Молчание тундры

ГЛАВА 9 Настала зима. Лит стояла на балконе, укутавшись в шубу, и смотрела по сторонам. Солнце висело низко над горизонтом, ледяная заснеженная равнина в лучах заката мерцала красным. На зубьях частокола сверкал иней, и, всякий раз, глядя на внешнюю стену, девочка задавалась вопросом, сможет ли она отсюда перепрыгнуть её и оказаться по другую сторону. Странным образом эта бестолковая мысль посещала Лит довольно часто. Пока взгляд девочки бесцельно блуждал по тундре, вдалеке на востоке среди холмов появилась чёрная точка. Лит заметила её и стала внимательно наблюдать. Потом появились ещё, и девочка насчитала уже семь. Они двигались. Облокотившись о перила, Лит до боли напрягала глаза, и вскоре поняла, что это люди. Они покружили на месте какое-то время и вновь скрылись за холмами. Девочка побежала в дом и ворвалась в кабинет Даруна. - Охота тебе стоять на балконе в такую стужу, - проворчал он. – Ещё и наследила тут. - Дядя, я видела других людей! Далеко, среди холмов. Они из Дор-Тайо? Наместник фыркнул. - Нечего глазеть по сторонам, раззявив рот! Иди лучше вскипяти воды – я приказал забить оленя. *** Пока Дарун со слугами разделывали тесаками тушу, Лит сидела возле костра и рубила небольшим топориком мясо на куски. Шкуры, аккуратно разрезанные на полосы, лежали рядом. Когда вода закипела, девочка опустила мясо в котёл. В это время в ворота постучали. - Открой, - сказал Дарун племяннице. Она послушалась. Во двор вошёл высокий костлявый человек, одетый явно не по погоде – в тунике и осеннем плаще, с открытой бритой головой. Лит сделала шаг к нему навстречу, но какое-то предостережение во взгляде гостя не позволило ей подойти ближе. Собаки не залаяли, а только поджали хвосты и попятились. - Явился, - проворчал наместник. - Откуда такой осмысленный взгляд в столь юном возрасте? – обратился к девочке гость. - Кто вы? – спросила Лит. - Меня зовут Аластор. Можешь со мной на «ты». С тобой хорошо здесь обходятся? Девочка посмотрела на дядю, - он продолжал заниматься разделыванием туши, игнорируя чародея. Лит отёрла топор от крови и убрала в ящик. - Нунг рассказывал, что ты спас мою жизнь, - сказала она. - Видимо, теперь я тебе обязана. Чародей тонко улыбнулся в ответ. *** Лит притаилась в коридоре, вслушиваясь в разговор двух мужчин. Они ужинали в столовой на первом этаже, но разговаривали так тихо, что девочка ничего не могла разобрать, а подойти ближе не решалась. Волшебник, странник, мудрец… Тот, кто знает больше остальных. Надо во что бы то ни стало, поговорить с ним с глазу на глаз. *** Когда Дарун отправился спать, Лит прокралась на цыпочках к комнате мага. - Входи, - услышала она прежде, чем постучала. Аластор сидел у окна, повернувшись спиной к двери. Девочка видела лишь его силуэт в синем свете ночи. - Я бы хотела знать, что случилось с моими родителями, – сказала она. – Ты ведь был там и всё видел. - Их убили люди клана Дор-Тайо, - последовал ответ. - За что? - Не могу сказать. - Почему? - Мне запретили. - Сегодня я видела с балкона других людей. Они из Дор-Тайо, да? Мне сказали, есть там один уродливый человек, самый кровожадный из них, он и убил моих родителей. - Он не человек, - проговорил маг и повернул лицо к девочке. - Лит, твои родители умерли. Смирись с этим и живи дальше. - Но ведь Нерал Талим тоже умер, но люди говорят, что он всё равно существует, - не унималась та. - Он существует, - ответил маг. – Но не так, как ты себе это представляешь. Он хранит эти земли незримо. - Нунг рассказывал мне. - А про меч тоже рассказал? - Да, волшебное оружие, которым Нерал Талим победил Шехмеру. Дядя ищет его. - Не беспокойся, он никогда его не найдёт. - А что даёт этот меч, что все так хотят его заполучить? - Ничего. В мирное время он бесполезен. Твой отец охранял его, теперь я. Следующим хранителем станет твой муж. - А почему не я? - Потому что вождём не может быть девочка. - А как мне стать мальчиком? - Никак. - Сделай меня мальчиком, ты же волшебник. Я не хочу быть девочкой! - Не могу. - Почему? - Мне