помещение радостью и светом. — Дочку Лиллой назовём? — Сквозь приступ смеха пошутила юная невеста. — Может, Лили? Лили Нильсен красиво звучит. Я предоставлю выбор имени тебе, ведь фамилия уже моя, хочу чтобы было честно. — Значит Лили? А если сын — Кевин!***
Сразу же вспоминался и другой, печальный случай, он до сих пор заставлял мучиться от душевной боли.***
Агата сидела за кухонным столом их маленькой квартирки, и ждала возвращения супруга. Она теребила в руках новую модель смартфона, то разблокировывая, то заблокировывая экран с открытым сообщением и фото. Дверь захлопнулась и закрылась на три оборота, девушка также сидела на кухне, битый час сверля одну точку. Когда мягкие губы коснулись щеки, она спокойно отстранилась и пересела на другой стул, подвинув мужу лист бумаги А4. — Что это? — заинтересованность сменилась удивлением, стоило только Нильсену взять предложенный документ в руки о прочитать написанное. — Поставь подпись. — Она протянула ему шариковую ручку, не дожидаясь пока он возьмёт ее, положила на стол, рядом с ним. — Что это за прихоть, Каттен? — Не смей меня так называть. — Она не кричала, не устраивала истерик. Возможно, если бы Нильсен попался на глаза сразу же после прочитанного уведомления, скандал бы был, но эмоции потихоньку улеглись сменившись равнодушием. Открыв то самое сообщение, девушка показала его пока-ещё-мужу. — И ты поверила? А то, что это может быть фотошоп, не подумала, нет? Честно, такой мысли у неё не возникло, ведь как можно было передать слияние двух тел, да ещё и с ярко узнаваемым лицом Алекса? — Хорошо, я отправлю его на экспертизу. — Так же безразлично говорила девушка. — Если окажется, что это подделка, я встану перед тобой на колени, и буду молить о прощении. Но, если же оно настоящее… Не дав озвучить до конца мысль, шатен взял ручку, и аккуратным почерком поставил свои инициалы внизу страницы, рядом с подписью жены. — Не утруждай себя. — То есть, ты признаёшь, что изменил мне. — Нет! Я не изменял тебе никогда. Даже в мыслях. Там была только ты. Но, я не хочу дальше жить с человеком, который верит непонятно кому, голословным обвинениям. Зачем мне нужен брак, в котором напрочь отсутствует доверие? Главная составляющая отношений — это доверие, Агата. Ты не поверила никому, когда меня обвиняли в убийстве, даже тогда, когда все улики указывали на меня. Потому, что доверяла только мне. Потому, что и на секунду не могла предположить, что я способен на такое. Так почему же ты посмела разувериться во мне сейчас? Его слова прошлись глубоким ножевым ранением прямо по сердцу, заставляя течь соленые реки из глаз. Крупные капли скатывались по лицу и приземлялись на шёлк розового кружевного халатика. Малышка, будто бы услышав слезы матери, закряхтела в своей колыбельке, но Агата не могла сдвинуться с места, чтобы успокоить малютку, у неё не хватало сил. Она позволила Александру прижать Лили к своей груди, обнять ее словно самую огромную драгоценность в мире. Она позволила ему сделать это в последний раз, ведь уже завтра, она навсегда уедет от него и заберёт дочку с собой.***
Теперь-то, Харрис знала, что то роковое фото было действительно смонтировано, в этом ей помог удостовериться детектив Макото. Иногда, с уже семилетней Лили, они навещали родственников, приезжали на пару дней по праздникам. Алекс женился на той самой девушке, что поссорила их. Эту знатную брюнетку звали Ева, это она появилась тогда, стоило Агате и ее компании приехать из Англии в Стокгольм, на родину Алекса. Он сам много раз говорил Агате, что если бы он не познакомился с ней, то влюбился бы в сероглазую. Эти слова причиняли огромную боль, однако, она ценила честность и прямоту юноши. Ева была достойной соперницей и заменой Харрис. Умна, хитра и красива. Будь Агата парнем, то тоже отдала бы ей своё сердце. — Мамочка, когда мы поедем к папе? — Детский голосок заставил вынырнуть из бездны воспоминаний. — Не знаю, крошка, не знаю. Вспомнилась одна из поездок в Швецию, уже после развода.***
