***
Чимин находит его спустя час или около того — внутренние часы Хосока застывают на отметке «полный пиздец» и отказываются сходить с неё. Чимин ворчит, что Хосок та ещё королева драмы, и тащит его на кухню, где посреди стола сиротливо стоит стаканчик с давно остывшим рамёном. Хосок тянет его к себе, но Чимин вырывает стаканчик из рук, переставляет на раковину и включает чайник. Телефон лежит тут же на столе. Хосок снимает блокировку и снова смотрит на стройный ряд сердечек, которыми его завалил Чонгук. Он подпирает подбородок ладонью и нажимает на фото профиля Чонгука — тот широко улыбается в камеру, обнимая кого-то за плечи. Хосок отстранённо понимает, что это он сам — узнаёт знакомый рукав толстовки и даже вспоминает, когда было сделано фото. По словам Юнги, Чонгук был влюблён в него уже несколько лет; Хосок хмурится и лезет в галерею, листая фотографии двухлетней давности. Вот снова улыбающийся Чонгук, вот Чимин в какой-то дурацкой шляпе, Сокджин, обнимающий недовольного Юнги, задумчивый Намджун с конспектом, Тэхён, смеющийся над чем-то, а затем снова Чонгук и снова. Хосок листает фотографии, не понимая, почему там так много Чонгука — случайные кадры, общие селфи, видео; в университете, в танцевальном зале, в клубах, парках, в квартирах друг у друга; Чонгук улыбающийся, задумчивый, хмурый, весёлый, грустный, мрачный, счастливый. Чонгук, Чонгук, Чонгук. Хосок отбрасывает телефон в сторону — тот скользит по столу, замирает на самом краю и падает на пол. Хосок рассеянно прослеживает его путь, а затем натыкается на внимательный взгляд Чимина. Тот ставит перед ним кружку с кофе и садится напротив, наклоняясь за телефоном. По экрану тянется тонкая сеточка трещин. Чимин протягивает телефон Хосоку, но тот только качает головой и двумя руками хватается за кружку как за спасательный круг. Ладони обжигает, Хосок отдёргивает их с тихим шипением и дует на покрасневшую кожу. Чимин наблюдает за всем молча, делает глоток своего кофе, а затем ставит локти на стол, сцепляет руки в замок и устраивает на них подбородок, вперившись в Хосока внимательным взглядом. — Рассказывай, — говорит он. Хосок безрадостно смеётся и зачёсывает свои красные волосы ладонью. Несколько прядок падают обратно на лоб, и Хосок тут же их сдувает. Он не особо хочет вдаваться в подробности прошлого вечера, но это Чимин, у которого навыки допроса возведены в абсолют, и пугает он порой гораздо сильнее, чем тот же Юнги. — Я вчера поцеловал Чонгука, — выдавливает из себя Хосок, стараясь не встречаться с Чимином глазами. Стыд опаляет лицо жаром. — И? — И он снова признался мне, а потом я проснулся с ним в одной постели. В одежде, — поспешно добавляет Хосок, пока Чимин не надумал себе лишнего. — А утром ушёл домой. Конец истории. — И поэтому я нашёл тебя на полу в туалете, когда вернулся? — Чимин поднимает одну бровь, а затем кивает на разбитый экран. — И поэтому ты бросил телефон, будто ядовитую змею увидел? — Чонгук написал мне, — Хосок втягивает голову в плечи. Бровь Чимина вопросительно изгибается. Хосок тянется к телефону, снимает блокировку и открывает диалог с Чонгуком, показывая Чимину. — Сам посмотри. Чимин листает сообщения, и на его лице отчётливо проступает беспокойство. — Хён, ты уверен, что всё мне рассказал? — Всё, что помню, — морщится Хосок, на пробу делая маленький глоток кофе. — Это был просто пьяный поцелуй! Я не думал, что всё так обернётся! Хосок роняет голову на руки, тихонько постанывая от боли и разочарования. — Это же Чонгук, — бормочет он невнятно, будто это всё объясняет. — Это же просто Чонгук. На телефон приходит новое сообщение, которое Чимин тут же читает и хмыкает. — Уже не просто, — говорит он. — Чонгук явно считает, что вы встречаетесь. — Да он просто переспать со мной хочет! — вскидывается Хосок и тут же морщится, когда голову простреливает болью. — Так в чём проблема? — В чём проблема? — Хосок смотрит неверяще. — В чём проблема?! Это же Чонгук! Он друг! — Друзья постоянно занимаются сексом, хён, тебе ли не знать, — вставляет шпильку Чимин, складывая руки на груди. Хосок снова стонет, проклиная своё либидо, жизнь, Чонгука и заодно — Чимина, который слишком много о нём знает.***
