____________________________
Она сидит в той же комнате – в том же кресле, – где Бен затрахал ее почти до смерти всего три дня назад. Она уверена, что с тех пор его помыли, но все равно чувствует небольшое возбуждение. Впрочем, в этом может быть виноват и подпрыгивающий желудок. Сейчас она представляет собой сплошной чертов клубок нервов, нетерпения и восторга. Она кладет свой блокнот на столик рядом, пачкая страницу потными пальцами. Бен уже отсканировал ее, чтобы сделать трафарет для татуировки, так что, скорее всего, из-за испорченного рисунка ничего не случится. В комнату заглядывает светлая голова Фазмы с сияющей улыбкой. - Готова потерять тату-девственность? Рей нервно хихикает, думая, что шутка прозвучала бы глупо из уст кого угодно, кроме Фазмы. - Кайло пришел сегодня утром без футболки и удивительно пах сексом. Но ты об этом ничего не знаешь, верно? Фазма качает головой и продолжает, не давая Рей времени ответить. - Хакс и Митака не позволят ему этого забыть. Его ласково прозвали Бифкейком и Сексуальным Эмо-милашом. Слова вызывают у Рей, вытирающей потные ладони о джинсы, искренний смех. Фазма замечает – разумеется замечает. - Не волнуйся, - говорит Фазма, проходя и усаживаясь рядом с ней на кресло. – Не говори ему этого – его эго и так слишком велико, помоги нам Бог, - но Кайло один из самых талантливых художников, которых я когда-либо видела. У него своя техника выполнения рисунков, он будто вдыхает в них жизнь. Смотреть на это изумительно. Слова немного облегчают беспокойство Рей, и ей удается вздохнуть глубже и восстановить дыхание. Фазма наклоняется ближе. - Обещаю, все будет хорошо. У тебя высокий болевой порог, сразу видно. И он все время будет рядом. Дождавшись кивка Рей, Фазма поворачивается, поднимает футболку и демонстрирует нижнюю часть спины. Там, яркими чернилами, изображен Хакс, и выглядит он настолько живо и реалистично, что у Рей захватывает дух. Там, где раньше она видела простые очертания, теперь татуировка, подобная портрету, где заметны мельчайшие детали – от блеска в глазах до тени под челюстью. - Доказательство его потрясающей работы, - говорит Фазма, оглядываясь на Рей. В этот самый момент стучит и заходит Бен, замирая при виде Фазмы. - Пытаешься соблазнить мою девушку? – весело спрашивает он, в удивлении приподнимая бровь. Фазма подмигивает ему в ответ, опуская футболку. - Она знает, что всегда может прийти ко мне, если захочет повеселиться, пирожок. Рей фыркает, глядя на оскорбленное выражение лица Бена, названного «пирожком», и его губы дергаются в ответ. Смех Рей заразителен. - Оставляю вас, голубки. Повеселитесь, а я не могу дождаться, когда увижу итоговый вариант. Фазма ускользает, подмигнув напоследок и слегка помахав пальцами в подобии прощания. Рей снова чувствует, как трепыхается ее желудок, предвкушая то, что должно произойти. - Как ты себя чувствуешь? – спрашивает ее парень, подходя и садясь на вращающийся стул слева от нее. Он тянется назад, чтобы стянуть волосы в пучок, и Рей чувствует, что живот снова дергает, и явно не от нервов. Он такой горячий, что иногда она едва способна соображать. - Нервничаю. Радуюсь, - заплетающимся языком пытается объяснить Рей, и он понимающе кивает. - Это нормально, - говорит он с теплой улыбкой. Проводит большим пальцем по ее скуле, следуя новой привычке, и видит, как ее щеки окрашивает румянец. Рей требуется мгновение, чтобы оценить, насколько большие у него руки, пока он надевает пару черных нитриловых перчаток, лежащих на стерильном подносе рядом со стулом. Он нежно берет ее за руку, задирая рукав черного свитера, чтобы обнажить предплечье. Опирается на подлокотник кресла. Она сглатывает. Сейчас