не позволено. - Но ты можешь? - Может, и могу. Но не тебя. - А если я помолюсь Нералу Талиму, он сделает меня мальчиком? - Не знаю. Тем временем, у ворот послышался лай собак и крики людей. Звали Даруна. Лит вышла из комнаты чародея и столкнулась в темноте с дядей. - Ты почему не спишь? Он сгрёб Лит за шиворот и втолкнул в спальню, но девочка всё равно выбежала за ним следом. На улице, несмотря на позднюю ночь, собралась толпа. Слышались причитания женщин, тихие разговоры, оханья. - Дарун, беда! Наместник вышел за ворота и с презрительным спокойствием оглядел тех, кто посмел вытащить его на улицу в холодную ночь. Женщины затихли, вперёд вышел мужчина в меховой куртке. Он поклонился и жестом махнул окружающим, чтобы замолчали. Вывели белокурую девушку с заплаканным лицом. Она дрожала, и, как казалось, не только от холода. - Мать Дианы померла, - сказал мужчина. Дарун нахмурил лоб и устало потёр глаза. Как ему надоели эти прихлебалы – вдовы, сироты, старики и калеки. Ходят клянчить еду, жалуются на холод и болезни, постоянно мрут, - и за это его ещё потом все и обвиняют. Наместник посмотрел на девушку. Дочь троюродной сестры, а, значит, ещё одна племянница. Как будто одной ему мало. - У неё больше никого нет. Жаль девчонку. «Ну так забери себе, если жаль», - едва не сорвалось у Даруна с языка. Диана стояла в башмаках на босу ногу, куталась в дырявый шерстяной плащ и всхлипывала. Наместник вспомнил девчушку, подбежавшую к нему в ту роковую ночь и придумавшую имя Лит. Теперь девочка выросла – Дарун отметил, что она хороша собой, и даже горе не омрачало её: голубые глаза, кристально чистые, придавали взгляду лучистость. Полные бледные губы, которые девушка поджимала, придавали лицу какую-то порочную красоту. Сколько ей лет? Шестнадцать-семнадцать?.. Через год можно выдать замуж. Кто только возьмёт сироту без приданного. Дарун так сдавил себе переносицу, что стало больно. - Возьми её себе, - услышал наместник голос за спиной и обернулся. Аластор стоял на пороге, скрестив руки на груди. - У меня тут приют что ли? – огрызнулся наместник. – На кой чёрт мне нужны все эти бабы? - Ты лучше успокойся. Сам-то сварливый как баба, - ответил маг. – Возьми Диану. Она тоже твоя племянница. Дарун сплюнул. - Если начать разбираться, здесь все друг другу родственники. Мне что, всю деревню взять на обеспечение? Чародей не ответил и пошёл к себе в комнату. Он улыбнулся прятавшейся в дверях Лит. «Этот ещё тут околачивается и раздаёт советы, когда его никто не спрашивает. Лезет вечно не в своё дело», - подумал Дарун, глядя магу вслед. Ему вдруг снова нестерпимо захотелось уехать. Хоть куда, лишь бы подальше отсюда. Чёртов долг! Наместник в сотый раз проклял свою жизнь. - Ну входи, чего стоишь? Заболеешь, возиться потом с тобой! Диана робко вошла во двор, по-сиротски сжимая узелок в руках. Мужчина, который привёл Диану, подошёл к Даруну и заговорил, понизив голос: - Говорят, её мать руки на себя наложила. Надо осмотреть тело и выяснить. Наместника передёрнуло от мысли, что он будет возиться с трупом. К тому же, если это окажется правдой, возникнут новые трудности, а их и так хоть отбавляй. - Да не надо ничего выяснять. Похороним и всё, - ответил Дарун. – Омойте тело, утром пойдём в горы. - Готовых могил не осталось… Много умерло этой зимой. - Значит, приготовьте ломы. С этими словами он вошёл во двор, захлопнул ворота и посмотрел на Диану. Потрепал за плечо. Потому что так нужно, а не из-за жалости. Жалости он не испытывал. Ничего не испытывал, кроме раздражения. *** Когда всё угомонилось, Дарун привёл Диану в комнату Лит, - та лежала в кровати, но наместник знал, что она не спит. Диана, не осмеливаясь переступить порог, робко заглянула в спальню. - Входи, - сказал Дарун, подталкивая девушку, сам тоже вошёл следом и поставил на сундук свечу. - Будете жить вместе. Все остальные комнаты холодные. Вас, бестолковых баб обогревать, торфу не напасёшься. Лит открыла глаза, села на кровати и сердито посмотрела на дядю. - Притворство, желание