***
— О, ты принëс оборудование! Класс! Гвиневра, не дожидаясь ответа, вырвала камеру и тут же стала придирчиво осматривать со всех сторон. — Ага, но тут не очень много. И я не знаю точно, как всë работает. — Зато я знаю, — поспешила заверить его Гвиневра. Заглянув в линзу, она, должно быть, увидела там своë отражение, и потому показала камере язык — Я микрофон взяла! — Рабочий? — удивился Харит. При попытке (не без помощи Грейнджера) разобраться в музыке Империи леонин успел узнать, что такое микрофон, колонки и смог разобраться в работе некоторых музыкальных инструментов, но из-за этого образ всей этой техники стал в его на голове каким-то более масштабным. Разве для микрофона не нужна длинная, похожая на штатив штука, а ещё громоздкие звукоусилители? Гвиневра покачала головой: — Не рабочий. Скажем, что компании не хватило финансирования на нормальный микрофон. «Хорошее решение всех проблем», подумал Харит. Надо бы взять на заметку, чтобы отвечать на вопросы особо любопытных желающих дать интервью. — Что-нибудь накопал у стариков? Харит не сразу понял, что Вайолет имела в виду Алукарда и Грейнджера. Конечно, Гвиневра выглядело гораздо младше как минимум последнего, но что-то подсказывало Хариту, что разница в их возрастах не превышает даже пяти лет, а, может, и трëх. — Ну, Алукард упомянул про какую-то таверну с орками… А Грейнджер — про оккультный магазин… — Звучит весело! — отозвалась Гвиневра, наконец-то отодвинув объектив от лица. Харит вспомнил предостережение Грейнджера и поспешил добавить: — Но я пообещал, что не буду ходить по оккультным магазинам. — А по орочьим тавернам? — Гвиневра хитро прищурилась. — Не обещал, — честно ответил Харит и невольно улыбнулся. Гвиневра рассмеялась. — Таверны — это хорошая идея. Вот где настоящее сердце города! Пойдëм, порасспрашиваем какую-нибудь милую трактирщицу. Или трактирщика? — К оркам? — почему-то Харит сомневался, что тех, при всëм присущем леонину, живущему в обществе людей, отсутствии ксенофобии, можно назвать «милыми». — Нет, не к оркам. Какое там «сердце города», если в городе живут люди? Нужно что-нибудь крупное и в центре. Пошли! Подходящий трактир нашëлся быстро. Ухоженный, столы и пол чуть ли не сверкают от блеска, но подозрительные царапины на стенах намекали, что такая красота стоила усилий какого-то бедного рабочего, надраивающего каждую поверхность под утро после очередного весëлого праздника. Харит точно не хотел бы оказаться тут вечером, но в возникшую в голове картину отлично вписывался Алукард, а, может, даже и Гвиневра. Как она там говорила, «Я предпочитаю бить врагов ногами»?.. Людей было немного, всего пара столиков занята и ещё два-три человека за стойкой. Трактирщица действительно оказалась вполне себе милой, с несложной, но аккуратно уложенной причëской и на удивление длинными для такой работы ноготочками. Увидев посетителей, она радушно улыбнулась, а Харит опасливо опустил глаза. Он до сих пор не мог почувствовать безопасную человеческую середину между «грубо не смотреть на собеседника» и «слишком открыто пялится на его лицо будто ты собираешься вызвать его как минимум на дуэль» (и спасибо Алукарду за такое определение), так что предпочитал выбирать самый безобидный вариант. — Добро пожаловать в трактир «Усталый Дровосек». Тут вы сможете отдохнуть после тяжёлой работы, поесть или поспать. Один номер стоит… — Мы не за номером, — замотала головой Гвиневра — Можем мы задать вам несколько вопросов? — А? Да, конечно, — девушка удивлëнно приподняла брови — Только, ну, понимаете, я не смогу продать вам бóльшую часть нашего товара, особенно что касается напитков… — Мы пришли сюда не пить! — кажется, Гвиневра начала сердится — И вообще, разве я выгляжу настолько