I. Возвращение

Он определённо здесь был. И совсем недавно. На подушке рядом лежал свежий белоснежный цветок кувшинки и сложенный вдвое бумажный листок. Девушка переместилась на другую сторону кровати, кутая себя в его запах, и раскрыла записку, оставленную острым, изысканным почерком: «Ты спишь! Иль нежной снится – О, счастье! – тот, Кто здесь, бродя, томится И муз клянёт, Краснеет и бледнеет, Ночей не спит, Чья кровь то леденеет, То вновь кипит...¹ Предвосхищая возможные опасения и обвинения в мой адрес, поясняю: не было никакой необходимости тревожить твой сон. Встречаюсь с Артуром, и как только получу необходимую информацию, введу тебя в курс дела. На столе тебя ждёт обед. Будь добра, не оставь его без внимания. P.S. Я ценю твоё стремление быть послушной, девочка моя». Они расстались на весьма интригующей ноте, потому и стихотворные строки, и общий тон записки звучали несколько двусмысленно... Да, эгоистично и безответственно было думать о таких вещах, когда Софии угрожала опасность. И в целом обстановка складывалась тревожно. Но как бы она не гнала от себя неподобающие мысли, они всё время возвращались. Оставалось лишь оправдываться тем, что Виктор и Артур делают всё возможное, а она пока вынужденно бездействует. Девушка поставила в воду цветок и, надев лёгкое хлопковое платье-рубашку и забрав волосы в хвост, спустилась вниз. Очевидно, перед уходом Виктор подумал о Говарде. Птица не сбивала с ног, как это происходило обычно, а мирно дремала в тёмном углу комнаты. Мия добралась до кухни, с несвойственным ей аппетитом поела. Его предусмотрительность, внимание и забота, даже в незначительных бытовых мелочах, уже давно должны были стать для неё обыденностью, но каждый раз откликались невероятной нежностью и теплотой. «Я не могу согреть тебя», — часто говорил он. И заменяя недоступное ему тепло человеческого тела, кутал её в пледы и одеяла... Она улыбнулась. Не мог. Но согревал. Поддерживая изнутри её собственное тепло, словно огонь в камине. Мия вспомнила о тюльпанах, проверила горшок с посаженными луковицами. Первый росток окреп и вовсю тянулся к свету. К нему присоединились два собрата. С каким-то совершенно непонятным оптимизмом она полила цветы, взрыхлив землю. Затем отправила Камилле статью о вещих снах, решив не заезжать в редакцию, а дождаться Виктора с новостями. В голову пришла идея для новой работы – о глубинной, почти мистической, эмоциональной связи между близкими людьми. И придумывать ничего не надо! Забравшись с ногами на диван, расположив ноутбук на коленях, она полностью погрузилась в работу и так увлеклась, что не заметила вошедшего. Лишь услышав такой родной аромат парфюма, Мия подняла голову. Виктор стоял в дверях, глядя на неё выжидающе, с каким-то редким для него любопытством. — Милый, — она бросается к нему, — я так скучала!.. — И это всё? — ?.. — Мия недоумённо замирает на полпути. — Никаких расспросов с порога? — Вик, — она обиженно дует губки, — неужели я так себя веду? Он подходит, приподнимает пальцами её подбородок, пристально вглядываясь в серо-голубые глаза. Ни одной эмоции не отражается на его красивом лице, но в чёрных глазах подпрыгивают бесенята: — О, значит, я ошибся. Вероятно, меня сбило с толку ваше удивительное сходство. — Ладно, — улыбается девушка, — на самом деле я держусь из последних сил. Вампир садится в кресло: — Не буду испытывать твоё ангельское терпение. Новости от Артура вполне ожидаемы. В вине нашли вербену, морфий и связанное с ними остаточное вещество странного происхождения, которое, по-видимому, и нейтрализует запах. — То есть София выпила вино с вербеной и морфием, ничего при этом не почуяв? — Возможно, вкус ей показался странным. Ты видела, что бокал был пуст только наполовину. Однако выпитого оказалось достаточно, чтобы она не сопротивлялась. Для верности по пути ей вкололи ещё дозу вербены. — Но кто мог?! — Это