нравиться, сварливость, болтливость - это всё, из чего вы состоите, - ворчал наместник. – Скажи мне, что сделать, чтобы не быть бестолковой, – ответила Лит. - Обучи меня читать, писать, и я буду помогать тебе. Лицо Даруна сказало всё, что он об этом думает. - За что ты так меня ненавидишь? - Замолчи, или я тебя выпорю. - Но в чём я виновата? - В том, что я здесь! – выпалил наместник. – Если бы не ты, я стал бы большим уважаемым человеком, а вместо этого гнию здесь, как труп. А всё из-за того, что ты родилась в тот проклятый вечер. Он вышел, захлопнув дверь. - Не расстраивайся, - сказала Диана. Её голос был тихий. Сама же девушка – очень бледная, болезненно худая, с почти прозрачными тонкими пальцами. Она села рядом с Лит и погладила её по волосам. – Ты просто не перечь ему, и всё будет хорошо. Он учёный. Мама мне рассказывала, что дядя Дарун – самый умный из нас. И что у него в кабинете много книг, которые он сам написал. - Почему он тогда нас ничему не научит? Какой толк в том, что он много знает? - Может быть, мы недостойны его. И недостойны знаний. Пойми его. Он всё потерял. - Пускай возвращается обратно, если хочет. Я уже взрослая. - Он поклялся Аластору, что не уедет. - Кто ты? – спросила Лит, тронутая кротостью и смирением этой девушки. - Меня зовут Диана, я – твоя троюродная сестра. - Правда? Но почему ты раньше к нам не приходила? - Дядя Дарун нас с мамой не приглашал. - Мне жаль, что она умерла. А где твой папа? - Его убили в ночь, когда ты родилась. Потом дядя стал наместником, у вдов убитых дружинников забрали дома и выселили в ту часть Дор-Лунды, где живут нищие. Мы перестали быть знатью, и о нас забыли. - Вас выгнали из дома? - Не совсем так. По закону, женщина не может владеть домом и распоряжаться хозяйством. Если у неё остаётся большой дом и никто на ней не женится, она обязана отдать его той семье, которая нуждается в большом жилище. Нас с мамой было только двое, и дом мы потеряли. - И кто теперь живёт в вашем доме? - Семья Джосгаров. Лит вздрогнула, как от пощёчины, но ничего не сказала. Она ещё мало знала Диану и была не готова с ней делиться самым сокровенным. - Ты что-то знаешь о событиях той ночи, когда я родилась? Теперь пришёл черёд Дианы удивляться. - Разве тебе никто не рассказывал? - Нет, - ответила Лит. - Раньше, по традиции, женщины обоих кланов рожали в хижине колдуньи неподалёку отсюда, - объяснила Диана. - Когда ты должна была родиться, ходили слухи, что жена вождя Дор-Тайо тоже беременна. Обычно рожениц сопровождали только женщины, но между кланами не всегда были хорошие отношения, поэтому твой отец решил взять войско и тоже отправиться туда для охраны. Лучшие воины уехали с ними, мой папа тоже был там. Дор-Тайо, судя по всему, тоже привели воинов. Что-то произошло между кланами, и вот… - О, я выясню. Я отомщу тем, кто это сделал! - Лит, успокойся. Ты – маленькая девочка. А Дор-Тайо – это большое племя, его мужчины учатся воевать с рождения до смерти. Они живут на границе, где всегда идут бои. - Придёт время, когда я больше не буду маленькой девочкой, - сказала Лит. – Но почему Аластор спас именно меня? - Не знаю. Он очень… непонятный. Он охраняет Дор-Лунду и Дор-Тайо, даёт вождям советы, но я ничего о нём не знаю. - Но дядя не вождь, а наместник. - Это так. - Потому что он незаконнорожденный? Диана кивнула. - А что это значит? - У них с твоим отцом разные матери. Мать дяди Даруна была не из рода Талимов, он – внебрачный сын. Говорят, вскоре после родов её убили, чтобы не распускать слухи, но было уже поздно. Только в твоих жилах течёт чистая кровь Нерала Талима. Я бы гордилась этим. Лит глубоко вздохнула. – Ты наверное устала и замёрзла, - сказала она. – Ложись на моё место у печи. Лит взбила подушку и откинула шкуры. Потом взяла из рук Дианы узелок и нашла в нём два старых платья и брошь. - И это все твои вещи? – удивилась она. Диана запустила в узелок руку и вытащила оттуда маленький белый камень размером с горошину. Сквозь него было продето серебряное кольцо на