Тайна Ребекки Уокер

      — Убирайся прочь! — от раскатистого голоса дьявола всё леденеет внутри. Я мысленно молю демона остаться, встречая в его глазах безразличие.       Вассаго исполняет молчаливый поклон, напоследок окидывает меня разочарованным взглядом, словно пытается сказать, что огорчён. Недолго раздумывая, он закрывает за собой дверь, снова оставляя меня наедине с Сатаной.        «Вики, что же ты наделала?» — кружится в голове. Я прикрываю глаза, пытаюсь собрать в себе остатки собственной чистой энергии, что ещё не отравлена тьмой Сатаны. Пагубное влияние дьявола болезненным гулом отзывается по всему телу. В мыслях кружатся воспоминания о том, с какой ответной жадностью я отдавалась недавнему поцелую с дьяволом, но теперь я ощущаю его последствие жалящими покалываниями на губах и тошнотворным комом, подкатывающим к горлу. Он подавил мою волю! Заставил поддаться его силе! Подлец! Чёрт рогатый! Мерзавец! Если бы не влияние, подчиняющее мой разум, я тотчас же плюнула ему в лицо, отвесила звонкую пощёчину, вонзила бы острый кинжал прямо в сердце, будь он у меня под рукой. Невыносимую боль от воздействия можно терпеть, но только не губы дьявола, что обжигают сразу душу, ославляя на ней клеймо, не сладкие речи, что вливаются в уши приторным ядом.        Прожигая дьявола глазами, я пытаюсь отпрянуть от него, отталкиваюсь ладонями от крепкой груди, но он будто играет со мной и не даёт этого сделать. Всё так же усиленно он держит меня за талию прижимая к себе, но стоит ему уловить последнюю мысль в моей голове об остром кинжале, как Сатана с ухмылкой отстраняется, выпуская из цепких объятий.       — Готова выполнить хоть что-то из задуманного? Я в предвкушении! — он играючи кидает, давая понять, что знает каждую мою мысль. — Давай же! — недовольный голос дьявола раскатом грома пробегает по комнате, несколько раз повторяясь в ней эхом.       Его голос подстёгивает, кровь бурлит адреналином в моих жилах, накаляя пространство вокруг. Глаза застилает пелена из неприязни и ненависти. Слова дьявола пьянят похлеще хмеля, смешиваясь в коктейль тревожного предвкушения, сливаясь с азартом. Я замахиваюсь ладонью, готовая пойди на дерзкий шаг, тогда как перед глазами проносятся быстрые картинки: перья цвета горького шоколада рассыпаны по комнате, а на полу в бордовой луже крови лежит недвижимая Мими. Её ещё недавно озорные глаза блеклым стеклом отражают моё испуганное лицо. И тут же чёрная пелена, растворяя видение, тает, являя перед глазами ангела Фенцио. Озлобленного, нервно подёргивающего крыльями, склонившегося над бездыханным телом Дино. Ангел проклинающе кричит что-то в воздух, даже не взглянув на меня. Только и слышу протяжный, отчаянный крик и просто стою, прикрывая ладонью рот, вглядываясь в сожжённые до чёрных угольков глаза дорогого мне демона. А следом лёд… Голубой, как безмятежное небо, и такой сверкающие-чистый. Сердце болезненно пропускает удар, увиденное снова выворачивает душу наизнанку, когда я замечаю лицо Люцифера под кромкой тонкого льда с застывшим от дикого ужаса лицом. Нет! Только не это, снова видение!        За мгновение до касания щеки Сатаны воздух будто сгущается, позволяя мне замедлиться и увести ладонь в сторону.       — Правильное решение, непризнанная, — дьявол улыбается, поднимает свою руку, заставляя меня дёрнутся. Он проводит ей по моей голове, заправляя выбившийся локон за ухо. — Что значит собственное эго по сравнению с жизнью друзей — ничего! Но я неприятно удивлён, что ты так легко размениваешься друзьями и только мой сын способен привести тебя в чувства.       — Это были вы? — с отчаянием в голосе произношу, пока непрошеная слеза предательски ползёт по холодной щеке, сердце будто сжимают в когтистой лапе, вызывая протяжную боль. — Там, в кабинете Геральда, это были вы? Вы послали видение с Люцифером и призвали меня в ад через портал? — сломлено склоняю свою голову перед Повелителем ада, осознавая, что, должно быть, обречена и нет пути мне выбраться из этого вечного ада.       — О чём ты? — удивлённо спрашивает дьявол, как будто не с его подачи видение явилось мне во время ритуала, и не по его «доброй» воле я появилась в девятом круге ада. Он о чём-то раздумывает, я вижу сомнения в его глазах, и уже через мгновение я ощущая, как Сатана протягивает свои длинные, склизкие щупальцы в мою сторону, оплетая меня чёрными шлейфами своей энергии, пытаясь проникнуть в мою память.       — Нет, нет, прошу, не надо! — собственные слова уже отголоском звучат в голове, но дьявол их будто не слышит. Он копошится, как расхититель гробниц, в моей памяти, отыскивая нужные фрагменты. Голова неимоверно гудит, будто меня огрели чем-то тяжёлым, перед глаза плывёт разноцветная пелена, а в груди томительно и больно вибрирует тонкая струна, натягивая до отказа мои измотанные нервы.       — Как интересно, — взгляд дьявола всего на мгновенье меняется, выражая беспокойство, но следом стирая последние его отголоски, он сдержанно произносит: — Я подумаю над тем, что увидел, а пока разрешаю взвесить мои слова, и свой окончательный ответ представить перед всеми за ужином, — он взмахивает ладонью, и на столике рядом со мной появляется несколько бордовых коробок. — Мой подарок, мисс Уокер! Вы будете чудесным демоном, — хищно улыбнувшись, Сатана разворачивается, скрываясь за дверью, оставляя меня одну.

***

      Прошло не так много времени с тех пор, как Сатана покинул мои покои. Лёгкий морозец уже давно пробрался под кожу, заставляя сердце с перебоями биться в груди. Серые крылья по собственной воле ложатся на плечи, пытаясь поделиться тёплом с нерадивой хозяйкой, но с уходом дьявола мне становится ещё холоднее, и даже камин, пышущий жаром, не греет ни душу, ни тело.       — Люцифер… Где же ты? Ты мне нужен.       Выпуская на волю энергию, я касаюсь замерзшими пальцами руны на кисти. Я ведь слышала тебя тогда, перед тем, как шагнула в портал и попала в Эдем. Ты звал меня. Услышь сейчас и меня! Медленно опускаюсь в ближайшее кресло, забираясь с ногами и слышу, как за спиной распахивается дверь.       — Не всё сказали, господин Повелитель Ада? — слова иронии предательски льются с моих губ. Я сильнее обхватываю себя крыльями, чтобы спастись от разрушительной энергии дьявола, что явно будет недоволен моими словами, но в ответ слышу знакомый голос:       — Виктория — это я!       — Вассаго! — сорвавшись с места, я лечу в открытые объятья демона, встречая знакомый запах кедра и такое необходимое тепло. — Как… как ты здесь оказался?       — Искал тебя, — укутывая нас в кокон из чёрных крыльев, он легонько целует меня в висок. — Я так переживал за тебя. Скажи мне, ты с Сатаной?       — Что? — сердито вскрикиваю и от возмущения, охватившего меня, пытаюсь выбраться из объятий демона, чтобы взглянуть ему в лицо. — Нет, конечно, как ты мог такое подумать? — во взгляде разноцветных глаз читается облегчение, но настороженность всё ещё видна в его задумчивом взгляде. — Хорошо! Тогда времени мало, нам нужно идти! — фиолетово-чёрная дымка возникает в руке Вассаго, и тот, не давая мне ответить, накидывает её на нас обоих, заставляя раствориться в гостевой комнате дьявола.       — Что? Куда? — только и успевает слететь с моих губ, я зажмуриваюсь от неприятной боли, но через мгновение чувствую, как обжигающие потоки воздуха касаются горячим поцелуем моего лица.        Вассаго выпускает меня из рук, чуть пошатываясь, я касаюсь ладонью шершавой стены и следом озираюсь, удивлённо всхлипывая.        — О Шепфа! — нервно вдыхая густой, спёртый воздух, я не могу поверить, что снова на задворках ада. Раскалённое марево среди каменистого ущелья ощущается ещё жарче, чем тогда, в видении. Расплавленные лавовые брызги выскакивают из земляных трещин, по-змеиному шипят и падают на бурую землю, выжигая тысячелетние камни. Горячий воздух удушливо проходит в горло, оставляя горький вкус на губах. Как и тогда, невесомый пепел кружится в воздухе, вылетая серыми мотыльками от адских расщелин. Он падает мне на лицо, прилипает к влажной от духоты коже и покрывает всё вокруг свинцовой шапкой. Я ощущаю, как воздух в этом месте пропитан тёмной энергией, от которой стынет в жилах кровь. Надвигающееся плохое предчувствие заставляет мои крылья плотно сжаться за спиной, желудок от страха скручивает тугим узлом, а сердце так и норовит убежать подальше от этого жуткого места, лишь бы не проваливаться наяву в собственное холодящее душу видение.       — Пойдём быстрее, — Вассаго дёргает меня за руку, озираясь по сторонам, словно ожидает за нами слежку, и утягивает в каменистый проход. — Тебя уже давно заждались.       — Я не хочу, — пытаюсь упираться ногами в каменную дорогу, но демон, точно пушинку, тянет меня за собой, — пожалуйста, объясни мне, в чём дело? Куда мы идём?       Не отвечая на вопросы, Вассаго тянет меня по запутанным туннелям, что в итоге выводят нас в холодное подземелье. Раскалённый воздух неожиданно быстро сменяется сыростью, привкус плесени застывает во рту и горле. Вассаго произносит короткое заклинание, на стенах узкого прохода, шипя, как змеи, вспыхивают отсыревшие факелы, освещая тёмный коридор.       — А теперь иди! — грубо вытолкнув меня вперёд, он показывает направление для движения, а я вспоминаю, как в видении я брела одиноко по этому не освещённому коридору.       Хочу обернуться на демона, высказать недовольство, но, осязая на себе тонкие потоки чужеродной энергии, привлекающие своей необычайной силой и могуществом, я делаю шаг, затем второй, и вот уже я спешу ей навстречу, позабыв что за спиной остался Вассаго.       — Vénirê ãd mē, fílïâ!* — тягучий голос мужчины раздаётся в моей голове, я слышала его в своих видениях, но почему он кажется мне таким знакомым, будто я встречала его и раньше в жизни? От голоса незнакомца всё вибрирует и дрожит внутри, собственная энергия ощущается ещё сильнее, она рвётся наружу, бурлит по венам, как горная река, бешено разгоняя сердце. — Et infecta sanguine revertetur excitare… — я интуитивно движусь в темноте, углубляясь всё дальше в лабиринты подземных проходов, прислушиваюсь к нашёптыванию своего проводника, ощущая, как меня тянет к нему. Его слова на незнакомом наречии, будто целебный эликсир, затягивают внутри меня старые раны, оставшиеся от бренной жизни на земле и от никчёмного существования на небесах. Он заполняет во мне пустоту, взращивая всё больше собственную силу, она струится ярким светом и готова вот-вот вырваться из заточения. Совсем позабыв про Вассаго, я иду к намеченной цели. С каждом моим движением всё ближе слышны тяжёлые взмахи крыльев, мрачные перезвоны цепей несчастного узника, прикованного тут много лет назад. Ладонь неприятно ноет от боли, но я кладу её на прохладную стену, перебираю пальцами шершавые выступы, слышу, как лёгкий скрежет появившихся на моей руке когтей переходит в глухое шкрябонье дерева.       