До легендарного Французского квартала девушки доехали по наводкам Руби. Она взяла на себя роль навигатора сразу, стоило им въехать в город. Айтишница знала улицы, как свои пять пальцев, что вызывало у Норы естественным образом ряд вопросов в голове, но задать их она не торопилась.
Квартал был пропитан джазом, его звуки слышались со всех сторон, сливаясь в единый негласный гимн города. Музыка доносилась не только из уютных баров и кафе, но передвигалась вместе с людьми, которые не собирались спать. Самое удивительное, что это не было неприятной какофонией, от которой голова могла бы начать трещать уже через несколько минут; все было идеально, гармонично и маняще.
Люди ходили как хотели и где хотели: проезжая часть то и дело становилась частью тротуара, и Норе пришлось заменить лошадиные силы мотоцикла на одну человеческую — свою. Она катила его и тормозила исключительно с помощью ног. Случайные прохожие дружелюбно приветствовали девушек, от чего настроение только повышалось.
— Мы едем в какое-то конкретно место?
— «Bourbon Street Drinkery», — ответила Руби, указывая на шумное заведение в здании, которое теперь было прямо перед ними.
Над входом, на втором этаже, по всей длине стены тянулся классический резной балкон, каких во Французском квартале было немало. Из выходящих на него высоких белых окон на улицу вырывались разноцветные вспышки света, освещая людей, которые, оперевшись на ограждения, пили коктейли, бурбон и курили.
Коллинз, закинув голову, спрыгнула с мотоцикла, сняла шлем и крикнула, явно обращаясь к кому-то наверху:
— Лу!
Нора наблюдала в ожидании, пока кто-то из гостей заведения отреагирует, но этого не произошло.
— Луиза, мать твою, Гиббз! — Руби повысила тон, щелкая над головой пальцами, как будто это должно было исправить ситуацию.
Одна из девушек отвлеклась от разговора и стала, прищурившись, искать источник звука. Через несколько секунд она расплылась в широкой улыбке и, поперхнувшись от неожиданности сигаретным дымом, крикнула:
— Руби! Сейчас спущусь!
Она попрощалась с собеседником, похлопав того по плечу, и быстро исчезла за широкой двустворчатой белой дверью балкона. Не прошло и минуты, как она выскочила на улицу, и они с Коллинз накинулись друг на друга с теплыми объятиями, визжа что-то про пару месяцев, которые они не виделись.
Нора заглушила мотор и слезла с мотоцикла, вешая свой шлем на руль. Она привычно тряхнула головой, чтоб прижатые волосы вновь восстановили свой естественный объем. Руби, не отрываясь от своей давней и, похоже, очень близкой знакомой, протянулась к соседке.
— Это та самая Нора. Красотка, правда? — она с гордостью посмотрела на неё и поспешила их представить. — А это Лу, единственная до недавнего времени девушка, которую я могу терпеть и горячо люблю.
— Привет, — Роджерс открыто улыбнулась и протянула руку, но девушка быстро заключила её в свои мягкие объятия.
— Друзья Руби — мои друзья, — рассмеялась она и отстранилась. — Значит, это ты гонщица, вскружила голову профессору?
Коллинз виновато улыбнулась. Такими темпами об этом узнает вся Америка. Родители такому вряд ли обрадуются.
— Я посмотрю? — спросила Лу, указывая на припаркованный мотоцикл.
— Конечно, — Норе было приятно, что хоть у кого-то было понимание её трепета к этому другу.
— Ты бы видела, что она творит на дороге, — Руби распустила хвост и эффектно вскинула голову, распуская свои черные локоны. — Если честно, у меня такое чувство, что я побывала в спортзале — всё тело слегка ноет.
— Конечно, ведь это тебе не в машинке мягкой сидеть, — усмехнулась Гиббз. — Здесь все тело работает на тебя и равновесие. Расслабляться нельзя.