или никогда. - Бен, я, м-м, передумала. Он замирает, наморщив лоб. - Так ты не хочешь татуировку? Или не хочешь, чтобы я ее делал? Рей уже качает головой в ответ на его слова, на краткую вспышку боли, отражающейся в глазах на втором вопросе. Он всегда так быстро приходит к выводу, что она думает о нем самое худшее. Она должна изменить это. - Нет, я передумала насчет места, где хочу ее. Бен не двигается, его темный взгляд встречается с ее. - Вот как? Рей испускает тихий вздох, все еще не отводя глаз. - Я... – она сглатывает, горло внезапно сжимается. Жар колет щеки и грудь. - Я хочу сделать ее на бедре. На верхней части бедра. Он делает вид, будто сейчас его сердце не подпрыгнуло к горлу, будто штаны внезапно не натянулись чуть сильнее. - Если тебе так больше хочется, - выдыхает он, более чем счастливый, что может угодить ей. - Да, - подтверждает она, делая вид, будто ее нервы не обратились во что-то более мягкое, более звонкое, более горячее. - Наверное, мне нужно снять джинсы, да? Он прочищает горло, и она смутно удивляется, заметив, как его лицо и кончики ушей слабо покраснели. - Гм, да, нужно. Его голос звучит выше, даже немного ломается. Она ухмыляется, сползая с кресла, и избавляется от джинсов. На ней те же белые кружевные трусики, что и раньше, и во рту внезапно становится очень сухо, пока он наблюдает, как подпрыгивает ее идеальная, похожая на персик попа, пока она стягивает джинсы. Она складывает их, и кладет на стул в углу комнаты, и... наклоняется чуть ниже, чем это необходимо? - Как мне лечь? От этих слов его штаны дергаются, и он прикрывает глаза, чтобы держать себя в руках. Опускает кресло, нажимая ногой на электронную кнопку, и смотрит, как откидывается спинка. - Ложись на бок, в позу эмбриона, лицом ко мне, - инструктирует он голосом, который наконец-то звучит обычно. Он не хочет признавать, насколько сильно она его волнует. Она забирается в кресло, и черт возьми, при виде нее на четвереньках, складывающейся в названную позу, ему приходится сжать челюсти, сжать кулаки. Он думает, это забавно – за время работы он видел самых разных женщин в разной степени наготы, но один только взгляд на Рей кажется куда более интимным. Она действует на него так сильно, что порой это почти пугает. Наконец она ложится, как он ей сказал, свитер собирается у впадины ее талии, обнажая нижнюю часть гладкого, подтянутого живота. Ему полностью виден изгиб стройных бедер, переходящих в упругие круглые ягодицы, и он вынужден думать о своей матери, песке и других вещах, которые абсолютно точно не смогут завести его. - Ты уверена в этом? Рей кивает, кладя голову на изгиб локтя, выглядя гораздо более расслабленной, чем когда впервые вошла сюда. - Я уверена, Бен. Он глубоко выдыхает. Быстро сменив перчатки (в последней паре он пропотел насквозь; черт бы побрал то, как она на него влияет), он достает антисептическую салфетку и проводит ей по бедру. Рей слегка реагирует на холодное прикосновение к коже – все ощущения становятся сильнее в ее нынешнем состоянии предвкушения (возбуждения?). Он кладет на бедро напечатанный трафарет с ее рисунком. - Ты хочешь ее здесь? Она опускает взгляд. - Выше. Он послушно двигается. - Нет, выше. Он с трудом сглатывает, поднимая трафарет, пока она не кивает. - Ты уверена? - Да. Прямо тут.___________________________________
