LOTR Shorts Collection

      В этот ранний утренний час костер горел слабо, а отблески красных углей едва различались в темноте. Снег все еще падал россыпью крошечных хлопьев, оседая холмиками на спящих, покрытых одеялами путников, окруживших потухший костер. Не так давно здесь был сильный курган, который засыпал маленьких хоббитов, оставив видимыми только их волосы. Следующим был Гэндальф, и он тоже зарылся в одеяла и низко натянул на голову шляпу, чтобы хоть как-то защититься от снега.       Дальше всех от костра находились люди, которые спали настороженно, обычно держа свои мечи под рукой. Но не в этот раз…       Все еще закутанный в одеяло Боромир сидел, прислонившись к выступу скалы, и изо всех сил старался сохранить молчание, что было весьма трудно, когда Арагорн лежал под тем же одеялом между разведенных ног и делал языком то, что Боромир даже представить не мог.       Прикусив свой язык, Боромир вцепился в плечо Арагорна, борясь с желанием схватить его за затылок и войти в его рот по самое основание, чтобы прекратить это безжалостное поддразнивание. Мягкое мерцание чужого языка и кончиков пальцев над головкой заставило зашипеть воина Гондора и резко выгнуться, когда Арагорн полностью выпустил его член изо рта и вновь с легкостью вобрал до основания. «Такой порочный рот», — смутно подумал Боромир, — «Порочный и невероятно горячий. А ведь Арагорн был с куртизанками, которые не были столь искусны…». Его руки на миг сжали черные пряди Эстеля, но в ту же секунду расслабились, нежно поглаживая по затылку.       Это было не редкостью, что солдаты искали немного облегчения в объятиях своих товарищей; действительно, Боромир уже делал это раз или два. Но это никогда не заходило дальше, чем простое поглаживание рукой внутри чужих бриджей. Он пришел бы в ужас от одной только мысли о большем… Кажется, так он думал всего неделю назад?.. А сейчас же все было иначе.       Это было не то, что Боромир собирался делать с одним из людей гвардии, но Арагорн оказался довольно убедительным в тот момент, когда чего-то желал. А Эстель действительно желал этого, это было очевидно. И он никогда не просил об ответной услуге, никогда не настаивал о чем-то большем, чем прикосновения рук Боромира… И все же воин Гондора чувствовал, что поддаётся искушению, хотя этому возможно и суждено сбыться, но только не сегодняшним утром: хоббиты скоро начнут просыпаться, как и Гэндальф, но сделают они это не раньше, чем Боромир закончит начатое.       Одинокая снежинка упала на кончик носа Странника, и Боромир аккуратно смахнул ее, после нежно проводя рукой от носа к скулам. Была в этом какая-то пьянящая сила: в осознании, кто именно стоял перед Боромиром на коленях и нежно посасывал плоть, ускоряя движения и изменяя нажим, от чего воин Гондора вспотел даже в этом холоде и из последних сил старался сохранить молчание.       Но в этой ночью не спали не только люди. Леголас сидел напротив мужчин достаточно далеко и казался всего лишь мрачной тенью. Но Боромир видел его и знал, что эльф не спит, поэтому ему потребовалось некоторое время, чтобы привыкнуть к наблюдающему. Существо, которое не спало, казалось Боромиру ужасно неестественным, оно заставляло насторожиться и мешало сосредоточиться на том, что в данный момент действительно важно.       Укус острых зубов на его плоти заставил Боромира приглушенно вскрикнуть, в то время как Арагорн довольно зализывал укушенное место, облегчая мимолетную боль. Это было слишком. Слишком приятно и невыносимо. И Боромир больше не мог этого вынести. — Пожалуйста, — прошептал воин Гондора, видя довольную ухмылку, — Не тяни, — он уже не заботился о том, услышит его Леголас или нет, сейчас это было уже неважно.       Внезапно Боромир понял, почему Арагорну так нравиться все происходящее: любая власть, которую Боромир считал своей, была лишь обманом, иллюзией господства; на самом деле именно Арагорн действительно держал бразды правления в этой игре. И, в конце концов, Боромир отступил, задыхаясь и толкаясь в податливый рот, кончил.       Прикосновения Арагорна смягчали и успокаивали дрожь после удовольствия, а через мгновение Странник переместился чуть выше, оседлав бедра Боромира. Едва что-то различая в полумраке, он протянул руку к щеке Эстеля и на ощупь нашел его уста, проведя большим пальцем по нижней губе, припал к ней собственными губами, ощущая горячий и горький вкус собственного семени. В этот момент Арагорн улыбнулся, и в улыбке его было торжество. «Значит, он овладеет мной вот так», — подумал Боромир, уже потянувшись к завязкам штанов Эстеля. И вскоре уже Арагорн задыхался от собственных вздохов, нетерпеливых и слишком громких для мягкой тишины, которая была создана пушистым снегом.