Молчание тундры

ГЛАВА 6 Руго сидел за обеденным столом и смотрел, как Лит торопливо, обжигая пальцы, нарезает в тарелке горячее мясо. Супруги почти никогда не ели вместе, но девушка добросовестно исполняла свои обязанности хозяйки, однако, накрывая на стол или делая что-то для мужа, она всегда спешила побыстрее уйти, лишь бы его не видеть. Её ненависть казалась вождю почти осязаемой, а когда Лит изредка встречалась взглядом с Руго, то её глаза темнели, наполнялись чем-то тяжёлым, и смотреть в них было невыносимо. По ночам с женой у него не возникало разногласий, но днём она старалась как можно меньше видеться с ним. Прошёл месяц после их женитьбы, обоим стукнуло уже восемнадцать. Вождь, сидя в этой глухой деревне, начинал понемногу скучать, охваченный тоской и злобой. Он приказал своим людям тайно следить за всеми жителями Дор-Лунды, но поиски меча так ни к чему и не привели. Поставив рядом с мужем кувшин молока, Лит собралась уходить. - Присядь, - остановил её вождь. Девушка бросила на него едкий взгляд. - Я не голодна, - ответила она. - Делай, что я сказал. Лит опустилась на стул, сжимая в руке нож. - Предлагаю сделку, - начал Руго. - Я выполню какое-нибудь твоё желание, а взамен ты сделаешь кое-что для меня. Итак, чего ты хочешь больше всего? Лит показалось, что кто-то её уже об этом спрашивал. - Ничего, - ответила она. – И ты не узнаешь, где меч, пока дядя сам тебе не скажет. - Ты знаешь, что мне нужно, это хорошо, - невозмутимо отреагировал вождь. – Но я не буду тебя заставлять, мы просто поговорим. Скажи, чего же ты хочешь? Девушка настороженно посмотрела на супруга. - Я хочу знать ответ на один вопрос, но откуда мне знать, что ты скажешь правду? - Спроси сначала, а вывод потом сделаешь. - Хорошо, - кивнула Лит, но было видно, что слова Руго не вызывают в ней доверия. – Зачем воины Дор-Тайо убили моих родителей? - Мой отец приказал им. - Я знаю, но зачем? - Он мёртв. Успокойся. Вождь откинулся на стуле, сложив руки на груди. Лит молчала, не отводя глаз от его лица. - Почему ты на меня так смотришь? – спросил он. - Разве я виноват в этом? - А в чём были виноваты они? - Что тебе даст ответ на этот вопрос? - Ничего. Но я буду знать правду и однажды отомщу всем, кто это сделал. Руго снисходительно посмотрел на неё. - Слово «месть» не принадлежит женщинам. Проси то, что может пойти тебе пользу и то, что не будет мешать мне. Найди своё самое сильное желание, которое принесёт тебе выгоду. - Мне не нужна никакая выгода, я ничего не хочу, - холодно ответила девушка, крепче сжав рукоять ножа. - А чего хотела раньше, до встречи со мной? На этот раз Лит не колебалась с ответом. - Чтобы мой народ жил достойно. Руго прищурился. - Я вижу, с какой завистью ты иногда смотришь на меня. Думаю, в глубине души ты жалеешь, что родилась женщиной и проклинаешь свою жизнь, потому что хочешь власти. - Власть и желание блага своему народу – разные вещи, - возразила девушка. - Разве? Ну хорошо, я это устрою. Ты будешь править ими, а они будут исполнять всё, что ты им скажешь без единого упрёка. - Я не хочу такой власти! – сверкнула глазами Лит, положив нож на стол. - Власть – это принуждение, - объяснил Руго. – По-другому не бывает. Но ты, наверное, догадалась, что эти люди не выживут здесь после того, как мы уедем. Девушка непонимающе уставилась на него. - Уедем? - Да, в Норлиндор. Как только ты родишь мне ребёнка, и я заберу меч. Лит отвела взгляд. Не так она хотела туда уехать. И не с этим человеком. - Можно забрать всех с собой, - закончил мысль Руго. – Их не так уж много, мои люди провели перепись – шестьсот девяносто четыре человека вместе с новорождёнными и стариками. - И что они там будут делать? – спросила девушка. - Жить «достойно», - улыбнулся вождь, сделав