правильный вопрос, милая. Бармен. Мы его допросили. Мия предпочитает не задумываться о методах допроса. — Но почему? Он ведь так давно работает на вас! — Неизвестный с иностранным акцентом посулил ему немедленное обращение взамен на небольшую услугу. Он должен был растворить содержимое капсулы в бокале Софии. Естественно, личность заказчика и возможные последствия ему никто не раскрывал. — То есть опять тупик. А что с барменом? Виктор отводит глаза. Мия всё понимает. «Ты знаешь его, ты его приняла. Ты ждала чего-то другого?..» — Он был лишь пешкой в чужой игре. — Пешки – тоже фигуры. — А в итоге... ничего? — Что-то всё же есть. Стало понятно, что среди своих скрываются чужие. Необходимо чистить ряды. — Вик, это страшно звучит. — Ты хотела быть в курсе дел. Я тебя информирую. Всё ещё не передумала? — Нет. — Тогда мне понадобится твоя помощь. Девушка с готовностью концентрируется, торопясь быть полезной. Такая резкая перемена вызывает на лице вампира тень улыбки. — В чём? — Будь добра, пригласи в гости Фолла. Для меня связь гибридов без какого-либо запаха и вина, в котором не ощущается вербена, бесспорна. Стоит выяснить некоторые детали, так сказать, из первых уст. — Пригласить сюда? — Конечно. — Хорошо. Если ты считаешь это целесообразным, не буду спорить. — Как можно скорее. Мия набирает номер: — Макс! — ... — И я рада. Послушай, если у тебя будет время, как можно скорее, приезжай к нам... в смысле, ко мне. В дом Вика. — ... — Нужно, Макс, очень... Вопрос жизни и смерти. И это не фигура речи. — ... — Огромное спасибо. Жду, — Мия кладёт телефон и поворачивается к Виктору: — Он приедет. — Что ж... — Ван Арт снова о чём-то задумывается. Девушка обходит кресло, вставая у него за спиной. Почти невесомо касается чёрных густых волос, задевает кожу за ушами, скользит по шее к окаменевшим плечам, мягко надавливая, начинает их разминать. Вампир прикрывает глаза: — Твои действия не способствуют концентрации, девочка моя. Она замирает. Тонкие белые пальцы отрываются от холодящего шёлка рубашки... И оказываются в плену его рук. Он подносит к губам её ладонь. — Вик, — тихо произносит она, — говорят, единственный способ избавиться от искушения – поддаться ему. Тонкое, прохладное жало его языка очерчивает бороздки на её ладони. — Не мог и помыслить о том, — низкий, бархатный голос, — чтобы расхожий парадокс Уайльда в твоих устах звучал таким весомым аргументом. Не отпуская её руки, он поднимается с кресла. — Но в этот раз мы дойдём до спальни. Они не доходят – долетают. Всё, что чувствует Мия, – немыслимое, искрящее напряжение между ними. Всё, что видит Мия, – деликатные бледные пальцы, ловко расстёгивающие бесконечные пуговицы её платья, и невыносимо медлительные губы, отмечающие каждый участок обнажающейся кожи. Она задыхается, когда нежная розовая плоть её соска скрывается под хищным, прохладным кармином. Его клыки, метка нечеловеческой сущности, сейчас не причиняют боль, а дарят острое, терпкое наслаждение, дразня чувствительную кожу. Эта исходящая от него аура опасности заставляет балансировать на лезвии бритвы, между страхом и вожделением, наслаждением и болью... Мия сама не понимает, как оказывается полностью обнажённой. При этом ни один предмет его одежды не покидает тела. — Вик, — слабый протест, — так нечестно. — Придётся тебе исправить эту досадную оплошность. Мия облизывает губы, понимая, что власть временно передаётся ей. И теперь, пусть и недолго, они будут играть по её правилам. Она жадно льнёт к Виктору всем телом, обвивая его, словно лоза винограда, получая наконец его губы. Сейчас ведёт она. Она дразнит, то чуть отстраняясь, то углубляя поцелуй. Скользя мягким, любопытным языком по его клыкам, намеренно задевая, и дальше... Освободив его от рубашки, Мия отрывается от губ, приникая к выступающей под бледной кожей вене на шее, чуть прикусывая, вызывает низкий