Дочь президента

      — Ну что, детка, поиграем в игру под названием «Попробуй сбежать»? — Рыцарь в шортиках никак не мог отлипнуть от меня, напротив, он приближался только ближе. Оперевшись на стену выше меня двумя руками, Коля-Простоля смотрел на меня своим пренебрежительным взглядом так, будто я не то что в рот взять, а даже видеть его аппарат не достойна.       — Если ты перестанешь тыкаться в меня своей миллиметровой пипиркой и отойдешь, чтоб у меня появилось место встать не задевая тебя, то да, поиграем. — Я врала и не краснела, вместо «миллиметровой пипирки» к моему лицо был приставлен чуть ли не метровый ствол, который отлично давал о себе знать, очерчиваясь сквозь ткань. Надежда была лишь на то, что это хотя бы травмат.       Даже в темноте мне удавалось рассмотреть капли то ли пота, то ли воды на его теле. Рельефном теле. Я с трудом призналась себе, что от него изумительно пахнет. Что-то напоминающее дотла прогоревшую древесину, лес и море. (Прим. Автора: напишите мне, как думаете, чем от Лукашенко младшего пахнет?;)) Но ко всему этому добавлялась еще и свежесть. И именно из-за бл*дской свежести меня не покидало ощущение, что я не могу им надышаться. Будто если не сейчас, то никогда. Было бы охренительно обидно, упусти я возможность трахнуться с горячим почти незнакомцем посреди общественной душевой в Сочи. Мне ведь нечего терять, мы больше никогда и не встретимся может. Или бл*ть… Или бля*ть трахнуться с горячим почти незнакомцем посреди душевой в Сочи — это них*я не возможность, а х*я какая ошибка?       — Хочешь меня? — Александрович резко опустился и сел на корточки передо мной.       — Чего бл*ть? — Вылетело из меня вместо правдивого «Хочу тебя здесь, прямо в этой еб*нной душевой».       — Хочешь выйти, спрашиваю. Оглохла что ли?       Еб*ть меня. Но похоже сегодня этого никто делать не будет.       — Выйти… Ты бы еще спросил хочу ли я войти, придурок. — Я, вдохнув спертого воздуха как в последний раз начала подниматься с кафеля, да как начала так и закончила бы, если бы юный насильник снова не усадил меня за плечо обратно, с силой в 2х. — ТЫ ХОЧЕШЬ, ЧТОБ МОЯ ЗАДНИЦА СТАЛА ТАКОЙ ЖЕ ОТБИТОЙ, КАК И ТВОЯ ГОЛОВА? ЧТОБ ЕЙ, СУКА, НЕ ОДИНОКО БЫЛО, ЕБ*ЛАЙ?       — Поцелуй меня. — Его рука переместилась с моего плеча ко мне на шею, а лицо приблизилось всего на каких-то пару сантиметров ближе, но мне стало так жарко, как будто он обцеловал меня уже всю. Не зная как на самом деле этот Казанова лижется, я бы уже давно тут потекла ручейком прям в сток одной из душевых. — Поцелуй меня и я сразу отвалю от тебя.        Нет, ну два раза подряд я не могу оглохнуть, а это значит, что он реально хочет этого… А хочу ли я? Хочу ли я, чтоб меня облизали с ресниц до подбородка, потом и морально, и физически изнасиловали рот.       — С х*яли-загуляли я тут целовать тебя должна? Тем более первый такой запрос от тебя мне по душе не пришелся, такое ощущение, что у меня до сих пор губы немного покалывает, а язык не слушается.       — Для той, кого не слушается собственный язык ты слишком много болтаешь. — Через секунду он уже был совсем близко ко мне. — Я обещаю исправиться. Иди сюда.       Его ладонь на моей шее чуть сжалась и притянула ближе к его губам. Последние накрыли мои, наши глаза одновременно закрылись, слегка соприкоснувшись ресницами разных цветов. Следующие несколько секунд нас накрыло бездействие. Мы просто сидели как ненормальные, приклеившись губами друг к дружке. Коля чмокнул меня, а затем отстранился. Я уже хотела было заржать, как он снова поцеловал меня, пробуя на вкус сначала верхнюю, а затем и нижнюю часть моих губ, в конце проводя по ним языком. Что, сказать честно, не на шутку одновременно развеселило и возбудило. С каждым заходом он все напористее впечатывал меня в стену, как будто призывая ответить на его действие. Что я и сама хотела сделать. Его руки, упиравшиеся в пол душевой, плавно переместились на мою поясницу, под моим чутким руководством. В голове все еще звучало его игривое «Иди сюда» и еще место в моем смутном сознании хватало только на то, чтоб запрыгнуть на него и уже никуда к х*ям не выходить отсюда. Я отодвинулась назад, отрываясь от его губ, чем вызвала характерный звук. Ну п*здец, это была последняя капля.       — Я… — он дотронулся пальцами до красных губ, а после облизал их, — я…       — Нет блять, он. — Я убрала руку от его лица, отводя ее в сторону. — Сядь.       — Куда? Что ты делаешь?       — Ну, бутылки я тут не вижу, так что придется на пол, без кайфариков. Он послушно опустил колени, после сел на пол. Не особо долго думая, я забралась наверх Царя горы.       — Подожди, я…мы не можем здесь, — Александрович говорил смотря вверх, прямо мне в лицо. И договорил бы полностью, если бы я не заткнула его поцелуем. Я была в полном ауте от того, насколько быстро он «исправился» и может была даже капля чего-то милого в том, чтоб вот так лизаться на кафеле, но внизу меня уже все кипело и визжало бурным желанием явно не милоты и розового. Меня одновременно пугал и заводил факт того, что я насколько давно ни с кем не была, что готова переспать чуть ли не с первым встречным. Да и встречный встретился мне очень даже симпатичный, можно ради приличия даже сказать красивый. Надеюсь, что секунд через 30 я узнаю, что красивый он не только сверху.       — Как это не можем? — Забыв про его губы, от которых уже практически ничего не оставалось, я опустилась чуть ниже, слегка расползаясь на нем. На нем и его… Господи боже, вроде из бутылки, которой мы играли, я и не пила. Что со мной такое? Я буквально впилась мертвой хваткой в него, толком даже не зная о нем ничего, вроде имени и сраного отчества.       Забравшись глубоко в свои размышления насчет отчества, я слегка отвлеклась от процесса, но открыв глаза увидела такую картину: Коля в буквальном смысле подо мной. Его лицо красное, как мои самые нарядные трусы, глаза полузакрыты, губы зацелованы до последней стадии пухлоты. Его руки так крепко сжимают мою спину, с перерывным успехом «слетая» чуть ниже. НО. При этом всем великолепии, он умудряется повторять лишь три гребанных слова: «Мы не можем.»       — У тебя стояк, дорогой, тверже моей тройки по физике. Что значит мы не можем, бл*ть? Ты в последний момент осознал, что ты гей, или что просто не хочешь меня? Заметь, это не я все начала.       —Я хочу тебя, но… — Александрович со стояком резко отодрал руки от меня (жаль, что не меня) и закрыл лицо руками, — но это будет мой первый раз и я не хочу, чтоб он прошел в душевой, сука. Потрясающе, бл*ть.       — Что, прости? — Я вскочила с него, как с бешеного коня. — То есть ты хочешь сказать, что меня только что завел девственник-неженка, который вместо того, чтобы трахнуться впервые, просит меня торжественно перенести меня этот момент?       Девственник-неженка ответил один лишь кивком, печально смотря в сторону. Ну уж нет блять, я в этом не учавствую.