акцент на последнем слове. – Они научатся читать и писать, станут образованными, исцелятся от болезней и не будут голодать. Ведь так ты хотела? Сам Руго в это не верил, но, видя, как лицо Лит прояснилось, удостоверился, что правильно подобрал слова. Он не собирался спасать весь этот сброд, но, возможно, теперь ему придётся подумать об этом, если их спасение сделает супругу счастливой… Возможно, ему удастся обучить хотя бы сотню человек военному ремеслу, и они пополнят его ряды, но сделает он это исключительно ради Лит, потому что есть десятки мест, где можно найти солдат и получше. Неудовлетворённая страсть к девушке не давала ему покоя, и он подумал, что это становится проблемой, как и предостерегал Грегориан. Руго знал, что если мужчина начинает делать то, чего не хочет – это тревожный сигнал. - Принеси же мне меч, - закончил вождь. Надежда, на мгновение вспыхнувшая в глазах Лит, угасла. Похоже, девушка не поверила ему или просто решила разозлить. - Нет, - ответила она, вставая со стула, но Руго схватил её за подол платья и усадил обратно. Он понял, что преждевременно заговорил о спасении народа. Вождь чувствовал, что Лит любила этих людей, но они её чем-то сильно обидели, и девушка до сих пор не могла их простить. Он ничего не смог узнать о её прошлом и теперь злился на себя за то, что ошибся в предположениях. Нужно было проявить к дикарям ещё большую жестокость, тогда у Лит не было бы выбора. - Мои люди каждый день ловят на перевалах шпионов, - заговорил Руго, придвинувшись ближе, к самому лицу девушки. - Эти горы кишмя кишат бандитами и проходимцами, которых не было здесь никогда. Новость о мече скоро разлетится во все концы, и сюда придут… Есть такой город – Арлускан. Я жил там некоторое время и никому не пожелал бы там оказаться. Город убийц и изворотливых умов. Оттуда уже заслали сюда шпионов, а вскоре начнут отправлять и отряды. Я дам отпор, если кто-то появится здесь до того, как мы уедем, но я не хочу терять зря своих людей, мне нужны они – я занимаю некое привилегированное положение в Норлиндоре и планирую подняться ещё выше. Поэтому, чем скорее ты принесёшь мне меч, тем лучше для всех. Он будет в моих руках, а значит и в твоих, ведь мы с тобой теперь едины. Но Лит не чувствовала с Руго никакого единения. Это был просто ещё один чужой человек в её жизни, от которого хотелось избавиться. - Ты недостоин им владеть. - Девушка покачала головой. Вспышка гнева мелькнула в глазах вождя. - Честь и достоинство – то, о чём все говорят, но чего никто никогда не видел, - ответил Руго. «Так говорят те, у кого их нет», - подумала Лит. - Когда придёт Аластор… - начала она вслух. - Ты больше не обязана его слушать. Этому старику место на кладбище. - Ты ничего о нём не знаешь, он маг. - Маг, которому запретили колдовать, больше не маг. - Ему также запретили лгать, но он солгал. Юноша внимательно посмотрел на девушку - она больше ничего не добавила к этим словам, но Руго понял, что за ними скрывается многое. - Ты должна сделать это, - настаивал он. - Ты сказал, что не будешь меня заставлять, - ответила Лит. - Ты не понимаешь – у тебя нет другого выхода. На лице девушки появилась гневная складка. - Твоё племя испокон веков защищало меч, и никто даже не мог подумать забрать его себе! Неужели честь твоих предков ничего для тебя не значит? «А из неё вышел бы неплохой законник или паладин», - отметил Руго. – «Постоянно твердит о чести, достоинстве и справедливой мести, словно какой-то фанатик. Вот только в конце концов все они либо сходят с ума, либо за ними следом льются реки крови. В худших случаях происходит и то, и другое вместе». - Ты зря стараешься, взывая к моей совести, - сказал он. - Просто чтобы ты понимала, кто я. Я убил своего старшего