Дочь президента

      — Николай Александрович, Вы уверены, что все в порядке? Вы только скажите и я вмиг ее… —Николай, как оказалось, Александрович, жестом дал понять охраннику, что в состоянии справиться со мной самостоятельно.       — Уходить, как я понял, ты не собираешься. — Парень начал вытягивать, заправленную в штаны, футболку.       — Правильно ты понял, хороший мальчик. — Я напялила солнечные очки, отчасти потому что мне сильно ослепило глаза, отчасти, чтоб он не заметил, что я пялюсь на его нихеровенький пресс.       — Даа, ты правильно сказала, я очень хороший, — я и заметить не успела, как он уже стянул свои штаны и стоял передо мной в одних плавках, — поэтому я тебе помогу уйти отсюда.       Александрович пнул свои штаны, лежащие на гальке, на мое полотенце и сразу же нагнулся. Нагнулся, но поднял уже не штаны, а меня. Вот тут уже не материться не получилось.       — ДА КТО ТЫ БЛЯТЬ ТАКОЙ, ЧТОБ ТАК СЕБЯ ВЕСТИ? — Я, висевшая на его голом плече, яростно колотила его ногами в пресс и руками по лопатке. — ОТПУСТИ МЕНЯ, ПРИДУРОК!!!       Даже не знаю, что веселило этого идиота больше: мой вопрос или вся эта ситуация. Из его горла вылетел забавный смешок, как видимо вылетели из головы и мои вопли с просьбой поставить меня на две мои ноги. Он даже ухом не повел. Но это было не самое страшное. Да, то что голый парень несет меня на себе — это не самое страшное, как бы мне не было стыдно так говорить. Страшнее было то, что он явно нес меня не на матрасик, а кинуть в море, как хозяева кидают собакам палку с командой «апорт».       — Ты спрашиваешь, кто я? — Услышав его голос, я резко обернулась посмотреть на его наглую рожу, нахал сделал тоже самое. — А ты кто?       Сказать, что я была в ауте — это не сказать ничего. Какой-то незнакомый пацан, у которого в плюс ко всему даже охрана имеется, несет меня, чтоб кинуть в море. Это вот я в 17 лет вышла без родителей первый раз за месяц. И вот тебе итог, зайка. Меня выпихнули со свободного места, занятого мной, в меня хотел вцепиться 2-х метровый дядька-охранник, и на десерт, я вишу на полуголом пацане. Слава богу, хоть сестренок по-близости нет. А то от их сплетен, адресованных родителям, было бы потом ни в море не отмыться, ни в душе.       — Хто я? — Я в очередной раз пизданула его ногой примерно в районе поджелудочной железы. — Дочь президента, блять.       —Н-даа? И кого же из? — Пока длился этот бессмысленный диалог, он все ближе приближался к морю, а я все нервознее колотила его.       — Ты из России? — Неожиданно спокойно, даже для себя, спросила его я. Как будто мы не пиздимся сейчас, а идем на свидание, и я просто поддерживаю милый разговор, чтоб нам обоим не было неловко. Парень отрицательно мотнул говолой в обе стороны, задев мою ляшку волосами.       Господи, какой-то кошмар. Кошмарище. Он меня, как кусок мяса…а еще с ним разговариваю.       — Я из Минска, а ты? — Медленно пробубнил уеблик.       — А я дочь Лукашенко тогда. — Я быстро начала перебирать в голове имена, которые могли подходить под фамилию белорусского президента, стыдновато, но как его на самом деле зовут, я забыла… — Я ему расскажу, что гражданин его страны хватает первых встречных девушек и заваливает на себя голого.       Парень резко остановился. Через секунду его тело прям содрогнулось от смеха. Да ладно его тело, мое то тоже. Блять, может он психически больной? А тот дядька это вовсе не его личная охрана, а санитар из дома хи-хи, психушки, короче…       — Скажи, скажи. — Он уже по щиколотку стоя в воде. — Что еще ему расскажешь?       — Если бросишь меня сейчас в море, скажу, что ты до меня домогался. Только уже не Лукашенко, а в отделении полиции. — Я говорила ему это сквозь зубы и понимала, что мне даже зацепиться не за что, он же тупо голый. — Так что остановись, подумОй.       Психбольной заходил все дальше в воду, а остановился только когда его ноги полностью скрыла морская вода. Создавалось такое ощущение, что он совсем, абсолютно, прям точно-точно не слушает меня.       — Не ссы, детка, ты не в моем вкусе.       — Сочувствую, мальчик, у тебя нет вкуса. — Я закатила глаза.       После этих слов я почувствовала, что мне конец. Он начал медленно перемещать меня в более удобное положение. В более удобное положение для броска со всей дури. Я в свою очередь боролась за жизнь, как могла. Если конкретнее, то орала о том, что не умею плавать и пыталась вцепиться в него своими огромными «когтями», которые, кстати, растила 5 месяцев. Все свое, все свое, девочки. Все его плечо и начало спины уже красовались в красных кровоподтеках, вот и пригодились ноготочки, наконец-то. Это меня, конечно, не спасет, но посмотрела бы я на его выражение лица, когда вода попадет на царапины.       — Ну что, каковы будут Ваши последние слова, миледи?