Земляничный бриз

На той стороне линии гремела музыка — ох, как я ненавижу громкую музыку. — Просто выйди оттуда, я тебя не слышу, — раздраженно, но громко и чётко проговорила я. Я сидела в машине в одной футболке, хотя было уже начало декабря и для столь лёгкой одежды было прохладновато. Постукивала ноготками по рулю, в то время как глазами сосредотачивалась на светящейся вывеске Trader Joe's. Там становилось всё тише и в итоге стало слышно только тяжёлое дыхание девчонки. — Да хер знает где я, — прошипела она спустя минуту. Я тяжело вздохнула. Она меня выматывает. — Ну так, а как ты туда попала? — Друг Митчелла привёз.. — Интернет есть? Глянь где ты, потом перезвони, я не ясновидящая. — Гений, — съязвила она. — Я сейчас никуда не поеду, Биллс, — но она кинула трубку. Три часа ночи, почему я занимаюсь этим, вместо того чтобы спать? Ох, точно, я же нянька почти пятнадцатилетней дамы, которая сейчас чёрт знает где. Через двадцать минут я припарковалась в одном из худших районов Лос-Анджелеса, а через двадцать две — вырулила на трассу, ведущую в Хайленд-парк, и перестроилась на скоростную полосу. Билли сидела справа от меня и молчала. У меня тоже не было желания говорить. От неё пахло алкоголем. От меня — лавандовым гелем для душа. — Прости, — она выжидала паузу и продолжила: — Я думала меня подбросит кто-нибудь из друзей, но они все... — Что? — Обдолбались. — Мило. — «Мило»? — Биллс, три ночи, я не хочу читать лекции, — выдохнула я. Прибавила газа, пойдя на обгон серебристого мерседеса, который даже на скоростной трассе, казалось, не собирался ехать быстрее девяноста. Надо быстрее её вернуть домой. — Мы едем домой? Интересная такая. — Хочешь вернуться? Девочка шмыгнула носом, а я мельком глянула на неё: высокий растрепанный хвост, чуть смазанная на уголке губ дешёвая помада кирпичного цвета. — Ну я как бы... Немножко нетрезвая. Это я заметила. — И? — У тебя в квартире есть диван? Я протяжно вздохнула, чувствуя, как девочка не отрывает от меня взгляда. — И, что мне сказать твоим родителям? — Спасибо... — прошептала она, наклонилась и уткнулась лбом в бардачок. — И тем не менее? — напомнила я о своём вопросе. — Ну... Они думают, что я сейчас смотрю «Дьявол носит Prada» с Зои, так что... — Ясно всё с тобой, — я ухмыльнулась и чуть погромчила радио. Я свернула на съезд с трассы, чтобы добраться до моего района. Уже не было нужды торопиться. — Хочу есть. Заедем в Тако Белл?? — внезапно спросила девочка. — Ты пьяна, — хихикнула я. — Сиди и не высоввайся. — Но я хочу тако... Ну, Эйв. Она шутит или серьезно? — Я могу оплатить, — сказала она. — Я могу заказать доставку, — одновременно с ней произнесла я, а потом возмущённо посмотрела на неё. — Не нужны мне твои деньги, Билли! — А мне не нужна твоя доставка, — она закатила глаза, а потом начала ёрзать на сиденье, чтобы удобно повернуться ко мне. — Ты когда-нибудь была в Тако Белл?? Ты видела, как там? Ты чувствовала ту атмосферу, пробирающую до дрожи? Тот великолепнейший запах свежежаренных в маслице тако? Понеслось. — Нет, и я даже тако никогда не ела, Билли, — прервала я её и добавила, когда девочка разинула рот: — И не собираюсь. — Ты не ела тако?! — А это обязательно? — Хоть раз в жизни, да, необходимо! — она завыла и рассмеялась, потом приложила пальцы к вискам, будто пыталась собраться с мыслями. — Господь Христос, я встретила человека, который никогда не пробовал тако! Я ухмыльнулась. Она что-то продолжала шептать себе под нос, а я уже представляла, как эффектно зайду в пижамной