брата за то, что он унижал меня. За то, что всё внимание родителей доставалось ему. Второй сын вождя – никто, всем было на меня плевать. Я бежал к Морю Долгого Берега в порт Аргул, что к северу отсюда за горой Боссельгау, нашёл там корабль и договорился, чтобы меня отвезли в Норлиндор, но заплатить мне было нечем. Капитан согласился, но едва я ступил на борт, как он превратил меня в раба. Я плавал с ним около года, а потом в одном из портов отрубил ему руку и сбежал. Мне нужно было выжить, и я стал вором. А потом собрал банду беспризорных подростков, таких же как я, и отправился в Арлускан, где мы превратились в наёмных убийц. Вместе с ними, позже, я нашёл капитана – у него вместо отрубленной руки был крюк. Этим крюком он прочертил вот эти три полосы, - сказал Руго и, приподняв волосы на лбу, показал шрамы, которые тянулись от лба вдоль черепа до самого затылка. - Он хотел выколоть мне и глаза, но я вывернулся и всадил ему нож в горло. Он умер, а я остался истекать кровью, меня била лихорадка - похоже, крюк был отравлен. Команда бросила меня, растащив сокровища с корабля. Но я выжил, а позже нашёл каждого. И убил. - Аркат был прав, - произнесла девушка. - Люди севера вдали от родины превращаются в чудовищ. - А ты, значит, считаешь себя правдивой и честной? – прищурился вождь. - Расскажи мне тогда правду о своих шрамах. Про свои же я рассказал. Лит почувствовала, как холодеют кончики её пальцев. Она знала, что никто из сельчан не мог проболтаться, ведь от этого зависели жизни всех, но тот советник, который иногда приезжал из Дор-Тайо… Он мог что-то узнать… Руго продолжал пристально смотреть на неё, и молчание девушки становилось опасным. - Мне нечего добавить. Я сразу сказала правду в отличие от тебя. - Значит, ты лучше меня, - сказал вождь и странно улыбнулся. ГЛАВА 7 - Ну что, как поживает твой муж-рогоносец? Уже заделал тебе ребёнка? Адам и Бороворн вышли Лит наперерез, когда та возвращалась домой ноябрьским вечером по тёмному переулку. Практически столкнувшись с ними, она подалась назад. Борн подошёл к девушке вплотную, её обдало прогорклым дыханием алкоголя. - Наверно, пыхтит усердно ночами, - вставил Адам. От неожиданности она попятилась и не сразу нашла, что сказать. К тому же, Лит не была уверена, знает ли ещё кто-то в деревне, что она больше не может иметь детей. - Лично я радуюсь тому, что этот наследник ещё не родился, - сказал Борн. - И, надеюсь, никогда не родится. Сын урода и шлюхи. Похоже, действительно никто не знает. Эти если бы знали, то не стали скрывать. - Такого земля не сможет носить, потому его и нет, - поддакнул Адам. - Злорадствуете? – Лит сжала кулаки. - Пытаетесь унизить меня? - Что, правда глаза колет? – спросил Бороворн. - Страшно вспоминать, что «это» когда-то могло стать моей женой, - презрительно бросил Адам. - Они все такие, - заметил Борн. - С бабой как с лошадью – выбираешь попородистей, а пользуешься в итоге двумя функциями. - Или тремя, - хохотнул Адам, но снова стал серьёзным и покрутил ножом у девушки перед глазами. - Передай своему дяде, этому слизняку, чтобы отдал моему отцу меч. Или Руго узнает, что ты шлюха. - Вы… - Девушка задрожала от ярости. – Подлецы, негодяи, насильники! Убийцы Валекто! - Лит, вот ты где! В переулке показался Руго и двинулся девушке навстречу быстрыми шагами. Адам и Бороворн сразу отступили в темноту улицы, но вождь заметил их. - Шушера решила подать голос? – сердито спросил он. - Чего прохлаждаетесь, работы мало? - А ты что здесь делаешь? – спросил Адам. - Не «ты», а «мессир Руго Фелуз», - поправил вождь. - Это вы что здесь делаете, ушлёпки? - Ничего, - сказал Адам и спрятал нож за спину. – Просто решили прогуляться. День был тяжёлый. - А чего к жене моей лезете? Или хотите, чтобы