Поиск.

Снова холодно. Женщина начертила эту руну и отошла довольствуясь результатом. Руки занемели и не чувствовались. — А почему здесь так холодно, решил задать я вопрос. — Поздняя осень на дворе, если ты не заметил. Ясно. Она решила повернуть меня. Руки также оставались в кандалах. Она рассматривала меня с головы до ног, особенно лицо. — Хм. А ты красив. Опять подкат, да шош такое. — В каком смысле?.. — В прямом. Ирокез у тебя откуда? Вот тут я решил умолчать. — Говори, тварь! — Она отвесила мне пощёчину. — А с чего это я тварь? Щёка болела. Я решил дать ответный удар. Ноги не в кандалах. — Иди нахер, сама тварь, — я ударил её под дых. Тётка часто задышала. В этот момент я очнулся… — Боже ж ты мой, а что за херня творится… Голова так же побаливала. — Очнулся? — В палатку заглянула Нара. — Знаешь, что расскажу? Тан оказывается оборотень, но каким и почему образом он отбился от стаи, умолчал. — Зато знает почему они пропали. — Выкладывай. — Но задам один вопрос — Тебя зовут Сен-Мартен? — И типа да, и типа нет. Женщина имя назвала Мартен, отца вроде так звали. — Ясно. — Рассказываю куда они пошли. — Тан сказал на запад, и что та тётка пригрозила им уничтожить всё племя, если они отсюда не уйдут. — И что им оставалось? — В итоге они ушли. — Боже, как же все запутано… Я потянулся за водой, левая рука тут же отозвалась болью. — Да, я левша, не удивляйся. — И не собиралась. В ту же секунду понял то, что я смотрю на Нару неотрывающимся взглядом. — Чего пялишься? — Глаза красивые. Чёрт возьми, неужели это любовь? — Ладно, я пойду, отсыпайся. Она вышла, мне было неловко. И да, связываться с не соплеменником можно было, но случалось это крайне редко. И вообще, почему я об этом думаю… — Влюбился наверно, — стоп, я это вслух сказал? В палатку зашёл Тан. — Приветствую. И да, я оборотень. Я молчал. Подслушка хренов! — Тебя учили не подслушивать? — говорю я, с нотками металла в голосе. Прям хотелось здесь и сейчас ему вмазать со всей дури. Совесть мешала. — Я мельком проходил и услышал последние обрывки разговора. — Ясно. Все, теперь вали. Он благополучно ушёл, я стал обдумывать разговор с Нарой. Тан похоже очень хорошо прав. Сукин сын! И как ей теперь объяснить? Левая рука занемела. Ладно, руки в руки, и вперёд. — Нара, ты здесь? — Тут я тут, чего хотел? — Я тебе вот, что скажу. Ты мне нравишься. На полном серьёзе. — Выкладывай, как выяснил это? — Спасибо, блин, Тану скажи, и моему взгляду. — А, ясно. Ну, что мне ещё сделать? Спасибо хоть, что признался, но пока взаимностью не отвечу, — она подмигнула. Как камень с плеч свалился. *** — О, наш обожаемый мальчик признался в любви? Как мило. Проще уж не мешать такой идиллии.