А ваш ребенок не мяукает?

      — Познакомься со своими учителями, — с какой-то гордостью объявляет Алукард, широким жестом указывая на двух девушек, которые явно ожидали тут уже давно. Высокая девушка со сложной причëской из светлых волос кивнула и мягко улыбнулась, девушка помладше — она не выглядела моложе, и в аккуратных мягких чертах лица блондинки всë ещё оставалась юность и детская невинность; вторая девушка выглядела именно что младше, задорнее и полной энергией, она не кивнула, но улыбнулась во все зубы, вздëрнув большой смешной нос к потолку. Харит невольно улыбнулся: по крайней мере, общение с ней не должно стать особо сложным.       — Гвиневра Вайолет, лучшая ученица Академии Льва! — девушка протянула руку, и Харит уже привычно пожал ладонь. В Империи, похоже, очень любили этот жест — Постараюсь научить тебя всяким магическим штукам.       — Одетта Вайолет, — представилась блондинка, и ей Харит руку тоже подал. Осторожно спросил:       — А вы сëстры, получается? — «хотя такие непохожие» он решил не добавлять. Гвиневра рассмеялась, а Одетта сдержанно улыбнулась.       — Мой муж — брат Гвиневры, — пояснила Одетта.       — Ага! — тут же продолжила Гвиневра — Получается, ты моя, э… Ну, как там.       — Невестка, — немного сухо, видимо, не в первый раз сказала Одетта — Я твоя невестка, а ты — моя золовка.       — Да, именно, — закивала Гвиневра, а Харит снова не смог сдержать улыбку.       — Сегодня будут твои первые занятия с обоими учителями, — произнëс Грейнджер, напоминая о своëм присутствии в комнате — Ты подготовил тетради?       Харит поспешно кивнул. Тетрадей у него всегда было навалом, но к своим первым настоящим, как выразился Алукард, урокам магии он подготовился особенно тщательно.       — Тогда можем начинать урок, — произнесла Одетта, мягко и как-то особенно мелодично, будто бы это была строчка из песни, хорошо заученная и оттренированная — Наверное, ты уже знаешь об этом, но для наших занятий выделили комнату, которая некогда была лабораторией бывшего имперского магистра магии, там должно быть достаточно инструментов для наших занятий. В любом случае, я буду вести, по большей части, теорию, потому что родовая магия Элвинов слишком своеобразна, ровно как и магия леонинов, однако основы всегда одинаковы. С практикой тебе поможет Гвиневра, она лучше знакома с системой магического образования и училась магии в более осознанном возрасте.       Харит снова кивнул. Всë это звучало не сложно, но невероятно серьëзно, несмотря на мягкую улыбку на аккуратном лице миссис Вайолет. Заметив внимательный взгляд Харита, она улыбнулась ещё больше, умудряясь при этом не переступать некую черту вежливости.       — Так ты готов начать свой первый урок?       — Готов! — Харит почувствовал, что ещё немного, и его шее придëтся долго приходить в норму после частых кивков.       — Тогда пойдëм, — Одетта, не дожидаясь ученика, развернулась и пошла, нет, поплыла в сторону предполагаемой лаборатории. Интересно, с такой-то ходьбой она не занимается балетом?       Картина, открывшаяся перед Харитом, когда Одетта отворила дверь, была именно той, которая возникала бы при словах «лаборатория бывшего имерского магистра магии». Комната — или её можно называть «классом»? — была светлой и небольшой, возможно, таковой она казалась за счёт застеклëнных шкафов из белого, на удивление тëплого на ощупь дерева, наполненных склянками и пожелтевшими книгами, и такие шкафы тянулись вдоль каждой из стен, кроме одной, с невысоким, но широким окном и столом. Стол был чистый и пустой, и это даже разочаровывало: а где куча документов, странные инструменты, записи от руки? Хотя, нет, странные инструменты-то были, только не на столе, а на тумбочках возле одной из стен. Харит хотел было отойти в сторону, чтобы разглядеть их получше, но Одетта подошла ко столу и выжидающе смотрела на Харита, ожидая его. Не желая задерживать первый урок и заставлять учителя ждать его, Харит быстро подошëл ко столу, по пути достав тетрадь из кожаной сумки на поясе — очередной подарок Алукарда.       — Итак, магия, — почему-то негромко начала Одетта, однако в тихой комнате такой тон казался… естественным? — Ты знаешь, что это такое?       — Мне немного рассказывали дома, — так же негромко ответил Харит. Насколько он уже успел понять, то, чему учат леонинов, в Монии не в большом почете — Что магия, она, ну… Она повсюду, в мире вокруг нас. Основа всего, в некотором роде. Н-но, может быть, в Империи считают по-другому, и…       — Все правильно, — Одетта кивнула, слегка прикрыв глаза — В Северной Долине, как и в большинстве родов, детей учат использовать магию, в то время как самое главное — понимать, что это такое, и иметь возможность находить с магией общий язык. Ты знаешь, почему леонины считаются лучшими магами, чем люди?       — Ну, за время, проведëнное в Империи, я уже не раз успел услышать, что «леонины — это сосуд для магии», — Харит неуверенно усмехнулся, но Одетта только моргнула на его слова; Харит невольно заëрзал на стуле и попытался продолжить, очень надеясь не сморозить глупость: — У нас… У нас говорили, что леонины — магические существа, чуть ли не из этой магии и состоящие. Поэтому мы можем резонировать с нею, пропускать её через себя, в то время как людям остаëтся только учиться, как Вы сами и сказали, «использовать магию», — совсем смутившись, Харит опустил голову и попытался начертить пальцем ноги незамысловатый узор на полу. Достать до пола даже краем пальца было задачей сложной.       — Думаю, леонины знают о природе леонинов гораздо больше, чем люди, так что тебе нечего стесняться, — Одетта продолжала стоять, но теперь аккуратно положила руки на стол — Теперь ты понимаешь, почему для тебя теория особенно важна?       — Да!       — Тогда начнëм лекцию, — Одетта завела руки за спину — Сегодня не будет сложной информации, только основы, с которыми ты, возможно, уже знаком, но которые необходимо обозначить. Итак, магия делится на несколько основных типов…       Харит приготовил перо.

***

      — Уф, ну и духота… Вы так и сидели в этой парильне? Хоть бы окно открыли!       Харит быстро вскочил со стула, оторвавшись от тетради, и послушно потянулся к окну. Чуть не повалил чернильницу, и на столе в опасной близости от тетради появилось маленькое чëрное пятно. Гвиневра хихикнула.       — Да не волнуйся ты так, — проговорила она, закрывая за собой дверь, но через секунду её лицо стало серьëзным: внимание мисс Вайолет привлëк один из механизмов на тумбочке, и она быстро подошла к нему. Хариту не с первой попытки удалось поднять створку и установить её наверху; Гвиневра оказалась права, и нахлынувший в комнату поток воздуха показался невероятно свежим.       — А… что это? — спросил Харит.       — Это? — уточнила Гвиневра, тыкнув пальцем в песочные часы на подставке, обрамлëнной чем-то похожим на руны. Часы закрутились вокруг своей оси, а руны засветились мягким зелëным блеском — Без понятия. Хочешь потрогать?       — Это не опасно? — усмехнулся Харит, почему-то уверенный в ответе учительницы, но всë-таки со стула слез.       — Без понятия, — весело объявила Гвиневра, подтверждая догадки Харита, и тыкнула в часы ещё раз; те отозвались негромким звоном, а Хариту показалось, что в песке появились маленькие звездочки, будто кто-то аккуратно высыпал туда горсть синих блëсток. Он подошëл поближе.       — Классная штука, — подытожила Гвиневра и выпрямилась, сложив руки на груди и с какой-то гордостью глядя на часы, будто бы эта вещь была её изобретением — В душе не чаю, что она делает, но выглядит красиво.       — Наверное, — пробормотал Харит и почему-то улыбнулся. Совершенно очевидно, что ему эту штуку трогать не стоит. Но если даже учитель разрешил… Какая-то его часть была уверена, что даже если бы на это был наложен строгий запрет, рано или поздно Харит таки потрогал бы их. И эти часы, и ту странную трубу с горелкой и маятником рядом, и металлический шар с кучей стрелок на другом столике. Харит толкнул часы, осторожно, и те не звякнули в ответ, но закружились слишком быстро для такого касания, а песок окончательно стал сине-голубого цвета.       — Круть! — прошептала Гвиневра, но тут же, будто спохватившись, протянула руку к часам. Остановила их движение и очень тихо вскрикнула.       — Горячее… почему-то, — пояснила она, потирая руку, и внезапно сделала очень строгое лицо — Разве ты не знаешь, что трогать непонятные магические штуки нельзя?       — Но разве… ты сама не… — совсем растерявшись, попытался оправдаться Харит. Гвиневра покачала головой.       — Во дела, а? Теперь у нас обоих есть компромат друг на друга. А значит, мы оба — ни слова Одетте или Грейнджеру! — лицо Гвиневры оставалось строгим, но Хариту показалось, что ещё несколько уроков, и он научится распознавать хитрую улыбку в её глазах, несмотря на плотно сжатые губы. Он улыбнулся:       — А Алукарду можно?       — Алукарду можно, — смилостивилась мисс Вайолет и подошла ко столу, после чего ловким движением села на его край — А теперь — время наконец-то начинать наш урок! Грейнджер рассказал мне, что ты уже умеешь делать базовую атаку, — Гвиневра как-то незаметно, слишком естественно сняла свою маску строгости, но теперь на её лице осталась уже привычная улыбка, а в глазах — любопытство. А поменяйся они местами, может, не так уж и много изменилось бы, внезапно подумал Харит, и Алукарду с Грейнджером пришлось бы ровно так же мучаться и с ней. Как там Грейнджер про Харита говорил? «Слишком амбициозный»? Разве что с социализацией проблем было бы меньше.       — Ага, умею, — Харит приподнял руки на уровне груди, и между ладонями появился маленький голубой шар. Лицо Гвиневры посветлело.       — Неплохо! — с нескрываемым восторгом воскликнула она — Для всего месяца тренировок… А смотри, что у меня, — она играюче вскинула руку возле своей головы, и вскоре между кончиками пальцев пробежала искра, ещё одна, цепляясь друг за друга… скоро над её ладошкой парил большой, пульсирующий пурпурный шар, гораздо крупнее, чем вышел у Харита. Тому показалось, что в комнате почему-то запахло фиалками.       — Это — твоя базовая атака? — уточнил он, тоже не скрывая восторга. Гвиневра гордо подняла нос.       — Не-а, не базовая. Я предпочитаю бить врагов ногами.       — А… — ответил Харит, не уверенный, как на это реагировать, и пытаясь мысленно оценить ущерб от её каблуков. Наверное, выйдет побольше его шарика. Он не успел ответить, как сзади раздался странный писк. Часы, они снова закружились вокруг своей оси. Харит какое-то время не отрываясь следил за их медленным движением. Наконец, ещё раз издав то ли звон, то ли писк, часы остановились, а руны и песок погасли.       — Надеюсь… мы ничего не сломали, — тихо сказала Гвиневра, однако у Харита появилось какое-то… новое ощущение, которое должно было появиться ещё раньше, когда он только решился потрогать этот инструмент. Но теперь окончательно стало ясно, что это не просто красивая побрякушка, а действительно что-то делающий механизм. И теперь появился страх неизвестного, появилось какое-то странное почтение перед его прошлым хозяином, появился… азарт. И, развернувшись назад, Харит увидел этот самый азарт и в глазах его учительницы.       — Может, стоит спросить у Грейнджера, что это? — спросил он больше для галочки, снова уверенный, что знает ответ Гвиневры, и он снова оказался прав.       — Но ведь так не интересно, — всë ещё тихо ответила Гвиневра и встала, подошла поближе, села прямо на пол перед устройством — Шутки шутками, а это правда может быть опасно… Так что мы не будем ничего трогать. Только посмотрим, самую капельку. Это самое… эмпирический способ. Только наблюдение.       Харит тоже сел рядом, на пол. Уставился на часы. Они не двигались, совсем не двигались. Даже не покачивались. Нет, что там покачивания! Даже песок, и тот застыл, не только в верхней и нижней части, но и в воздухе между стеклом. Самый что ни на есть обычный песок, жёлтый, даже можно разглядеть маленькие камешки.       — Может, ты ещë станешь магистром магии, и тогда такие штуки для тебя будут обыденным делом! — внезапно прервала тишину своим смехом Гвиневра, пусть и всë ещё тихим. Харит удивлëнно повернулся к ней и в этот момент понял, что сел он, пожалуй, слишком близко.       — А ты не хочешь им стать? — спросил Харит, поспешно отвернувшись. Смотреть на человека так, в упор, было слишком неловко, но отодвинуться было бы ещё хуже, к тому же, сама Гвиневра либо не считала это странным, либо реакция леонина её забавляла. Она задумчиво подняла голову к потолку, и Харит всë-таки осмелился поднять взгляд и снова посмотреть на неё.       — Я не хочу, мне эта лишняя забота не нужна. Одетте тоже, её род и так ответственнен за многие имперские штуки, вплоть до обряда Посвящения. Да и вообще… А я когда-то хотела стать репортëром, — внезапно сказала она. Харит удивлëнно усмехнулся.       — Репортëром?       — Ага! Собирать интервью людей и писать в газете. А потом из Эрудитио привезли телевизор, и я… Представляешь, быть ведущей шоу! — Гвиневра повернулась к Хариту, и тот с тревогой отметил, что между его лицом и кончиком её носа осталось сантиметров пять, не больше — Много разных людей приходят к тебе со всей страны, а, может, и из других стран. А если это, какое-то, ну, понимаешь… несколько провокационное шоу? Людям в Империи не хватает возможности высказываться и слушать различные мнения, а медиа могли бы помочь с этим справиться. Давать право голоса гражданам! Думаю, таким шоу я бы принесла Империи гораздо больше пользы, чем заняв пост магистра магии.       — Звучит интересно, — отозвался Харит, снова отвернулся и обхватил колени руками — Может, ты и права, — он запнулся, но после небольшой паузы на одном дыхании, несколько громче своего тона ранее выпалил: — А я хотел бы стать магистром магии.       — Правда? — в голосе Гвиневры снова послышалась беззлобная веселая усмешка. От этого стало одновременно легче и ещё более неловко, и Харит сильнее поднял плечи и сжал колени в руках.       — Ну, разве это не… круто? Быть самым, вроде как, достойным. Добиться такого успеха, добиться своими руками, несмотря на то, что… — Харит запнулся снова, но Гвиневра продолжала смотреть на него — Несмотря на то, что ты эльф.       — Ты переживаешь на этот счëт? — теперь уже удивилась Гвиневра. Неловкость, смятение, стыд снова закипели внутри, и Харит опустил голову, уткнувшись в ноги, раздражëнно почесал макушку — скорее только растрепал волосы. Чувства, которые должны были заставить его замолчать, а не изливать душу незнакомцу, каким-то образом сорвали некий внутренний барьер, который с каждым днëм, проведëнным в Империи, становился всë толще. И теперь оставалось только выплеснуть этот поток слов и мыслей, чтобы не захлебнуться в них.       Голос Харита прозвучал на удивление хрипло.       — Я тут другой. Чужой. В Монии не любят эльфов. Не любят чужих. Белые волосы — клеймо, и это ещë не говоря про уши и хвост.       — Но ведь среди своего близкого окружения ты не столкнулся с такой проблемой? — неожиданно серьëзно спросила Гвиневра. Харит покачал головой, не поднимая её.       — Не столкнулся. Я… не знаю, почему Алукард и Грейнджер продолжают возиться со мной, но я благодарен им, правда благодарен. И вам с миссис Вайолет… с Одеттой. Но несколько хороших людей не изменят многое. Если я хочу остаться тут, то мне придëтся трудиться больше других, чтобы показать, что я не хуже даже лучших из людей. Империя сама установила мне планку, и теперь мне необходимо оправдать надежды Империи. И Алукарда.       Незнакомцу высказываться легче. Незнакомец ещё не знает про тебя, и в твоих мыслях его образа ещё не было. Сказать что-то подобное тем же Алукарду или Грейнджеру было бы… сложнее. Несмотря на всю их заботу, и… Чëрт возьми, она же не чужой человек, она твой учитель. И тебе придëтся проводить с ней время ещё год, может, больше. И какого тогда чëрта ты сейчас устроил тут это представление?!       