Хосок не из тех, кто спит со всеми подряд, но, когда два года назад к нему пришёл Тэхён и, отчаянно краснея, попросил с ним переспать, Хосок не смог отказать. Тэхён был красивым и милым, и Хосоку льстило, что тот пришёл к нему. Он постарался быть максимально нежным и осторожным, чтобы у Тэхёна остались только хорошие воспоминания о проведённой вместе ночи. Хосок целовал сладкие губы, ласкал подтянутое тело, гладил, касался каждого участка кожи, пока Тэхён разваливался под ним на части. Утром они проснулись с одинаково смущёнными улыбками и, поговорив, решили, что это останется только между ними. Несмотря на нежность, которую вызывал в нём Тэхён, Хосок не испытывал любви. И Тэхён тоже не влюбился в него за одну ночь. Они оставались друзьями, у которых есть секрет. Тэхён перед уходом поблагодарил его и пообещал угостить ужином. Хосок попытался оскорбиться, но внутри парили бабочки, а Тэхён прятал румянец в воротнике куртки, что Хосок нашёл милым. Он поцеловал его на прощание, как хороший парень, уверенный в том, что с их дружбой ничего не случится, и в этот момент домой вернулся Чимин. Хосок отскочил от Тэхёна на добрых полметра и затараторил, что Чимин всё не так понял; Тэхён глубже зарылся лицом в воротник; Чимин приподнял бровь, сделал глубокий вдох, выдохнул, сбросил обувь и скрылся в своей комнате. Когда Тэхён ушёл, обещав позвонить, Хосок тихонько поскрёбся в дверь Чимина и, не дождавшись ответа, просунул голову внутрь, за что едва не получил учебником по истории по лицу. — Хён, — Чимин смотрел на него исподлобья, насупившись, — скажи, что я ошибаюсь. — Ошибаешься, — тут же закивал Хосок, протискиваясь внутрь и прижимаясь спиной к двери. — Мы с Тэхёном просто друзья. — И поэтому он уходил от тебя, — Чимин посмотрел на часы, — в восемь утра? — Ему на пары, — пожал плечами Хосок. — И засос у тебя на шее тоже дружеский? — Хосок тут же накрыл шею ладонью. — С другой стороны, — ехидно добавил Чимин, а потом сел на кровать и похлопал рукой по покрывалу рядом с собой. Хосок медленно, будто преступник, идущий на эшафот, приблизился и тоже сел. — Итак, — первым заговорил Чимин, — значит, Тэхён всё же набрался мужества забраться к тебе в постель, а ты возьми да согласись? — Откуда ты знаешь? — неуверенно спросил Хосок. — Я всё знаю, — припечатал Чимин и продолжил. — И ты посчитал, что переспать с другом — это хорошая идея? А если завтра придёт Сокджин-хён и попросит, тоже согласишься? А я? Со мной ты тоже переспишь? Хосок поморщился и ударил по покрывалу, глухой звук повис между ними в напряжённой тишине. — Это другое, — прошипел Хосок. — Тэхён хотел этого, и я тоже. Всё взаимно. Мы не сделали ничего плохого. Это был просто секс. Друзья постоянно занимаются сексом. — Вот уж не знал, что ты такой друг, хён, — Чимин насмехался над ним, и Хосоку вдруг захотелось его ударить. Вместо этого он поднялся на ноги и вышел из комнаты, бросив напоследок: — Не рассказывай никому об этом. С Чимином они потом не разговаривали почти месяц, что для людей, живущих в одной квартире, было странным. Их друзья постоянно выпытывали причины, Чонгук, не зная правды, всеми силами пытался их помирить, а Тэхён при каждой встрече просил прощения. Хосок отмахивался от всех, чувствуя себя глубоко оскорблённым, но в итоге первым же и протянул оливковую ветвь в виде пяти бутылок соджу, которые они вместе же и распили. Чимин клял Хосока на все лады, а потом пьяно ревел на плече, рассказывая, какой Тэхён замечательный и что Хосоку лучше его не обижать, если только он не хочет однажды не проснуться. Хосок пропустил угрозы мимо ушей, сделал выводы и поклялся, что между ним и Тэхёном ничего нет, что это была ошибка и что Хосок больше никогда так не поступит. Чимин угрожающе — насколько это возможно для пьяного — посмотрел на него, сказал «ты пообещал, хён, поэтому я тебя прощаю» и вырубился прямо на полу. Хосок допил остатки в своем стакане, обнял Чимина и уснул следом. К этой истории они больше не возвращались. Тэхён нашёл себе девушку с факультета дизайна, а Чимин несколько вечеров провёл в обнимку с мороженым, которое поглощал с безумной скоростью под фильмы ужасов. Хосок из своей комнаты вздрагивал при каждом крике из колонок, но благоразумно не лез. Чимин был из тех, кто переживает горе в одиночестве, и Хосок давал ему столько пространства, сколько мог. И когда всё наладилось, когда Хосок почти забыл об этой истории, Чонгук со своим признанием свалился на голову как гром среди ясного неба, и Хосок не знал, что ему со всем этим делать, потому что он не такой друг. Больше нет.***