ваш день стал ещё тяжелее? - Просто интересовались, не нужно ли ей чего-нибудь, - ответил Адам. - Поинтересуйтесь этим у шлюх! – заорал Руго. - Значит, мы обратились по адресу, - ответил Борн, и Адам с ужасом уставился на друга, пытаясь понять, не спятил ли тот. Бороворн стоял, не двигаясь, с резким лицом, высвеченным луной, и походил на монумент. Лит почувствовала, как обжигающая волна пробежала по телу. Борн хочет смерти? Он готов скорее умереть, чем жить, погрязнув в обмане и позоре? На него это совсем непохоже. Вероятней всего, это уловка или запугивание, с целью заполучить меч. - Чего ты там пробубнил, я не понял? – повысив голос, спросил Руго. Его глаза налились кровью, на лбу выступили капли пота. - Что слышал, - твёрдо ответил Борн, как человек, уверенный в своей правоте. Порой его наглость восхищала Адама, а порой пугала, заставляя затаить дыхание. – Открой глаза и взгляни, на ком ты женился. - Кто распускает о моей жене грязные слухи, пусть пойдёт сначала сам умоется! – рявкнул вождь, выходя из себя. Он бросил взгляд на Лит. Та, стоя в стороне, была рада, что её укрывает мрак, потому что стыд, страх и чувство вины заставляли дрожать всем телом. Девушка молчала, потому что если бы заговорила, то сбивающийся голос выдал бы её. - Я вас вздёрну, если это неправда, - зарычал вождь, снова повернувшись к Адаму и Борну. - А если правда? – гнул своё Бороворн. Руго не ответил. Они некоторое время постояли молча, глядя друг на друга, а потом Адам потянул Борна в глубь переулка. Когда они ушли, Лит почувствовала, что самообладание понемногу возвращается к ней. - Кто такой Валекто? – тяжёлым голосом спросил вождь. - Путник, который случайно забрёл сюда, - ответила она. - Ты с ним спала? - Что? - Этот вопрос разозлил девушку. - Нет! Его поймали и принесли в жертву, чтобы найти твой проклятый меч! - Хорошо, - сказал вождь. – А теперь пошли домой. *** Дарун сидел в кабинете, окружённый стопками бумаг, и что-то писал. Он всегда делал вид, будто усердно работает, когда племянница переступала порог его комнаты. - Они просто пытались запугать тебя, только и всего. Это было несерьёзно, - произнёс бывший наместник. - А по-моему, вполне серьёзно, – возразила Лит. - Я просто решила, что ты должен знать, что Руго теперь начал подозревать меня. - Этого следовало ожидать. – Дарун отвёл взгляд от рукописи и посмотрел на племянницу исподлобья. - Чего тебя понесло ночью к выгребным ямам? - Я видела с балкона, как людей выгоняли из домов! – воскликнула девушка. - Били плетьми, волокли за волосы. А потом собрали как скот и заселили в крохотные лачуги у собачьего лаза. - Зима здесь ранняя, солдатам нужен кров. - Мужчина проговорил это как нечто самой собой разумеющееся. - Да как ты можешь, это же твой народ! - Я больше не наместник, - напомнил Дарун. – Тебе не следовало туда ходить. Неужели ты надеялась их спасти? - Среди них была Рована, я искала её, но не нашла. - Кто? - Та немая женщина, которую ты прогнал. Я дала ей имя. Дарун презрительно усмехнулся, а Лит продолжала: - В домах наших людей теперь живут солдаты Руго. Они жгут наши свечи, хворост и торф, жарят мясо наших оленей, пока люди Дор-Лунды умирают от голода и непосильного труда, а ты сидишь здесь и пишешь свои глупые письма! - Лицо девушки горело как в лихорадке, она схватила со стола стопку бумаг и кинула на пол. – Что в них? Кому ты пишешь?! Зачем?! В былые дни Дарун избил бы племянницу за такую дерзость, но сейчас чувствовал себя уставшим и хотел лишь одного – чтобы его оставили в покое. - Аластор не придёт, ты не понимаешь? – распалялась Лит. - Никто нам не поможет, мы должны рассчитывать на себя! - Мы ничего не сможем, - отрешённо отозвался Дарун. – Ни-че-го. Он аккуратно положил перо на стол, отодвинул