What a night can change (Let's take a chance)

4. Потерять девственность. — Так и знал, что найду тебя здесь. Алек вздрогнул и повернулся к двери, сразу же нахмуриваясь. Конечно же, Магнус пришёл к нему в своей блестящей одежде, и со своим глупым лицом, и… И Алек резко вспомнил все те вещи, которые он сказал по пьяни. Вспыхнув, он сложил руки на груди и отвернулся от парня, который медленно закрыл за собой дверь. — Мне просто нужно немного времени наедине с самим собой, — пробормотал Алек, изучая свои туфли. — Я так и подумал, — тихо произнёс Магнус, подходя ближе. — То, что ты сделал, было очень смело. — Я ничего не сделал. — Я был единственным ребёнком в семье, но я вырос с тем, кто был для меня как брат. Я помню, как мне было страшно признаться Рагнору, но когда я это сделал, то больше не чувствовал ни капельки стыда по поводу своей ориентации. Мне кажется, Иззи и Джейс были теми, кого ты боялся потерять больше всего, но ты всё равно произнёс это в комнате, полной твоих друзей, поэтому да, ты сделал кое-что очень смелое, Александр. — Хватит меня так называть, — огрызнулся Алек, скорее не потому, что ему было действительно неприятно, а просто по привычке. Тем более, слова Магнуса проникали ему под кожу, и он начинал немного сходить с ума. Магнус хихикнул. — Нет, не думаю, что я прекращу это делать. Я, знаешь ли, почему-то уверен, что тебе нравится, когда я называю тебя полным именем. — Я был пьян, — Алек поднял взгляд с пола, чтобы посмотреть на Магнуса с лёгким напряжением в глазах, и неожиданно понял, что тот успел подойти намного ближе к нему. — Люди постоянно говорят много вещей по пьяни, которые совершенно ничего не значат. — Знаешь, как говорится, пьяные люди говорят именно то, что боятся сказать в трезвом состоянии, — улыбнулся Магнус. — Что ты хочешь, Магнус? — произнёс Алек, и бровь Бейна приподнялась. — Неужели не понятно, что я ушёл с вечеринки сюда? Ты последний человек, которого я хочу сейчас видеть. Вторая бровь Магнуса пошла вслед за первой. — Ты в моей комнате, дорогой. Алек знал это. Конечно, он знал. Это далеко не первый раз, когда он был здесь. Группа их друзей поочередно собиралась в квартирах друга друга, и лофт Магнуса всегда казался им достаточно спокойным местом для учёбы. Они любили завалиться на кровать Магнуса или на любое удобное место в комнате, хотя сам Лайтвуд всегда избегал его кровати, потому что это казалось чересчур личным, так что обычно он просто усаживался на пол. Поэтому да, он знал, что это была комната Магнуса, и да, он был здесь раньше много раз. Однако никогда ещё они не оставались здесь вдвоём. Это… нервировало. А когда Алек нервничал, он любил срываться на людях, поэтому, сжав зубы, он ответил: — Да, я знаю, что это твоя комната. Мне просто было нужно немного блядского времени. Собираешься выгнать меня отсюда? — Конечно, нет! — воскликнул Магнус с драматичным вздохом, приложив руку к сердцу. — У нас у всех есть право провести какое-то время подальше от общества, дорогой. У меня тоже, к примеру, поэтому, по всей видимости, я присоединяюсь к тебе. — В таком случае я предпочитаю общество, — пробормотал Алек. Магнус фыркнул, и даже это казалось Алеку совершенно идеальным, чёртов засранец. — Знаешь, было время, когда я верил твоим словам. Однако сейчас, прости, я начинаю сомневаться в том, что я тебе неприятен. — Тогда ты не так умён, как кажешься, — спокойно ответил Лайтвуд, гордясь своим ровным голосом. — На самом деле, — продолжил Бейн, словно тот ничего и не говорил, — мне кажется, что я тебе даже немного нравлюсь. Алек раздражённо рассмеялся, словно Магнус только что сказал сущий бред. — Ты мне не