Капканы

Ночью Флетчер снова не спал. Рэй вернулся примерно через час, злой и неразговорчивый. Все, что удалось из него вытянуть — Сухой Глаз следил за ними в первый же день, когда они впятером сравнивали рисунки на портрете Полной Дамы и у входа в гостиную Слизерина. Не школа, а проходной двор, тут же возмутился Флетчер, для кого, вообще, придумано правило не покидать гостиную после отбоя. Рэй вопреки ожиданиям не отметил, что сами они это правило тоже нарушили — и Флетчер понял, что дело совсем плохо. Он хотел поговорить с ним во время завтрака, ради чего пришел в Большой зал одним из первых, но Рэя там не было. Флетчер успел прикончить тарелку склизкой овсянки, в которую он в каком-то неясном приступе самобичевания не стал добавлять джем, выпил две чашки чая, почти не чувствуя вкуса, поболтал с Майлзом и Элисон — и, как только они встали из-за стола, забыл, о чем вообще шел разговор. Когда завтрак уже заканчивался, наконец появились Микки и Розалинд — вдвоем, без Рэя. — Ему сегодня нехорошо, — ответила Розалинд на немой вопрос Флетчера, мышца на ее щеке едва заметно дернулась. Рэй никогда не пропускал завтраки — даже в тот раз, когда ночью, спрятавшись в Астрономической башне, они вдвоем распили бутылку огневиски, и утро встретило Флетчера мучительной головной болью. Даже в тот раз, но не сегодня. Флетчер растерянно оглядывался по сторонам, не зная, куда ему идти и что делать — и тут его взгляд наткнулся на спину сидящего за столом Сухого Глаза. Тот с аппетитом что-то ел, и кажется, был абсолютно доволен жизнью. Флетчер никогда не считал себя храбрецом, о нет — и у него не было древнего кодекса чести, как у Рэя и его семьи, но он отчетливо понял: если сейчас сделать вид, что ничего не случилось, то он никогда не сможет себе этого простить. Он подошел к столу Рейвенкло, и, взяв стоявшую перед Мэттью Бергером тарелку овсянки, со всей силы надел ее сидевшему по правую руку от него Сухому Глазу на голову. *** Рэй дожидался его у кабинета профессора Макгонагалл, прислонившись к стене. Флетчер попытался понять по его позе и выражению лица, давно ли он здесь. Тот стоял, не двигаясь, даже не переминался с ноги на ногу, и смотрел в одну точку перед собой — как будто его прямо сейчас отчитывал кто-то невидимый. — У меня сейчас зельеварение, — сказал Рэй вместо приветствия. — Ты не слишком-то расстроен, что пришлось его пропустить, — произнес Флетчер. Он огляделся по сторонам, обернулся на дверь, опасаясь, что сейчас она откроется и из-за нее выйдет профессор Макгонагалл. — Пойдем. — Я расстроен, что из-за Сухого Глаза у тебя теперь проблемы, — сказал Рэй. — А зельеварение я терпеть не могу. Профессор Снейп каждый раз говорит, что я, наверное, даже суп не сварю, не то что зелье удачи или костерост. — Да все в порядке. Пойду сегодня к Снейпу отмывать котлы, вот и всех проблем. Профессор Макгонагалл отругала меня за то, что я нахлобучил тарелку Сухому Глазу на голову, а не левитировал ее Локомотором. Или хотя бы не вызвал его на магическую дуэль. — Магические дуэли запрещены, — напомнил Рэй. — Да, но надевать кому-то на голову тарелку тоже запрещено! А дуэли хотя бы магические. Они свернули направо, к выходу во внутренний двор. Флетчер запоздало подумал, что, возможно, Рэй хотел что-то обсудить с ним, и ждал его именно поэтому, а не потому, что они встречаются, — так что прикусил язык, давая ему возможность заговорить. Но Рэй этой возможностью не воспользовался, и Флетчер продолжил: — Хороший же выйдет из меня мракоборец, если я вместо того, чтобы колдовать, полезу бить врагу рожу. — Может, ты застанешь