гортанный стон. Опускается ниже, к правому подреберью. Кожа вампира идеальна. Но девушка чертит языком контур несуществующего рубца. То, о чём ей никогда не забыть. Встаёт на колени, расстёгивая ремень на его брюках. Её опьяняет свобода, которую он неожиданно позволил ей. Сам же Виктор остаётся совершенно неподвижным. Лишь блеск глаз из-под полуопущенных ресниц и сжатые в кулаки руки выдают его состояние. Брюки и бельё оказываются на полу. Глядя на него снизу вверх, Мия приоткрывает губы, медленно проводит пальцами по своей щеке, груди, поиграв с соском. Вампир сглатывает. Её рука уходит ниже. Она доставляет себе удовольствие, и за каждым её движением безотрывно следит пронзительный, неутолённый взгляд. Мия издаёт стон и, тронув кончиком языка верхнюю губу, приближается к нему. Но в последний момент намеренно отклоняется, оставляя влажный поцелуй на его бедре, задевая щекой напряжённую до предела плоть, ощущая её атласную прохладу. Вампир резко выдыхает. — Наигралась, хулиганка? — слышится низкий, утопающий во влечении голос. Мия прищуривается, закусив губу. — Не совсем. И её мягкие, влажные губы наконец касаются твёрдой плоти, принимая, вбирая, утоляя... За миг до неизбежного Виктор останавливает её, ловя пальцами за подбородок, принуждая оторваться и лечь на кровать. Нависает над ней, как всесильный демон, дух ночи. Её тело давно жаждет, она готова. И когда он входит, и его холод плавит жар её лона, всё становится незыблемо правильным и совершенным. — О, Вик! — стонет она. Он заполняет её, упираясь, растягивая... На её лице мелькает странное, почти мученическое выражение. Вампир мгновенно замирает. — Нет, Вик, нет, это такая... сладкая боль, — выстанывает она, — прошу, не оста... И он заглушает её слова жадным поцелуем. И клыки царапают кожу. И он снова пробует её кровь. Но в этом акте почти ничего от вампиризма, лишь чистое стремление стать запредельно, подкожно близко, почувствовать её всю, знать, что она принадлежит ему, без остатка. — Моя, — шепчет он в такт своим движениям, — милая, нежная, чувственная, страстная, упрямая, послушная, такая особенная... Такая моя... Он чувствует, как напрягается её тело, слышит горячий ответный шёпот: — Только твоя, Вик... Всегда. Виктор не меняет ритм, вынуждая её почти кричать от нетерпения... К пику они подходят вместе... И когда сокрушённые, измотанные страстью тела наконец затихают, обретая покой... раздаётся звонок в дверь. — Макс. — Фолл. Произносят они почти одновременно с одинаково тоскливой интонацией. «Как можно скорее». Оборотень как обычно не подвёл. — Не торопись, милая, я открою, — когда она поднимает голову, вампир уже почти одет. Остаётся лишь рубашка, которая бы скрыла свежие царапины на его плечах, только начинающие регенерировать. — Ну уж нет, — твёрдо произносит она. — Открою я. Иначе нам не избежать дежавю вашей первой встречи. Мия быстро застёгивает последние пуговки на платье и заново забирает порядком растрепавшийся хвост. Звонок в дверь повторяется. Девушка мчится по лестнице, вместе с ней встречать старого друга устремляется Говард. — Привет, Макс, — блондинка нервно заправляет выпавшую из причёски прядь под хмурым, изучающим взглядом оборотня. — Ну, привет... И кто же этот счастливчик? — Не понимаю, о чём ты... — Могла бы намекнуть. Я бы не торопился. Успел бы закончить своё дело, а вы – своё. — Макс... На самом деле ситуация очень серьёзная. — Я заметил. — Прекращай... И проходи. Она отступает в сторону, пропуская его. — Да, да, и я тебе рад, приятель, — Макс безуспешно отбивается от филина. А тот не успокаивается до тех пор, пока не пристраивается у оборотня на плече. Мия проводит его в гостиную. — Вот чёрт! — вырывается у Макса при виде высокой чёрной фигуры. Филин срывается с его плеча. — Макс?.. — девушка озадаченно смотрит на него. Оборотень встряхивает головой: — А... Извини... Я