кресло, встал и прошёл к окну. На улице было серо, тихо. Падал снег. Вот что значит старость – когда тебе ни до чего больше нет дела. Дарун прожил не ту жизнь, которую хотел, и растратил свои годы напрасно. Он поразмыслил над тем, что ещё не настолько стар, чтобы подводить итоги жизни или прощаться с нею, но ощущал себя так, будто этому уже пришёл черёд. На столе лежали сотни рукописей – записанные на память книги, которые в молодости он когда-то читал в академии, и которые захватили его; вложил всю душу в этот труд, но теперь даже любимое занятие казалось ему бестолковым. Умные мысли учёных людей и его собственные, изложенные в свитках, которые никогда никто не прочтёт. Невидимая рука скорби сжала его сердце. Какая пустая-пустая жизнь! И эта девушка, которая сейчас стоит рядом и пытается вывести его из себя – тому виной. - Ты просто решил ничего не делать и умереть, да? – спросила она. Дарун отвернулся от окна и посмотрел на неё. - Если такова судьба, то мы умрём. - А других ты спросил? Они тоже хотят умереть? Привычная злоба и раздражение вновь вернулись к мужчине. Лит будет вечным источником его ненависти, и это никогда не изменится. - Нечего думать за других, это не твоего ума дело. – Дарун чувствовал, что если этот разговор продлится ещё немного, он ударит племянницу. - Похоже, в этой деревне вообще не осталось никаких дел для моего ума! - вспылила Лит. Ей было невдомёк, о чём сейчас думает дядя - она мучилась в собственном аду. - Я устала от лжи, притворства, от насилия и того безумия, в которое превратилась моя жизнь! Я ненавижу Руго, но даже ему я не хочу лгать. - У тебя нет выбора, - сказал Дарун, думая о том, что если она произнесёт ещё одно слово... Но девушка вышла, хлопнув дверью. *** Было уже поздно, когда Лит вошла в спальню. В углу комнаты на столе догорала свеча. Руго сидел на кровати, прислонившись к спинке. Одну ногу он закинул на оленьи шкуры, которые покрывали постель. - Я давно заметил, что в деревне тебя не любят, - сказал вождь. - Возможно, - ответила девушка, принявшись расплетать косу. - Уродство и нищета всегда ненавидят красоту и знатность. Не бойся этого сброда, они тебе завидуют. «Было бы чему», - подумала Лит и взяла из шкатулки гребень. – «Но он снова что-то замышляет. Надо быть начеку». - Я не боюсь, - сказала она, расчёсывая локоны. - Чего эти двое хотели от тебя? - Они вечно лезут ко мне с самого детства. - Этому должна быть причина. Причесавшись, девушка убрала гребень и подошла к очагу погреть руки. Руго самому хотелось согреть её, прижать к себе покрепче, провести с ней вместе эту холодную ночь, однако, он не двинулся с места, зная, что подобные фантазии только травят душу. Лит была плотно укутана в меха, но Руго ясно мог себе представить её без одежды, изгибающейся от возбуждения, и как с её приоткрытых губ срываются стоны наслаждения. Он пытался избавиться от этих мыслей, но сладострастные видения врывались в голову, словно паразиты. - Меня хотели выдать замуж за Адама, - призналась Лит, потерев ладони друг о друга. - И что же помешало? – спросил вождь. - Череда событий и ошибок. Я не всегда была покорной. Руго вспомнил о тифлинге, и теперь к эротическим фантазиям примешалась злоба. Вождь провёл руками по щекам. Он вдруг почувствовал себя глубоко несчастным. - Из-за Валекто? - Нет. Он тут вообще не при чём. - Расскажи про него. И девушка рассказала историю тифлинга от начала и до конца. Тон её голоса был ровный, она не пыталась вызвать ревность мужа или как-то уязвить его, но, хотя о чувствах к Валекто не было сказано ни слова, Руго всё понял - в глазах Лит светилась чистейшая искренняя горечь утраты, которую невозможно было скрыть. Он ощутил сильнейший укол ревности, чувствуя себя отверженным, ведь