Ни сейчас, ни потом.
Ксено сидел на диване со старой темно-зеленой обивкой, укрывшись колючим пледом, и недовольно морщил нос. Хоть он и говорил, что не замерз, от Стэнли не утаилось, что тот все же подрагивал от ночного холода. Не произнеся ни слова, снайпер повел за собой обмякшего ученого в родительский дом, — и упрек себя, что не удосужился затопить камин. Словно сквозь несуществующие щели ветер проник сюда, и стены покрылись толстым слоем льда. Стэнли привык к холоду: и не в такие ситуации попадал на службе. Но не ученый, вечно запертый в теплом помещении, в компании гор документов и полок с колбами и пробирками. Небесно-голубые глаза украдкой взглянули на Уингфилда, что тер друг о друга ладони, думая, что офицер не заметит. Заметил. Тепло хмыкнув, Стэнли взял две кружки и подошел к нему, вручив его любимый яд. Странно было видеть, как ученый с жадностью вливал в себя едкий напиток. — Не торопись. Захлебнешься еще, — промолвил, прежде чем самому прикоснуться к своему напитку. Полусладкий американо. Вообще, он не особо разбирался в разновидностях кофе, нежели его друг. На военной базе поварихи попросту смешивали кофейный порошок с водой и сахаром, равнодушно ответив, когда их спросили, каким таким ужасным пойлом их отравляют, что это «американо». Так и запомнил Снайдер. Конечно, офицерам подавали «отраву» более вкусную, с насыщенным ароматом, но сути не меняло. А вот его «отрава» оказалась куда лучше: Ксено, кажись, оценил его старания, раз ни разу не высказался о кофе. Ведь раньше… Раньше — это раньше; они уже не дети. — Спасибо, — Ксено положил кружку на столик, усеянный старыми газетными страницами и кроссвордами, — так до сих пор не тронутыми после смерти г-на Снайдера — и залез на диван с ногами, подмяв их под себя. Он смотрел вперед себя, находя в пустоте нечто, что не мог найти Стэнли. Перед его глазами стоял все тот же столик и древний ковер под ним. Спустя минуту кофе допил и Снайдер. Ксено слегка вздрогнул, когда до его ушей донесся глухой звук соприкосновения керамики о деревянную поверхность. Всего лишь на секунду он испугался, удивился… Ничего серьезного. Но, видимо, в глазах снайпера он показался боязливым ребенком, как в их первую встречу. От Стэнли уже ничего не скроешь: это сколько он изнурял себя на тренировках, чтобы понимать человека полностью? А ему-то все время казалось, что его «душу» не так-то легко прочитать. Даже Снайдеру. Может, он сам где-то допустил погрешность, что друг теперь видел в нем все, что годами пытался спрятать. Может, он хотел, чтобы Стэнли увидел? Вырвал с корнем? Ксено не знал. Впервые он не мог найти ответа с детальным отчетом. Никаких подходящих формул и выводов. В голове словно зияла пустота. Прикрыв глаза на минуту, ученый носом уткнулся в колючую шерсть. От пронзающего взгляда таким образом не укрыться, но хотя бы так он сможет спрятать мучительную гримасу на лице. Ксено не хотел, чтобы снайпер вновь увидел его таким. Лучше, вообще никогда. Вдруг теплая волна накрыла его, и он распахнул глаза, не скрывая удивления, уставившись на Стэнли. Тот не смотрел на него, а в окно, будто там происходило что-то интереснее. Посмотрев туда же, что и его офицер, Ксено не увидел ничего, кроме поднимающегося из-за пустого горизонта бледного солнца. Пожалуй, это был первый его рассвет, который был воистину элегантным. Да, в объятиях Стэнли этот рассвет был элегантен. Их сердца бились в унисон, спокойно и ровно. Не смея оторвать взор от белой сферы, что раскинула свои лучи по небу и коснулась бледно-золотой полосой их лиц, они не отрывались и друг от друга. Им было тепло и хорошо, так, словно уютная атмосфера былых лет обволокла их, потянув туда. Возможно, так хорошо им было никогда. Скажут ли они, что скучали? Ни за что. Потому что их сердца закричали об этом давно, как кричали всю их жизнь. Им не нужны были слова, чтобы донести друг другу что-то важное. Жаль, «люблю» в этот список не входил.***
— Всем построиться! Солдаты как один встали в ряд и выпрямились, отдавая честь командиру. Трудно было скрыть улыбок, да и много кто не хотел, желая так показать Снайдеру, что они восхищаются им. Даже его холодная гримаса и полное равнодушие не отталкивали, и новобранцы лишь больше излучали радость и счастье. Не удивительно, не каждый день увидишь одного из лучших бойцов США. Торопливо шагая прочь из базы, Стэнли старался не смотреть по сторонам. Всем телом офицер чувствовал прожигающие его взгляды, ощущая из-за этого несварение, и мечтал как можно скорее уйти. Но куда уже быстрее? Остатки уважения к старым полковникам не позволяли ему идти впереди. К счастью, те сразу поняли, что офицер спешил. — Вы оставили неизгладимые впечатления, Снайдер. Новобранцы воспрянули духом. — Что же, для них же лучше. У страны будут достойные защитники, — Знали бы эти солдатики, насколько ему было плевать. — Несомненно. Многие захотели после отбора перебраться под ваше командование, конечно, если Годфрик даст согласие. — Даст-даст, как же он без свежего мяса? — пошутил снайпер, слегка улыбнувшись. Однако улыбочка в глазах старших показалась пугающей и подозрительной. Наконец, они оказались за главными воротами. Боевой вертолет, давно не испытывавший на себе краску, уже дожидался своего пассажира. — Ну, капитан, удачи, — отдав честь друг другу, старики вернулись на базу. Попросив летчика подождать его еще немного, Снайдер вынул из нагрудного кармана пачку сигарет с фирменной зажигалкой, и закурил. Сизый дым застилал взор, и отражал яркий свет его голубых глаз. Снова в груди воцарилась пустота. Но он знал, что она теперь уж точно временная. До той секунды, пока они снова не встретятся. А они обязательно встретятся. Бросив окурок под ноги и затушив толстой подошвой ботинок, Стэнли запрыгнул в салон вертолета и пристегнулся. Легко дыша, он улыбнулся своим мыслям. Тому, как обнимал Ксено. Тому, как заснул вместе с ним в неудобной позе. И тому, как ученый, не изменяя своим привычкам, молча покинул родительский дом. «Ты неисправим», — широко улыбнулся Снайдер, выглянув в окно. Сердце словило мощный удар молнии и едва помнило, как нужно стучать. В нескольких метрах от взлетной площадки стоял черный автомобиль, сияющего под жарким солнцем их родного края. А рядом с ним похожий на одинокого черного волка ученый смотрел, как вертолет поднимался и стремился скрыться в танцующих в ясном небе облаках. Телефон пискнул от уведомления. Быстро достав его, Стэнли сгорал от нетерпения. И если бы он мог крикнуть, как же он был рад…«До встречи, офицер»