ребëнком? Между прочим, ты могла бы и знать, кто я такая! Такой тон своей «коллеги» придал Хариту уверенности. Может, так и надо? Он поднял взгляд на трактирщицу и постарался придать своему лицу выражение посерьëзнее. — Меня ты тоже могла бы знать. В Империи не так уж и много леонинов! — А разве эти ушки не искусственные? — ни капли не смутившись продолжала удивляться трактирщица. Смутился Харит, мгновенно стушевался и снова отвернулся. Почему он вообще сказал что-то в этом роде, если он не хочет сильно светить своей «особенностью»? К тому же, если она приняла эти уши за искусственные, то, может, ему получится заверить в этом остальных? И ходить по улице не будет так уж волнительно. — У нас нет времени на всë это, — Гвиневра ударила по барной стойке, и Харит был готов поклясться, что сейчас она почувствовала себя крутым детективом из какой-то книги и пока что удачно повторяла его действия, вживаясь в роль, — Рассказывай! — Что «рассказывай»? — трактирщица всë ещё не выглядела достаточно испуганной для удачного допроса. Стоп, когда интервью успело превратиться в допрос? — Что тут обычно происходит? Как много ты знаешь о нашем городе? Какие-нибудь интересные события? Хоть что-нибудь! Ладно, Гвиневра тоже почти перестала походить на злого копа. — Тут люди отдыхают, — трактирщица задумалась. — Драки бывают? — подсказала Гвиневра. — Бывают, — кивнула трактирщица — По вечерам, особенно ближе к концу недели. Иногда сюда даже ходят всякие шишки. Вроде Рыцарей, например! Но не часто, они стараются не сильно светиться в таких популярных местах. Можно сказать, что наш бар — слишком хорош для Рыцарей? — она весело улыбнулась, кажется, ей понравилась собственная шутка. Гвиневра не успела спросить что-то ещё: один из сидящих за стойкой что-то крикнул, и Харит не сразу понял, что это было имя. «Мэдди». Мэддисон? Или так и есть, «Мэдди»? — О, меня зовут, — девушка встрепенулась — Давайте поговорим чуть-чуть попозже, хорошо? А сейчас я на работе, так что я поспешу. Она действительно поспешила, быстро направилась к посетителю. Гвиневра разочарованно надула щеки, а Хариту одновременно захотелось улыбнуться и ударится обо что-то твëрдое. Это было глупо, так глупо… — Может, выбирать трактир было не лучшей идеей? — Ты прав. Надо выбрать кого-то, кто сейчас не на работе и свободен. — И давай попробуем, ну… быть чуть более профессиональными? — осторожно добавил Харит. Гвиневра засмеялась. — Тебе так не понравились мои методы дачи интервью? — Они не так уж плохи, но, знаешь, наверное, лучше всë-таки на камеру записывать что-то более… — Мы с тобой — идиоты! — внезапно воскликнула Гвиневра — Ну конечно, «на камеру»! Мы забыли записать наше первое интервью. Они оба рассмеялись.***
— Ты уверена, что это… — Всë тебе не то! Ну подумай сам: мы выбрали для интервью взрослую девушку на работе, и у нас ничего не вышло. И если действовать от обратного… Харит вздохнул. — … то нам нужен маленький мальчик, очевидно, не имеющий работы. Я не думаю, что это так работает. — Ой, только не говори, что боишься заговорить с восьмилетним, — фыркнула Гвиневра и решительно вручила ему в руки камеру — Ты не хотел светиться, так что снимай. Сегодня звездой буду я, — Вайолет с наигранно серьëзным лицом откинула волосы назад, перехватила неработающий микрофон и направилась к мальчику. Харит невольно засмеялся. Интересно, она делает всë это только чтобы отвлечь и растормошить замкнутого полуэльфа, или она действительно такая? Гвиневра наклонилась над мальчиком. Тот, маленький, с темными кудрявыми волосами и невероятно серьëзным лицом поднял голову. Сидит на крыльце, играет с деревянной посудой. Интересно, как далеко его родители? Не устроят ли скандал, если увидят, как два