Капканы

На самом деле Тренера звали Джеймсом, и начиная с третьего курса он вел кровавую и ожесточенную борьбу за признание Хаффлпаффа родиной квиддича. Ладно, на самом деле он просто вел команду Хаффлпаффа к успеху. Про родину придумал Микки: перед матчем он сидел в окружении кучки слизеринских прихвостней и разглагольствовал о том, что некто заплывший барсучьим жиром возомнил себя гуру квиддича. Оказывается, — говорил он, издеваясь, — в мире все не так, как мы привыкли. Земля плоская, профессор Снейп — милейшей души человек, Хаффлпафф — родина квиддича. На следующий день Слизерин потерпел сокрушительное поражение. Может быть, Хаффлпафф и не был родиной квиддича — но он был в какой-то степени родиной Тренера, а Тренер был одним из лучших игроков в Хогвартсе за последние лет, наверное, двадцать. На этом Тренер не остановился и начал подбирать себе команду мечты. Его план был прост, а потому красив: каждый год он выбирал на платформе пару-тройку новичков, которые по одному ему известным критериям казались Тренеру перспективными, и всю дорогу до Хогвартса рассказывал им про волшебство квиддича, которым он, Тренер, щедро готов с ними поделиться, но для этого необходимо оказаться на одном с ним факультете. Видимо, этого было достаточно, чтобы восторженные первогодки один за другим отправлялись на Хаффлпафф — или же Тренер не хуже распределяющей шляпы определял, какой факультет кому подходит. Это не сработало только один раз, с Эрни, и после этого Тренер целых две недели ходил мрачный, как туча. — Ну? — поинтересовался Тренер, вырвав Флетчера из воспоминаний. — Мы идем? Вид у него, как и всегда, был дружелюбный — этакий свой парень, который всегда поможет советом и поддержит. Совсем не то, что им сейчас требовалось. — А ну-ка сделай взъебочное лицо, — приказал ему Флетчер. — Взъе… какое? — Взъебочное, — повторил Флетчер и пояснил: — Это когда ты собираешься задать кому-нибудь хорошую взбучку. — Слушай, Питер, — произнес Тренер, и Флетчер поморщился: никто, кроме Тренера, не называл его по имени. — Мы же договорились: никакого рукоприкладства. Просто пообщаемся. — Мы и пообщаемся, — пожал плечами Флетчер. — Просто если ты будешь выглядеть угрожающе, шанс того, что разговор пройдет успешно, будет выше. — Ладно, — согласился Тренер. — Вот так? Он сжал челюсть и выдвинул ее вперед, при этом сурово сдвинув брови. Это выглядело скорее смешно, чем устрашающе, но, по всей видимости, это был максимум взъебочности, на который оказался способен Тренер. Остин Брукс ожидаемо нашелся в гостиной Гриффиндора в компании Майлза и Стефани. Остин и Стефани держались за руки и на Майлза обращали внимание лишь изредка — но того этот факт вовсе не расстраивал. Майлзу было все равно, есть у него слушатели или нет: он с равным интересом рассказывал бы свои истории что стенам, что грязным котлам, что влюбленной парочке, рядом с которой он явно был третьим лишним. — Остин, на минуту, — позвал Флетчер. Тот неохотно поднялся и отошел вместе с ними в дальний угол, где никого не было. — Ну? — недовольно поинтересовался он. — Ты же видел потрясающий рисунок, который украшает вход в гостиную Слизерина? — спросил Флетчер. — Еще бы, — хмыкнул Остин. — Так и надо этим сраным снобам. — И, конечно же, заметил, что он сделан с помощью баллончика. — Ну да, — ответил Остин уже не так уверенно. — Вряд ли у многих в Хогвартсе есть такие, — протянул Тренер. — А ты как думаешь, Питер? Флетчер утвердительно закивал. — Вы что же, — возмутился Остин, — всерьез считаете, что это я? Ладно он, — он мотнул головой в сторону Тренера, — но ты, Флетчер. Да если бы я решил что-то нарисовать на их двери, я бы изобразил сраное эпическое полотно со всеми позорными моментами за время существования Слизерина. В его словах имелся смысл: Остин несомненно был талантливым художником, а жопа и впрямь была кривовата. — А ты никому свой баллончик не одалживал? — спросил Флетчер. Остин