Одетая в нежно розовый брючный костюм, на шпильках, с идеальной укладкой и маникюром она была прекрасна и неподражаема. С аэропорта до фамильного особняка Нильенов добрались они на заранее арендованной машине. Агата держалась стойко, достойно английской леди. Блондинка вежливо обходилась со всеми, даже с Нильсеном. — Как там малыш Сэмми? — Не жалуется. Получил капитана, катается как сыр в масле. — Кажется, он звонил мне, спрашивал совета, как лучше сделать тебе предложение. Ты согласилась? — Нет. — Почему? — Потому, что в моем сердце есть только один мужчина. Потому, что не могу представить себя женой кого-то ещё, кроме тебя. Брови Александра поползли вверх, он уже открыл было рот, но Агата перебила его. — Это ты хотел услышать? Я отказала, потому, что Сэм мой друг. Ясно? Не испытываю к нему ничего кроме дружбы. А мужским вниманием я не обделена.***
Ложь. Правда только наполовину. Сэм действительно ее друг, да. Она не испытывает к нему любви кроме дружеской, тоже да. Не обделена вниманием со стороны противоположного пола, это верно. Только вот она видеть никого не хотела. Алекс задержался в ее душе, и выкинуть воспоминания о его ловких пальцах и горячих губах, что по ночам дарили нереальное наслаждение она не могла.***
— Стерва. — Я всегда такой была, Нильсен. В гостиную вбежала их дочка с радостной улыбкой до ушей, она прижимала к своей груди какую-то игрушку, и почти вприпрыжку подбежала сначала к отцу, поцеловав его в гладковыбритую щеку, после она отстранилась, и подошла к матери, демонстрируя разноцветного малыша единорога. — Мамочка, смотри, какой он классный! Он как пупсик! Его можно поить из бутылочки, и он умеет писать радугой. Под веселое щебетание дочки, Харрис увидела, что вслед за девочкой появились сероглазая разлучница и ее свекровь. Бывшая свекровь Агаты! — Это мне тётя Ева подарила! — Действительно, какая прелесть. — Наигранно, но как можно правдоподобнее восхитилась блондинка.«Единорог, который писает радугой. Надо же.»
— Правда красивый? — В очередной раз за вечер не унималось голубоглазое чудо прыгая по кровати в выделенной им комнате. — Да-да! — Сжав скулы в улыбке полной отвращения, ответила англичанка. — Выброси ее, детка! Мамочка в Лондоне купит того чудесного енотика, которого ты так хотела. — Протянула бывшая жена отца с очарованием лесной ведьмы из пряничного домика. Малютка испуганно прижала игрушку к груди, отходя вглубь комнаты. Более того, она и спать с ним легла!***
Надо бы заметить, что игрушку Харрис подарила какой-то заплаканной девочке на улице. Вернувшись в Лондон, она поскорее хотела избавиться от этого радужного недоразумения, и как раз вышла, чтобы выбросить его вместе с мусорными пакетами. А потом тут же прогулялась до ближайшего детского мира, чтобы купить енота с игрушечными печеньками в лапках. Не то чтобы Харрис не любила единорогов. Напротив, однорогие лошади внушали ей симпатию. Ей был неприятен человек, что подарил игрушку дочери. Если бы его купил Алекс или Оливия, она бы и слова не сказала. А здесь, у неё коленки дрожали от мысли, что женщина хочет втереться в доверие малютке. Агата не настраивала Лили против Евы, она просто молча ненавидела брюнетку, несмотря на то, что та, кажется, агрессии к ней не проявляла.***
