Don't Play Around With Love

      После занятий Чонгук тащит Хосока в кафе напротив творческой студии, то самое, в котором всё и началось. Верь Хосок в высшие силы — он бы определённо принял это за знак. Чонгук сидит напротив, пьёт свой эспрессо, улыбается широко и буквально светится. Настолько красивый, что у Хосока дыхание перехватывает. Внутренний голос истошно вопит, взывая к здравому смыслу, в горле комом стоят несказанные слова, те самые, которые он должен был произнести ещё в пятницу. Или в клубе несколькими днями ранее. Или на той вечеринке. А ещё лучше — в этом самом кафе несколько недель назад.       Чонгук с упоением рассказывает про брата и его новую девушку, которой тот прожужжал ему все уши. Деланно возмущается, но в его глазах пляшут смешинки, а на губах играет нежная улыбка.       — Я видел Ынджи только на фотографиях, — говорит Чонгук, — но уже знаю о ней буквально всё! Рост, вес, любимый цвет, и какого цвета шторы в квартире её родителей. Шторы, хён! — стонет Чонгук. — Вот зачем мне эта информация?       — Ты хороший брат, Чонгуки, — улыбается Хосок. Тот жмурится в ответ на ласковое прозвище и склоняет голову к плечу — чёлка падает на глаза, придавая его лицу озорной вид.       — Я надеюсь быть и хорошим парнем, — говорит он, прикусывает губу и подмигивает.       Очередной капучино начинает горчить на языке. Хосок чувствует себя последней скотиной, хотя ещё ничего не сказал. Он гулко сглатывает, отодвигает чашку в сторону и сцепляет пальцы в замок, пряча их под столом.       — Чонгук, — зовёт он, делая глубокий вдох — сейчас или никогда. — Мне нужно тебе кое-что сказать.       — Да? — тот смотрит на него с такой нежностью, что Хосоку становится физически больно. Дело может быть и не в любви, но Чонгук явно что-то к нему испытывает. И это что-то Хосок собирается вырвать с корнем, как не успевший распуститься цветок.       — Ты и я, мы, — Хосок спотыкается на словах, сглатывает, облизывает губы и начинает снова. — Послушай, мы с тобой…       Закончить он не успевает. Рядом раздаётся громкий крик, слышится звон разбившейся посуды. Хосок оборачивается. За соседним столиком сидит парень, на вид ровесник Сокджина, а над ним возвышается, сжимая руки в кулаки, хрупкая и тонкая, как тростинка девушка. Её розовые губы дрожат, а в глазах горят такие ярость и боль, что Хосок невольно отодвигается вместе со стулом.       — Не устраивай сцен, — шипит парень, пытаясь схватить её за запястье. Девушка выдёргивает руку и отшатывается.       — Не устраивай сцен? — переспрашивает она, срывающимся голосом. — Не устраивай сцен?! — повторяет громче. — Если бы ты не переспал с моей лучшей подругой, никаких сцен устраивать бы и не пришлось!       — Перестань, — парень бьёт кулаком по столу, одинокий стакан с чем-то оранжевым слегка подпрыгивает, немного напитка выплёскивается на стол. — Это была ошибка, за которую я уже извинился.       — Ошибка?! — глаза девушки напоминают два огромных блюдца, боль в них сменяется неверием. — Сломать очиститель воздуха и не сказать об этом — это ошибка. Забыть про мой день рождения — это ошибка. Случайно прислать фотографии, где мы голые моей маме — вот что такое ошибка! Но это! — девушка падает на стул, как подкошенная, и глухо спрашивает. — Как ты мог?       — Милая, давай поговорим дома, — тон парня сменяется на приторно сладкий, он наклоняется вперёд, улыбается виновато, но Хосоку с его места хорошо видно, как на мгновение на его лице мелькает гримаса отвращения. — Пойдём домой. Там мы всё решим.       — Мы? — девушка поднимает голову. — Домой? — парень кивает и снова пытается взять её за руку. — Больше нет никаких «мы». И я пойду домой, — она выделяет интонацией последнее слово, — а куда пойдёшь ты, меня больше не касается.       — Ты что, бросаешь меня? — лицо парня застывает, напоминая безобразную маску. — Из-за одной ошибки? После всего, что я для тебя сделал?!       Плечи девушки трясутся, мгновение и дрожь охватывает всё её тело, Хосок ожидает услышать всхлипы, но вместо этого кафе наполняет громкий истерический смех.       — Я тоже совершила ошибку, — говорит она, немного успокоившись. — Встречаться с тобой было ошибкой, чёртов ублюдок! — девушка вскакивает на ноги, хватает со стола стакан и выплёскивает остатки напитка парню прямо в лицо, под поражённые вздохи невольных свидетелей этой сцены. — Надеюсь вы с Ёнми будете счастливы. И не нужно присылать мне приглашение на свадьбу.       Она разворачивается и быстрым шагом покидает кафе. Люди перед ней невольно расступаются, опасаясь попасть под горячую руку. Кто-то снимает происходящее на телефон, Хосок уверен, что вечером видео уже появится в интернете.       — Ты знаешь, сколько стоит эта рубашка?! — кричит парень ей вслед, от гнева покрываясь некрасивыми пятнами. По его лицу ручейками бегут струйки сока — или что там было в том стакане — капая на белоснежную рубашку с вышивкой на рукавах. Хосок узнаёт бренд и примерно представляет, сколько она может стоить.       Парень вскакивает на ноги, едва не опрокидывая стул, задирает голову и быстрым шагом идёт в сторону выхода, бросая на окружающих гневные взгляды.       — Сумасшедшая сука, — это последнее, что слышит Хосок, прежде чем тот выходит на улицу, растворяясь в толпе людей.       — Я думал, так бывает только в дорамах, — потрясённо шепчет Чонгук. Хосок поворачивается к нему и согласно кивает. — Как думаешь, что с ними будет дальше?       — Не знаю, — Хосок рассеянно обводит пальцем края чашки. — Но надеюсь, что она ещё встретит хорошего парня.       — Я тоже, — вздыхает Чонгук, а затем меняется в лице и зло выдыхает. — На её месте, я бы его сначала кастрировал, а затем вывез в лес и бросил там.       — Фильмы ужасов плохо на тебя влияют, — качает головой Хосок. — И общение с Чимином.       — А как бы ты поступил на её месте? — огрызается Чонгук, но быстро берёт себя в руки, виновато улыбаясь.       — Начал новую жизнь, — Хосок откидывается на спинку стула, не обращая внимания на вспышку. — Съездил бы в путешествие. Завёл курортный роман. Сделал бы всё, чтобы быть счастливым.       — Думаешь, у тебя бы получилось?       — Не знаю. Но я бы пытался до тех пор, пока у меня не получится.       — Даже если бы это заняло целую жизнь?       — Даже тогда.       — Ты оптимист, хён, — Чонгук тянет к себе свою чашку. — И романтик. Это мне в тебе и нравится, — он мягко улыбается, делает глоток, морщится и незаметно отплёвывается. — Остыло, — поясняет он, отодвигая чашку на край стола. — Так что ты хотел мне сказать?       — Ничего важного, — Хосок запрокидывает голову, разглядывая натянутые под потолком нити гирлянд. В этот самый момент он боится смотреть Чонгуку в глаза, боится увидеть там чувства, которых там быть не должно. И боится, что в отражении его глаз увидит то, что чувствует сам. Да и ему кажется, что для одного дня уже достаточно скандалов. — Так что у тебя за проект? — вместо этого спрашивает он.       Чонгук с упоением начинает рассказывать про своё исследование. Хосок слушает его с мягкой улыбкой на губах и обещает себе, что завтра, когда чувства улягутся, они обязательно поговорят.