кожаном шнурке. - Это тебе. - Спасибо, - сказала Лит, взяв камень. - Не благодари, - ответила Диана и забралась под тёплое одеяло. – Он твой. Он был в твоей руке, когда Аластор тебя принёс. Дядя Дарун выбросил его, а я взяла, чтобы тебе потом вернуть. Это криолит. Дядя хотел назвать тебя в честь него. - Девочкам дают имена цветов или имена благородных женщин, живших во времена Нерала Талима, а дядя решил назвать меня в честь какого-то камня? – усмехнулась Лит. - Это я придумала тебе имя. Не знаю, почему мне пришло в голову именно это слово, - пожала плечами Диана и кивнула на камень. - Нунг сделал ему кольцо и шнурок. В сердце девочки шевельнулась грусть. - Спасибо, что сохранила его. Она положила камень на стол возле свечи, порылась в сундуке и дала Диане одно из своих платьев. - Это мамино. Носи, оно мне большое. И вот тебе шуба из горностая. Очень тёплая. Я носила её, но ты бери, тебе в пору будет. Диана улыбнулась и поблагодарила. Глаза девушки закрывались от усталости, и вскоре она уснула. Лит снова взяла криолит, поднесла к самому пламени свечи, просветив камень насквозь, и заметила в мутной белизне тонкую красную прожилку. Повертев кулон так и эдак, девочка надела его на шею и задула свечу. ГЛАВА 10 Они стали жить в одной комнате, и, несмотря на разницу в возрасте, подружились. Лит часто увлекала Диану на балкон, и сёстры долго сидели там в тёплое время года, смотрели на Вечное Дерево, на окрестности, на то, как пастухи гонят по тундре оленьи стада. Диану пугал внешний мир, а Лит мечтала о том, что когда-нибудь отправится на рыбалку или на охоту, научится управляться с санями, и волки будут её бояться. В порыве ею овладевало возбуждение, и она носилась по балкону, представляя себя скачущей верхом на лошади. Когда мужчины уезжали на рыбалку, она долго смотрела им вслед и нехотя признавалась, что завидует им. Когда все темы балконных разговоров заканчивались или становилось слишком холодно, сёстры сбегали вниз, грелись на кухне у печи и таскали лакомые куски мяса. Иногда ходили в храм. Это было единственное место за пределами дома, которое Дарун разрешал им посещать. Вместе с ними обычно отправляли какого-нибудь слугу или надзирателя. Пока Диана молилась – а делала это она довольно долго, - Лит садилась на скамью и неотрывно смотрела на статую Нерала Талима, на его грозное лицо в рогатом шлеме. Иногда ей чудилось, будто каменные губы шевелятся, а однажды вообще показалось, что герой ей подмигнул, и девочка вскрикнула. Священник зашикал. Диана обернулась. - Ты чего? - Ничего. Кое-что померещилось, - сказала она и с опаской снова взглянула на статую. Нерал Талим был неподвижен, но больше Лит не смотрела на каменного истукана столь пристально. Зато её внимание переключилось на другие статуи. Она подолгу рассматривала каждую и со временем запомнила всё до мельчайших деталей: могла с закрытыми глазами безошибочно найти любую из них, описать, отмерить руками размеры. В тени от статуи Нерала Талима девочка нашла интересный барельеф со странной фигурой прямо по центру: во-первых, она имела хвост, а во-вторых, колени были согнуты внутрь. На месте головы откололся кусок. Существо было без оружия, с какими-то бессильно повисшими вдоль тела руками, будто молило о пощаде. Осталась лишь часть шлема, из-под которого выглядывала челюсть, непохожая на человеческую. Вокруг фигуры происходила то ли какая-то ритуальная процессия, то ли битва, - барельеф сильно разрушился от времени, и детали почти стёрлись. В конце концов, в храме девочке тоже надоело. Возвращаясь домой, она всё чаще отставала, разглядывая чужие дворы и дома. На некоторые смотрела с ужасом оттого, как кошмарно может выглядеть человеческое жилище. На другие – с теплом, особенно если это были дома, откуда доносились смех и веселье. Впрочем, последних было мало. Лит отметила для себя, что в деревне вообще хорошего гораздо меньше, чем плохого. Несколько раз, выходя из храма, Лит замечала, что сероглазый мальчик, которого она увидела в день посвящения, наблюдает