В вечер вручения этой плюшевой зверушки, Ева умчалась к подруге, оставив половину их супружеского ложа пустовать. Тогда-то Агата и совершила ошибку. Она не могла заснуть, отсутствие мужчины несколько лет, и нахождение Александра поблизости сыграли с её телом злую шутку. Она тихонько накрыла дочь одеялом, и тенью прошмыгнула по коридору из своей спальни до комнаты Алекса. Постучав, и не услышав ответа, девушка осторожно зашла и опустилась на кровать рядом с ним. Погладила лицо, пальцем подцепила темную прядь волос, убирая ее с век. От хрупких прикосновений молодой человек открыл глаза. — Агата? — Он не до конца освободившись ото сна вылупил свои голубые очи на на неё. Эти глаза уже так давно смотрели на нее с личика их ребёнка. Он мягко убрал ее ладошку, придержав своей рукой за запястье. — Что ты здесь делаешь? — Слышал о суккубах? Это демоны сладострастия! Они приходят по ночам к мужчинам, — свободной ладонью провела по выпирающим из-под ворота ночной рубашки ключицам Алекса, —делают им приятно, и сами получают от этого наслаждение. Она говорила это низким шепотом, чем вызвала хохот и ухмылку Нильсена. — Суккуб, значит? Она кивнула, потянувшись губами к его шее, опаляя кожу горячим дыханием. — Не нужно, Агата. Иди спать. — Сказав эти слова таким ледяным тоном, что казалось, от него можно покрыться инеем, он бережно отстранил от себя блондинку, и приподнялся, облокачиваясь спиной на спинку кровати. — Не будь таким отморозком, Нильсен! Сейчас никого поблизости нет, и никто не узнает. — Я говорил тебе однажды, повторю и сейчас: я не изменяю! Ясно? — Предельно. — Смотря в его глаза с горькой усмешкой на губах, девушка выпорхнула из комнаты словно бабочка. А утром к ним заявился какой-то дальний родственник Оливии. Очень дальний. Агата никогда не видела его прежде, но юноша оказался весьма симпатичным и умным. Тогда в ее голове созрел план. Она хотела заставить ревновать Алекса. Специально дождалась, пока дочь уйдет на прогулку с бабушкой, и не закрыв дверь в спальню, начала соблазнять Рудольфа. Он был не таким принципиальным как Алекс, сразу же принялся ласкать тонкую лебединую шейку своими губами, и исследовать осиную талию ладонями. Агате были неприятны прикосновения мужчины, но она стойко терпела. Каким же удовлетворённым взглядом она окрестила бывшего мужа, когда тот проходил мимо и услышав стоны. Александр вихрем ворвался и оттащил родственника от неё. Дождавшись, когда тот уйдёт из дома, он гневно сверил блондинку взглядом, скрывая ревность за отвращением. — А если бы зашла Лили? Не напрягайся, Харрис! Я верный муж, и своими уловками ты ничего не добьёшься!***
Эти слова и сейчас вертелись в ее голове, отдаваясь страшным болезненным эхом.***
Чтобы хоть как-то справиться с эмоциями она принялась за вышивку, больно уколов палец иголкой. Алая капля упала на белоснежную ткань, и Харрис еле слышно шикнула, а все потому, что потеряла иглу предназначенную для вышивания крестиком. Александр, как всегда проходивший мимо, подбежал к ней, и опустившись на колени рядом с ее креслом взял пораненный пальчик в свою руку, поднося ко рту и зализывая укол. Агата дернулась от такого проявления заботы. — Глупая Каттен! — Нильсен ушёл, чтобы вернуться с пластырем в руках. Он осторожно промыл палец девушки перекисью и закрепил пластырь с детским принтом обернув его вокруг фаланги. Внутри все ликовало от того, как он назвал её. В душе ещё теплилась надежда на то, что Нильсен всё же испытывает по отношению к ней те же чувства.***
— Мамочка, я вынесла мусор и заглянула в почтовый ящик! — Моя умница! — Агата заключила лицо девочки в объятья ладоней, и поцеловала в лобик. — Нам письмо от бабушки. — Расстроенно сказала малышка держа в руках распечатанный пакет. — Я прочитала, ты ведь не сердишься. — Нет, моя рыбка, не сержусь. Почему слезы? Что там написано? — Нас приглашают на похороны. Четыре слова, а сколько всего надумала Харрис, первое имя, пришедшее на ум: — Алекс?! — Она уже собралась было составить дочке компанию и обнявшись с ней улиться горючими слезами, но русоволосое создание только покачало головой, развеивая страхи блондинки и даря облегчение. На немой вопрос матери ответила просто со стойкостью оловянного солдатика. — Тетя Ева. — Затем молча