хмыкнул. — Да он у меня на шкафчике стоит. Бери, кто хочет. — И сейчас он тоже на шкафчике? Остин метнулся в спальню и вернулся оттуда, победно тряся баллончиком, на котором, впрочем, не осталось никаких следов, что могли бы дать им подсказку. — Итак, — резюмировал Флетчер, когда они покинули гостиную и направились в сторону Большого зала, — это кто-то из наших. — Почему ты так думаешь? — внезапно спросил Тренер и еще более внезапно предположил: — Может быть, это кто-то с Хаффлпаффа. — С Хаффлпаффа? — удивленно повторил Флетчер. — Почему ты так решил? Тренер загадочно поиграл бровями. — Смотри сам, — принялся рассуждать Флетчер. — Преступник должен был незаметно взять баллончик и вернуть его на место. Даже если кто-то пригласил его к нам в гостиную, он вряд ли сумел бы пробраться в спальню. Нет, это точно один из гриффиндорцев. — То есть я правильно понимаю, что ты считаешь, что студент Хаффлпаффа не мог бы это сделать? — спросил Тренер как будто бы с вызовом Флетчер повернулся к нему. — Ты что-то знаешь? — спросил он. — Откуда? — Тренер развел руками и посмотрел на него с выражением оскорбленной невинности. — Просто подумал — почему бы и нет. Флетчер ему, конечно же, не поверил. *** Вообще, он собирался обсудить все происходящее гораздо раньше, еще перед ужином, но Рэй, услышав, что им нужно поговорить наедине, потащил его в ванную старост — где они почему-то очень быстро оказались на полу, и из головы Флетчера вылетело все, кроме Рэя, его губ и пальцев. В какой-то момент в дверь начали стучаться, и Флетчер хотел было сказать, что нужно остановиться — но Рэй зажал ему рот ладонью и прошипел в ухо: пусть сваливают. Стучать и правда вскоре перестали, однако руку Рэй не убрал, даже когда Флетчер попытался укусить ее. Потом, после того, как они уже привели себя в порядок, он все-таки пробормотал что-то вроде — ты знаешь, Тренер как-то странно себя ведет, — но Рэя определенно куда больше волновало что-то на его, Флетчера, щеке и скуле, чем Тренер с его подозрительным поведением. Флетчер пожал плечами и решил возобновить разговор позже, но позже, когда они наконец-то вышли в коридор, оказалось, что до ужина осталось буквально десять минут. Все то время, что они ели, Флетчер вертел головой и чуть не свернул шею, пытаясь рассмотреть то Рэя за столом слизеринцев, то Тренера среди хаффлпаффцев, и в итоге едва не пропустил момент, когда за его спиной возникли три фигуры. — У нас есть к тебе дело, — торжественно возвестил Микки. Стоявшая рядом с ним Розалинд положила ладонь ему на плечо, Рэй по другую его руку сморщил нос, как будто увидел что-то гадкое — и Флетчер понадеялся, что это просто атмосфера Гриффиндора невыносима для потомка славного семейства Смитов, а не конкретно он. На него смотрели так чуть ли не каждый день, и он просто не мог не узнать этот взгляд. Особенно часто он замечал его в глазах слизеринцев — и еще чаще таких, как Рэй, чистокровных. — А Тренер? — спросил Флетчер. Микки нахмурился, кивнул, и они с Розалинд направились к столу Хаффлпаффа. Флетчер поднялся и, оттащив Рэя за локоть в сторону, поинтересовался: — Что-то не так? — А? — Рэй удивленно распахнул глаза. — У тебя было такое лицо, будто ты жабу увидел. — Это из-за Микки, — пояснил тот. — Еще бы сказал — нам срочно надо обсудить наше суперсекретное расследование. — Я думал, ты вспомнил, что должен презирать гриффиндорцев, — признался Флетчер. Рэй открыл было рот, чтобы сказать что-то, но тут к ним подбежал Майлз и, вцепившись в рукав Флетчера от переизбытка чувств, выпалил: — Срочно! Ты должен это увидеть! Быстро, в башню Рейвенкло! Быстро у них не получилось: Рэй заявил, что его достало бегать по лестницам, поэтому к двери гостиной они подошли спокойно и с достоинством. Народу там уже почти не было — лишь небольшие группки студентов, переглядывающихся и переговаривающихся между собой. — Если ты сейчас скажешь — о, хуй! — я тебя ударю, — пригрозил