за ней из-за хижин. Ей хотелось подойти и заговорить с ним, но она опасалась, что кто-нибудь увидит и расскажет дяде. ГЛАВА 11 Лит сидела на украшенном резьбой стуле, залитая лучами солнца из распахнутого окна: с приходом весны, к концу мая в тундре потеплело, и дом стали чаще проветривать. Диана расчёсывала сестре волосы – длинные, переливающиеся бронзой и медью. В пятнадцать лет Лит выглядела старше, чем Диана в двадцать. Детство ушло, а вместе с ним и всё детское, что было в лице Лит. Прямые брови, острый подбородок, резкость взгляда, выдавали характер бунтарки. – Может, он не так уж и плох? – спросила Диана, закончив плести косу. Лит встала со стула. Серое шерстяное платье, висевшее раньше на ней мешком, теперь облегало округлившуюся фигуру. - При нашей первой встрече он довёл меня до слёз, - сказала Лит. - При второй надо мной смеялись гости, а после – вся деревня. Страшно подумать, что будет сегодня. Мы подерёмся? - Вы были детьми. Он повзрослел и поумнел. - Вряд ли. Со временем всё становится только хуже. Молоко прокисает, сыр гниёт, а в мясе заводятся черви. - Хотела бы и я выйти замуж, - проговорила Диана. – Но мне уже двадцать, а женихов всё нет. - Не переживай, дядя найдёт тебе жениха, у него это хорошо получается, - язвительно проговорила Лит. Диана грустно улыбнулась, – Лит не могла её понять. – У меня нет дома, нет хозяйства, нет приданого. Никто не захочет на мне жениться. - Это хорошо, что нет. Значит, тот, кто захочет это сделать, полюбит тебя, а не твоё приданое. - Ли-и-ит! – послышался голос Даруна со двора. - Я пошла. Увидимся, - сказала Лит и вышла. ГЛАВА 12 В дверь постучали. - Шайла! В дверь вошли. - Шайла, ты здесь? Я пришёл по поручению Даруна. Она сидела спиной к двери. Долговязый юноша лет семнадцати шагнул вперёд. Гадалка обернулась. Парень увидел черноглазую постаревшую женщину. Всё, что читалось на её лице – это боль и ожесточение. - По поручению Даруна? Вот как теперь это называется? Она подняла глаза. Было в образе женщины что-то жуткое и тяжёлое, что заставило юношу попятиться. - Я только передать послание… - Это ты сейчас такой испуганный потому что один. Завтра ты будешь всем рассказывать, что был у злой старухи Шайлы. Расскажешь о том, какая она уродина, и как в её хате воняет крысами. О том, как её грудь болтается по земле. - Она встала и пошла к нему навстречу. – И ещё много всяких грязных разговоров! Но кто из вас такой смелый, что сможет сказать всё это мне в лицо? Она схватила его за руку. Юноша широко раскрыл глаза и оцепенел от ужаса. - Шайла всех заколдует. Шайла нашлёт на всех чуму! – закричала она, и голос её сорвался на визг. – Да, я ведьма. Но даже Шайла бессильна перед толпой черномазых детей, когда они бросают ей вслед камни и обзывают старой потаскухой. Потому что… Она отпустила юношу и тихо закончила: - Потому что это правда. Страх на лице юноши сменился удивлением. Он колебался между желанием выбежать и страхом перед Даруном. Наместник прикажет его высечь, если тот не выполнит поручение. - Ладно, не бойся меня. Мне уже давно всё равно до оскорблений. Когда-то я была красавицей, но кто сейчас об этом вспомнит? Жизнь беспощадна к тем, кто постарел и опустился на дно. Выкладывай, что там у тебя. - Дарун хочет, чтобы ты встретилась с Лит сегодня вечером у храма и научила её всему женскому. Старуха рассмеялась. Её одутловатое тело сотрясалось под грязными лохмотьями. Рот с гнилыми зубами широко расходился в стороны, издавая кудахтающие звуки. Потом она замолчала и пристально посмотрела на юношу. - Почему меня? - Я не знаю. Но ты должна подчиняться приказам вождя. - Вождя! – фыркнула Шайла. – А что, если я девочке расскажу одну такую историю, что у неё волосы на голове встанут дыбом? - На это Дарун попросил передать, что выгонит тебя в тундру, если сболтнёшь лишнее, - сказал юноша уже смелее. - Да что он о себе возомнил? – рассердилась Шайла. – Я не буду выполнять его приказы после таких угроз. - Он сказал, что в таком случае ты всё равно окажешься в тундре.