протянула конверт, в котором была назначена дата. Придётся прямо сейчас собирать вещи, и отправляться в путь. До дома Алекса они добирались практически в тишине, изредка обмениваясь фразами. Блондинка облачилась в элегантное чёрное платье, как раз в ее стиле. Английская неприступная леди. Оно было достаточно плотным, что позволяло обходиться без верхней одежды. Сапожки на шнуровке из натуральной кожи, и небольшим аккуратным каблучком изящно обхватывали ее ступни, и доходили до щиколотки. Маленькая Лили Нильсен была копией матери: тот же стиль, та же причёска. Платье её было чуть пышнее и короче, сапожки на молнии до колена с плоской подошвой, аккуратная коса переброшена через плечо. Только вот глаза были будто перенесены с лица Александра. Особняк был погружён в траур, на пороге их встретили слуги, кинув ключи от арендованного авто в руки одному из них, блондинка попросила вытащить чемоданы из багажника, и загнать машину в гараж. Горничная проводила их в гостиную. Агата и Лили уже год не приезжали сюда, у Харрис было слишком много работы, на последний праздник Евы она не поехала принципиально, хоть ей давали три дня выходных, она всё равно ссылалась на отсутствие времени. — Лили, мой ангел! — Стойкая как скала Оливия, заметив внучку с улыбкой подошла обнимать её. — Агата! Я рада, что вы здесь. — Мы тоже рады, Оливия. Хоть и довелось очутиться здесь не в столь радостной обстановке. Александр, сочувствую твоей утрате. — Она ни капли не сочувствовала, но ей пришлось холодно сказать это. Так её учила Аннет, держаться даже если не хочешь или не можешь, скрывать эмоции глубоко внутри. Почему-то к данному совету девушка прислушалась только теперь. Алекс кивнул, открыв руки и призывая дочь к себе. Она маленьким торнадо подбежала к молодому мужчине крепко сжимая его шею. На похороны приехали Рейчел и Сэм. Придав земле тело почившей, и отпев ее в храме они сразу же уехали, вместе с расходившимися родственниками. Когда Алекс, Агата, Оливия и Лили возвращались домой, решили прогуляться пешком. Девочка предпочла идти рядом с бабушкой, слушая занимательные истории. Агата шла впереди всех, гордо выпрямив позвоночник, сложив руки в карманы пышного платья, она едва ли смотрела под ноги, и подвернула лодыжку. Алекс, шедший следом подхватил её под локоть не давая свалиться полностью. Она вывернулась, и хотела идти, но боль пронзила ступню. — Ай! — Я помогу. — Нильсен приобрёл плечи Агаты. Но она снова высвободилась от объятий. — Нет, не надо! Я сама! — Упрямая! — Смотря на то, как Харрис хромает, но все же пытается идти так же ровно он не сдержался от ухмылки и закатил глаза. — Смотри, ты еле ходишь, дурочка! — Сам дурак! — Очень умно, Агата. И так по-взрослому, я восхищён! — Саркастичный ответ был вполне в его стиле, этим он ещё больше выбесил девушку. — Прекрати надо мной глумиться! Лучше бы помог! — Вот мы и вернулись к тому, с чего начали, Каттен. — Швед подхватил ее на руки, вызвав этим улыбку на лице идущей сзади дочери. — Не называй меня так. Тело твоей жены ещё остыть не успело, а ты уже начинаешь разбрасываться моим прозвищем. — Я тебя так всегда называл, когда Ева была жива тоже. Даже при ней. И Ева не обижалась, все понимала. — В отличие от меня, да? Она была настоящим сокровищем! И ты был рад, что тебе удалось от меня избавиться. — Ты говоришь глупости. Знаешь же, что я не люблю подобные разговоры. — Вот видишь! У меня одни сплошные недостатки! — И самый большой из них это твой длинный острый язычок, Каттен! — Пусти. — Она задергала ножками, намереваясь выпрыгнуть из его крепких рук. — Будешь дёргаться, я тебя не смогу удержать, и ты упадёшь. Признав поражение, Харрис все же позволила себя донести до дома, где Алекс усадил блондинку в кресло. Он ловко расшнуровал ботинок, и освободил облаченную в чёрный чулок ступню. Немного пошевелил