его жена продолжала любить мертвеца. Чтобы отвлечься, вождь спросил о событиях, произошедших в деревне после смерти тифлинга, и услышал об Урисе Алгорне. Девушка заметила, что это имя произвело на Руго какое-то впечатление. Рассказ кончился тем, что Диана исчезла, возможно, сбежав с паладином, но вождю это было уже неинтересно. Потом он спросил её о детстве, и Лит говорила о Нунге и Нике. Ей ужасно хотелось рассказать про домогательства Халгара, Адама и Бороворна, чтобы отомстить им, но она знала, что никогда этого не сделает. Если, конечно, не хочет приблизить свой конец. Руго немного помолчал, приводя в порядок бурю в своей голове. С трудом, но всё же ему это удалось. - Так что насчёт меча? – спросил вождь. - Мне не нужно то, что ты предлагаешь взамен. - Значит, ты не хочешь, чтобы твой народ жил достойно? – последнее слово Руго произнёс с издёвкой. - Я же сказала, что не хочу власти. - О, нет, ты хочешь. – Рот вождя искривился в улыбке человека, который знал, что добрался до потаённых мыслей другого, и верно угадал их. - Дети вождей всегда честолюбивы. Нунг, Ник, Валекто… Все эти люди погибли из-за твоего честолюбия, в котором ты боишься признаться. Но чем больше ты пытаешься понравиться этим дикарям, тем больше они тебя недолюбливают. Им нужен железный кулак, чернь благоговеет перед силой и жестокостью. Благородство – жалкая маска тех, кто хочет любви и уважения, но не может их добиться, поэтому я предпочитаю ходить без маски. Так дальше видно. Я груб и жесток, но честен. Надеюсь, когда-нибудь ты поймёшь и полюбишь меня за это. - Полюблю? – Лит с изумлением посмотрела на супруга, словно тот сказал неимоверную чушь, и Руго снова почувствовал себя униженным. - Ты женился на мне против моей воли, превратил мой народ в рабов, хочешь забрать меч и ждёшь от меня любви? Я никогда, никогда не полюблю тебя! Потушив свечу, девушка разделась, забралась под шкуры и легла к Руго спиной. С минуту в комнате царила тишина, только огонь потрескивал в печи, а потом вождь поднялся с кровати. - Мне передали, что ты хотела найти Ровану, - сказал он. – Я приказал привести её сюда завтра утром. Если хочешь, она будет жить здесь. Не дожидаясь ответа, Руго накинул на плечи меховую накидку и вышел. ГЛАВА 8 Прошла осень, минули длинные зимние недели. В один из весенних вечеров, когда всё ещё по-зимнему завывала вьюга, вождь сидел в столовой один. За окном чернела ночь, Руго развёл огонь в очаге и занялся затачиванием сюрикенов: несколько стальных звёздочек разных размеров и форм лежали, поблёскивая, на каменной перегородке очага. Вождь сбрил волосы, больше не пытаясь скрывать косые шрамы на голове, и теперь казался ещё свирепей, чем прежде. Он быстро возмужал, и, в отличие от своих ровесников, Адама или Кевина, не выглядел юношей. Его лицо стало резче и тяжелее – плоское, с мясистым носом, крутым подбородком. Более устрашающим и угрюмым выглядел, разве что, только Бороворн. На улице послышался лай собак, заскрипели ворота. Два стражника, охранявших дверь снаружи, впустили в холл Грегориана – без предупреждения, как и приказывал вождь. - Ну и погодка! – проворчал советник, отряхиваясь. - Три месяца я жил без солнца, а теперь, в разгар весны на улицу выйти нельзя, чтобы не отморозить себе что-нибудь! И этот чёртов снег, колючий, как иглы ежа. - В нескольких милях отсюда – земли вечной мерзлоты, - объяснил Руго, проводя ножом для заточки по одному из лезвий сюрикена. - Там он лежит столетиями, ветер гоняет его с одного конца тундры в другой, делая крепким и острым, как наконечники стрел. - Ну хватит! - запротестовал Де Болмар. - Моя душа истосковалась по песням трубадуров, а спина – по уютным кроватям в альковах. Он скинул меховую шубу и шапку. Вокруг его ног на полу