Coincidence

Гермиона не заметила, как привыкла к Малфою. Теперь он был для неё Драко. Человеком, который не переставал удивлять. Он был живой: интересный, веселый, не в меру разговорчивый, смеющийся. У Малфоя был потрясающий смех. Легкий и заливистый. Когда она в первый раз его услышала, то подумала, что смеётся кто-то другой. Кто бы мог подумать, что этот чопорный, высокомерный человек умеет так смеяться. Они не распространялись о своих отношениях, стараясь сохранить свой уединенный мирок. Поэтому чаще всего в Лондоне прогуливались по магловской его части, сидели в квартире у Грейнджер, потому что Малфою уж очень она понравилась. Ещё он устраивал ей межконтинентальные свидания, аппарируя в другие города, страны — туда, где их никто не знал. Где можно было спокойно появиться на людях вместе, не думая о фуроре, который могли бы произвести дома. Но Гермиона часто об этом думала. Рано или поздно отношения дойдут до критической точки, когда им нужно будет либо двигаться вперёд, либо расходиться. И от мысли о втором варианте у неё щемило в сердце. Но Гермиона понимала, что такое возможно, потому что по большому счёту они были из разных измерений. Поэтому она была готова к этому. Насколько можно быть готовой к подобному. Тем более когда человек все уверенней пускал корни в ее сердце. — О чем думаешь? — он часто подлавливал ее, когда она уходила в глубоко в свои мысли, особенно такие безрадостные. Гермиона всегда отмахивалась, но сегодня почему-то остро чувствовала потребность поговорить об этом. — О том, что будет дальше. — В смысле? — Однажды придётся рассказать о нас. — Зачем? — Драко нахмурился, и Гермиона почувствовала его напряжение. — Ну по крайней мере, близкие должны знать. Конечно, это будет непросто… эм, в наших условиях. — Гермиона вдруг живо представила, как говорит о Драко огромному семейству Поттер-Уизли. Она даже не уверена, что все останутся целы после ее заявления, а ее возможно сдадут в Мунго, как умалишенную. — Но сделать это придётся. — По мне, так это лишнее, — произнес Малфой. — То есть ты хочешь сказать, что сколько бы ни продлились наши отношения, мы будем прятаться по углам и шарахаться каждого мало-мальски знакомого человека? — Гермиона начала заводиться. — А что плохого, что наши отношения только между нами? Я никогда ни с кем не обсуждал свою личную жизнь и не искал одобрения или благословения. В том числе и у родственников. И плевать я хотел на мнение общественности, но обгладывать нам кости я не дам. А слухи тут будут ходить фантастические. Не мне тебе рассказывать о воображении работников Пророка. — Не пойми меня сейчас превратно, но если однажды мы решим пожениться? Родятся дети. И что? Ты собираешься воспитывать их пределах этой квартиры или под покровом ночи аппарировать с ними в другие страны, чтобы в школу отвести? Ты же понимаешь, насколько это все глупо и абсурдно? — она надеялась, что он понимает. Но Малфой, кажется, был в шоке от откровения, что они, возможно, однажды поженятся. Для человека, которого полжизни готовили к тому, что он должен продолжить род, это была весьма неожиданная реакция. — Жениться? Дети? Грейнджер, об этом рано думать. — Насколько рано? Он молчал. — Малфой, если у тебя в планах жить для себя, то я не могу похвастать такими мыслями. Однажды я бы хотела остепениться. Но ты, видимо, нет. — К чему ты клонишь? — Малфой прищурился. Он догадывался. — Видимо, наши пути расходятся. Если мы хотим разного, то не стоит друг друга задерживать. Малфой молчал, с минуту испепеляя ее взглядом. — И ты так просто об этом говоришь? У Гермионы вырвался нервный смешок. Просто? Да она еле сдерживает себя, к горлу ком подступает, а на глазах слезы наворачиваются. — А я должна устроить истерику? — выдохнув, спрашивает она. — Знаешь, я пойду прогуляюсь. Мне надо подышать. Когда Гермиона вернулась. Квартира была пуста. Он ушёл.