Моя специальность - неприятности

— Мистер Тэннер?! Нора не сразу поверила своим глазам. Встретить профессора в баре, который находится в другом, пусть и соседнем, городе, с учетом дерзкого нарушения одного из главных правил кампуса, а именно — запрета на покидание его территории, — было чем-то слишком уж неожиданным и не особо желанным. Ну, может, насчёт последнего Роджерс не была уверенна. Она сама не догадывалась насколько широко от удивления распахнулись её глаза, но, судя по усмешливому выражению лица мужчины, весьма многозначительно. — Добрый вечер, Нора, — широко улыбнувшись, произнес профессор, и она почувствовала стойкий запах спиртного в его дыхании. Сочинение Лори настолько ужасно? Но куда больше девушку, конечно, беспокоил настрой мистера Тэннера. Если издевки в его голосе не было однозначно, то нечто пытливое, хитрое, всё же улавливалось слухом. — Добрый, — она взяла себя в руки. — Хотелось бы узнать, что тебя привело сюда, но, кажется, я догадываюсь, — мужчина кивнул на Лори, который вышел из бара с напитками в руках. Парень был удивлён не меньше Норы, и теперь, медленно развернувшись, как будто это сделает его незаметным, торопился смешаться с толпой. — Лори, и вы здесь! Руби, которая эффектно «вытанцевала» во внутренний дворик, врезалась в брата, едва не выбив из его рук бокалы и не опрокинув их содержимое на себя. Рыкнув ему в лицо едкое ругательство, она перевела взгляд на подругу, совершенно не замечая профессора рядом с ней. — Усыновил же папа эту жертву пьяной акушерки, — она поделилась недовольством с Норой, которая была готова сейчас под землю провалиться от стыда, но понимания, что этого чуда не произойдёт, просто беззащитно улыбалась. Мистер Тэннер не без интереса наблюдал за подругой своей студентки, которая все еще ни о чем не подозревала и продолжала свою тираду. — Надо будет предложить его Луизе в качестве тормоза на её мотоцикл… — Руби… — Нора предприняла попытку донести до Коллинз суть сложившейся ситуации и теперь с дежурной улыбкой безуспешно дергала ту за её воздушный тонкий рукав платья. — Руби! — О, да ты кого-то подцепила! — Руби таки увидела мужчину, и, наконец, её осенило, — Стоп, это же… Оооо… — Это Артур Тэннер, — профессор представился мелким кивком. — Преподаю у Норы и у вашего, полагаю, сводного брата американскую литературу. Девушка не растерялась и, как ни в чем ни бывало, первая протянула руку, как того требует этикет, с которым она все-таки была знакома. Нора бесшумно выдохнула. Цирк закончился, и ситуация приобрела весьма вменяемый и цивилизованный вид. Возможно, проблем и не возникнет. Мистер Тэннер сдержанно пожал руку Руби, которая тоже представилась. — А Лори не особо общителен, — заметил он вслух, так парня не было поблизости. — Но это сейчас не важно. Мне интересно, как вы оказались здесь, — профессор окинул взглядом контур стен патио, — и поверьте, любопытства в этом намного больше, чем негодования. Подруги мельком переглянулись, и айтишница вдруг сказала, прилежно разглаживая края своего платьица: — Это было моей идеей, профессор. Может показаться, что мы с братом дурно влияем на Нору, но, поверьте, это не так. Мы культурно отдохнём и сегодня же вернемся в кампус. Я очень хотела показать подруге классическую атмосферу… Руби всё говорила и говорила про культурные особенности Нового Орлеана, цепляющие любого за душу. Роджерс оставалось только успевать кивать в такт покаянно-невинной речи подруги, которая несла околесицу. Контроль над ситуацией снова ускользал из рук, хоть подвыпившая Коллинз и отыгрывала пай-девочку на все сто. Станиславский сказал бы: «Верю!» — Я думаю, мистер Тэннер понял, к чему ты клонишь, — гонщица с вежливой улыбкой прервала возвышенный монолог подруги, довольно жестко приобнимая ту за