подозрительных типа пристают к их ребенку? И насколько нормально оставлять ребëнка на улице в Империи, где явно не все знают друг друга в лицо (это до сих пор казалось Хариту странным, но все вопросы отпали, когда он узнал количество проживающих в городе Просвещения людей и обнаружил в себе небольшую слабость относительно запоминания человеческих лиц, несмотря на их схожесть с лицами леонинов)? Зато Гвиневру, гиперактивный, полный энергии рыжий шторм и грозу всех просвещенцев, он точно ни с кем перепутать не мог. Как и огромного и громкого Алукарда или Грейнджера, будто бы вылезшего из монийских страшилок про вампиров. — Разрешите ли взять у вас интервью? — Гвиневра протянула микрофон мальчику. Тот подумал, кивнул. — Разрешаю. — Как вас зовут? — Альберт, — всë так же серьёзно заявил мальчик. Гвиневра, несмотря на весь свой профессиональный настрой, не смогла сдержать улыбку. — Итак, Альберт, чем вы сейчас занимаетесь? — Пью чай, — маленький Альберт тоже улыбнулся — С моей стороны было бы вопиющей грубостью не предложить вам чашку чая. Не откажете? — Буду очень вам благодарна! — Гвиневра присела рядом на ступеньки. Мальчик сделал вид, что наливает что-то из деревянного чайника в деревянную чашку, протянул её репортëру. Гвиневра со сосредоточенным видом «отпила» из чашки и расплылась в улыбке. — Давно я не пробовала такого вкусного чая! Откуда он? — Кадиатский, — гордо заявил Альберт — Сейчас такого не найдëшь. Так вы что-то хотели спросить? — Ты прав, пора бы и перейти к делу, — Гвиневра наигранно вздохнула — Нам нужна информация. Альберт очень быстро замотал головой: — Ни за какие деньги не расскажу вам про моих поставщиков чая! Почему-то Харит был уверен, что словосочетание «поставщики чая» малыш услышал от кого-то из взрослых, и эта игра началась как раз после того разговора про чай. — Не бойся, я не буду требовать от тебя раскрытия такого секрета! — Гвиневра от такого предложения пришла в ужас не меньше Альберта — Но, может, ты мог бы поделиться информацией про, например, Империю? — Империю? Я могу рассказать про Рыцарей, — в глазах Альберта появились воодушевлëнные искорки — Представляете, мама обещала подарить мне через месяц фигурку с Рыцарем! За то, что я так хорошо вëл себя в этом году. — А с кем? — спросил Харит настолько ровным тоном, что Гвиневра не была уверена, пытался ли он соблюдать обговоренный в общих чертах ранее кодекс вежливости репортëров или, услышав про существование фигурок с рыцарями, начал задумываться, не пойти ли по магазинам хотя бы чтобы посмотреть на них. — Конечно же, Алукард! Он — самый классный из Рыцарей, — уверенно заявил Альберт. Харит вспомнил разговор с утра. «Алукард Бофорт, Судья Света, легендарный охотник на демонов, который в свои семнадцать уже успел стать героем»… Харит не сомневался в силе Алукарда и его заслугах перед Империей, но представить, что все монийцы видят его в таком слишком героическом свете было почему-то сложно. — Ага, он классный, — Харит улыбнулся, пытаясь поддержать мальчика. Только потом вспомнил, что всë это записывается и тут же поклялся, что в руки Рыцарей эта запись не попадëт. Внезапно, раздался громкий звук, такой, что Харит чуть было не уронил камеру. Удар. Колокол. Колокол в городе Просвящения звонил четыре раза — в двенадцать часов, в три, в шесть и в девять, во второй половине дня, чтобы не мешать спящим. Неужели уже три часа? Как-то они задержались. Альберт высоко поднял голову, прислушиваясь к звуку, а после того, как отбило три стука, начал спешно собирать свои чашечки. — Тебе пора? — Гвиневра совсем не удивилась такой реакции первой «звезды» нового шоу. Мальчик кивнул. — Я обещал вернуться в дом, когда прозвонят колокола, к нам скоро приедет дядя. Я