её в ладонях, размял, нажимал на каждый дюйм, пока девушка не вскрикнула. — Больно? Здесь? Скоро пройдёт, ничего не сломано. — Откуда ты знаешь? Ты ведь не доктор? — Нет, но кое-что понимаю. Идём, помогу тебе дойти до спальни. Мам, поможешь Лили раздеться? — Не переживай, милый. Это даже не обсуждалось. Получив ответ он поднял на руки англичанку поднялся наверх. Поставил только тогда, когда они оказались в комнате. Она похрамывая опустилась в кресло и принялась массировать ступню. — Спасибо, можешь идти. Но уходить Нильсен не собирался. Он опустился рядом, стянул второй ботинок с ее ноги, и задрал подол платья. Наощупь нашёл силиконовую резинку на бедре, потянул вниз капрон стаскивая чулок с повреждённой ноги. Продублировал свои действия на второй ножке. Агата наблюдала за ним словно заворожённая. Нильсен прикоснулся губами к щиколотке, обдал выступающую косточку горячим дыханием и зашептал: — Твоя хозяйка такая непослушная, её стоит за это наказать. — Ты с моей ногой разговариваешь? Может, мне позвонить санитарам? Они тебе помогут. — Наигранно беспокоилась мисс, бывшая миссис сложив на груди руки и задирая подбородок вверх. — Очень смешно. Ты как всегда остроумна. — Алекс опустил ногу девушки, но подниматься не спешил. — Хочу принять ванну. — На его сарказм Харрис отвечать не стала, умело перевела тему. — Поможешь воду набрать? — Помогу позвать слуг. — С ловкостью акробата, швед поднялся на ноги и отошёл к межкомнатной двери. — Невыносимый нахал! — Злость в зелёных глазах была настолько обжигающей, что смогла бы прожечь дыру в мужской фигуре всё ещё стоявшей на выходе. — Знаю. — Взгляд арктически-ледяных зениц пронзил таким холодом, что Агате пришлось вздрогнуть. Агату бесила его самоуверенность, его идиотская ухмылка, дурацкая забота, бесило, что он снова ушёл, оставив ее одну.***
— Солнышко, как ты? — Александр увидел в библиотеке девочку с книжкой в руках, подошёл к ней ближе и поцеловал в носик. — Я задумалась. — О чем же? — Почему у меня здесь нет своей комнаты? Почему я должна спать с мамой? Она пинается и разговаривает во сне, мешает мне спать. — Но ведь вы приезжаете не надолго. Хорошо, я обещаю тебе, что когда вы приедете в следующий раз, выделю для тебя собственную спальню. Девочка надула губки, устремив щенячий взгляд на шатена. — Но это будет очень не скоро. — Такой уж у твоей мамы на работе график, с этим ничего не поделаешь. В этом году вы совсем не были из-за этого. — У неё были выходные, просто она не захотела ехать, а тебе наврала. Я тоже ей вру, говорю, что подмела, а сама мусор за коврик прячу. — Маму за ложь я накажу, обещаю. — Забери ее к себе, я хочу сегодня спать одна! — Я не могу этого сделать. — Почему? Вы же муж и жена, а муж и жена должны спать вместе. Или ты не любишь маму? Александр смотрел на дочь открыв рот и не зная, что ответить такому прошаренному ребенку. Вот, что значит гены! А этой маленькой девочке достались характеры обоих родителей, смесь надо признаться, убийственная. — А мама тебя любит. — Это она тебе сказала? — Нет, я же вижу. Не стала бы она в свободное время вечно разглядывать ваш свадебный альбом и плакать, если бы не любила. Почему у моих друзей родители живут вместе, а я какая-то неполноценная? Хочу, чтобы ты жил с нами. — Малыш, ну что я могу сделать? — Ты такой непонятливый, всё приходится объяснять! — Голубоглазка притопнула своей маленькой ножкой, и с недовольной физиономией сложила на груди руки. Копия Агата и Алекс. — Пап, женись на маме. Если бы Нильсен сейчас что-то пил, то содержимое его рта точно выплеснулась бы фонтанчиком прямо на Лили. Тут послышались шаги, и в библиотеку зашла Оливия. — Ребёнок прав, Александр! Много лет назад я совершила ужасную ошибку. Я позволила вам развестись, и увести от себя мою любимую единственную внучку. Но больше такого я не