Сборник хэдканонов и драбблов для ублажения души

Он слышит много голосов, которые не может разобрать. Мужские, женские, совсем детские; тенор, баритон, альт; хриплые, словно раздающиеся из изорванной плоти глоток, сочащиеся алой кровью, обозлённые и обвиняющие. Он видит призраков тех людей, которые умерли много лет назад от его ладони, он помнит каждого. Эти люди зовут за собой, кричат, тянут свои костлявые сгнившие руки. От крови, в которой он застрял по локоть, нельзя ни отмыться в душе, ни избавиться в ванной. Видения погружают его разум в отчаянье, заставляя задыхаться теперь не только ночью от кошмаров, но и средь бела дня от всепоглощающего животного ужаса, высасывающего из него жизнь. И среди образов остаётся один — образ Стива, который зовёт, приглашает следовать и ведёт за руку к свету. Баки не верит и не хочет слушаться поначалу, но по истечению шести месяцев впервые за свою жизнь сдаётся. Зимнего Солдата учили убивать, но никогда не учили защищать, тем более себя. Себя от себя же самого. Он вслепую идёт за Стивом туда, где свет не гаснет, и где заливистый смех единственного родного человека серебряным колокольчиком услаждает слух. Стив, худой и угловатый, из Бруклинского времени, мягко улыбается, а над головой у него переливается рассеянным светом нимб. Крылышки у него светятся золотистым и робко колыхаются на фантомом ветру, а одежда напоминает аккуратную больничную сорочку. Баки всегда думал, что Стив станет ангелом. В страшные дни, когда дыхание Стива почти затихало под натиском болезней, Баки всегда боялся, что увидит его таким. Грустно-улыбающимися, прощающимся, в больничной одежде. Джеймс молился ночами Господу, чтобы Стив остался жив. Сбивался каждый раз, но упорно продолжал умолять Бога, заново начиная вновь и вновь, пока в горле не пересыхало, губы не обветривались, а голова не начинала раскалываться. Джеймс никогда не умел правильно молиться, сколько бы его не учили в католической церквушке, но он делал это так, как мог, от всего искреннего детского сердца. «Господь, да прости нас грешных, молю тебя лишь об одном, дай ему один шанс, я сделаю что угодно, лишь бы он жил...» Семьдесят лет спустя он и вовсе перестал верить во что либо, но на языке всё ещё пропечатывались полузабытые, сладко-горькие, как таблетки от кашля, слова. Призрачно защищавшие в самом последнем бою. Этот божественный образ — уже персональный рай, который по правде говоря даже и не заслужен. Стив Роджерс всегда был его ангелом-хранителем с самого начала и будет им до самого конца. И Джеймс Барнс собирается следовать за ним, как делал это всю жизнь. Даже если Стив верно ведёт его за руку к смерти, к кипящему котлу, или тянет прямиком в Преисподнюю. Это не имеет значения.

Ведь ему будет сниться улыбающийся лик Спасителя.