должен быть послушным, и тогда у меня будут подарки! — Тогда беги, — напоследок Гвиневра легонько потрепала мальчишку за плечо, а когда тот скрылся за дверью, повернулась к Хариту. — Ну как? Записал? — Вроде, — Харит нажал на кнопку, камера издала подтверждающий писк — Ага, должен был заснять. — Отлично! Тогда пошли искать следующую жертву… я хотела сказать, следующего гостя нашего шоу, — Гвиневра быстро пошла вперëд — Как думаешь, с кем будет лучше поговорить дальше? — Я? Я не знаю… — Харит действительно задумался. С рабочими не вышло, дети уже были… А, может, прийти к самим Рыцарям, и вдруг Гвиневре удастся их растолкать? Харит остановился. Знакомый бант, белый и огромный. Интересно, а ей удобно носить такой?.. — О, я знаю ту девушку! — радостно объявил Харит — Я видел, как она выиграла в игре, где надо лопать шарики, я… Он остановился. А что, собственно, «я»? Вовсе и не знакомы они, на самом-то деле; ему будет нечего сказать ей, зато она видела, как Харит опозорился на этих самых несчастных шариках. Нет, ужасно! Они не могут подойти к ней… — Отличная идея! — обрадовалась Гвиневра — Можно будет поспрашивать у неё про то, где она так натренировала меткость. Или ещё что-нибудь. Сопротивляться Гвиневре, когда она уверена в чëм-то — бессмысленно, и Хариту оставалось только пойти за ней. Может, его вообще не узнают? Услышав окрик сзади, смуглая девушка с бантом обернулась. Удивлëнно округлила глаза, но через секунду её лицо расплылось в такой ослепительной улыбке, на которую вряд ли была способна даже Вайолет. — Вам что-то нужно? — Нам нужно интервью! Не хотите уделить нам пару минут? Девушка покачала головой: — Не хочу. — Хм? — Гвиневра продолжала улыбаться, но, кажется, ответ ввёл её в замешательство. Девушка снова улыбнулась: — Ну, я плохо говорю на камеру. Так что лучше найдите кого-нибудь другого для видео. Но удачи вам! И, надеюсь, вы действительно найдёте кого-то интересного и кто согласится поговорить с вами! — последние слова она уже прокричала, быстрым шагом отходя от репортëров. Гвиневра немного подумала, анализируя ситуацию, а потом громко рассмеялась: — Что ж, полагаю, опыт отказа нам тоже будет важен. Кто следующий? — Твоя очередь выбирать «жертву», — улыбнулся Харит. Всë-таки после отказа той девушки стало полегче. Хотя, может, она узнала Харита, и не захотела общаться с ним из-за его навыков в тех конкурсах?.. Нет, бред, совсем бред! Зато теперь можно точно сказать, что участники как минимум могут отказаться, если захотят. Это как-то успокаивало, хотя до этого Харит даже не думал, что кто-то может быть недоволен их действиями. — Значит, очередь за мной? Ну… Пошли, поищем кого-нибудь подходящего. Знаешь, я уверена, что под конец нам улыбнëтся удача! Это должен быть кто-то… Кто-то, ну… О! — Гвиневра воскликнула так громко, что Харит уже не в первый раз чуть не выронил камеру, а редкие прохожие начали на них оглядываться. — Что? Кого нашла? — Вон, пойдëм! — Гвиневра почти силой потянула его вперëд, к двум людям, выбирающим какие-то побрякушки у одного из прилавков «уличных» магазинов. Точно, это же Фанни! А второй… стоп, это же… — Привет! — Гвиневра заулыбалась, и Фанни моментально ответила ей тем же — кажется, они обе были как минимум хорошо знакомы. Мужчина, стоящий рядом с Фанни, тоже развернулся, оглядывая Вайолет и её спутника. Хариту определëнно стало не по себе. Неужели это действительно… — Тигрил, познакомься, это Харит. Вы же еще не знакомы, да? — Ученик Алукарда? — уточнил Тигрил и улыбнулся. Тигрил, это действительно Тигрил! Тигрил Вайтинг, самый крутой, сильный, героический из и без того крутых, сильных и героических Рыцарей, тот, кто сдерживает силы демонов и стоит на страже безопасности Империи, тот, кто