образовалась снежная каша. Руго невольно улыбнулся. На советнике был дублет с высоким воротником, с рукавами, просторными на плечах и плотно охватывающими запястья, на манер самой последней моды Норлиндора. К поясу подвешены кинжал с кошельком. Шею обматывал толстый шерстяной шарф, на ногах – сапоги из оленьих шкур мехом наружу, которые едва ли сочетались с изысканной одеждой. - Ты остаёшься верным себе, - сказал вождь. – Франт – вот ты кто. - Так я хотя бы помню, что когда-то жил как нормальный, - пожаловался Грегориан и достал из-за пазухи два конверта. Руго сразу посерьёзнел и отложил заточку оружия. - Идём, - сказал он, поднимаясь на ноги. Советник проследовал за вождём в угловую комнату на первом этаже. - Ты что же, здесь теперь почиваешь? – спросил Де Болмар, окинув взглядом две односпальные кровати, одна из которых была расправлена. - Временно, - нехотя ответил Руго. - А Лит? - Одна немая старуха теперь спит с ней вместо меня. Советник едва не расхохотался, но вождь бросил на него взгляд, пресекающий все дальнейшие рассуждения об этом, затем поставил свечу на стол и запер дверь. Усевшись, он сложил руки на столе и стал ждать, когда Грегориан заговорит. Тот положил на стол первое письмо. - Это из анклава. Тебе поручили важное задание. Выполнив его, ты станешь послом. Руго со скучающим видом поскрёб на столе жир от свечи. - Отправь ответ, что я преисполнен благодарности. - Ты недоволен? – удивился Де Болмар. - Мне нужна должность главы анклава, а не посла. - Посла или главы, какая разница? На твоём месте я бы не верил столь свято в прочность этой организации. Наш король взрослеет. Как бы ему не пришла мысль выдворить анклав из города или сровнять с землёй, а всех его жителей объявить преступниками и повесить. - С чего ему вешать мирных торговцев? Наши стены скрывают от посторонних глаз всё, что происходит внутри. - Вот именно! – вскричал советник. – Многие недовольны тем, что эти «мирные торговцы» окружили себя крепостными стенами и отхватили кусок портовой территории. По городу ползут слухи, что туда причаливают корабли с разного рода контрабандным оружием. Зреет бунт – жителям не нравится, что внутри Норлиндора образовался ещё один город, куда никто не может попасть без пропуска. Скоро за это дело возьмётся король и его наблюдательный совет. После всего сказанного ты всё ещё хочешь стать главой? Пойми, анклав – это наше временное пристанище. Подниматься по карьерной лестнице, у которой скрипят перекладины – не лучшая перспектива. Мы должны закладывать в фундамент собственные камни. Выражение лица Руго не изменилось. - Бунта не будет, - возразил вождь. - Анклав исправно платит налоги, правящая верхушка сыта, довольна, затевает балы и набивает карманы. Что касается прочности положения - весь портовый район и так уже негласно наш. Агенты и торговцы скупили почти всю недвижимость на набережной. Никто не сможет просто так взять и выставить вон представителей крупнейшей торговой компании. А пока тринадцатилетний король повзрослеет и поймёт, что к чему, аристократы убедят его, что держать в городе подобную организацию выгодно. У нас есть ещё время. - Смотря как им пользоваться, - заметил Грегориан, и Руго уловил в голосе советника намёк на бесполезное времяпровождение в тундре. – Лучше ответь, зачем тебе впадать в немилость короля? - Ты не понимаешь, - покачал головой вождь. – Я хочу занять его место. - Я знал, что ты однажды это скажешь, - фыркнул Де Болмар. - Мне будет проще это сделать, если я стану главой анклава. - И именно поэтому ты сейчас здесь? - съехидничал советник. - Да, - коротко ответил Руго, мельком взглянув на второе письмо. - Разузнай, как там мой друг Урис поживает. - Этот паладин, - кисло протянул Грегориан. – Выскочка, не