***

      Вторник встречает Хосока широченной улыбкой Тэхёна, который сгребает его в объятия, едва он переступает порог университета.       — Хосоки-хён, — вопит Тэхён в самое ухо, явно пытаясь Хосока оглушить. Чонгук недовольно сопит рядом и сверлит затылок Тэхёна злым взглядом. Хосок невольно задаётся вопросом, что за кошка между ними пробежала.       — Всё-всё, я понял, ты соскучился, я соскучился, — Хосок хлопает Тэхёна по плечам и просит. — Отпусти меня уже.       — Не хочу, — капризничает Тэхён и виснет на нём, как коала.       — Мы не настолько давно не виделись, — смеётся Хосок.       — Четыре дня, восемнадцать часов и двадцать две минуты, — чеканит Тэхён.       — Ты не можешь быть серьёзен.       — Ну да, с минутами я мог и ошибиться, — Хосок слышит улыбку в его голосе.       Тэхён наконец отпускает его, но остаётся стоять рядом, прижавшись плечом к плечу. Чонгук бросает на них убийственные взгляды, Тэхён в ответ показывает ему язык. Хосок закатывает глаза и идёт в сторону кабинета. Шагов позади не слышно. Хосок невольно останавливается и оборачивается, видя, как Чонгук с мрачным выражением лица пытается что-то объяснить Тэхёну, который с каждой секундой улыбается всё шире. Тот замечает, что Хосок смотрит на них, говорит что-то, от чего Чонгук мрачнеет ещё сильнее, и спешит к нему.       — Что между вами происходит? — спрашивает Хосок, когда волнение смешанное с любопытством достигает своего пика.       — Кто-то просто ревнует, — смеётся Тэхён и закидывает руку ему на плечи. — Не обращай внимания. Лучше расскажи, как съездил домой. Чимин хвастался, что ты привёз ему кимпаб и яичные рулеты. Я тоже хочу кимпаб твоей мамы, — скулит он, наклоняется и смотрит на Хосока грустными глазами.       — У нас ещё остались кимчи и рыбные пирожки, — Хосок кладёт ладонь Тэхёну на щёку и отодвигает его лицо в сторону. — Можешь как-нибудь зайти.       — Как насчёт сегодня? — тут же загорается идеей Тэхён.       — Что «сегодня»? — вклинивается между ними Чонгук, локтем отодвигая Тэхёна в сторону.       — Ревнивец, — посмеивается Тэхён и пытается взъерошить Чонгуку волосы, но тот смотрит волком и отталкивает его руку. Вопросов у Хосока становится всё больше. — Сегодня я пойду к Хосоки-хёну в гости, — отвечает Тэхён.       Чонгук так резко поворачивает голову, что Хосок всерьёз начинает переживать за сохранность его шеи.       — В гости значит, — медленно тянет он, сужая глаза.       Хосок замечает впереди спасительную дверь в аудиторию, хватает Чонгука под руку и тянет его внутрь, помахав Тэхёну на прощание.       — Увидимся вечером, — улыбается тот и уходит в сторону своего кабинета.       — Вечером значит, — Чонгук поджимает губы и складывает руки на груди, отчётливо напоминая себя-подростка, когда они занимают места в середине.       — Тэхён просто хочет бесплатно поесть, — закатывает глаза Хосок. — Мама передала мне кучу еды.       — А я могу прийти? Мне тоже нравится еда твоей мамы, — просит Чонгук и смотрит на него щенячьими глазами.       — Мы с Чимином сегодня собирались выпить и посмотреть какой-нибудь фильм, — пытается объяснить Хосок, глаза Чонгука становятся ещё больше и начинают подозрительно блестеть. Хосок держится. — Хотели посидеть вдвоём. — Чонгук сползает на стуле и смотрит на него снизу вверх. — Просто соседский вечер, — Чонгук заглядывает ему в лицо своими большими блестящими глазами, Хосок чертыхается, бормочет: «манипулятор», сдаётся и кивает. — Приходи. И принеси соджу.       Выражение лица Чонгука меняется на глазах — морщинки-лучики собираются в уголках глаз, слегка дёргается нос, широкая счастливая улыбка растягивает губы. Хосок спрашивает себя, как будет объяснять Чимину, что компания этим вечером станет несколько больше.