нравишься, Магнус. И никогда не нравился. Эти… То, что я сказал… Опять же, я был пьян. — Значит, мои глаза не красивые? — спросил Магнус, делая шаг вперёд, и начал моргать своими пышными ресницами. Господи, они были такими красивыми. Глаза Магнуса были тёплого коричневого цвета и на свету словно превращались в мёд, а золотистые крупинки играли внутри, когда парень смеялся. Даже подведённые карандашом, с тушью на ресницах, именно сами глаза притягивали больше всего внимания. Макияж просто добавлял немного огонька, что было просто несправедливо. — Глаза как глаза, — ответил Алек, быстро сглотнув, и отвёл взгляд. — У любого человека могут быть красивые глаза, но это не значит, что этот человек не может быть полным засранцем. У Джейса, например. И у Саймона тоже, на самом деле. Магнус усмехнулся и кивнул. — Вполне логично. А что насчёт моего лица? Тебе оно всё же не нравится? — Ты, эм… — по какой-то необъяснимой причине голос Алека резко сел. — Это как… как с Иззи. Она умеет делать хороший макияж, как и ты. Наличие такого таланта не отменяет того факта, что ты выводишь меня из себя, чёрт возьми. — Понятно, — Магнус сузил глаза и сделал шаг ещё ближе. — И я так понимаю, что тебе не нравится моя одежда, когда ты трезв, так? Алек прокашлялся и осмотрел наряд Магнуса. Он был по-глупому модный, как и обычно. Но он всё же был в университете. Парню не следовало надевать жилет, смотревшийся просто отлично с рубашкой под ним, рукава которой были закатаны, открывая загорелые руки. Всё это идеально подчёркивало его широкие плечи, что было просто… глупо. И это не говоря о ярком и блестящем ремне, притягивающим взгляд туда, куда совсем нельзя было смотреть. Его чёрные брюки были до чёртиков обтягивающими, и даже туфли были просто потрясающими. Это была вторая пара обуви, которую он надел этим вечером, потому что алкоголь, который Алек выпил, не захотел задерживаться в его организме… в буквальном смысле. Он прекрасно помнил, что сказал Магнусу: «Твои аксессуары. Божечки, твои аксессуары». Они, наверное, были худшей составляющей образа Магнуса из-за того, что постоянно цепляли взгляд. Кольца блестели на солнце, кулоны касались голой кожи, а ещё Магнус постоянно трогал свои серьги кончиками пальцев, когда читал. Именно они были причиной, по которой взгляд Лайтвуда всегда был направлен на Бейна. — Ты разбираешься в моде, — произнёс Алек и увидел, как прояснилось лицо Магнуса. — Но мне не интересна мода. Магнус сделал выражение лица, словно говорящее «ну, конечно же», и прочистил горло. — Хорошо, мы вернёмся к этому ещё. Также ты вроде упоминал то, что я действительно волшебный, — он взмахнул рукой, будто этот факт точно было невозможно оспорить. — Ты, если я не ошибаюсь, думаешь, что я зачаровал тебя. — Опять-таки, — недовольно сказал Алек. — Я был пьян. Теперь он понимал, почему люди напивались. Пытаться заставить человека поверить в отрицание своих слов было просто «захватывающе». — Да, — ответил Магнус. — Но… — Ещё я сказал, что ты действуешь мне на нервы, сводишь с ума и проникаешь прямо под мою кожу, — уверенно сказал Алек, приподнимая брови, тем самым обозначая свою победу в этом споре. Однако, по всей видимости, он где-то очень сильно ошибся, потому что Магнус совершенно не выглядел проигравшим. На самом деле, на лице парня можно было теперь увидеть жалость, что Алеку совершенно не нравилось. — Александр, — мягко произнёс Бейн, и было что-то в этом тоне, что смутило Лайтвуда. Жажда победы в этом глупом споре испарилась, словно дым, и появилось лишь сильное желание просто свалить к чертям отсюда, чем дальше, тем лучше. Магнус выглядел так, будто он знал нечто, и Алек