подумал, что... неважно. Видимо, это тот самый счастливчик. — Да, Макс, — Мия занимает позицию между ними, чувствуя растущее напряжение. — И ещё: ты правильно подумал. — В смысле? Ты не поняла. Ладно. Представишь? — Конечно. Макс Фолл... Виктор Ван Арт. Вампир делает шаг вперёд, выходя под мягкий свет закатного солнца. Лицо оборотня принимает странное выражение. — Ну да. Тогда я... Бенджамин Франклин. — Весьма похвальное знание исторических личностей, Фолл, — раздаётся мягкий, вкрадчивый голос. — Или мой совет попробовать читать не пропал впустую? Руки оборотня сжимаются в кулаки. — Так. Всё. Брейк, — реагирует Мия. — На этот раз вы не будете разукрашивать друг другу физиономии. Мы тихо, спокойно поговорим. — Послушай, герой, я бы и поговорил... спокойно. Но о чём? Мне тяжело повторять тебе это, но Ван Арт погиб. И этот кровосос не Ван Арт. Хотя раздражает так же. — Это Виктор, — упрямо повторяет девушка. — Мия, — теперь в голосе волка сквозит сочувствие, — мне жаль. Я упустил момент. Не заметил, насколько далеко всё зашло. Но ведь есть специалисты. Они помогут. Мы справимся. — Перестань, Макс, я не сумасшедшая. — Присядь, Фолл, — снова звучит спокойный голос вампира. — Чай, кофе? — Давай лучше чай, Вик, — отвечает Мия. Он удаляется. Оборотень хватает её за руку. — Мия, послушай. Сейчас ты собираешь вещи и уезжаешь со мной. Я не знаю, чего этому полудохлому от тебя нужно, но он явно пользуется ситуацией. А ты... — Макс, — она аккуратно высвобождается из обжигающего кожу захвата, — я понимаю, как всё это выглядит и звучит. Но... Я никуда не поеду. И это Виктор. — Да, они чем-то похожи, но только сумасшедший не увидит разницы. Ты же не могла забыть, как он выглядит? — Да, не могла. Я не про тело. Оборотень резко поднимается с дивана: — Я не намерен участвовать в этом фарсе. Ты верна себе. Выбираешь полудохлого, веря, что он твой... — Остановись, Фолл, — Виктор вернулся, в голосе его зазвучали металлические нотки. — Присядь, успокойся и выпей с нами чай. — Я сам решу, как мне поступать, кровосос. И, если ты думаешь, что это наша последняя встреча, ты глубоко ошибаешься. Мия мой друг, и я не оставлю её. — Вот за это спасибо, Фолл, — Виктор вновь заговорил тихо. — Я знал, что не ошибся в тебе. Кулаки оборотня вновь сжались: — На меня твои фокусы не подействуют, полудохлый. Заморочил бедной девчонке голову... — Фолл, я не нападаю. Ты видишь. Как и Мие, мне не хотелось бы повторения истории нашего знакомства после всего, что мы прошли. Сядь, успокойся и выслушай. — Пожалуйста, Макс, — девушка смотрела на него умоляюще. — Ради тебя, герой, — оборотень с явным неудовольствием опустился обратно в кресло. — Помнишь наш с тобой разговор на свадьбе? Фолл поднял чашку, сделав большой глоток обжигающего кипятка. — Я не сдержал обещания. Как оказалось. Зато ты нашёл в себе силы остаться ей другом. Хорошим другом. — О чём ты, Вик? — Неважно, Мия, — оборвал Макс. После официальной церемонии остались лишь самые близкие... Макс знал, что потом он пожалеет о том, что собирался сделать. Но выпитый алкоголь делал своё дело, и бурлившие в нём эмоции требовали выхода. Ван Арт стоял в окружении нескольких вампиров. Мии поблизости не было. Оборотень отозвал его в сторону: — Послушай, то, что я скажу, останется между нами. Вампир кивнул. — Я правда не знаю, за какие заслуги она выбрала тебя... Ван Арт раздражённо дёрнул уголком рта: — В тебе говорит алкоголь, Фолл. Лучше остановись. — Я не обрываю фраз на полуслове. Дай мне закончить. Выбрала и... выбрала. Как говорится, совет да любовь... Но запомни одно. Если хотя бы раз она заплачет по твоей вине, я зарою тебя так глубоко, что оттуда будет не выбраться. Чего бы мне это ни стоило. — Я не предоставлю тебе такой возможности... Макс. — Как? — оборотень переводил взгляд с Виктора на Мию. — Я объясню, — начал вампир уже набившую оскомину историю... <…> Волк ехидно