плечо. Профессор вдруг рассмеялся, качнувшись на каблуках своих ботинок и засунув руки в карманы джинс. — Конечно, можете не переживать, я не стану никуда жаловаться, — он на секунду задумался. — Вдруг у начальства возникнут подозрения, что я пил со своими студентами. Это будет нашим секретом. Девушки искренне заулыбались и выдохнули уже вслух. — А раз об этом никто не узнает, то почему бы нам именно так и не поступить? — Артур посмотрел на Роджерс, которая удивилась на этот раз уже в своей сдержанной манере. — Нора, вы не откажете мне? Слова родились раньше, чем он сам осознал своё предложение. Но, к счастью, подруга у девушки оказалась весьма неглупой, и она быстро нашла предлог покинуть их. Некая Лу попросила о помощи, а она совсем об этом забыла. Тэннер понимал, что его подобные слова были очень рискованными в присутствии этой Руби, но он надеялся на то, что его студентка знает с какими людьми ведёт дружбу. Хотя бы не обратился на «ты». К тому же, он совершенно не представлял, о чем завести разговор. Нора стояла перед ним, и не догадывалась, что он был изрядно пьян. Именно это состояние мешало ему пораскинуть мозгами и понять, что сейчас, возможно, не лучшее место и время для общения. Уж слишком прямолинейно всё выглядело. Артур чувствовал себя полным идиотом: девушка ему однозначно нравилась, к ней тянуло, что было таким неправильным, но таким настоящим. Он совершенно не знал, какие действия предпринимать дальше. Внутри нарастала какая-то подростковая паника одновременно с рациональным взрослым ужасом от собственных мыслей и действий. Девушка стояла перед ним, чем-то смущенная и всё же чем-то приятно удивленная. Об этом говорили всё те же серые глаза, которые смотрели очень по-доброму, не давая чему-то еще выдать себя с потрохами. Может быть она сейчас мысленно смеется над ним? Считает мужиком с придурью? Артур жестом предложил ей пройти к лестнице в глубине патио, которая вела наверх. Нора прошла вперед, и, может, ему показалось, улыбнулась сама себе, проходя сквозь толпу танцующих людей. Он и не заметил, как точно такая же улыбка, слегка самодовольная, появилась на его собственном лице. Наверху людей было значительно меньше, так как посетители из последних сил стекались на первый этаж — к бару и танцам. — Что ты будешь? — спросил Артур у девушки, перехватывая под руку того самого усталого официанта. — Еще разок «The saint», — она как-будто промурлыкала это слова. Всё таки заметила осоловелый взгляд профессора. Теперь точно будет смеяться над ним. Ну и пусть. Пусть, лишь бы улыбалась. Артур заметил, что алкоголь в его крови многое упростил: и саму мысль о выпивке со своей студенткой, и понимание языка её глаз. Они сели за высокий столик у окна. Нора без задней мысли закинула ногу на ногу и подперла лицо одной ладонью. — А по какому поводу вы сегодня пьёте? — спросила она просто и без какой-либо тени хамства. Чувствовалось, что она совершенно спокойна. — Неужели действительно из-за сочинения Лори? Артур отрыто рассмеялся, переведя взгляд в окно, за которым раскинулись крыши и огни Нового Орлеана. — Я работаю не первый год, встречал и менее «читабельные» работы. Нет, просто захотелось. Иногда смотрю на студентов, и понимаю, что завидую им. Ну, в смысле, вам. Я себе многих вещей уже не могу позволить. — Почему же? Вот, сколько вам? — Тридцать пять. Он вкрадчиво посмотрел на неё, неосознанно опасаясь её реакции. Но таковой не последовало. Нора лишь пожала плечами: — И чего же не могут позволить себе люди в тридцать пять? Вопрос застал его врасплох. Артур молчал. — Вы видели всех этих людей внизу? Музыканты здесь далеко не единственные, кто старше студентов. Мне кажется, это всё выдуманные вами рамки. Конечно, он видел всех этих людей. Но они его не интересовали, ведь