Трафарет, ярко-фиолетовый на фоне золотистой кожи, резко выделяется. Это красивый узор, думает он, и радуется, что именно ему предстоит сделать ей эту татуировку. - Готова? Рей выдыхает, нервничая от нетерпения, но кивает. Звук машинки громче, чем она ожидала, и этот шум слегка действует на нервы. Она пытается утихомирить пустившееся вскачь сердце. Рукой в перчатке Бен гладит изгиб ее бедра, успокаивая. - Хорошо, сейчас я начну, Рей. Она кивает, закусывая губу, глаза машинально закрываются в ожидании боли, которая последует за его словами. Он опускает иглу ей на кожу. Глаза распахиваются от удивления. Все не так ужасно, как она ожидала. Фактически, она могла бы легко игнорировать это, если бы не странное вибрирующее чувство и ощущение натяжения. Он продолжает успокаивающе гладить ее по тому месту, где бедро переходит в ягодицу, одновременно другой рукой творя свою магию. Периодически рука отрывается от успокаивающих поглаживаний и протирает татуировку. - Все хорошо? – спрашивает он, перекрикивая шум, и она утвердительно бормочет. Он снова гладит ее в ответ. Внутренности Рей плавятся от его прикосновений, таких приятных и утешающих. Вопреки здравому смыслу, она чувствует, как намокают трусики на ее промежности. «Какое неподходящее время для возбуждения», - думает она, слегка краснея. Бен, кажется, этого не замечает, погруженный в работу и профессиональный, как всегда. Но пока его рука продолжает успокаивающе гладить изгиб ее бедра, протирать татуировку и снова возвращаться на место, она намокает еще сильнее. Каким-то образом маленькие острые уколы досадного дискомфорта начинают меркнуть на фоне трепета возбуждения, в котором есть и боль, и удовольствие. Она лежит неподвижно, как статуя, несмотря на стремительно увеличивающееся мокрое пятно на трусиках. Что с ней не так? Наконец через некоторое время Бен отрывает иголку от кожи и выключает машинку. - Дам тебе передышку, - говорит он, снова протирая рисунок на ее коже. – Как дела? Рей, с покрасневшими щеками и слегка потная, способна лишь кивнуть. Его явно озадачило ее состояние. - Мы можем остановиться, если тебе нужно… - Нет, - хрипит Рей, непреклонно качая головой. Боже, нет. - Ты выглядишь… Он умолкает, когда Рей слегка шевелится, сжимая бедра. Запах ее возбуждения наполняет воздух. В его глазах появляется осознание, и алые губы растягиваются в непристойной полуулыбке. - Тебя заводит, что я делаю тебе татуировку, Рей? Она издает слабый смущенный стон, пряча лицо на локте. Он хихикает, снова меняя перчатки. - Все нормально. Ты не одна такая. При этих слова она поднимает голову – глаза любопытные, но щеки горят. - О да. У парней случались стояки, пока я делал им татуировки. Иногда это просто естественная реакция организма. Однако они так смущались, так быстро спешили убедить меня, что они не геи. Это правда весело. Наконец Рей слабо улыбается, и он наклоняется, чтобы поцеловать ее в губы. - Готова двигаться дальше? Она кивает, и они продолжают._____________________________
Спустя час они остаются в салоне одни, и Бен смотрит на свою законченную работу. Татуировка оказалась еще красивее, чем он ожидал, изящная и простая, и в то же время от нее захватывало дух. Рей улыбается во все лицо, глядя на нее сверху вниз. - Бен, она прекрасна. Я влюблена в нее. Ее голос немного дрожит, и он удивляется, увидев, что в ее глазах появляются слезы. - Эй, - бормочет он, снимая перчатки, чтобы нежно взять ее лицо в ладони. - Прости, - смеется Рей, качая головой. – Это... Бен, ты не представляешь, как много это для меня значит. Он проводит по ее щекам большими пальцами и касается губ в успокаивающем поцелуе. - У меня есть кое-какие догадки, - говорит он с улыбкой, которая оказывается неожиданно нежной. - Я озабоченное эмоциональное чудовище, - бормочет Рей с легким смешком. - Эй, я не жалуюсь. Рей слегка шлепает его и наблюдает, как он снова надевает чистые перчатки, очищает кожу, а затем начинает мягко бинтовать ее бедро. Кожа нежная, немного покраснела, но