Город засыпает, просыпается мономан

      На часах было 9:23. Михаэль, пришедший почти за час до начала рабочего дня, только закончил разбирать вчерашние и более давние документы и теперь собирался сделать кофе, дабы хоть немного перевести дух. Но как только он потянулся к тумбе, где стояла его кружка, в дверь постучали. Ноймайер слегка разочаровано вздохнул, Ванк приедет нескоро, значит, придётся принимать всех посетителей самому. — Войдите. К нему зашел мужчина в погонах, генерал Алекс Гоффман. — Лейтенант Ноймайер, доброе утро. У нас дело крайней важности. Снова проявил себя разыскиваемый маньяк-педофил. — Не такое уж оно и доброе, — Михаэль грустно улыбнулся. — Он же раньше в Рупольдинге был, неужели к нам перебрался? — Как видишь, — он снял фуражку полицейского. — Но есть и хорошие новости. Во-первых, как самому успешному служащему я поручаю данное расследование Вам, а, во-вторых, последняя жертва чудом выжила, и это новая ниточка к раскрытию.       Мысленно Ноймайер проклял всё, что можно было проклясть, но вслух сказал совсем иное. — В какую больницу ехать? — все пострадавшие Рупольдинга имели такие травмы и побои, что двое умерли, а ещё троих буквально вытащили с того света. — В этот раз не нужно в больницу, — генерал быстро написал на небольшом листе бумаги адрес, по которому проживал потерпевший. — Понял, спасибо, — Михаэль быстро собрал всё необходимое и направился на адрес, который оказался в пятнадцати минутах ходьбы. Чем ближе Ноймайер подходил к дому, тем сильнее нарастало напряжение, в отличии от Ванка он ещё никогда близко не работал с подростками даже в качестве свидетелей, а тут ситуация была куда сложнее, Михи понимал, в каком состоянии находится переживший такое мальчик. Дойдя до нужного дома он нажал на кнопку звонка, дверь открыла женщина. — Здравствуйте, обер-лейтенант Ноймайер, вы вчера оставляли заявление, — он успел бегло прочитать его по дороге. — Мне нужно поговорить с вашим сыном, — это он добавил уже куда мягче. — Да, конечно, проходите, — Грета запустила его в дом. Дойдя до нужной комнаты, она осторожно приоткрыла дверь. — Маринус, к тебе из полиции пришли, — женщина тяжело вздохнула. Парень сидел, будто парализованный. То, что случилось с ним пару дней назад, очень сильно повлияло на его психику. Краус не хотел разговаривать даже с собственной матерью, не говоря друзьях или незнакомых людях. Михаэль прошёл в комнату, прекрасно понимая, что в таком состоянии подросток вряд ли сможет как-то реагировать на тревожащих его людей. Ноймайер осознавал, что разговор простым не будет, поэтому глазами попросил Грету выйти, а сам сел рядом с мальчиком, стараясь быть с ним «на одном уровне». — Привет, — он мягко улыбнулся. — Как тебя зовут? Парень ничего не ответил. Маринус повернул голову в сторону человека в форме. Его глаза были стеклянными, а по щекам стекали слёзы. — Тише, малыш, тише, — Михаэль как можно аккуратнее взял мальчика за запястья, гладя тому в глаза. Всё оказалось куда тяжелее. Парнишка пытался себя убедить в том, что это полицейский и ему довериться можно, но ему было сложно. Губы слегка дернулись. — Маринус, верно? — конечно, Михаэль уже знал его имя, просто пытался таким образом наладить контакт. — Д-да, — наконец-то тот заговорил, кажется, он смог принять факт того, что ему пытаются помочь, а не добить окончательно. — А я Михи, — Ноймайер снова чуть улыбнулся. — То, что тебе пришлось пережить — просто ужасно, я очень хочу помочь тебе, но для этого ты должен помочь мне, — он выдержал короткую паузу. — Человек, который напал на тебя, до этого действовал в Рупольдинге, двое из его жертв мертвы, поэтому нам очень нужна твоя помощь. — Ладно, — Краус наконец ожил и готов был пойти на контакт. Михаэль отпустил руки подростка, но только для того, чтобы достать из сумки бумагу и ручку. — Ты хорошо запомнил этого человека? Маринус помялся. — Э-эм, не очень. Мы всего ничего прошли, а потом он меня начал душить и вообще оглушил, чтобы я не мог сопротивляться. Всё, что я могу сказать, что парень был примерно среднего роста, с тёмными каштановыми волосами, возрастом около двадцать пять-тридцать. Больше ничего не помню. Простите. Михаэль быстро записал всё под диктовку. — Сможешь фоторобот составить? — шансов мало, скорее всего, ужас стёр из памяти мальчика черты лица насильника. — Я вспомнил, у него были яркие голубые глаза, — это было последнее, что всплыло в памяти, — А-а-а, фоторобот? Бесполезно, но Ноймайер ухватился за последний шанс. — Если увидишь его снова, то сможешь опознать? — А он не захочет меня снова изнасиловать? — вопрос был вполне логичен. — Думаю, он уверен, что ты мёртв, — всё же толика профессионального цинизма дала о себе знать. — Но я обещаю, что он больше не причинит тебе вреда, — Михаэль отложил бумагу и снова взял Маринуса за запястья. — Это меня и пугает, я может и опознаю, но если он увидит меня… — Он больше не тронет тебя, — Ноймайер продолжал смотреть в глаза мальчика. — Я обещаю. — Спасибо, — это звучало так по-детски наивно. А кто он если не ребёнок? Ноймайер слегка погладил запястья Маринуса большими пальцами. — Поправляйся, я ещё зайду к тебе, — не просто формальности ради, действительно хотел проведать. — Хорошо, — кажется, визит лейтенанта подействовал на него благоприятно, что не могло не радовать. Михаэль смог привести «в чувства» Маринуса, словно психолог. — Мне пора, — Михаэль быстро написал свой телефон на краю листа и протянул Маринусу. — Если что-нибудь понадобится, смело звони.