прошëл башню Вавилон, тот, кто… и так далее, и так далее, и так далее. На картинах, в учебниках, на фигурках, плакатах, даже на статуях и витражах он всегда был предельно серьëзным. Но сейчас Тигрил улыбался, и Харит не мог этого понять. — Ты уже знаком с Фанни, верно? Тигрил — её брат. — А, — слишком безучастно отозвался Харит. Брат и сестра? Серьëзно? Они были совсем не похожи, даже по меркам людей, ни внешностью, ни характером, ни репутацией, и даже улыбаются они сейчас по-разному. Они слишком разные, чтобы это действительно оказалось правдой, будто бы один из них не достоин быть родственником другого, и почему-то при мысли об этом Харит почувствовал что-то похожее на отвращение, только не мог понять, к кому из них. Или некое разочарование? Нет, это всë слишком странно. Харит поймал себя на том, что уже несколько секунд пялится на Тигрила и поспешно опустил взгляд. Гвиневра и Фанни продолжали болтать. — А что вы тут делаете? — Просто гуляем. Знаешь, сколько после фестиваля ненужной мелочи по скидкам? Конечно, ты знаешь! — (Харит, пусть и услышав обрывок разговора краем уха, не то чтоб удивился, но всë пришëл к заключению, что ни Фанни, ни Гвиневра не похожи на людей, у которых наблюдались бы проблемы с деньгами и нужда в скидках) — А ты можешь представить, каких трудов мне стоило вытащить Тигрила из его комнаты на улицу? Ну, я имею в виду, не на миссию. А вы чем занимаетесь? — Снимаем шоу. В нашем первом пилотном выпуске — интервью! — Интервью? — кажется, Тигрил, как и Харит, до этого успел уйти в некоторый транс, что-то обдумывая. Он несколько рассеянно, но излишне серьëзно для ситуации посмотрел на Гвиневру, и Харит не был уверен, был это вопросительный взгляд или ожидание доклада. И не просьба, и не приказ, что-то среднее. Но, может, показалось? Вон, Гвиневра ничего вроде бы и не заметила, продолжает гордо улыбаться: — Да! Представляешь — первое в Империи шоу. Конечно, это только игра, но это пока что, а потом… — И вы оба — ведущие? — уточнил Тигрил. Всë ещё — слишком серьëзным тоном. — Да. Я подумал, это поможет… нам обоим. Начать больше общаться, узнавать свой город, всë такое, — все и особенно Харит прекрасно поняли, что она имела в виду «поможет ему научиться общаться с людьми и не боятся выходить на улицу». — Но вы не сможете ничего сделать с роликом, — терпеливо начал Тигрил, будто бы пытаясь что-то объяснить, причëм что-то не слишком приятное и совсем ещë детям. Фанни было открыла рот, но как-то резко стушевалась, опустила голову и стала смотреть в сторону — совсем как, должно быть, иногда делал Харит. — Почему это? — с некоторым вызовом отозвалась Гвиневра. Фанни отвернулась ещё больше, лицо её стало ещё больше выражающим неловкость и… извиняющимся? — Мы не можем опубликовать что-либо, связанное с Харитом, на такую большую аудиторию, — Тигрил говорил о нём в третьем лице, но смотрел прямо на Харита, и разобрать, что обозначает его взгляд, было сложно — Мы должны держать эту информацию в секрете. Это государственная тайна, и тебя предупреждали об этом, Вайолет. Они должны держать эту информацию в секрете. Его — держать в секрете. Меня. Меня должны держать в секрете. Почему? Люди могут испугаться леонинов? С каждой секундой взгляд Тигрила становился всë более непонятным. Неужели он тоже, как и Фанни, жалеет его? Он не имеет права говорить это всë, говорить с таким серьëзным каменным лицом, а потом жалеть его! Гвиневра громко фыркнула: — Ладно, хорошо. Тогда Харит будет просто оператором. Так можно? — Думаю, можно, — дал согласие Тигрил. — Тогда мы пойдëм! — девушка чуть ли не силой потащила Харита за плечо. Он — государственная тайна? Его тренируют, его обучают Рыцари, ему дают образование и место жительства, разве