футболке и спортивных штанах в эту забегаловку. — Хорошо, поищи его в моем районе. Билли взвизгнула от радости так громко, что я дернулась. — Я за рулём, не пугай! — Ты не пожалеешь, клянусь, — она захихикала. Несмотря на — мягко говоря — позднее время всё места в кафе были заняты. Сразу несколько столиков были оккупированны чирлидершами и парнями в спортивной форме — по-видимому в школе недалеко отсюда были соревнования. — Никогда не любила чирлидинг, — пробубнела Билли, жуя свой тако. — Трясти задницей на радость мужикам, вот это счастье. Мы решили поесть сразу в машине, чтобы еда не остыла. — Вообще-то это вид спорта, — возразила я. — Вообще-то это сексуализация женского тела, — парировала она. — Вообще-то в чирлидинге есть и парни. — Вообще-то парни там в закрытой одежде, а девочки скачут, тряся булками всем на показ. Ужасно. — Может им нравится, откуда тебе знать. Билли фыркнула. — Мы не в сериале на Диснее живём, Эйв, — она сделала глоток колы и продолжила: — Одну мою подружку с танцев заставили заниматься чирлидингом, потому что у неё все было плохо с математикой. А спортсменам завышают баллы, — и добавила: — Такая нечестная вещь на самом деле. Я кивнула, чуть помедлила и, улыбнувшись, проговорила: — Мне и самой так завышали баллы. Нарисовали такой аттестат, что я даже в университет поступить смогла. — Серьёзно? — она вздернула бровь. — Ты же такая молодая, ты уже отучиться успела? — Мне восемнадцать, какое отучиться... — Тебя выперли? — Сама ушла. — Почему? — Ну, знаешь, я была спортсменкой... — я помедлила, потому что не знала как правильно выразиться, но девочка видимо все уже решила для себя. Билли взглянула на меня, а потом расхохоталась так, что чуть не подавилась. — До меня... Дошло... — вставила она и снова залилась смехом. Я снисходительно ухмыльнулась и помахала головой. — Я была спортсменкой, поэтому с учёбой мне немного трудно. — Ты тупенькая просто, — просипела она и снова засмеялась. — Ясно всё с тобой, — сказала она мою фразу. — Я не тупенькая, а вот ты пьяна. Билли опустила руку за сиденье и потянула за рычажок — спинка сиденья начала опускаться, давая возможность сидеть полулежа. Она немного успокоилась, и уже лежала и просто смотрела в потолок, улыбаясь, думая о чём-то своём и периодически насвистывая небольшие отрывки какой-то музыки. Я же доедала твой тако и читала сообщения, которые мне прислал Огастус. Когда в магазинчик, где он работает, уже ближе под вечер никто не заходит — начинает писать мне сотню глупые сообщений о том, как он он ходил сегодня на почту за посылкой от бабушки, о том, какой классный велосипед купил ДжейПи, о том, как он «дико соскучился по моей коже». Нет, Огастус не романтик. Огастус — бесёнок, запертый в теле двадцатилетнего парня. Огастус — создание, принуждённое жить в бесцветном мире, где единственные его спасения есть пластинка Beastie Boys, дешёвые сигареты и я. В какой-то мере тоже его зависимость и спасение. Билли периодически щелкала пальцами. Это мешало мне вникнуть в то, что писал Гас, поэтому в итоге я не выдержала и сказала: — Ещё долго? — и выразительно глянула на её пальцы. — Немного мешаешь. — Это тик. — Тик? — не поняла я. Билли перевела на меня свой немного растерянный взгляд. — Финнеас тебе не говорил? Про синдром. — Какой синдром? Я отложила телефон в сторону и вздернула брови. Билли снова щёлкнула и будто непроизвольно выпучила глаза. Это было странно, но она всегда такая, я уже привыкла. — У меня синдром Туретта. О-о-о, неужели при тебе у меня ещё