Рэй. — Но это же хуй, — обиженно отозвался Флетчер. — Как мне его еще назвать? Рэй закатил глаза. Сзади послышались шаги и цокот каблуков — по лестнице поднимались Микки, Розалинд и Тренер. — О, — сказал Микки. Тренер неодобрительно покачал головой. — Кто бы мог подумать, что в Хогвартсе столько художников, а? — весело заметил Флетчер. Ему самому это было только на руку: чем больше шумихи с этими надписями, тем больше шанс отвлечь внимание от Рэя. Он присмотрелся — хуй, то есть, мысленно поправил он себя, член был нарисован краской, видимо, кистью. Значит, у них еще один подозреваемый. — А мы куда-то собирались вообще, да? — подал голос Тренер. — А то у нас с карапузами по плану вечерняя тренировка. Микки и Роз подозрительно посмотрели на него. Флетчер хмыкнул — тренировки эти проводились прямо в гостиной Хаффлпаффа, где Тренер и его карапузы — черт знает, почему их все так называли, половина из них были ровесниками Тренера, а вторая половина была шире его в плечах, — отжимались, прыгали через скакалку и все в этом духе. — Пойдемте в библиотеку, — сказал Рэй. Все согласно кивнули. Флетчер хотел было тоже спускаться, но Рэй придержал его за локоть. — Что за бред ты тогда сказал? — тихо спросил он. — Про то, что я должен презирать гриффиндорцев. — Да так, — ответил Флетчер, торопливо нацепив на лицо улыбку. — Неудачная шутка, не обращай внимания. Он сделал шаг вниз, но рука на его локте сжалась сильнее. — По твоему лицу не было похоже, что ты шутишь. — Послушай, — Флетчер глубоко вздохнул. — Давай просто сделаем вид, что я этого не говорил. Рэй спустился на одну ступеньку, продолжая удерживать его руку, и теперь стоял напротив него, преграждая путь к отступлению. — Мы же говорили об этом, — произнес он вроде бы мягко, но за этой мягкостью Флетчеру показалось какое-то смутное беспокойство. — Ладно,— сдался Флетчер. — Хорошо. Одно дело — то, что мы обсуждали. Другое — скоро конец обучения, мы оба покинем Хогвартс. Вряд ли твоя семья… Он старался не думать об этом все время, что они были вместе, и у него отлично получалось — до этого дня, когда он сорвался из-за ерунды, еще и так невовремя. Рука сжалась сильнее, вторая легла ему на плечо и осторожно погладила. — Я, — сказал Рэй, — это не моя семья. И то, что мы покинем Хогвартс, ничего не поменяет. Флетчер коротко кивнул, не в силах что-либо сказать. Рэй добавил: — И мне нравятся жабы. Они милые. И лягушки тоже. *** В библиотеке они уселись в самом дальнем углу. Рэй тут же сжал его ладонь под столом и не отпускал, как будто боялся, что, если он разожмет руку, Флетчер превратился в привидение типа Плаксы Миртл. Точнее, он превратился бы в другое привидение, веселое, которое вечно бы надо всеми шутило и, возможно, пело бы неприличные песни. Задумавшись о том, как бы он выглядел, где бы жил и что делал, Флетчер чуть не пропустил слова Роз, которая сказала: — Я ума не приложу, что происходит. Предположение о войне факультетов все объясняло, а это… — Вот именно, — кивнул Микки. — Кому вообще нужно рисовать что-то у Рейвенкло? — У Хаффлпаффа, между прочим, совсем ничего не нарисовали, — встрял Тренер. — Вот мы о чем, — сказал Микки, не замечая, как брови Тренера потихоньку съезжаются к переносице. — Может, это кто-то из них? — напирал Тренер. — Из наших, в смысле. Раз у нас никто ничего не нарисовал. — Вряд ли, — произнес Рэй. — Это было бы слишком очевидно и потому подозрительно. — Может, это перфоманс? — предположил Флетчер. — А преподаватели потому особо ничего и не делают, что в курсе. — А что они должны делать? — спросила Роз. — Установить дежурство у двери каждого факультета? — Уже не каждого, — хмыкнул Рэй. — Нам всем, кроме Хаффлпаффа, нечего терять. Тренер насупился и хотел было что-то сказать, как над их головами раздалось покашливание. — Мистер Смит, — произнесла профессор МакГонагалл, — прошу следовать за мной. Рядом с ней, ухмыляясь, стоял Сухой Глаз.