он тогда наблюдал за девушкой в переливающемся платье, которая сначала сидела за столиком с друзьями, а потом весьма увлеченно танцевала с Лори. От воспоминания об этой картине настроение у Артура немного ухудшилось. Хотя ему казалось, что он не в праве так реагировать. Этому недалёкому парню повезло, что такой глубокий человек с ним общается, проводит время и, наконец, танцует. Пожалуй, этому он и завидовал. Всю неделю Нора не выходила у Тэннера из головы, он чувствовал себя при её виде так же глупо, как подросток, и так же неуверенно в себе, как дряхлый дед возле красивых барышень на пляже. Норе принесли её коктейль. Первый глоток она сделала с победоносной мыслью о том, что профессор не годился ей по возрасту в отцы. Хорошая новость. Разговор складывался сам собой, легко и непринужденно. В какой-то момент она обратила внимание, что на безымянном пальце руки мистера Тэннера нет кольца. Руби бы за такую внимательность бы непременно похвалила её, но от самой себя в этот момент стало немного противно. Как будто она какая-то охотница на взрослых мужиков. Она сделала еще один глоток, чтоб смыть эту противную ассоциацию. Главный ингредиент коктейля давал о себе знать легкой заторможенностью восприятия. Стало совсем умиротворенно. Снизу доносились звуки музыки, за стеклом мерцал приземленный, но такой воодушевляющий город. Слишком романтично для простой беседы студентки с преподавателем. Роджерс вдруг почувствовала, что, несмотря на обстановку, у неё нет желания прощупывать почву, ей просто хотелось здесь сидеть и слушать про такую недалекую юность мистера Тэннера, который почему-то себя ошибочно причислил к старческой социальной группе сильно раньше времени. — Многое изменилось за одиннадцать лет в университете? — с интересом спросила она. — Если честно, то мне кажется, что в этом месте время давно замерло. Только лица меняются. Студенты приходят, уходят. В его голосе прозвучала грусть, такая тихая, что Нора вдруг всё поняла на подсознательном уровне. Это было одиночество, которое затянуло Артура Тэннера незаметно для него самого. Он любит свою работу, и за искренними стремлениями искать что-то светло в головах учеников или давать им это, он вообще не обратил внимание на то, что рядом никого нет. Только иллюзия бесконечного общения, которое может быть сугубо поверхностным и временным. Для своих коллег он был слишком уж молод, из-за чего отношения с ними наверняка были исключительно деловыми. Даже работы он проверяет в одиночестве на газоне, а не на кафедре. Время стоит для него по той простой причине, что из года в год ничего не меняется: ни кабинеты, ни учебная программа, ни ошибки в проверяемых работах. От такой профессорской покорности судьбе внутри Норы проснулось острое чувство несправедливости. — Но вам же не запрещено его покидать, — она подняла на него глаза. Голос прозвучал тихо и серьёзно. — Вы не обязаны торчать в университете. Это ваша работа, часть вашей жизни, но не вся же она. Вам тридцать пять. Всего лишь. Артуру задумчиво улыбнулся уголками губ. Он понял, что девушка его раскусила. Стало стыдно. Не столько за предсказуемость, сколько за непроизвольное взваливание своей проблемы на неё. Совсем не по-мужски. — Есть какие-то предложения? — Для начала, выйти на воздух, — Роджерс сонно провела руками по волосам и улыбнулась. — Простите, если влезла не в своё дело. Это всё водка и тепло. — Все хорошо, — он встал с барного стула и подал Норе руку. — Осторожней на своих шпильках. Девушка опустила голову, чтоб рассмотреть свои черные босоножки с тонкими ремешками, от чего её совсем повело. Картинка медленно поплыла перед глазами от резкого движения головой, и она полетела прямо мистера Тэннера. Он мягко подхватил её, моментально трезвея на эти пару секунд. — Не