совсем не понимал, что это могло быть. Однако в чём он точно был уверен, так это в том, что ему это не понравится. Алек быстро сделал шаг назад. — Мне… Мне нужно… Вечеринка, нам лучше… — Алек, — твёрдо сказал Магнус, подходя ближе таким образом, чтобы Лайтвуд не мог обойти его, и положил руки на плечи юноши, задерживая его на месте. Это совсем не было необходимым. Алек не мог начать двигаться, даже если бы захотел. Его ноги словно прилипли к земле. Он должен был сделать шаг назад. Какого чёрта он не мог этого сделать? Магнус терпеливо посмотрел на него. — Александр, — прошептал он. — Ты сказал ещё кое-что. Что-то вроде того, что ты хочешь быть ближе ко мне. — Я был пьян, — слабо ответил Алек. — Это совсем не значит, что это была ложь, — Магнус подошёл ещё ближе, и теперь их тела соприкасались, посылая Алеку тепло. — Но чтобы прояснить, ты на самом деле не хочешь быть ближе ко мне? Алек запоздало понял, что он перестал дышать, как будто кто-то украл весь кислород из комнаты. Его сердце намеревалось выскочить из груди, и ему казалось, что Магнус это чувствовал. И, чёрт возьми, несмотря на всё это, Алек всё ещё не двигался. Он должен был, но совсем не мог. Равно как и с дыханием, это всё было теперь невозможно, и это значило… — Магнус, я… — Алек осёкся, услышав свой голос, полный желания. Никогда в жизни его голос не был таким. Магнус мягко улыбнулся. — Всё в порядке, дорогой, обещаю, всё хорошо, — прошептал он. Алек не понимал, нормально ли то, что он сейчас чувствовал, или то, что он не мог выговорить ни слова. Он хотел спросить, но слова исчезли с его языка, когда рука Магнуса скользнула вверх по его руке, и пальцы коснулись его плеча. Она двигалась медленно, болезненно медленно, и Алеку всё ещё было очень сложно осознать, что же происходило. На самом деле, он так и не понимал, пока пальцы Магнуса не дотронулись до волос на его затылке. Его тёмно-карие глаза были покрыты дымкой искреннего желания, будто сам парень тоже ни о чём не думал. В следующий момент они, чёрт возьми, начали целоваться, и тогда Алек наконец-то понял, что же происходило. «Ох», — пронеслось у него в голове. За всю свою жизнь Алек никогда не целовался. Только однажды он этого захотел: ему было пятнадцать, он не мог разобраться в своей ориентации, и Джейс был единственным парнем, который был достаточно близок, чтобы у Алека появились к нему чувства. Однако это не продлилось больше нескольких лет благодаря осознанию того факта, что они были братьями. Сейчас же, когда пальцы Магнуса поглаживали его подбородок, а губы осторожно двигались в один такт с его собственными, Алек понял, что он многое упускал в своей жизни. Это ощущалось, господи боже, охренительно хорошо. Он вдруг понял, почему другие люди делали это постоянно, и мысленно извинился за каждое закатывание глаз, когда видел целующихся Джейса и Клэри или Саймона и Иззи. Теперь он понял. Магнус сделал что-то своим языком, что-то абсолютно волшебное, и неожиданно он оказался во рту Алека, сталкиваясь с его собственным. Лайтвуд издал звук, который он даже себе никогда представить не мог, плечи резко дёрнулись, а по спине пробежало тепло. Его руки, кажется, зажили собственной жизнью, притягивая Магнуса за талию настолько близко, насколько в принципе было возможно, ногтями вжимаясь в его кожу, словно он боялся, что Магнус может внезапно испариться. Если Алек не мог дышать до, то сейчас он просто задыхался, но, господи, он был совсем не против. Его разум был полностью затуманен, осталась лишь невыносимая жажда желания, такая сильная, что бороться с ней было практически невозможно. Он на самом деле не очень-то и хотел, и, по всей