не ради того, чтобы он стал если не Рыцарем, то хотя бы их помощником, оставаться в их тени, но делать их работу возможной? — Слушай, а так ведь даже круто выходит! — А? — рассеянно отозвался Харит. Он не успел заметить, как они отошли от Вайтингов достаточно далеко. — Так даже круче! — повторила Гвиневра — Если тебя запрещено показывать, то это будет отличной идеей для такого провокационного шоу, разве нет? — Я… не знаю. В чëм тогда дело? Почему ему не дали сдохнуть там, в лесу? Он не должен стать оруженосцем Рыцарей? Разговор не давал сосредоточиться на мыслях, мысли — на разговоре. — Если не хочешь играть на камеру, то тогда всë тоже в порядке. Ты ведь и собирался только снимать, верно? Так что можем не снимать тебя, как ты и хотел. — Да, наверное, так будет лучше. Гвиневра вздохнула, немного отвела голову. На долю секунды стала так похожа на Фанни. — Слушай, я могу чем-то помочь? — Нет, я… Мне просто надо немного подумать, — Харит невольно захихикал, борясь с желанием обхватить себя за собственные плечи. — Давай ты отдашь мне камеру? Я так понимаю, на сегодня это всë, а я могу отсмотреть и что-то сложить из нашего материала дома. — О, да. Давай. — …Ты должен отдать мне камеру. — А, да, точно. Держи. — Может, тебя проводить до дома? — Нет, я справлюсь сам! Как раз подумаю по дороге, — Харит улыбнулся, слишком широко и слишком весело, и только сейчас обнаружил, что всë это время пятился назад. Гвиневра махнула ему рукой и пошла в другую сторону, и от Харита, и от Вайтингов на другом конце улицы. А Харит пошëл домой. Теперь, когда он остался один, мысли действительно стали яснее. И не прошло и минуты, как до него снизошло осознание. Нет, он не помощник Рыцарей, не оруженосец, не работник. Он — леонин, сосуд с магией, он — государственная тайна Империи. Он — всего-навсего оружие Рыцарей. Оружие. Слабость и ватность ног мигом исчезли. Захотелось закричать, но Харит не сделал этого. Харит побежал. Тигрил шумно выдохнул, не разнимая губ, и осторожно положил сувенир обратно на прилавок, покачал головой продавцу: покупать не буду. Кажется, тому не было особого дела, сам факт явки в его лавочку двух знаменитостей перекрывал все остальные их действия. Фанни обиделась на него, это очевидно. Стоит и дуется. За то, что он объяснил детям приказ Императора? За то, что сделал это как-то неправильно? Фанни никогда не сердилась долго, и этот случай навряд ли был исключением, но оставлять недомолвок между друг другом не хотелось: именно из-за таких недомолвок рано или поздно рушатся любые отношения. Тигрил повернулся к сестре, ясно давая понять, что хочет поговорить. Фанни тоже повернулась к нему, подправила спавшие на лицо — слишком низко наклонялась над прилавком, разглядывая рукодельные фигурки животных и деревьев — волосы. Улыбнулась, немного виновато. — Как-то нехорошо получилось. Тигрил ещё раз тихо выдохнул. Значит, она сердилась ещё меньше, чем он предполагал. — Может, — согласился он. — Почему Император так поступает? Это ведь нечестно. — Его обязанность — стараться сделать всë наилучшее для Империи. Нам остался только довериться ему. — Даже ты не веришь Императору до конца, — Фанни снова улыбнулась, совсем беззлобно и даже без капли насмешки — Яшкаешься с двумя отступниками Храма, притащил в Рыцарей Судью в бегах. — Не «яшкаюсь», а помогаю выполнять поручения. Данные Императором и Храмом. Я не нарушаю закон, и они тоже. — Если Наталья пытается искупить свои… — Грехи перед Светом? — он слабо усмехнулся. — … промахи перед Империей, то Алукард — Рыцарь. Будучи отрешëнным от Света. — При посвящении в Рыцари он дал присягу Свету, Императору и Рафаэль, Бессмертному Созидателю. — Будучи наполовину демоном. — Всего лишь на какую-то