там нет ничего, с чем нельзя было бы справиться. На самом деле она удивлена тем, какой слабой была боль. Теперь она чувствует искушение ощутить ее снова. Он убирает все с подноса, вытирает его и с отработанной легкостью убирает оборудование. Затем срывает перчатки и серьезно смотрит на нее. - Так. Тебе нельзя напрягаться следующие несколько дней. Повязку можно снять через три-шесть часов, а после можешь помыть ее небольшим количеством мыла и теплой воды. Потом нанеси это, - он протягивает ей эстетичный черно-красный тюбик с лосьоном, украшенный символом «Татуировок Первого Ордена». - Это небольшая татуировка, но просто ради осторожности: никаких физических упражнений, не ложись на татуировку, ни боком, ни прямо… Слова вырываются у нее изо рта прежде, чем она понимает, что именно говорит. - То есть ты будешь удерживать меня на спине? Он запинается, темные глаза искрятся, загораются. Очень долго он смотрит на нее этими глазами, а потом откидывает ее голову назад, взяв за подбородок, и на губах появляется дьявольская улыбка. - Мне следует чаще делать тебе татуировки, если после этого ты становишься такой горячей. Рей весьма кокетливо улыбается в ответ, раздвигая ноги в кресле. Это приглашение. Требование. Его взгляд машинально перескакивает на белое кружево, посередине скользкое и слегка прозрачное от ее возбуждения. - Обычно это не идет в комплекте с татуировкой, - бормочет Бен, но затем опускается на колени перед креслом и притягивает ее к себе, зацепив руки под ягодицами. Он осторожно кладет ее ноги себе на плечи, стараясь держаться подальше от татуировки, хотя она украшает внешнюю часть ее бедра. Она уже задыхается, глядя на него, сдвигающего ее трусики в сторону, и опираясь на локти. - Кричи, если нужно, - с ухмылкой говорит он, но прежде чем она успевает ответить, опускает голову и касается ее своим порочным языком. Почти сразу же она выгибается дугой, и он нажимает одной большой рукой на нижнюю часть ее живота, чтобы удержать на месте. Его губы, его язык... лучшее слово, которое она способна подобрать, оказавшись как в тумане, - совершенство. Она могла бы привыкнуть к этому... к тому, как он насыщался ею, будто она была чем-то вроде "шведского стола". Кажется, доставлять ей удовольствие ему нравится больше, чем делать что-то еще из того, что они пробовали (и хотя они действительно были вместе всего неделю, перепробовали уже много). От задней комнаты во время ее перерывов до диванов в «Первом Ордене», пока Бен не открывал салон – они бросались туда со всей энергией и изобретательностью помешавшихся на сексе подростков. Его язык крутится внутри нее с какой-то сверхъестественной интуицией, чувствуя, что ей нужно, будто они были соединены – связаны, – и она находит знакомую опору в его обсидиановых волнах волос, дергая, притягивая. Прося больше и одновременно указывая, что всего слишком много. Раньше, чем ей бы того хотелось, она кончает на его ловкий язык, тяжело дыша, красная и вспотевшая. Он не отстраняется, вероятно оставшись не совсем довольным, хотя она была более чем. Рей мягко отталкивает от себя его голову. Он смотрит на нее слегка разочарованным взглядом, словно какой-то гребаный щенок, который не получил угощение. - Ты невозможен. Как тебе может нравиться давать больше, чем получать? Его губы дрожат, все еще блестя от ее возбуждения. - Я самоотверженный человек, что могу сказать? Рей ухмыляется, развалившись на кресле для тату, широко раздвинув ноги, словно в каком-то непристойном журнале вроде Playboy или чем-то подобном. - Но вопрос с моей оплатой остается открытым, - бормочет Рей, глядя на него слишком невинными глазами, и начинает расстегивать его штаны. От