На сообщения Чонгука Хосок трусливо не отвечает. Он честно признаётся себе и Чимину, что не знает, как всё исправить, а потому решает не делать ничего. Целый день он валяется в комнате с ноутбуком, смотря какую-то подростковую дораму, смеётся невпопад, плачет и костерит героев, которые, по его мнению, то ли тупые, то ли слепые. В голове проходит параллель с ним и Чонгуком, за что Хосок едва не швыряет ноутбук в стену, передумав в самый последний момент. Денег на ремонт у него нет, за подработку заплатят только на следующей неделе, да и трещины на телефоне магическим образом не исчезнут. Чимин заглядывает к нему несколько раз, приносит еду и снабжает кофе. Хосок благодарно кивает и просит того выйти за него замуж. Чимин показывает ему средний палец и хлопает дверью, вызывая новую вспышку боли в голове, но Хосок не обижается, считая это расплатой за собственную глупость. Выключенный телефон лежит на тумбочке, Хосок время от времени берёт его в руки, крутит и возвращает обратно. Он понимает, что нужно будет объясниться с Чонгуком. Представляя разговор, Хосок морщится, как от зубной боли, разыгрывая в голове один сценарий за другим: от слёз и объятий до сломанного носа и безрадостного путешествия в больницу. Обижать Чонгука не хочется, но и обманывать — тоже. Хосок его не любит, и он уверен, что Чонгук также не влюблён в него, что бы там ни говорил Юнги. Но в двадцать один любые проблемы кажутся вселенской трагедией — по крайней мере, так было с Хосоком — и есть вероятность, что отказ Чонгук может принять излишне близко к сердцу. Терять друга Хосок тоже не хочет. Поэтому он лежит в куче подушек и наблюдает за актёрами на экране, которые то переигрывают, то карикатурно плачут. Вечером он, наконец, вылезает из кровати и включает телефон, на который опять приходят сообщения. Видя имя Юнги на экране, Хосок зажмуривается и прикидывает, не уйти ли обратно в армию, и открывает сообщения, чувствуя, что ему не понравится то, что он там увидит. «Чон Хосок. Мне насрать, что творится в твоей голове. Ты поговоришь с Чонгуком сам, или я свяжу тебя и притащу к нему силой». Как мамочка, ей-богу. Правда, Юнги из тех, кто слов на ветер не бросает, и потому Хосок верит, что действительно свяжет и притащит, ещё и ленточку на него повяжет. Подарочную. Тревога гудит внутри, когда Хосок открывает диалог с Чонгуком и пытается набрать сообщение. Он успевает напечатать только «прости», когда телефон в руках вибрирует и на экране появляется лицо Чонгука с неизменной улыбкой — фото с выпускного, одно из любимых у Хосока. Он растерянно смотрит на кнопки и в итоге нажимает "ответить", поднося телефон к уху. — Алло? — Хён? — голос у Чонгука взволнованный. — Как ты себя чувствуешь? Ты не отвечал на сообщения. Я волновался, — Хосок представляет, как Чонгук расхаживает по своей маленькой комнате в общежитии, как закусывает губу, как теребит подол безразмерной футболки. — Прости, я спал целый день, забыл ответить, а телефон разрядился, — Хосок врёт, не испытывая угрызений совести. — Похмелье, сам понимаешь, — добавляет со смешком. — А как сейчас? Лучше? — Ага, Чимин влил в меня несколько литров кофе, поэтому я не уверен, что вообще сегодня усну. Буду смотреть сериал, а потом встречать рассвет. — Из твоего окна не виден рассвет, хён — смеётся Чонгук и добавляет, — но я знаю одного сонбэ, у которого есть ключ от крыши, так что если ты хочешь… Чонгук замолкает, и Хосок давит в себе желание сказать «да». Они не раз пробирались на крыши, когда, минуя охрану, лазали по стройкам или когда ходили в клуб по фальшивым удостоверениям. Но всё это было словно целую жизнь назад. А сейчас один глупый пьяный поцелуй изменил всё. — Прости, но у меня ещё болит голова, — мямлит Хосок, забираясь под одеяло, словно пытаясь спрятаться от взгляда Чонгука, которого здесь даже нет. — И возможно, я всё-таки попробую поспать. — Вот как, — тянет Чонгук разочарованно. Хосок прикусывает язык, чтобы не наговорить лишнего. — Ты же завтра придёшь в клуб? Юнги-хён выступает. Мы могли бы встретиться перед этим и пойти вместе. — Я не уверен, что успею вовремя. Нуна просила заехать, — ложь обжигает язык. — Увидимся там, ладно? — Ладно… — Спокойной ночи, Чонгук. Хосок сбрасывает вызов, не дождавшись ответа. Он стискивает зубы и накрывает глаза предплечьем, игнорируя внутренний голос, называющий его идиотом.