видимости, Магнус его полностью в этом поддерживал. Когда Магнус отстранился, Алек сделал глубокий вдох и открыл глаза. Он даже не помнил, когда они закрылись. В следующий момент воздух снова покинул его лёгкие, потому что Магнус начал покрывать его подбородок влажными поцелуями, посылая мурашки по всей коже и заставляя поджиматься пальцы на ногах. — О боже, — выдохнул он. — Ты весь дрожишь, — пробормотали губы, находящиеся где-то на его шее. Из Алека вырвался громкий звук, а длинные ресницы затрепетали. Он положил руку на затылок Магнуса, начиная тяжело дышать, когда чужие губы переместились к мочке его уха, посасывая её, и тогда абсолютно все мысли исчезли из его головы. Алек медленно понял, что его бельё стало ему болезненно тесно. Он никогда не возбуждался из-за действий других людей, его никогда не заводило ничего, кроме собственной правой руки. Это было очень новым, очень соблазнительным, и Лайтвуду это безумно нравилось. Магнусу, должно быть, тоже, потому что в следующую секунду он толкнулся бёдрами вперёд, тихо матерясь около шеи Алека. Это простое движение заставило мозг Лайтвуда полностью отключиться, и он захотел почувствовать это снова, ещё больше возбуждаясь только от одного воспоминания о нём. Он положил обе руки на бёдра Магнуса и притянул его тело ближе к себе, тихонько заскулив, когда их эрекции столкнулись. Это не было достаточно удовлетворительным, но вес плоти Бейна напротив его собственной просто сводил его с ума. Магнус снова впился в его губы отчаянным поцелуем, одной рукой хаотично перебирая волосы Алека, а другой крепко держа его за плечо, словно боясь, что ноги скоро перестанут удерживать его. Это было действительно возможным, и Лайтвуд, немного поразмыслив над этим, толкнул их назад в сторону кровати. Этот первый раз, когда он сел на кровать Магнуса, точно запомнится ему навсегда. Бейн сразу же забрался ему на колени, издавая звуки сильнейшего желания, и начал его целовать. Алек откинул голову немного назад, чтобы Магнусу было удобно, окончательно теряя остатки разума и чувствуя пальцы парня в своих взъерошенных волосах. Вскоре Бейн оторвался от него, давая им обоим возможность вдохнуть. — Я хочу… Магнус, я хочу… — рвано произнёс Алек. — Да, да, я тоже, — сразу же ответил Магнус, опуская руку на его грудь. — Я расстегну твои брюки. О святые Иисус, Мария и Джозеф. Алек точно не переживёт это. — Хорошо, — ответил он. Неожиданно Магнус отодвинулся немного назад, глядя на Алека своими искрящимися глазами. Его грудь высоко поднималась и опускалась. — Ты в порядке? — уточнил он и улыбнулся, когда Алек быстро кивнул. — Ладно. Это нормально, знаешь, если ты хочешь сделать то же самое со мной. Разрешаю делать тебе со мной что угодно. Да, Алек точно погибнет. На долю секунды он вспомнил обо всех своих надеждах, что такая ситуация произойдёт с ним в университете. Разве это не именно то, что должно происходить в таком месте? Университет — это больше, чем просто учёба. Это место, где ты должен ловить момент и делать безумные вещи, из-за которых будешь краснеть в будущем. В старшей школе, будучи закрытым геем, это было всем, о чём он мечтал. Делать всё что угодно— это именно то, что ему когда-либо было нужно, и Магнус выглядел серьёзно, говоря это, поэтому Алек собирался просто… сделать это. Почему бы и нет? Как и все остальные, он этого заслуживал, он заслуживал интима и сильного возбуждения. Собравшись с мыслями, он начал возиться с тупым (восхитительным, блестящим) ремешком Магнуса. Это был далеко не обычный ремень, и Алек сдался, раздражённо дёргая его. Руки Магнуса, которые уже справились с его ремнём, опустились на пальцы Лайтвуда, останавливая