Весь мир - театр! А я в нём кукловод)

***

      «Неужели всё может быть настолько просто?» — пронеслось в голове ошеломлённого подобной удачей Северуса.       Буквально мгновение назад он озвучивал своё сокровенное желание, а сейчас его исполнение как никогда близко.       Лишь один взмах палочки — и он убьёт сразу двух зайцев: посмертно отомстит Джеймсу за все понесённые обиды и уничтожит безумца, убивающего студентов.       Как всё просто…       Почему же тогда он мешкает?       Рассматривая спящего волшебника, зельевар отмечает его необыкновенную схожесть с родителями. Да… В моменты бодрствования его внешний вид — копия нахального и своенравного отца: неизменный прищур, самодовольный оскал и непослушные волосы, которые тот поправлял резким взмахом головы. С получившейся копией Джеймса легко вязался образ сумасшедшего, не стремящегося пребывать в установленных обществом рамках. Несмотря на то, что Гарри не кичился богатством, полученным от отца, внутри него неизменно прорастало зерно вседозволенности, выражающейся в более ужасной форме — жажде крови.       Сложившаяся с такой лёгкостью ненависть к отпрыску его заклятого врага таяла на глазах, когда Пожиратель видел спящего Поттера.       Сейчас он походил на Лили: спокойное, безмятежное лицо не касалась ни одна из повелевающих над ним в моменты бодрствования эмоций. Размеренное дыхание не напоминало всхрипы животного, убившего в пещере Асторию и наслаждавшегося проделанной работой. Руки, мирно сложенные перед собой, не напоминали руки убийцы, безжалостно разрывающего своих жертв и упивающегося властью над ними.       Это был совершенно другой человек. Походящий на ту, что открыла для мага дверь в более совершенный мир, нежели тот, в котором он обречён пребывать теперь.       Это моё проклятье… За предательство твоего доверия и расположения. Невзлюбив мою страсть к тёмной магии, ты наказала меня виртуознее любого сведущего в ней, исполнив в своём ребёнке то, что я больше всего ненавижу и то, что так сильно люблю в тебе.       Я вновь не способен сопротивляться, ведь совершённое тобой сильнее моих чар, которые безрезультатны в эти мгновения…       Я прошу тебя, Лили… Остановись…       Обнажив волшебную палочку, Пожиратель неотрывно смотрел на того, кого больше всего желал уничтожить, но был не в силах произнести заклятье, не единожды срывающееся с его уст даже против тех, кто считал его самым преданным из друзей.       Словно услышав мысленные мольбы профессора, Гарри резко открыл глаза и посмотрел на возвышавшегося над ним зельевара.       Проскользнув взглядом по волшебной палочке в его руках, избранный улыбнулся уголками губ и перевернулся на спину, демонстрируя свою беззащитность и готовность принять смерть. Взгляд Поттера был открытым, практически дружелюбным, если к убийце можно применить подобное понятие.       — Похоже, я случайно заснул. На небе уже светит луна, — констатировал магик, неотрывно смотря в глаза замершего от удивления профессора. — Вы так и будете стоять, не предприняв ни единой попытки убить меня?       Внезапно заданный вопрос окончательно вывел из равновесия Пожирателя, всеми силами стремившегося совладать с нахлынувшими на него воспоминаниями.       «Почему именно сейчас все его действия так схожи с Её?!» — мысленно возопил тёмный, крепче сжимая в руках волшебную палочку.       Уловив это мимолётное движение, магик вновь очаровательно улыбнулся.       — Если вы хотите, то не должны отказывать себе, — плавно качнув головой, чтобы скинуть непослушную прядь с глаз, ответил избранный. — Я никогда не отказываюсь от убийства, если того желаю.       — Т — ты -ы… Псих… — прошептал маг, продолжая изучать своего оппонента словно Восьмое чудо света, не подвластное его пониманию.       — Конечно, псих. Как и вы. Именно поэтому мы так легко притягиваемся друг к другу. Здесь нет никакой магии и заговора. Я говорил вам об этом, профессор. Каждый из нас нуждается в существовании другого, вне зависимости от совершённых последним дел. Я был бы безразличен, если бы вы решили убить кого — то из моих знакомых, однокурсников… меня…       — Ты бредишь, Поттер. Ты болен, — отрицательно покачав головой, ответил Снегг. Он всё ещё предпринимал незримые попытки принудить себя к атаке, ведь она была предельно простым занятием для него, но не сейчас.       — И вновь вы правы, профессор. Я — болен. И вы были свидетелем моей болезни и практически всех её побочных явлений. Но разве только это волнует сейчас вашу душу? Кажется мне, будто бы нет. Чувствую решительность, перебиваемую иными эмоциями. Вы впервые не можете убить и это так странно, правда? Я тоже не так давно испытал подобное чувство. До сих пор ощущают на душе его смазанное давление.       — О чём ты?       — Любой из обитателей школы — моя потенциальная жертва. Вопрос во времени и отдалённости от объекта опасности, то есть меня. Иных преград не вижу. Но только не в вашем случае. И я готов быть честным, — устало выдохнув промёрзший ночной воздух, магик сглотнул, пытаясь освободить пересохшее горло. Вновь вскинув голову, чтобы видеть лицо своего собеседника, Поттер сосредоточенно всматривался в лицо зельевара. — Я не могу вас убить и не буду этого делать, но готов устранить любую преграду, которая встанет на пути.       Вскинув палочку вверх, Северус, казалось, наконец, почувствовал решимость для произнесения непростительного заклинания. Его студент переходил границы, танцевал на костях, полностью поправ все моральные принципы и устои.       На губах избранного появилась облегчённая улыбка.       — Наконец — то… Почему вы медлите, профессор? Неужели вы вновь передумали? — с этими словами парень медленно поднялся на ноги и приблизился к своему преподавателю так близко, что между ним и студентом расстояние составляло менее пятнадцати сантиметров.       — Ты так желаешь умереть? — в недоумении спросил зельевар.       — Не надо спрашивать об этом, когда вы видите мои действия. Считаете, что их недостаточно или что я не так хорош, как ваши прошлые жертвы? Не беспокойтесь об этом, я не опорочу круг ваших трофеев и постараюсь быть самым лучшим среди них.       Пытаясь абстрагироваться от произносимых Поттером слов, Пожиратель искал больше причин для лишения его жизни, но ежесекундно видел в его взгляде глаза Лили, полностью обезоруживающие и подчиняющие.       Она словно неведомой силой укрывала своего сына от любой напасти. Как и в тот день, когда он стал избранным.       — Что же вы… — вновь повторил магик, немного прикрыв глаза от ожидания.       Тёмный отстранился.       — Ей безразличны твои деяния… Похоже, это истинное проявление любви, — одними губами прошептал маг, выдыхая горячий воздух, на лету смешивающийся с ледяной кротостью ночи, которая стала для его души откровением.       Парень молчал, уважительно соблюдая обозначенные преподавателем границы.       — Почему? — внезапно спросил Снегг, обращаясь к студенту и заглядывая прямо в его глаза.       — Вы сами ответили на свой вопрос. Это истинное проявление любви, — помолчав несколько секунд, магик добавил, — мне тоже безразличны ваши деяния. Я просто прошу вас… поставьте Грейнджер ту оценку, которую она заслужила. Отмените отработку. Иначе я не смогу ручаться за её жизнь. Она переходит мне дорогу, на противоположной стороне которой находитесь вы, — с этими словами Поттер направился прочь из сада, подразумевая, что сокурсники уже давно заметили его отсутствие в общей гостиной, а он не желал привлекать к себе подобного внимания.       Северус остался наедине с собственными мыслями, разрываемый от чувства вины перед собой, что впервые за долгие годы проявил слабину и не убил столь порочное существо; вины перед Лили, что желал смерти тому, кого она спасла ценой собственной жизни.       — Своей жестокостью, он пошёл в тебя… Но не за это ли я так одержим тобою?