Особенные чувства

17 декабря. Маша Мы с Тошей лежали и смотрели мультики. Он напялил на меня свою вытянутую майку. Я долго думала о нас с Тошиком и обо мне с Владом. Хер знает, что делать. Хотя... – Вот,за что я люблю такие майки! – Ниженко залез шаловливой ладошкой в разрез майки и стал легонько подглаживать мою правую грудь. – Угу... Тош, я тебе изменила. –Он удивленно и как-то затравленно на меня посмотрел. Рука из майки исчезла. – Прости. Он некоторое время молчал. – Это ведь была просто интрижка? С пьяну? Без чувств? – Нет. Я что-то чувствую к тому, с кем тебе изменила. Прости меня, если сможешь. Надеюсь, наша дружба еще не потеряна. – я встала и постаралась быстро уйти, пока до него не дошло, что я его бросила и пока у него не началась привычная истерика. Уже когда я обувалась, из комнаты послышалось: "Ах ты блядь! Шмара! Пиздуй отсюда, тварь!" Но он не вышел. Влада дома не было. Вообще никого не было и нужно было скорее покинуть его. Тоша, конечно, мирный, но кто знает... Я спустилась по лестнице и выбежала во двор. Набрала номер. – ... – Привет. Нам надо встретиться. – ... – Я у твоего дома и нет, со мной все хорошо. – ... – Да все у меня с голосом в порядке! Я не плачу, дебил! – ...! – Ладно, через час у меня. Саша Я ждал того, кого уже больше недели не видел, в нашем любимом парке. Я стоял около нашей скамейки, а не сидел на ней, потому что выпал мокрый снег и было холодно. Не хотелось мочить джинсы. Как же я обабился... Машка мужественнее меня. Нужно забить на Женю! Тут мои глаза закрыли чьи-то теплые руки. Вариантов было не много. Но у меня в голове возникла шальная мысль заставит Женю поревновать. Хотя, с чего бы ему ревновать? – Ваня? А, нет-нет, Ирочка? – но ответа не последовало. Я коснулся руки неизвестного. Прямо таки накрыл ее своей рукой. – Хм... Женька? Меня развернули и взяли за плечи. Передо мной стоял румяный Женя с розой в зубах. От удивления я раскрыл рот. Этим и воспользовался Мильковский... Маша – Привет, Марусь. – Влад подошел к моему подъезду на пол минуты позже моего. Он выглядел взволнованным и очень уставшим. Но я не поменяла своего решения. – Я бросила Тошу. Ради тебя. – его зрачки расширились. А потом произошло того, чего я меньше всего ожидала. – Спасибо. – он обнял меня крепко-крепко и стал целовать все, что попадалось под губы. – За что? Влад! Прекра...– Зайченко добрался до моих губ. Нежные, любимые руки гладили мои щеки, мой язык утопал в его рту. Потом я отстранилась. – Марусь, маленькая моя, ты же понимаешь, что я люблю тебя? – я ошалела и попыталась отодвинуться от него. – Нет, глупая, я еще не все. А еще, знай, что, по крайней мере, сейчас, я не жду от тебя тех же слов. Я просто хочу, чтобы ты об этом знала. Влад прижимал меня к себе одной рукой, а другой убирал челку, занавешивающую глаза. А я плакала. И не понятно от чего. Толи от счастья, толи... А, нет, все-таки от счастья. – Ты же когда-то на меня орала, что никогда не плачешь... – улыбался виновник моих слез. Пошел мокрый снег. – Заткнись и целуй меня! Саша ... Женя приближался к мое у лицу, как мне казалось, очень медленно. На самом же деле, это все было в течение полминуты. Он держал розу зубами где-то чуть ближе к бутону, а мне он ее сунул в рот так, что бы я, сжав зубы, держал ее ровно посередине. Я успел заметить, что шипы не были срезаны, и сначала испугался, но, когда теплое дыхание опалило мне ухо, а чуть шершавая, явно дня три не бритая, щека коснулась моей кожи, челюсть сама не произвольно сжалась. Инстинкты у меня развиты хорошо, а то если бы их не было, мой бы рот выплюнул розу и попытался бы слиться в одно целое с Мильковским. Женя разжал зубы и отстранился. Он улыбался самой прекрасной улыбкой на свете — лучезарной и детской. Такой, какую я любил и люблю. А я оцепенел. – Привет, Саня! Как дела? Автор Шел мокрый пушистый снег. По улице шел парень с гитарой за плечами и красной розой в руках. Он пел песню. Не громко, но прохожие могли ее услышать:

Посмотри на этот гербарий, Если хочешь, пластилиновое сердце бери, Картина, нет, нет, это ты! Ну, конечно, не Рембранд, но это у меня внутри. Для тебя... Но знаешь, наверно, всё это я сделаю в следующий раз, потом, А сейчас Бенджамином Франклином я куплю тебе цветов. Повоюю с продавщицей на Бессарабке, попрошу ее не цеплять банты, И пусть не срезает шипы — они не посмеют коснуться твоей красоты...

Вдруг юноша увидел вдалеке знакомый ему силуэт в старой кожанке не по погоде и серых узких джинсах. Что-то пришло ему в голову и он взял розу в зубы. Шипы моментально проткнули его губы, из которых стала сочиться алая кровь...