его. — Успокойся, — мягко произнёс он, открыто забавляясь, и посмотрел Алеку прямо в глаза. — Я никуда не уйду. Алек сглотнул. — Я ненавижу этот ремень, — отчаявшись, прошептал он. — Ох, заткнись, он очень красивый. — Он неудобный. Сними его. Магнус рассмеялся. — Конечно. Смотри внимательно. Важно, чтобы ты запомнил, как это делается. Взгляд Алека упал на руки Магнуса, которые умело расстегнули ремень, потянув его за конец и выдвинув вперёд, плавно толкая наружу. В этом движении не должно было быть ничего сексуального, но во рту Лайтвуда всё равно пересохло, а пальцы сжали бёдра Бейна. С ремнём наконец было покончено, и брови Магнуса приподнялись вверх, словно говоря: «Это было не так уж и сложно, да?» — Ой, иди нахер, — пробормотал Алек. — Честно скажу, дорогой, я не думаю, что мы сейчас до этого дойдём, но я буду очень счастлив попробовать, — Магнус невинно захлопал ресницами. — Хорошо, — сразу же согласился Алек. Сердце бешено колотилось в его груди, а член пульсировал от одной только мысли о том, что будет дальше. Магнус был абсолютно прав. Они не зашли дальше, чем стягивание боксёров и касания их возбужденных членов друг с другом. Из-за поцелуев и невыносимого предвкушения головка члена Алека увлажнилась от естественной смазки, и Бейн, резко выдыхая, посмотрел вниз так, что у Лайтвуда побежали мурашки по спине, что, в свою очередь, только поспособствовало большему возбуждению. Ещё больше бусинок смазки появилось на кончике, медленно скатываясь вниз. Облизывая губы Алека, Магнус взял в руку его член и нажал большим пальцем на головку, вращая им. Алеку было сложно сосредоточиться на чём-либо, кроме выдыхания хриплых стонов. Он коснулся плоти Бейна чуть дрожащими пальцами, приятно поражаясь её весу и теплу. Его слюноотделение стало обильнее. Они начали снова целоваться, но в этот раз это было по-другому: совсем небрежно и горячо, больше уделяя внимания тому, что происходило с их руками. Большую часть времени они просто дышали друг другу в рты, но были и такие моменты, когда Алек делал нечто особенное своими пальцами, сжимая член Магнуса, что заставляло второго парня задрожать и напасть жёстким поцелуем на Лайтвуда. Это было напряжённо, Бейн покусывал его губы, из-за чего Алек похныкивал от боли. Всё в происходящем было лучше, чем Алек когда-либо мог себе представить: живое, насыщенное, что он был просто поражён и заинтригован каждым моментом, ощущая, как увеличивалась степень его наслаждения. Мастурбация совершенно не могла сравниться с этим. Рука Магнуса чувствовалась намного лучше его собственной, а интимность их поцелуев была чем-то таким, к чему Лайтвуд был совершенно не готов. Но так же было ощущение реальности происходящего. Их носы и локти сталкивались друг с другом, они останавливались, чтобы сделать несколько тяжёлых вздохов, когда у Магнуса свело ногу, а ещё из них постоянно вырывались маленькие смешки, когда они хотели поцеловаться и не попадали в губы. Всё это делало этот момент особенным, из-за чего они чувствовали себя так… легко. Алек кончил, как ему показалось, слишком быстро. Он даже не хотел. Просто ему было так хорошо, и Магнус не останавливался, поэтому Алек больше не мог сдерживаться. Бейн, видимо, понимал, что тот был уже близко, так как его рука начала ускоряться, а поцелуи стали всё отчаяннее, как и чёртовы стоны Алека, слетающие с его губ. Вскоре он тоже кончил, закидывая голову назад и издавая стон громче, чем он рассчитывал. — Ах, Александр, — выдохнул восторженный Магнус. — Милый, ты такой красивый. Из Алека вырвался какой-то слабый звук, и он приподнял голову, с тяжёлым дыханием глядя, как Магнус убрал свою руку