подумал, что здесь накуренно и душно. Ты в порядке? — профессор провёл кончиком пальцем по жаркой щеке Норы, убирая темную прядь, упавшую на её лицо, за ушко. Их взгляды пересеклись. Серые глаза, блестящие даже при тусклом освещении, виновато смотрели прямо на него. Артур чувствовал, что студентка уже твердо стоит на полу, но отпускать её из своих рук не хотелось. С её губ слетело едва уловимое слуху очередное извинение. Она замерла, ни то испуганно, ни то, всё же, доверчиво. И снова на лице ни одной эмоции, только во взгляде смешались тревога с любопытством. Тэннер почувствовал то же, что и тогда на лекции, когда она разглядывала его в ответ на замечание. Насколько вся сложившаяся ситуация неправильная? Этот вопрос доходил далекими откликами до его сознания, которое заглушила прокатившаяся по всему телу волна жара, никак несвязанная с немалым количеством выпитого за ночь бурбона. Нора казалось такой хрупкой, что Артур никак не мог понять, как у неё хватало сейчас выдержки не отвести взгляд, так как несколько раз он сам был на грани этого. И снова какой-то страх внутри не давал ему сделать то, чего она, уже без сомнений, ждала. Мысли роились неразборчивым роем, пульсируя в висках. Почему она этого ждёт? Нахождение алкоголя? Нет, Нора не из таких, это он знал. Слишком умная и рассудительная. К чему это может привести? Нора смотрела не него сверху вниз, медленно вдыхая доносящийся до неё от его шеи легкий, сладковато-терпкий аромат. Она знала, чего хотела сейчас, но понимала, что это будет точкой, после которой всё может разрушиться, даже человеческое общение студентки с преподавателем. Она — глупая девчонка, он — взрослый мужчина, умный и здравомыслящий. Что бы там ни показалось подруге вчера на расстоянии от парковки до газона, риск и ответственность были слишком велики. Пусть Артур сделает этот шаг, если посчитает нужным. — Идём на воздух? — с хрипотцой в голосе вспомнил профессор, медленно отстраняясь от Норы и протянивая руку с изогнутой ручке балконной двери. Роджерс почувствовала себя полнейшей дурой, послушно выходя на веранду. Её обдало ночной прохладой, и она сделала шумный вдох. С медленным выдохом она выпустила всю злость на себя саму. Ну о чем она думала? Стояла там и хлопала глазками, как безмозглая кукла. Поставила мистера Тэннера в такое неудобное положение. Она украдкой посмотрела на профессора. Тот, оперевшись локтями на красивое резное ограждение, достал из заднего кармана джинс серебристый портсигар. — Не знала, что вы курите. Вот и к чему это было сказано? Мистер Тэннер не обязан ей отчитываться о своих привычках. Норе казалось, что она падает в глазах профессора всё ниже и ниже. — Только когда выпью. Ты не против? Роджерс покачала головой, обнимая вертикальную балку балкона. Она встала почти в метре от него. Хватит на сегодня с мистера Тэннера её вмешательств в его личное пространство. Между ними повисла тишина, хоть снизу доносились разговоры вышедших на перекур посетителей и музыка. Кажется, никого не волновало, что сейчас четвертый час утра, хотя в целом на улицах стало тише, чем когда Нора с друзьями сюда приехали. — Первый раз в Новом Орлеане? — спросил профессор, выпуская в воздух полупрозрачную струйку дыма. Он всё ещё смотрел прямо перед собой. Роджерс прижалась оголенным плечом к холодному железу, рассматривая на нём черные узоры. — Так заметно? — усмехнулась она, вспоминая, что пару раз за вечер у неё было стойкое ощущение, что за ней наблюдают. Теперь Нора понимала, что это был мистер Тэннер. От этого та затянувшаяся пауза после её нелепого пике со стула казалась ещё менее понятной. Профессор молча кивнул. Нора не выдержала и резко повернулась к нему, не сходя со своего места. Зачем наблюдать, зачем приглашать выпить, зачем долго держать