его врасплох, — отозвался Рэй. — Вряд ли от тебя будут этого ожидать. И, наверное, я плохой человек, но… Он чуть замедлил шаг. — Но? — Но левитировать тарелку с кашей на голову Сухому Глазу — совсем не то, что надеть ее своими руками. Ужасно жаль, что я этого не видел. Флетчер хмыкнул. — Интересно, если я еще раз это сделаю, меня снова пошлют мыть котлы? Или назначат наказание построже? Они вышли во двор — и практически врезались в Сухого Глаза собственной персоной. Рядом с ним стоял Мэттью Бергер, а за спиной — трое старшекурсников с Рейвенкло, Флетчеру незнакомых. — О, черт, — произнес Флетчер и скорчил трагическую мину. — Кажется, мы его призвали. Рэй ничего не сказал, и лицо его тоже почти не изменилась — разве что челюсти сжались сильнее, а между бровей пролегла едва заметная складка. — Меня, между прочим, послали собирать слизь флоббер-червей! — с вызовом сообщил Сухой Глаз, делая шаг навстречу Флетчеру. — Из-за тебя! Флетчер наклонился вперед, делая вид, что присматривается к его мантии, и для убедительности даже сощурившись. — У тебя овсянка на плече, — сказал он самым любезным тоном. Сухой Глаз повернул голову, пытаясь рассмотреть несуществующее пятно, затем потянул на себя мантию, послюнявил палец и потер ее. — Между прочим, это была моя овсянка, — неожиданно влез Мэттью, — и я ее так и не попробовал. — Как будто тебе ее выдают по талонам, — сказал Флетчер, — не больше тарелки в одни руки. Мэттью вздохнул с такой неподдельной печалью, что Флетчер на секунду заподозрил — вдруг на Рейвенкло действительно царят какие-то иные, неизвестные ему порядки, и он на самом деле лишил Мэттью последней тарелки каши. Сухой Глаз тем временем начал расстегивать плащ, но пальцы плохо слушались его — возможно, от переполнявшей их хозяина злости. — Да просто используй Очищающие чары, — не выдержал молчавший до этого момента Рэй. Сухой Глаз скрипнул зубами так, что, должно быть, в Запретном Лесу услышали. Он уже однажды пытался использовать их после квиддичного матча, когда свалился с метлы в огромную грязную лужу — но что-то пошло не так, и на него вылилось с пол-ведра какой-то непонятной зеленой слизи. По выражению лица Рэя нельзя было сказать, что он планировал нарочно уязвить его, но Флетчер уже знал, что выражению этому не стоит доверять. Рука Мэттью осторожно, стараясь не привлечь внимания, поползла под мантию — провалиться им всем под землю, если не за палочкой, и Флетчер уже собирался было выхватить свою, как кто-то резко дернул его за плечо. — Вот вы где! — выпалил Тренер. — Что вы тут стоите, там опять! Флетчер уже заранее знал, что увидит. *** — Итак, — с неодобрением констатировал Рэй, — это еще одна жопа. — Задница, — поправил Флетчер. — Ты прав, никакой фантазии. С другой стороны, что ему еще оставалось? У людей не так много органов, которые было бы интересно изобразить. Зато Тренер ликовал. Флетчер не знал, что было причиной тому — то ли обостренное чувство справедливости, то ли желание не отделяться от коллектива. В любом случае, одно было точно: если весь Хогвартс в порыве безумия спрыгнул бы с Астрономической башни, Тренер определенно прыгнул бы вместе со всеми. Студенты все прибывали и прибывали, толкались, шумели и наступали друг другу на ноги. Кто-то оттер Флетчера в сторону, протискиваясь ближе ко входу в гостиную, и Рэй, как будто боясь, что они потеряются — как будто они действительно могли потеряться, — оттолкнул оказавшегося между ними первокурсника с Рейвенкло, но, видимо, не рассчитал силу. Тот неловко замахал руками, пытаясь удержать равновесие, ухватился за мантию оказавшегося