от его члена. Не задумываясь, Лайтвуд размазал свою собственную сперму по члену Бейна для лучшего скольжения, и его рот моментально наполнился слюной. Ошеломлённый, он думал лишь: «Почему нет?» Он опустил член Магнуса, не обращая внимания на обиженный звук, поправил свои джинсы и положил руки на бёдра парня. Магнус разрешил делать с ним всё что-угодно, и Алек понимал, что, возможно, это был его единственный шанс. Он спустился с кровати и опустился на колени между ногами Бейна. В этот момент Магнус понял, что тот собирался сделать, потому что он крепко сжал простыни и сделал глубокий вздох, широкими глазами глядя на юношу. Пару секунд Лайтвуд просто смотрел на его член. Никогда в жизни он не видел такого в реальности, но он совершенно не был удивлён, что член Магнуса был так же идеален, как и сам парень. Он возбуждался, просто глядя на него, и, господи, Алеку это так нравилось. — Я такой гей, — выдохнул он. Магнус удивлённо усмехнулся, но в следующее мгновение уже подавился этим звуком, потому что Алек наклонился и накрыл головку губами. Он сморщил нос, чувствуя вкус собственного оргазма. Но сам факт того, что это была его собственная сперма на члене Магнуса, затмевал неприятное ощущение, оставляя лишь осознание того, насколько это было горячо. К тому же, в данный момент он сосал член, поэтому всё его внимание было обращено на это действие. Алек понимал, что не так хорош в минете. Он не мог заглотить всю длину и у него были проблемы с дыханием. Но казалось, что это совершенно ничего не значило, потому что Магнус продолжал извиваться на постели и выдыхать его имя — и полное, и короткое. Его рука находилась в волосах Алека, касаясь его кожи кольцами. Лайтвуд был практически уверен, что Магнус был близок, потому что его губы начали дрожать, а стоны превратились в хныканье. Алек открыл глаза, глядя на парня, и в следующее мгновение член в его рту запульсировал, изливаясь ему на язык. — Ты в порядке? — спросил он, прочистив горло, глядя, как грудь Магнуса быстро поднималась и опускалась. Парень поднял голову и скептически посмотрел на него. — В порядке? В порядке? — пробормотал он, поправляя свои брюки. — Дорогой, я более, чем в порядке. В порядке ли ты? Тот попытался равнодушно пожать плечами. — Да, почему бы я был не в порядке? — Это был первый раз, когда ты занимался чем-то, связанным с сексом, не так ли? — спросил Магнус. — Это было так очевидно? — пробормотал Алек, опуская взгляд на свои руки. — Ты не так понял. То, что мы сделали, было невероятно, Александр, — пальцы Бейна легли на его подбородок, приподнимая голову, чтобы они могли смотреть друг на друга. — Я так предположил, потому что ты только сегодня сделал каминг-аут. — Я даже ни с кем раньше не целовался, — сглотнув, прошептал Алек. Магнус резко выдохнул и его рука на кровати сжалась в кулак. — Я твой первый… во всём? — Да, — кивнул Лайтвуд и нахмурился. — Прости, мне нужно было тебе сказать до… Он не смог закончить предложение, потому Магнус неожиданно подался вперёд и поцеловал его. Медленно и мягко, совсем не так, как до этого. Их губы просто дотрагивались друг до друга, без языка, и это было прекрасно. Даже такое простое действие смогло заставить все мысли Алека улетучиться. Он даже не осознал, как поднялся с пола и сел обратно на кровать рядом с Магнусом, кладя свои ладони на его щёки и продолжая нежно целоваться. В его животе порхали бабочки. Когда Магнус медленно оторвался от него, словно наслаждаясь каждым мгновением, его глаза открылись, и он произнёс: — Ты идеален такой, какой ты есть, и быть твоим первым значит очень много для меня. — Я очень рад, что это был ты, — признался Алек.