Вот она — та самая дверь из видений. Стоило мне подумать об этом, как факел за моей спиной впихивает по мановению ока, являя перед глазами смоляную, когтистую руку, мою, но она не пугает меня. Всё так, как и должно быть, я знаю точно! Сокрытое во мраке существо, обладающее изрядной силой, оно взывало ко мне всё это время, ожидая освобождения. Но почему я? Мне так хочется прорваться лучом света в непроглядную тьму, сгустившуюся вокруг перекошенной двери, чтобы узнать, чей облик скрыт за проржавевшими петлями вот уже много веков. Притихший голос вновь возник в голове, нашёптывая заклинание, и я повторяю сказанные незнакомцем слова, выпуская созданный серебристо-чёрный шар в запертую дверь, выбивая старые петли. Перед глазами непроглядный мрак, поднятая взрывом пыль ощущается лёгкими, как тяжёлый груз, но я, не думая, ступаю в тёмную камеру. Защиты нет, если во сне меня отбросило в стену, то сейчас всё иначе. Создав в руке светящийся шар, будто фонарик, я вскидываю его в воздух, заставляя зависнуть.       — Кто ты такой?       На свой вопрос я слышу лишь тяжёлое, хрипящее дыхание пленника и шуршание тяжёлых крыльев. Продвигаясь с осторожностью в темноту, я в полной мере ощущаю, как в темнице вспыхивает мрачная энергия, от которой мурашки пробегают по коже. Она выбрасывается, словно чёрная вспышка, от незнакомца, то расцветая, то угасая, пронзая меня насквозь колючими иголками страха.        — Ты хочешь, чтобы я освободила тебя? — на новый вопрос нечто, лежащее на полу, гремит цепями и резко встаёт.       Вскрикнув от изумления, я пячусь назад, удивляясь крепкой фигуре пленника. За спиной вспыхивает яркий свет, я вспоминаю, что пришла в это гиблое место не одна, и, поворачиваясь, вижу Вассаго.        — Мой господин! — демон припадает на одно колено, покорно склоняя голову, не найдя ни слова, чтобы хоть как-то охарактеризовать увиденное, мои брови от удивления вскидываются сами.       Незнакомец делает несколько шагов нам навстречу, пока цепи за его спиной не натягиваются до упора. Первое, что бросается в глаза, — это исполинские, чернильные крылья, поочерёдно мощными рывками он встряхивает их, чтобы снять напряжение с затёкших плечей. Я перевожу своё внимание на лицо мужчины, что освещается играющим пламенем факела в руках Вассаго, и от волнения прерывисто вздыхаю.       На удивление изящное лицо мужчины выглядело молодо. Величественно расправив плечи, он гордо вздёрнул голову, встретив нас надменным взглядом. Даже покрытый царапинами и грязными пятнами, в лохмотьях и цепях, сковывающих ноги и руки, он мало напоминал перепуганного пленника, который провёл в заточении несколько столетий. Чуть прищуренные глаза цвета предгрозового, лазурного неба смотрят на меня требовательно и настороженно. Взъерошенные волосы чёрной копной ниспадают на широкие плечи, принося образу нотку безумия. Он демон — в этом нет сомнений! Возможно, не высший, но безумно сильный. Но зачем я ему нужна?        — Господин, мы добыли руну снятия оков, — слова Вассаго разрезают сгустившийся в темнице воздух.        — Слишком долго! — от ровного, стального голоса незнакомца всё переворачивается внутри и одновременно замирает от трепета.       — Это не мы, виноват… — мужчина не даёт договорить Вассаго, взмахивая ладонью, на что последний замолкает.        Мы встречаемся с демоном глазами, цепляясь друг за друга изучающими взглядами, и пока я перебираю в голове образы, чтобы понять, на кого он похож, демон, оскалившись в хищной улыбке, произносит:        — Ну здравствуй, дочь моя!