ближе всех к нему Праймтайма, и все-таки упал, потянув его за собой. Праймтайм устоял, а вот мантия — нет: она порвалась с таким громким треском, что Флетчер услышал его даже посреди царящего вокруг гама. Праймтайм замер, как будто громом пораженный, на лице его расплылось обиженное и недоуменное выражение. Он наклонился над еще не успевшим встать на ноги первокурсником — непонятно, чтобы помочь встать, или наоборот, но прежде чем он успел что-то сделать, над толпой раздался голос профессора Макгонагалл: — Немедленно перестаньте здесь толпиться! Что это за собрания? Студенты расступились перед ней, как, должно быть, расступились волны перед Моисеем. Она величественно шагнула вперед и остановилась прямо перед Праймтаймом, который все-таки поставил первокурсника на ноги и теперь угрюмо разглядывал огромную прореху подмышкой. — О, — сказала она. — У вас какие-то проблемы? — Никаких проблем, профессор, — торопливо ответил Праймтайм и вытянулся по струнке. Профессор Макгонагалл нахмурилась и сказала: — Всем студентам немедленно пройти в Большой зал. Для вас есть новости. Флетчер почувствовал, как его желудок, преодолев все законы анатомии, стремительно падает куда-то в район коленей. Когда они расселись по местам, он, пожалуй, в первый раз за все время в Хогвартсе пожалел, что они с Рэем учатся на разных факультетах. Тот, конечно же, переживал — кто знает, вдруг сейчас Филч — или вообще кто-нибудь из преподавателей — ткнет в него узловатым пальцем с желтым кривоватым ногтем и скажет: это ведь вы испортили портрет Полной Дамы, мистер Смит. Профессор Снейп подожмет губы так, будто увидел слизняка, и хорошо если дело ограничится тем, что Рэя отправят чистить котлы на пару с самим Флетчером. В общем, Рэй определенно нуждался в поддержке — а рядом с ним были только Микки и Роз. Флетчер подозревал, что даже в дементорах нашлось бы больше участия и тепла. Он смотрел и смотрел на светловолосый затылок — какой козел вообще придумал, что студенты с разных факультетов должны сидеть порознь? — и едва не пропустил момент, когда Дамблдор поднялся со своего кресла, а шепоток вокруг стих, словно кто-то наслал на всю толпу Силенцио. — Я думаю, вы все в курсе последних событий, — произнес Дамблдор. — Конечно же, такое поведение со стороны учеников совершенно недопустимо, и первой нашей мыслью было наказать хулигана. Действительно наказать — а не просто отправить на отработку. Флетчер попытался как можно незаметнее вдохнуть, потому что внезапно оказалось, что он не дышит с самого начала речи директора. По его спине между лопаток медленно покатилась капля пота, хотя ему вовсе было не жарко. Дамблдор обвел зал долгим, внимательным взглядом, который как будто задержался на Флетчере дольше, чем положено — и Флетчер запоздало нацепил на лицо самое прилежное выражение лица. — Но потом подумали — между факультетами в последнее время накопилось взаимное напряжение. И эта отвратительная драка после матча Гриффиндора и Хаффлпаффа стала последней каплей. Сейчас же ученики противоборствующих факультетов смогли выпустить пар — и при этом почти никто не пострадал. Кроме Полной Дамы, конечно, но это поправимо. Так что мы официально не будем искать виновных — при условии, что это больше не повторится, разумеется. Флетчер постарался незаметно оглядеть сокурсников — на чьем лице мелькнула тень облегчения? Он не смог понять. *** Вечером того же дня они с Рэем и Тренером сидели во дворе под деревом, когда к ним подошел Эрни. — Я должен признаться, — сказал он тоном, в котором было больше гордости и торжества, чем покаяния. — Это