никогда не было тиков? — Синдром Туретта? — переспросила я; мне так лень было гуглить. — Моторные или звуковые тики. У меня будто заедает нерв. Я могу непроизвольно что-то говорить, повторяя это несколько раз, махать головой, стучать, ещё что-нибудь, — она снова щёлкнула и выпучила глаза, а потом показала двумя пальцами на своё лицо и натянуто улыбнулась. — Вот это, например. Я приподняла уголки губ в ответ. — Неприятно, наверное. — Неприятно, — кивнула она. — Неприятно ронять аппаратуру Финнеаса, когда моим рукам вдруг приспичило щёлкать. Или неприятно прикусывать палец стоматологу, когда челюсти сами сжались. — Ты укусила стоматолога? — на этот раз я не сдерживалась и тоже засмеялась. — Кошмар. Билли толкнула меня ногой, перекинув её через коробку передач. —  Смешно ей, — пробормотала она с улыбкой. — Но это и правда смешно, — но я прикусила губу и постаралась успокоиться. — Так. Надо ехать домой. — К тебе? — К тебе. — Нет! — воскликнула она и улыбка сразу сошла с её лица. — Я хочу к тебе. Ну-у, давай продолжим приключение, — она поджала губы, как поджимала их всегда, когда была близка к слезам и заныла: — Ну, Эйвери, я ещё ни разу у тебя не была. Дава-ай. Я вздохнула и начала перекладывать пустые коробочки из-под роллов — одними тако мы не обошлись — на задние сидения; распаковала влажную салфетку и стала очищать непонятное пятно от штанов. Единственное, что меня сейчас останавливало и правда поехать в свою квартиру с Билли, а на утро впервые проснуться с кем-то кроме Гаса или одиночества — боязнь получить люлей от её родителей. Или ещё хуже — от её брата. Но раз она говорит, что все думают, что она с Зои?.. Тем более мы и так уже приехали в мой район, было бы глупо переться через полгорода в Хайленд-парк. Я ещё раз вздохнула и повернула ключ. — К тебе? — в её голосе теплилась надежда. — Не понимаю, что ты там хочешь увидеть... — Ура! — пропищала она. — Пристегнись и закрой окно, — приказала я. — Могу хоть гимн Америки спеть. — Я и не сомневалась, — усмехнулась я и вырулила с парковки забегаловки. Будильник привычно зазвонил в семь утра и я встала с кровати, а только потом разлепила глаза и начала просыпаться. Прошаркала в ванную, и, мельком заметив разлегшуюся на диване в гостиной девочку, сначала испугалась, а потом вспомнила, что это моя надоедливая недодочь. Торопливо собираясь на пробежку, я подумала, что странно было бы вот так просто оставить Билли в моей квартире, одну. А если она проснётся до того, как я вернусь? Отклеила с холодильника один из стикеров и написала на нём, что скоро вернусь и, что она может есть всё, что захочет. Ухмыльнулась и тихонько вышла из квартиры. — Смешная такая, — она помахала моей запиской, чуть только я вошла в квартиру. Вспотевшая и запыхавшаяся, согнувшись, я оперлась ладонями на колени, переводя дыхание. — А? — У тебя в квартире мышь повесилась. — Кто повесился? — протянула я и подняла на неё недоуменный взгляд. Билли сначала нахмурилась, а потом рассмеялась и махнула рукой. — Забей. Это выражение такое. — Американка, — прошептала я и вздохнула. — У тебя в холодильнике можно бассейн утроить, там вообще пусто, Эйвери, как ты живёшь? — снова начала девочка. — Еда в жизни не главное. — Француженка, — прошептала она и томно, театрально вздохнула, перекривляв меня саму и уселась на диване в позе лотоса. — Так, чем будем завтракать? — Будем фотосинтезировать, — уставшая после пробежки по периметру своего района я уселась на кресло и вытянула ноги и махнула рукой. — Можешь уже начинать.