допущу, сын. — Подслушивать не хорошо, Mor. Ты показываешь моей дочери дурной пример. Где твои манеры? — Алекс изогнул бровь и саркастично ухмыльнулся. — Бегать от своих чувств ещё хуже, папочка. — Лили скопировала тон и мимику родителя. — Смотри, сын, семилетняя девочка проницательнее тебя. — Пойдём-ка, поговорим наедине, дорогая матушка. Александр под недовольство русоволосой малютки, легонько приобнял Оливию за талию, и увёл прочь от маленьких, но чутких ушей. — Тебе вроде не нравилась Агата. — Покажи мне хоть одну мать, которой бы понравилась её невестка! Это у нас, свекровей — в крови! Раз уж на то пошло, да простит меня Бог, потому что о мертвых либо никак либо хорошо, но Ева мне тоже не нравилась. Хоть она и была шведкой, ты знаешь как я отношусь к смешиванию кровей. Но мисс Харрис подарила тебе этого крохотного ангелочка. А я видела, да и вижу, как сильно ты привязан к этой англичанке, и как она привязана к тебе. Такой связи между тобой и покойной никогда не было, дорогой мой. Поэтому, пожалуйста, прислушайся к нам сейчас. Иди к Агате, и поговори с ней, я прошу тебя. — У нас всё слишком сложно, и боюсь, Каттен не захочет со мной говорить. — Хорошо, тогда я к ней схожу. — Нет! Я сам, не лезь в наши дела. — Тогда намотай слюни на кулак, и с гордо поднятой головой иди к девочке. Шведу пришлось поддаться на уговоры бабушки и внучки, оставив позади гостинную вместе с её хозяйкой. — Агата, можно я войду? — Звучит двусмысленно Нильсен, но в любом случае ответ будет положительным. Вот такая девушка ему нравилась, умеющая шутить и разряжать обстановку. Он сел рядом с блондинкой не стирая с лица фирменную улыбку. — То есть ты на мой любой вопрос ответишь согласием? — Только на этот. Ты не видел мою доченьку? Что-то давно её не слышно. — Не забывай, что Лили и моя дочь тоже. Она сейчас с мамой, они в библиотеке. — Ладно, ты хотел что-то? Или просто так, в гости зашёл? — Вообще-то это мой дом, так что уж точно не в гости, Харрис. Молчание длилось целых пять минут, но молодым людям, казалось что оно длись вечность. Тишину нарушил молодой мужчина, заглянув девушке в глаза. — Почему ты не оставила мою фамилию? На мой взгляд, она тебе даже очень подходит. — Захотела, вот и не оставила! Ты пришёл за этим? — Надоело мое общество? — Надоели вопросы, на которые у меня нет ответа, Алекс. — Тогда, есть идея получше, чем пустая болтовня. Шатен преодолел расстояние до двери и закрыл её на замок. Хищно смотря на девушку, он вернулся к ней, и придавил ее своим телом. Прошёлся носом по подбородку, шее, затем пустил в ход губы, слегка, еле касаясь провёл ими по коже, вызывая в возлюбленной кучу эмоций. — И это твоя идея получше? — Помолчи, Каттен, сама отказалась от разговоров. И, ещё десять минут назад ты была не против, чтобы я вошёл. Агата поддалась ему навстречу, зарываясь пальчиками в шелковистые волосы шведа, слегка оттягивая их. Нашла губами его губы, и вторглась язычком в тёплый, влажный рот. Языки сплелись танцуя только им знакомый танец. Как же они соскучились друг без друга, и теперь не собирались отпускать то, что разрушили несколько лет назад. — Нет, Алекс, я так не могу! — Блондинка оттолкнула от себя уже возбужденного шведа, и спрыгнула с кровати. Ее губы и щеки горели, на шейке проступали едва заметные багровые пятна — метки Нильсена, а глаза блестели от желания и страха. — Что случилось? — Ева! Она меня будет преследовать до конца моих дней! Если бы она была жива, я бы и слова не сказала, отдала бы тебе всю себя, без остатка. Но, она сейчас в могиле, а у тебя должен быть траур! — Агата... — А знаешь, что, Нильсен? Плевать! Плевать я на неё хотела! И на твой траур тоже! Я эгоистка, и хочу быть счастливой, хотя бы пару часов! И вообще — ты мой! Чуть ли не прокричав эту тираду, она с рыком набросилась на Александра, целуя, покусывая, зализывая, терзая