одного только взгляда его дыхание учащается. В ту минуту, когда ее прекрасные розовые губы обхватывают его член, он понимает, что пропал. Ему требуется все самообладание, чтобы не кончить сразу в ее бархатный рот, чтобы сдержаться. От каждого движения ее головы, ласковых касаний языка и прерывистых звуков голова у него идет кругом. Он держится так долго, как только может со своим членом у нее во рту – ее руки сжимают его бедра, она пристально смотрит на него светло-карими глазам, а губы, обхватившие его член, изгибаются слишком уж забавно. Он кончает с низким рыком, на этот раз зарывшись руками ей в волосы, ее пучки оказываются растрепанными его нетерпеливыми пальцами. Она жадно глотает, опустошая его до последней капли – и каким-то образом его истощенный член еще умудряется дергаться в ответ на представшую перед ним картину. И что это была за картина. Ее губы, блестящие и пухлые, слегка приоткрыты, пока она пытается отдышаться. Волосы спутаны, в глазах остался голод. Черт, она великолепна. Словно какая-то чертова богиня. Она целует его в лоб так невинно, что это выглядит откровенным издевательством над плотским актом, который только что случился. Она убирает его обратно в штаны и поднимается с кресла. - Осторожно… Она удивленно, но мягко улыбается ему, успокаивающе похлопывая по руке. - Я в порядке. Это просто татуировка, а не операция. Он в ответ качает головой. - У тебя могла закружиться голова, - бормочет он. Притянув его вниз для поцелуя, она прижимается носом к его шее так высоко, как может со своим ростом. - Да, но только от потрясающего оргазма, который ты только что мне обеспечил. Он посмеивается над ее головой, в мягкие волосы, которые слабо пахнут гардениями. Он смутно задается вопросом, были ли это духи или запах остался после работы с настоящими цветами. Она осторожно отстраняется и идет за джинсами. Походка выглядит натянутой, и ей трудно надевать джинсы, так как бедро уже начало опухать, чувствительное под бинтами. Хотя она пытается скрыть это, он все видит. Едва она застегивает джинсы, он подхватывает ее, как невесту, вызвав слабый удивленный писк. - Что ты делаешь? – ворчит она с легкой улыбкой, бросая на него взгляд. - Собираюсь носить тебя, пока ноге не станет лучше. Рей тут же закатывает глаза и толкает его в грудь. - Мне не нужно, чтобы ты носил меня. Я прекрасно могу ходить, ты, козел. Бен прижимает ее ближе, не желая отпускать. - Нет, я отнесу тебя к машине, а потом мы поедем обратно к тебе домой, а потом я занесу тебя внутрь. Он улыбается, почти прося ее продемонстрировать изумленное раздражение. - Ты не будешь это делать... Он закрывает ей рот поцелуем, на который она невольно отвечает. Дразня ее, он снова отстраняется, но так, чтобы губы все еще касались ее уха. - А потом тебя ждет обязательный постельный режим до конца выходных. Его слова вызывают у нее слабый трепет, снова разжигая расплавленный огонь в ее животе. Она смутно задается вопросом, утихнет ли когда-нибудь это безумное либидо, которое он в ней пробуждает. Не то чтобы она обязательно будет злиться, если нет. - Я не смогу встать с кровати? - бормочет она, поднимая бровь в ответ на его нахальство. Он хихикает, вынося ее из комнаты. - Ты не захочешь. Значение цветка гипсофилы: невинность, чистота, первозданность. От автора: Забавный факт: многие люди реагируют на татуировки так же, как на приятную стимуляцию. Тело практически оказывается в состоянии шока и таким образом справляется с болью :) Я писала свою дипломную работу по психологии об этом и других похожих методах выживания. Могу сказать, что это чертовски хороший способ выживания – пока боль и удовольствие стоят рядом, ахаха.