усмехается: — То есть номинально ты уже не полудохлый, а... — Макс!.. — возмущается Мия. Сложив на груди руки, вампир смотрит на оборотня: — Я рано радовался. Твоё чувство юмора качественно не претерпело изменений. — А ты всё та же заноза в заднице, Ван Арт, — Макс поставил чашку. — Чёрт с тобой, живучий ты засранец, иди сюда! Он поднимается, ловко обойдя Мию, заключает вампира в свои медвежьи (или волчьи) объятия. Ван Арт почти не сопротивляется. Спустя несколько мгновений, когда волк отпускает его, произносит: — Причина твоего появления здесь не только в том, что я рад тебя видеть. — Я догадался. Это как-то связано с теми гнильцами, которые убивают животных у нас в лесу? — Именно. Но всё гораздо серьёзнее. Пропала София. — Подожди, то есть Князя сейчас нет? — Да, пока все формальные обязательства взяли на себя Артур и Ксандр. Но завтра скорее всего для нас грядут большие перемены. — Для нас это тоже может оказаться малоприятным сюрпризом. Непонятно, какая будет политика у нового Князя в отношении волков. — Пока рано говорить об этом. В любом случае, это будет временный исполняющий. Пока мы не изберём нового Князя. Или не найдётся София. Мы верим, что она жива. — Причём здесь эти твари? — Сами по себе? Пока не знаю. Но и в том, и в другом случае настораживает одна деталь. Гибриды не пахли, как и отравленное вино Софии. Всё ведёт нас к Сомбрас. Если найдём логово гибридов, у нас появятся шансы найти Софию. Собственно, для того я тебя и пригласил... Вампир ушёл куда-то, вернувшись с картой и маркером. — Мне необходимо, чтобы ты обозначил те места, где вы находили обескровленные трупы животных и самого гибрида. Макс быстро ориентируется: годы работы в лагере скаутов не прошли даром. — Здесь, здесь... Парочку трупов находили тут, но они были уже объедены и сильно изуродованы, чтобы с уверенностью предполагать причины их гибели. Здесь загоны Обье. У них пострадал скот. Саму тварь мы выловили в нашем лесу, примерно вот тут... И с того момента в наших владениях ничего подобного больше не происходило. Хотя Ральф говорил, что вчера наткнулся на обескровленный труп оленя где-то в этом месте. Довольно большой участок карты покрывается чёрными крестиками. Вампир недовольно качает головой. — Нам это почти ничего не даёт. Слишком обширный участок леса. Окраины города, огромное количество заброшенных складов, зданий. Лес сам по себе – неплохое укрытие. Видимо, мы напрасно потревожили тебя, Фолл. — Я не в обиде. Оно того стоило. И потом, теперь я в курсе происходящего, значит, моя стая будет иметь возможность подготовиться к любому исходу событий. — Бесспорно. — Ладно, как станет известно насчёт Князя или Софии, сообщите. И если потребуется моя помощь, я готов – по старой дружбе. И Ван Арт, ты... Вы оба... Так не бывает. Волк жмёт на прощание холодную руку. — Мия, — искренне обнимает девушку. — Спасибо, Макс. За всё. Передавай от нас привет стае и Саманте. — Передам, если меня не упекут после этого куда следует, — ухмыляется волк, скрываясь за дверью. — Милая, — обращается к девушке вампир после ухода Фолла, — я тоже должен буду ненадолго уехать. — Я с тобой. — Послушай меня, — он мягко берёт её за плечи, — мы с Артуром едем поговорить с теми, кто мог видеть Софию. Твоё присутствие бессмысленно. Для меня это безопасно. Тебе не о чем беспокоиться. — Я начала было скучать по этой фразе. — Но сейчас я имею все основания так говорить. Завершай свою работу и отдыхай. Я скоро вернусь. Он вернулся ближе к рассвету. Мия не спала – чутко дремала и сразу очнулась от поворота ключа в замочной скважине. Сосредоточилась на слухе, поняв, что Виктор с кем-то говорит по телефону. Его голос, обычно такой невозмутимый, звучал зло и раздражённо: — Как подобное могло произойти? — ... — Я понял тебя, Ксандр. Ждём. Будь крайне осторожен. Глухой звук удара о стену. — Проклятье! _______________ ¹ Гёте