***

      Хосок приходит домой с балластом в виде Тэхёна, который поймал его после подработки, и всю дорогу восторженно говорил, как рад провести вечер с любимым хёном. Хосок на комплименты не напрашивается, но звание «любимого хёна» приятно согревает изнутри.       По дороге они заходят в магазин, Хосок хватает с полки любимые закуски Чимина, подумав, берёт коробку шоколадного печенья в качестве взятки, пока Тэхён роется в холодильнике, гремя бутылками. На верхней полке Хосок видит крабовые шарики, встаёт на мысочки и роняет на себя две шелестящие упаковки. Тэхёна он находит уже на кассе, обворожительно улыбающегося девочке-продавцу, которая краснеет и заикается от подобного внимания. Хосок только головой качает.       Они сворачивают на дорогу, ведущую к дому, вдалеке Хосок замечает знакомую фигуру, прислонившуюся спиной к перилам. Чёрная куртка, чёрные брюки, белая рубашка. Хосок едва не падает, запутавшись в собственных ногах, но его под локоть хватает Тэхён и с беспокойством смотрит в глаза.       — Что с тобой, хён? Ты будто призрака увидел.       Может и призрака, думает Хосок, вспоминая, как прощался с Чонгуком на этом самом месте.       — Всё в порядке, — тихо говорит он.       — Что-то непохоже, — Тэхён тоже замечает стоящего впереди Чонгука и мрачнеет. — Он что-то сделал?       — Нет, — качает головой Хосок. — Это всё я.       — Я волнуюсь за тебя, хён.       — Ты не первый, от кого я это слышу за последние дни, — хмыкает Хосок, расправляет плечи и берёт себя в руки. — Пошли, скоро придёт Чимин, а мне ещё нужно придумать, как объяснить ему вас двоих.       — Можешь сказать, что мы твои тайные любовники, — поигрывает бровями Тэхён и ойкает, когда Хосок, переложив пакеты в одну руку, щипает его за бок. — Ты такой злой, хён, — плаксиво тянет он. — Но я всё равно тебя люблю.       Чонгук, тоже заметивший их, хмуро наблюдает издалека. Хосок подходит ближе, видит тревожную морщинку, залёгшую между его бровей, и еле сдерживается, чтобы не протянуть руку и не разгладить её пальцами.       — Привет, — улыбается он. Чонгук на глазах светлеет, морщинка разглаживается, глаза загораются особым светом. Тэхён что-то бормочет сзади, но Хосок внимания на него не обращает. — Давно ждёшь?       — Только пришёл. С дарами, — Чонгук указывает на пакет.       — Будем надеяться, что этого хватит. Не хочу проснуться утром в каком-нибудь лесу.       — Не проснешься, — уверенно говорит Тэхён. — Чимин любит тебя.       — Ты ему это скажи, — криво улыбается Хосок, передаёт один из пакетов Чонгуку и лезет за ключами.       Объяснять в итоге ничего не приходится. Картина, которая представляется вернувшемуся домой Чимину, говорит сама за себя. Тэхён сидит за кухонным столом и за обе щеки уплетает кимчи, напротив него возле раковины стоит Чонгук и жуёт рыбные пирожки. Сам Хосок выставляет на маленьком столике посреди гостиной закуски и соджу. Бровь Чимина медленно ползёт вверх, губы сжимаются в тонкую линию, руки упираются в бока. Хосок думает, что ему стоит сходить в местный террариум на экскурсию. Или на электростанцию. Или поискать кусочек метеорита.       — Я дома, — говорит Чимин, медленно проходя внутрь. Он смотрит на Хосока и улыбается так, что тот нервно поглядывает на приоткрытое окно. Мир миром — но в гневе Чимин страшен.       — Я всё объясню, — выпаливает Хосок и сводит ладони вместе в умоляющем жесте.       — Теперь мы знаем, кто главный в этом доме, — говорит с набитым ртом Тэхён, Чонгук шикает на него и немного сдвигается в сторону, решая: то ли на выручку бросаться, то ли наблюдать представление.       — Предатели, — одними губами говорит им Хосок и переводит всё внимание на Чимина, который возвышается над ним злобно улыбающимся изваянием.       — Хён, — обманчиво ласково зовёт тот. — Ничего не хочешь мне объяснить?       — Они сами увязались, — тут же выпаливает Хосок. Тэхён откровенно ржёт.       — И почему же они увязались?       — Захотели халявной еды.       — И принесли вишнёвый соджу, — вмешивается Чонгук, подходит ближе и протягивает пакет, в котором звенят бутылки.       — Подкуп? — щурится Чимин.       — Подношение, — болванчиком кивает Чонгук и усаживается на пол возле Хосока, слегка пихая того плечом.       Чимин смотрит на пакет, потом на Хосока, снова на пакет, зарывается пальцами в волосы и выдыхает:       — Принято. Вы пиццу заказали?       — Ага, — кричит из-за стола Тэхён. — Три мясные и одну с анчоусами.       — Отлично, — Чимин тоже падает на пол, достаёт из пакета бутылку, встряхивает и лихо крутит пробку. — Что смотреть будем?       Хосок тянется за своим ноутбуком через Чонгука, едва не укладываясь ему на колени. Тот застывает с поднесённой ко рту рукой, Тэхён улюлюкает, тоже садясь рядом, Чимин закатывает глаза и отвешивает ему подзатыльник. Хосок откидывает крышку ноутбука и зажмуривается. Вечер обещает быть долгим.