***

      По дороге обратно до отделения он прокручивал в голове не только показания пострадавшего подростка, но и короткий разговор с его матерью. Телефон, достаточно дорогие наушники, кошелёк были нетронуты, но у Маринуса исчез силиконовый браслет. «Наверно, потерял где-то», так сказала Грета, но профессиональное чутьё подсказывало, что это было не так. Погружённый в свои мысли, Ноймайер зашёл в кабинет, где за своим столом сидел уткнувшийся в ноутбук Ванк. — Привет, — он не глядя поздоровался с другом. — Тебе уже всё рассказали? — Да, конечно, — Андреас отвлёкся от своей рутины. — Как успехи? — Эта тварь к нам из Рупольдинга перебралась, — Михаэль сел за стол, дабы разобрать сегодняшние записи. — Сейчас допрашивал пострадавшего мальчишку. — И как? — Анди лениво разминал затёкшую спину. — Не так хорошо, как хотелось бы, — Михаэль всё же дотянулся до своей кружки. — Помнит мало, но сказал, что сможет опознать, — он замолчал, но тут вспомнил о браслете. — Я вот что думаю, ни телефон, ни наушники, ни деньги преступник не тронул, но при этом забрал браслет, который на каждом углу можно купить. Тебе это не кажется подозрительным? — Очень даже подозрительно, может, трофей? — Ванк заломил руки за голову. — Да скорее всего, — Ноймайер потёр глаза. — Ты вроде изучал дела из Рупольдинга, там ни у кого ничего не пропало?       Андреас, вернувшись в положение офисного червя, стал искать детали дела по прочим делам. — У девушки шестнадцати лет пропал браслет, а у юноши восемнадцати лет он взял цепочку, что на штаны вешается, как украшение у рокеров. У других мелочёвка типа нашивок, их оторвали, брелоков, значков. В общем, ценного ничего. Всё ясно как в белый день — это трофеи. — Ясно, да ничего не даёт, — Михаэль скрестил руки на груди. — Сбыть такое не удастся, так что только если обнаружим это всё при задержании. — Солидарен. На столе стояла ещё одна кипа бумаг, которую Андреасу нужно было разобрать. Но его отвлекли и поэтому он больше не хотел заниматься этим. Его интересовал только маньяк-насильник, орудующий в Рупольдинге и Розенхайме. — Больше ничего парень не сказал? — Ванк снова откинулся на кресле. — Ничего стоящего, — Михаэль снова перечитал протокол. — Под это описание подходит буквально каждый третий. Только если с поличным поймаем. — Развешивать объявления слишком глупо, он от нас опять сбежит. Но ты прав, только поймать с поличным получится.       Ванк мечтательно отвернул голову в сторону окна. Жалюзи были приподняты, а солнце светило, озаряя весь стол Лейтенанта Ноймайера. — Стоп, Идея. Может нам мальчика использовать как приманку? Поймать «на живца», так сказать? — Ну уж нет! — Михаэль почти крикнул это, но тут же осёкся. — Он в таком состоянии, что психика не выдержит. На опознание — пожалуйста, но не наживкой точно. Андреас дернулся от голоса сослуживца. Не ожидал, что тот может так громко крикнуть. — Но это же была прекрасная идея, — кажется, он выставил себя сейчас психопатом, мразью и эгоистом. — Если только кого-то из наших, — Ноймайер невидящим взглядом пробежался про кипе бумаг на столе полковника. — Как я понял, определённого типажа жертв тоже нет. Андреас едва подавил смех. — Кого? Из наших? Перестань меня смешить, — это был сарказм, который раз в сто лет можно было услышать от Ванка. — Где ты видел сотрудника в нашем отделении, который был бы похож на подростка, а? — Разве я говорил о сотрудниках? — Михаэль язвительно улыбнулся. — У всех нас есть свои человечки, у того же Штефана я видел одного симпатичного мальчика. Немного поправок и сойдёт за подростка, — он едва сдержался, чтобы не начать потирать руки. Глаза сослуживца округлились. Его недавно перевели в это отделение, поэтому пока что он осваивался в данном коллективе. Быстро нашел общий язык с лейтенантом, а вот с генералом отношения пока не особо сложились, не смотря на то, что по его же приказу и очутился здесь этот сотрудник. Начальнику не нравился характер данного полицейского, но необходимость появления Андреаса была крайне важной, так как он как раз «специализировался» на маньяках ещё со студенческих времён и мог помочь с этим делом здесь, в Розенхайме. Генерал Алекс Гоффман не заставил себя долго ждать, без стука он вошел в кабинет, а подопечные подскочили на месте. — Садитесь, — проговорил он. — Ванк, Вы мне нужны, пройдите со мной в кабинет, есть личное дело. Андреас непонимающе посмотрел на Ноймайера и вышел вслед за начальником. Оставшись один Михаэль снова погрузился в свои мысли. Скорее всего, даже ловля на живца не поможет, ибо если судить по эпизодам из Рупольдинга, то все нападения были в разных местах, между жертвами тоже ничего общего, кроме разве что возраста пятнадцати-восемнадцати лет. Единственный шанс — поймать с поличным, но какой же это риск…