в своих объятиях, если потом просто стоишь и даже не смотришь? Глупой куклой она не была, и она это знала, пусть это и не очень скромно. Она злилась от непонимания. Роджерс впервые оказалась в таком положении. Её еще никогда ни к кому так не тянуло. Прошла всего неделя учебы в университете, а этот Артур Тэннер с долбанным ударением на первую гласную имени умудрился сбить её все жизненные ориентиры и принципы. Было не по себе от разгоравшейся внутри обиды в стиле дешевой мелодрамы. Жуткая, неприятно копошащаяся где-то внутри, обида на стоящего перед ней человека, который почему-то не сделал шаг, к которому сами привели обстоятельства. Неужели мистер Тэннер — трус? Отношения всегда казались Норе чем-то необязательным, а тут их даже не было, и она всё равно чувствовала себя потерянной девочкой с нестабильным гормональным фоном. Будь она сейчас трезвой, то вскочила бы на мотоцикл и выехала бы на ближайшее шоссе. У Роджерс это был единственный способ привести мысли в порядок. И хоть от ночного воздуха и внутреннего негодования Нора чувствовала себя как стеклышко, поступить таким образом было бы очень глупо с её стороны. Она поправила платье и холодно произнесла: — Спасибо за коктейль, мистер Тэннер. Я, наверное, пойду к ребятам. Профессор успел только произнести её имя, но девушки на балконе уже не было. Нора быстро спустилась по нежно-розовой лестнице, сливающейся со стенами патио и попала прямо в объятия Руби. — А вот и избранная студентка, — начала было подруга, но Роджерс отстранилась и рассерженно тряхнула своим черным каре. — Что случилось? — Ничего не случилось, в этом и дело. И ничего не случиться, Коллинз, — Нора была раздражена ситуацией настолько, что Лу, которая стояла рядом, невольно напряглась, прекращая танцевать. — Звучит как отличная тема для разговора за барной стойкой, — Руби сочувственно взяла соседку за руку. — Ты очень расстроена. Роджерс невольно подняла глаза на верх лестницы, но уже она понимала, что мистер Тэннер не пошел за ней. — Есть «вип» комната, там никто не помешает, — Лу уловила её взгляд. — Она все равно сейчас свободна. Нора кивнула, слабо улыбнувшись в знак благодарности за понимание. Девушки торопливо последовали за хозяйкой бара. Комната находилась прямо за кирпичной стеной, служившей фоном для сцены и музыкантов. Плотные бордовые шторы практически полностью поглощали шумы заведения так, что сюда попадала только музыка. «П»-образный вельветовый диван, подобраны точно в цвет штор, слегка потертый, идеально входил в размеры небольшого помещения, оставляя в центре место для квадратного стола с матовым стеклом, по контуру которого была проведена светодиодная лента, дающая мягкий свет. Руби быстро заползла в уголок и похлопала по месту рядом с собой, поторапливая Нору присоединиться к ней. Лу громко окликнула Стефана, щелкнув пальцами, указала вглубь комнаты и, наконец, села сама. Она придвинулась к Норе и, не желая быть заподозренной в каких-либо издевках, тихо спросила: — Значит, это тот самый профессор? Роджерс кивнула, проводя еще прохладными после улицы руками по лицу вверх, откидывая свои волосы назад. Она вздрогнула одновременно со шторой, из-за которой в помещение заглянул Стефан. — Что вам нести? Девушки глянули на подругу в центре. Нора растерянно пожала плечами, и Руби спросила: — Шоты? — Пусть будут шоты. — Стеф, открой нам бутылку «Патрона», и принеси всё как полагается, — кивнула Лу, и парень исчез. — «Патрона»? — с опаской просила Роджерс. — Сразу застрелиться предлагаете? — Это хорошая текила, — успокоила её Гиббз. — Что произошло наверху? — Руби напомнила о цели их тайного собрания, погладив подругу по плечу. — Вообще, я не уверена, что оно стоит таких элитных бутылок. Глупая ситуация, я накрути... — Роджерс, вещай уже!