***

      После недолгих споров останавливаются на каком-то детективе. С первых минут Чонгук с Чимином входят в азарт и начинают спорить, кто окажется убийцей. Хосок грызёт анчоусы, прислонившись спиной к стене и краем глаза любуется Чонгуком. Тем, как горят его глаза, как в ухмылке растягиваются чувственные губы, крошечной родинкой под нижней, которую хочется поцеловать. Хосок замирает на последней мысли, трясёт головой и ловит взгляд Тэхёна. Он чувствует, что краснеет и тянется за стаканом.       Спор рядом нарастает, когда сотрудники полиции на экране упускают подозреваемого, Чонгук с Чимином одновременно стонут и по новой начинают перекидываться фактами о возможной личности преступника. Хосок благоразумно молчит, взбалтывает соджу и делает маленький глоток — напиваться сегодня не входит в его планы.       Когда фильм заканчивается и видеоряд на экране сменяется титрами, Хосок не может сдержать смешка — убийцей оказывается совершенно другой человек. Чимин и Чонгук синхронно дуются и соглашаются друг с другом в том, что фильм нелогичный. Тэхён громко смеётся и первым тянется к ноутбуку, заявляя, что теперь фильм выбирает он.       Пока Тэхён роется в подписке, Хосок поднимается на ноги и идёт на кухню, чтобы принести ещё соджу и закусок. Чонгук идёт за ним, продолжая сокрушаться.       — Сценаристу бы руки оторвать, — ворчит он, запрыгивая на кухонную тумбу и болтая ногами.       — Если бы вы меньше спорили и больше внимания уделяли фильму, финал бы вас не так сильно удивил, — укоряет его Хосок и смеётся, когда Чонгук начинает дуться. — Прости-прости, я не хотел, — Хосок подходит к нему и запускает руку в растрёпанные волосы, царапая короткими ногтями кожу головы. Чонгук смотрит исподлобья, но под ласку подставляется. — Мир? — спрашивает он.       — Мир, — кивает Чонгук, а потом вытягивает шею, глядя Хосоку через плечо. Тот не успевает ничего спросить, как Чонгук быстро чмокает его в губы, спрыгивает на пол и спешит обратно к столику. Хосока слегка ведёт в сторону. Он опирается руками на тумбу, зажмуривается и в сердцах выдыхает:       — Блядь.       Ему требуется несколько минут, чтобы прийти в себя. Он ждёт, пока сердце перестанет бешено биться о рёбра, а внутренний голос прекратит бить тревогу. На ум почему-то приходят слова Юнги с того злополучного вечера в клубе. Внутри что-то больно царапает, настроение стремительно ползёт вниз.       Хосок возвращается назад, ставит на стол три бутылки соджу и кидает Чонгуку на колени пакет с крабовыми шариками.       — Твои любимые, — говорит он, почему-то чувствуя неловкость. Чимин внимательно за ним наблюдает с серьёзным выражением лица, Хосок качает головой и отворачивается. Он себе-то не может объяснить, что с ним происходит.       — Я выбрал, — оповещает всех Тэхён, поднимая ноутбук. На экране не внушающая доверие обложка с каким-то мужиком в хоккейной маске. Чонгук рядом загорается весь, и Хосока прошибает холодом.       — Только не говори, что это ужастик, — просит он умоляющим тоном.       — Он не страшный, — отмахивается Тэхён. Чонгук согласно кивает, а Чимин кладёт ему руку на плечо и шепчет:       — Крепись.       Хосок сглатывает, хватает со стола печенье, вытягивает ноги и морально готовится к полутора часам пыток. Чонгук рядом немного сдвигается, прижимается к нему горячим боком и говорит:       — Если будет страшно, можешь взять меня за руку.       