его губы и шею, теперь у него тоже были метки — её метки. Она откинула волосы назад, так как пряди впутывались в их рты и мешали наслаждаться поцелуями. Агата дернула его рубашку так, что мелкие перламутровые пуговки со звоном посыпались на ламинат. Она водила мягкими нежными ладошками по его рельефному телу, уделяла внимание каждому мускулу, обвела кончиками пальцев косые мышцы живота, вызывая тонну мурашек в его нутре, и потянула пряжку ремня, затем ширинку. Провела кончиком языка вдоль груди к паху, освободив торчащий бугор от нижнего белья, она принялась ласкать его своим языком и руками. Алекс рычал, сомкнув зубы едва не прикусив язык, отшвырнул девушку от себя и принялся снимать одежду с неё. Отомстил за сагарскую дизайнерскую рубашку её любимым платьем, превратив вещицу в лоскуты, отбросил его в строну, и оно бесформенной кучей приземлилось с глухим стуком где-то на полу. Та же участь постигла и кружевной низ белья, верха которого, Агата к счастью не надела. Александр быстро добрался до мягких податливых грудей, одну он обхватил ладонью сжимая между пальцами сосок и выкручивая его, оттягивая, вызвав этим громкий стон наслаждения девушки. — Будь тише! — Осипшим от возбуждения голосом, с лёгкой хрипотцой заставил он замолчать англичанку, и она закусила губу. Нильсен продолжил сладостные пытки обхватив вторую горошинку зубами и губами, он чередовал укусы с поцелуями и посасываниями. Второй рукой он раздвинул ножки Агаты и вторгся пальцем в налитое греховным соком лоно. Харрис не смогла сдержать стона, за что получила шлёпок по заднице. — Алекс, пожалуйста! Я хочу тебя! Тебя в себе! Хочу от тебя ещё ребёнка! Мальчика! Не смея перечить ни своим ни ее желаниям, он убрал палец переместив ладонь на свободную грудь любовницы, и заткнув ротик своим, резко вторгся в тугое лоно. От долгих воздержаний ей сначала было больно. — Замри! Дав ей привыкнуть к своему габариту, он начал входить до упора грубыми толчками, прекрасно помня, как блондинка это любит. Внутри всё взорвалось ярким фейерверком, даря облегчение обоим. Агата кончила первая, сразу после и Нильсен, больно укусив мочку девичьего ушка, за то, что не дождалась его, он излил горячее семя прямо в неё, даже не заботясь о предохранении, ведь он, как и Агата, не против ещё одного маленького Нильсена. Мокрые от пота и счастливые от бешеного секса, они лежали взявшись за руки и приводили дыхание в порядок. — Я не буду спрашивать, потому, что не приму отказа, Нильсен! — Заявил швед с хитрой ухмылкой заглядывая в лицо Агаты. — Какая Нильсен? — А вот такая, с завтрашнего дня! Мы идём подавать заявление, прямо сегодня, — Он снял с шеи цепочку, на которой висело обручальное колечко из белого золота с топазом и бриллиантами, надевая его на безымянный пальчик правой руки блондинки. — Ты его всё это время носил? Она вернула ему кольцо сразу же после развода. Голубоглазый кивнул. — Не снимая, как талисман, поскольку верил, что верну его тебе однажды. — По взгляду он понял, что хотела спросить англичанка, и поспешил ответить, до того, как та приоткроет свои пухленькие губки. — Я говорил Еве, что в моем сердце есть только ты, что моя душа принадлежит тебе. Она злилась, но понимала, ей пришлось смириться. А теперь, не будем терять ни минуты! Бегом в душ! — Чур я первая купаться! Нильсен схватил бывшую-будущую женушку за запястье, и потянул на себя. — Нет! В душе у меня тоже давно не было, так что идём вместе, Лилла Каттен. — Тебя хватит на ещё один раз? — А ты проверь. Шатен бросил вызов, и пока-ещё-Харрис потянула его в сторону ванной комнаты, не смея отказываться от повторного семяизвержения. Теперь она была абсолютно счастлива, и знала, что за счастье нужно не только бороться, его необходимо поддерживать всеми силами.Говорят, что в сказках обязан быть счастливый конец, и это правда!