Кипевшие смятение и страх, заставившие выдать этот поток нытья, быстро сменились злостью, которая ещё быстрее сгорела в собственном пламени. Осталась какая-то странная пустота, усталость, и, всë-таки, всë ещё стыд перед Гвиневрой, которой пришлось выслушивать подобное от излишне эмоционального ученика.       Гвиневра долго молчала, давая Хариту время. Наконец, она вздохнула.       — Дела-а, — протянула она почти что без эмоций. Почему-то Харит сейчас представил её с сигаретой в руках, как он иногда видел Грейнджера, наверное, представил её так из-за неестественно длинных пауз, уставшую, выдыхающую кольца дыма перед очередной затяжкой, но чему-то улыбающуюся. Гвиневра снова замолчала, снова улыбнулась — не поднимая головы от колен, Харит услышал её тихое и почему-то довольное «хмк». Посмеялась.       — Знаешь, а пошли завтра по Империи. Тебе не помешает получше познакомиться с городом и с жителями. Формат интервью — самый подходящий для такого!       — Интер… вью?       — Да. Да, мы устроим интервью, а потом запишем программу! Несмотря на то, что в Империи не так уж много людей с телевизорами, но…       Харит поднял голову. Его уставший после эмоциональных горок организм смог выдать на лице только удивление.       — Мы запишем программу?       — Первый выпуск моей программы! — гордо объявила Гвиневра — А ты — первый гость! На ходу придумаем, что там будет, и даже если ничего не выйдет, не важно… Главное, что мы повеселимся.       — А с чего вдруг ты решила взяться за программу?       — Хочу показать тебе, что в Империи можно стать кем хочешь. Может, это поднимет твой дух, как и общение с жителями, — Гвиневра снова запрокинула голову к потолку, приоткрыла рот, собираясь что-то добавить, но так ничего и не сказала. А Харит улыбнулся. И даже пустота почти отступила, а усталость стала какой-то тëплой и совсем не страшной. Да и сидеть с человеком вот так, на полу, почти касаясь плечами, тоже не так уж и плохо.       — Я не сильно хочу светиться на камере пока что, наверное. Но я с радостью помогу тебе.       — Тогда договорились! — Гвиневра вскочила с пола, оттряхнула юбку — только сейчас Харит заметил, насколько она пышная, неужели с такой юбкой удобно ногами бить? — и протянула руку Хариту. Тот послушно принял её помощь.       — Ну вот, и совсем не страшно, — засмеялась Гвиневра, будто прочитав его мысли — Значит, завтра, часов в десять на улице Ландышей, ага? Я принесу всю технику, но ты притащи какую-то тетрадь, у тебя их в достатке. Урок окончен!       — Но ведь мы совсем ничего не успели, — Гвиневра не без удовольствия отметила, что лицу Харита возвращались краски, а в его голосе снова появилась прежняя рассеянность и неуверенность, а теперь еще и, судя по всему, чувство вины. Да уж, странный ребëнок, вот уж приходится Алукарду с ним попотеть.       — А вот и нет, мы успели очень многое, — серьëзно объявила она — К тому же, тебе не помешает отдохнуть. Всë, давай, до завтра. Потому что если ты думаешь, что у меня, кроме тебя, дел нет…       — Понял, — засмеялся Харит, быстро направился ко столу и сложил в сумку принадлежности и тетрадь. Несколько уроков, говорил он? Ха, уже спустя один час различать хитрые искорки в её глазах перестало быть проблемой.       — И придумай, что рассказать «папе» насчëт нашего урока, — шëпотом добавила Гвиневра, прежде чем скрыться за дверью. Да уж, она была права: первый день учëбы прошëл слишком эмоционально. Но, может, это не такая уж и проблема, подумал Харит, закидывая сумку на плечо.       За дверью послышались уже знакомые тяжёлые шаги, знакомый, принадлежащий обладателю этих шагов громкий весëлый голос. Харит улыбнулся, несколько секунд прислушивался, но расслышать слова так и не удалось.       — Я уже иду! — зачем-то крикнул он, когда Алукард подошëл ближе ко двери.       Итак, первый учебный день действительно считался оконченным.