часть. — Но рука у него при дачи присяги не отвалилась, — внезапно задумчиво проговорила Фанни. Тигрил запнулся, не зная, что она имела в виду. Что его рука на самом деле не принадлежит демонам? Или что Свет не отчищает от скверны до конца? Но Фанни засмеялась: видимо, она ничего не имела в виду, просто размышляла вслух, как и до этого. — Даже Бессмертные ошибаются, — негромко заговорил Тигрил, подводя некие итоги их разговора — Даже Бессмертные могут оступиться и пасть в Бездну. А Император — даже не Бессмертный. Он человек, и если ты верен Империи, то ты должен довериться Императору. Даже если иногда он ошибается. Он ошибся, посчитав Алукарда и Наталью предателями, он ошибся, распланировав жизнь Сильваны против её воли; он даже со мной ошибся, посчитав, что я буду бесприкословно прислушиваться к каждому его слову. Фанни так же совсем негромко засмеялась. Но Тигрил, помолчав, добавил: — Надеюсь, хотя бы я не ошибся. — Насчëт Харита? — Да. Может, это было ошибкой — отдавать его под опеку Алукарда. Фанни хитро прищурилась. — Алукард вырос. — Он действительно повзрослел, но в нëм всë ещё есть искра, всë живëт подростковое рвение. Особенно когда в нëм «ошибаются». — Боишься, что ученик повторит судьбу учителя? — Такое уже бывало. Подросток с убитой демонами семьёй, под давлением общества — та ещë пороховая бочка. Как бы ему от наставника не загореться. Присмотри за ним, ладно? — За Бофортом-то? — За обоими. — Как будто бы я не делала этого раньше, — с довольным видом хмыкнула Фанни.***
— Харит? Боги, малыш, что ты тут делаешь? Ты в порядке? — Я потерялся. Отведëшь меня в замок, пожалуйста? Харит поднялся со ступенек, на которых ещë несколько часов назад сидел маленький мальчик Альберт. Или это просто похожий двор? Скорее всего, просто похожий — Харит не был уверен, что знает эту улицу. Они такие одинаковые, тут, в Империи. Наверное, Альберт тоже мог бы вот так потеряться и ждать на крыльце родителей. Леонин слегка покачнулся. — Что с тобой происходит? Гвиневра приходила несколько часов назад, спрашивала, не вернулся ли ты… Значит, Гвиневра волновалась о нëм. И пришла к его наставнику, даже несмотря на то, что он постарался её убедить: всë в порядке. Это должно раздражать или казаться милым? Да, наверное, прошло как раз примерно часа полтора с момента, когда силы, эмоции, паника закончились. Сейчас даже, наверное, у него было вполне себе хорошее настроение. Нет, всë-таки оно не было хорошим, оно просто было никаким. Но ведь это — не плохое, верно? Поэтому Харит улыбнулся. — Всë в порядке. Я устал. Мы много гуляли. А ещë я встретил Тигрила. Алукард всë сразу понял. Харит догадался по его лицу, точно понял. И лицо у него стало почти такое же, как у Фанни и у Гвиневры, только взгляда он не отвëл. И был в его взгляде какой-то неправильная, другая… сталь. Совсем не привычная для Алукарда. Так они все знали, да? — И о чëм вы говорили? — Ты всë знал, верно же? Я — просто оружие? Пешка? Меньше, чем солдат? Вот сейчас Алукард должен был окончательно поникнуть, отвернуться, закусить губу, начать знакомым жестом заламывать руки. Харит приготовился к этому, снова смотреть, как им всем стыдно и они такие несчастные, снова быть глупым мальчиком, которому ничего не объяснили, а вот пожалеть надо обязательно. Но Алукард не сделал этого. Он потрепал ученика по голове и улыбнулся. Без веселья, без злорадства, но просто, искренне и совсем немножко грустно. — Пойдëм, поговорим дома, хорошо? Я отвечу на любые твои вопросы. Если буду знать ответ, конечно. А Харит, вместо того, чтобы оттолкнуть Алукарда, как уже был готов сделать, зачем-то схватил того за руку и кивнул. Оставаться на ногах стало чуть легче; сложнее было не заплакать снова. — Пойдëм.