я нарисовал жопу на двери Слизерина. Без обид, Рэй, но сиськи Полной Дамы — это уже оскорбление. А гриффиндорцы их никогда не терпели. Рэй уставился на него, разве что не вытаращив глаза от изумления. — Ты же сам сказал, чтобы я нарисовал их. — Ну да, — Эрни даже и не подумал смутиться. — Но потом я решил — какая разница. Вот, Флетчер... — Интересно, а кто остальные? — громко перебил его Флетчер. — Никто не в курсе? Рэй вздохнул, нахмурился, но все-таки сказал. — На Рейвенкло рисовал Сухой Глаз. Профессор Макгонагалл рассказала, что он пытался навести на нас подозрения, но в итоге попался сам. Флетчер довольно ухмыльнулся. — Ладно, — сказал Тренер и стукнул ладонью по бедру, словно это помогло ему принять важное решение. — Это я нарисовал на нашей двери. Я подумал — почему Хаффлпафф вечно не при делах, и стало так обидно. Вот, Флетчер все время говорил — да нет, это не мог быть кто-то из ваших… Кажется, опасный момент все-таки наступил. — Я совсем забыл, — громко сообщил Флетчер, — мне же нужно на отработку. Он быстро поднялся на ноги и поторопился покинуть двор, прежде чем кто-то успел остановить его или хотя бы спросить, к чему такая спешка. Рэй нашел его в Астрономической башне, не прошло и двадцати минут. — Не самое лучшее место, чтобы прятаться, сказал он. — Я знаю, что ты любишь здесь сидеть. Стоило выбрать какое-нибудь менее очевидное место. Флетчер поднял голову, глядя на него снизу вверх. Еще здесь мы впервые поцеловались, подумал он. Тогда, когда украли метлу. — Я надеялся, что ты спасуешь перед всеми этими ступеньками, — с притворной грустью сказал он. — Даже и не надейся, — ответил Рэй и уселся рядом с ним на пол. — Итак, это ты подговорил Эрни и Тренера разрисовать двери остальных гостиных? А Сухой Глаз? И зачем ты все время врал мне, что не знаешь, кто это делает? — Но я не знал, — сказал Флетчер и попытался сделать самое невинное лицо, на которое только был способен. — Точнее, знал, что это могут быть они, но… — Но? — спросил Рэй. Кажется, он все-таки не злился — но явно был озадачен. — Но в самый первый день я попытался донести человек, наверное, до сорока, что продолжить эту эстафету — отличная идея. И я до последнего не догадывался, с кем именно это сработало. — Сорока? — переспросил Рэй, как будто Флетчер только что сообщил что-то совершенно невероятное. — Я не мог рисковать, — Флетчер пожал плечами. — Тебя и вправду могли исключить, а так — это все превратилось, как сказал Дамблдор, в дружелюбную командную борьбу факультетов. Рэй вздохнул, лицо его стало каким-то несчастным, как будто он собирался заплакать или же сделать что-нибудь еще столь же ужасное — и Флетчер на секунду почувствовал себя так, будто на самом деле все испортил. — Тебе не стоило так беспокоиться, — наконец произнес он. Флетчер положил руку ему на плечо, затем переместил на щеку и погладил кончиками пальцев ухо. — Что за ерунду ты говоришь, — сказал он. — Конечно, стоило. Даже если тебя арестуют и посадят в чертов Азкабан, я все равно вытащу тебя оттуда. — За что? — непонимающе спросил Рэй. — Что — за что? — не понял Флетчер. — За что посадят? — Ну, мало ли, за что. Я вообще не об этом говорю. Рэй перехватил его ладонь и переплел их пальцы, а затем придвинулся ближе, обнимая за талию. — Я сделал бы то же самое для тебя, — сказал он. — В смысле, про Азкабан. Но если и ты тоже проиграешь какой-нибудь идиотский спор, я тоже постараюсь что-нибудь сделать. Флетчер не ответил. Его голова была занята мыслями о том, можно ли набить дементорам морду, и как они отреагируют, если надеть им на голову тарелку с кашей.