больше. - Говорят, он умыкнул себе невесту из этих мест. - Какой позор для дворянина! – с презрением бросил Де Болмар. – Наверняка, он держит её в чулане, чтобы не запятнать свою честь. Он знает, как махать мечом, а во всём остальном тупее дерева. - В теперешние времена уметь махать мечом - уже немало, - ответил вождь. – К тому же, он знается с королём. Будет лучше, если Урис представит меня Его Величеству, чем я представлюсь ему сам. Так король и его приближённые не будут думать, что перед ними очередной вор и заговорщик, если за меня поручится паладин. - Слишком просто. В твоей гениальной голове не найдётся идеи поинтересней? - Идеи в моей голове найдутся всегда, и быстрее, чем все думают. - Глаза Руго впивались во другой конверт, а пальцы в нетерпении барабанили по столешнице. - Ладно, не буду тянуть. Вижу, тебя заботит сейчас только это, - сказал Грегориан и повертел вторым письмом в воздухе. – Я нашёл Аластора, как ты просил, он скоро прибудет. Я вскрыл конверт, так как он был отправлен на моё имя. Там говорится, что чародей явится к началу мая, больше ничего. Де Болмар передал оба письма Руго. - Разве тебе недостаточно того, что ты узнал? – спросил советник, пододвинувшись ближе. – Какие ещё нужны доказательства? - Только Аластор скажет правду, - ответил вождь, накрывая широкой ладонью конверты и придвигая к себе. - В таком случае, раз ты сомневаешься, то зачем приказал мне захватить и вырезать замок Бларонт? - Виконт Фехти Летеллис не был ко мне почтительным. Его намёки и развязный тон оскорбили меня. - Как ты мог уловить тон, если получил всего одну-единственную записку! - Она была хуже пощёчины. - Ты никогда раньше не убивал за то, что кто-то был к тебе непочтительным. - Тогда я не был вождём Дор-Лунды и Дор-Тайо. - Тогда ты не был женат на Лит Тиррабаль, только и всего. - У тебя всё? Грегориан кивнул. - Тогда ты свободен. Я прикажу слугам, чтобы приготовили тебе спальню. - Не надо, я пойду к солдатам. - Как хочешь, - не стал отговаривать его Руго, но советник всё ещё не уходил. - Ты по-прежнему уверен, что сможешь найти его без моей помощи? – спросил Де Болмар. Вождь задумался, глядя на письма. - Что? – переспросил он. - Меч Нерала Талима, - пояснил Грегориан. - И кого же ты подкупил? – Никого. С северянами трудно иметь дело. Их невозможно подкупить, им ничего не надо. Они презирают богатство и кичатся своей нищетой. Их ненависть, как и гордость, не знают конца, они ни во что не ставят чужестранцев и насмехаются над ними. Я говорю про туземцев Дор-Лунды, хотя и варвары Дор-Тайо тоже не лучше. - В таком случае, как ты узнал? - поинтересовался вождь. - Военная тайна, - осклабился советник, вспоминая, как он зверски пытал арлусканского шпиона, как почти полгода продержал его в пещере вопреки приказу вождя убить пленника. Разумеется, Грегориан сделал это, но позже, когда тот во всём сознался. - Хорошо, - ответил Руго. – Узнал, так узнал. Значит, ты в игре. Но ты никогда не будешь претендовать на него, понял? - Конечно, - улыбнулся Де Болмар. – Славу себе оставь, я – не северянин, мне нужны только деньги. Я снова хочу спать на шёлковых простынях и смотреть, как за апельсиновыми деревьями моей усадьбы встаёт и садится солнце. - Я обещал тебе вернуть утерянное дворянство и обещаю вновь, - заверил его вождь. - Одного обещания мне достаточно, - проговорил советник. – И я не забыл о нём. *** Спустя несколько часов, когда Грегориан ушёл, Руго всё ещё сидел у огня, потрескивающего в очаге. Два распечатанных конверта с письмами лежали рядом. Он просидел допоздна, ковыряя щипцами тлеющие угли в печи. Каминные часы, привезённые из Норлиндора, соприкоснулись стрелками на отметке «12». Вождь встал, подошёл к календарю и сорвал листок. Настало первое мая.