Чимин громко фыркает, а Тэхён смеётся и предлагает им уединиться. Хосок чувствует, что снова краснеет.       К концу фильма Тэхён уже сопит на коленях Чимина, а тот рассеянно перебирает его волосы и пьёт соджу прямо из бутылки. Чонгук стеклянным взглядом смотрит в экран, его щёки раскраснелись от выпитого алкоголя. Он ловит взгляд Хосока и наклоняется к нему.       — Хосоки-хён, — тянет он, заплетающимся языком. Хосок замирает. Чонгук утыкается лицом ему в шею и лихорадочно шепчет, обдавая горячим дыханием, покрывающуюся мурашками кожу. — Я что-то сделал не так? Ты только скажи, и я всё исправлю.       Хосок не знает, что сказать, в голове ни единой связной мысли. В животе неприятно тянет. Хосок делает короткий вдох, а Чонгук продолжает:       — Почему ты постоянно избегаешь меня, хён? Почему ты мне больше не звонишь? Я так по тебе скучаю. Я сделаю всё, что ты хочешь, только не бросай меня, пожалуйста.       Последние слова он произносит едва слышно и затихает. Через какое-то время его дыхание выравнивается, а Хосок так и сидит, замёрший на одном месте, не в силах пошевелиться. Чонгуку не плевать, как он думал раньше. Чонгук не пуленепробиваемый. Ему больно — и виноват в этом сам Хосок.       Он так сильно, так отчаянно ненавидит себя в этот момент, что даже не замечает, как по щекам начинают течь слёзы. Он забирает у Чимина бутылку и делает несколько больших глотков. Горечь подкатывает к горлу, Хосок стискивает зубы и откидывает голову назад, больно ударяясь затылком о стену.       Чимин молча берёт его за руку и сжимает пальцы, будто говорит: «я здесь». Чонгук двигается во сне, обнимает Хосока за талию, прижимая к себе, будто боится, что тот исчезнет. Сердце Хосока заходится в болезненной агонии. На экране бегут белые полоски титров, из динамиков льётся мрачная музыка. Ветер из приоткрытого окна шуршит пустыми упаковками от снеков. Тихо сопит Тэхён.       Хосок прикрывает глаза, видя под закрытыми веками их общее прошлое, и говорит, ни к кому конкретно не обращаясь:       — Я всё исправлю.       — Исправишь, — вторит ему Чимин. — Кто если не ты.       — Кто если не я, — глухо повторяет Хосок и с сожалением поднимается на ноги, тряся Чонгука за плечо. — Подъём, ты не будешь спать здесь.       Чимин рядом так же трясёт Тэхёна. Чонгук разлепляет сонные глаза, смотрит на него расфокусированным взглядом.       — Вставай, — просит Хосок. — Пойдём в кровать.       — Ты будешь со мной? — спрашивает Чонгук и неуклюже поднимается на ноги, слегка покачиваясь. Хосок подставляет ему плечо и ведёт в свою комнату.       — Буду, — отвечает он.       — Это обещание, хён, — шепчет Чонгук, падает поверх одеяла и тут же отключается.       Хосок садится на самый край постели, протягивает руку и убирает с лица Чонгука отросшие волосы, заправляя их за ухо.       — Ты не знаешь, о чём просишь, — качает головой он.       Хосок с трудом вытаскивает из-под Чонгука одеяло, ложится рядом и укрывает их обоих. Чонгук ворочается, закидывает руку ему на грудь и улыбается во сне. Хосок закрывает глаза, прислушиваясь к его тихому дыханию, и отчаянно мечтает, чтобы последние недели были сном. Обычным кошмарным сном.