Нора догадливо прищурилась, рассматривая девушку, которая ходила вокруг её мотоцикла. Смуглое лицо, красивые зелено-серые глаза, волосы в тон кожи, густые и вьющиеся, как вьюнок, собранные в пушистый высокий хвост. Лет двадцать пять.
— Тоже летаю, — с доброй ухмылкой подтвердила её предположения Лу. — Только мой сейчас в сервисе, тормоза полетели.
— Что странно, ведь у неё их тоже, вообще-то, нет, — рассмеялась Руби, доставая из кармана телефон.
— Где твой братец?
— Вот сейчас и узнаю.
Через минут пятнадцать приехал пикап. Ребята вышли из машины, и Лори так же тепло поздоровался с Гиббз.
Майк протянул Норе спортивную сумку:
— Так торопились, что забыли в кузове свои вещи. А вообще, — он подошел ближе, — было круто. Было даже приятно проиграть. Если тебе придёт штраф, я готов оплатить его. Сам.
— Штраф? — Руби появилась между ними. — Нора, с какой скоростью мы ехали?
— Она гнала на все двести, я после ста семидесяти понял, что с ней тягаться бесполезно.
Майк с каким-то нежным уважением посмотрел на хрупкую девушку, полностью игнорируя её подругу. Роджерс стало не по себе от такого самоуверенного напора, но показывать это, конечно же, не стала. Она забрала сумку и перекинула её через плечо:
— Спасибо за вещи. А штраф я оплачу сама, как видел, я могу больше, чем здоровенный мужик.
В улыбке он закусил губу и сделал шаг назад:
— Понял. Значит, мужик тебе не нужен.
— Не нужен, — отрезала Нора и уже мягче добавила. — Но познакомиться было действительно приятно.
Попрощались очень быстро и тепло, особенно Руби со Стивом, который все ещё смущался после инцидента в машине. Парни уехали.
Когда мимо прошла очередная веселая компания гуляющих, Нора не выдержала:
— Лу, рядом есть место поспокойнее? Я бы отогнала туда мотоцикл…
— Конечно, — понимающе кивнула девушка, — на заднем дворе. Пойдем, покажу.
Уже в баре выяснилось, что Лу — совладелица заведения, поэтому даже при таком большом количестве гостей, которые здесь отдыхали как всю ночь, так и заглядывали ненадолго ради пары коктейлей, для компании был заранее зарезервирован столик. Девушки, уже переодетые, теперь сидели с Лори, пока Лу отошла предупредить персонал, что «этих троих» сегодня обслуживают за счёт заведения.
Три девушки на небольшой сцене справа от барной стойки, одетые в узкие тёмно-зеленые платья до колен, на пуговицах и с воротничками, исполняли каверы на песни сестёр Эндрюс. Прически и наряды соответствовали стилю сороковых годов. Из их репертуара Нора с радостью узнала
«Oh, Johny, oh, Johny, oh», смутно знакомую по какому-то фильму. Она не могла оторвать глаз от сцены: что сам бар, что девушки, что музыканты, вызывали в ней как-будто лютую ностальгию по временам, которых она и помнить не могла.
— Нравится? — явно довольная собой спросила Руби, расслабленно откинувшаяся на спинку стула и играя воздушными полами своего сетчатого платья.
— Очень. Теперь, видимо, моя очередь благодарить тебя за новые впечатления…
— Рано ещё! Потом сама увидишь, — девушка подмигнула и поднялась. — Я до бара метнусь…
— Со Стефаном побежала общаться, — усмехнулся Лори, когда сестра уже ушла. — Это её бывший, работает здесь барменом.
— Зачем это ей? — поморщилась Нора, слегка наклоняясь вперед.
— Они расстались друзьями, и она делает вид, что не замечает, что он до сих пор с ума по ней сходит.
Парень пристально смотрел на собеседницу, которая с горящими глазами рассматривала певиц. Её тонкие пальцы в такт отыгрывали песню по краю стола.
К столику подлетела взявшаяся из неоткуда Лу:
— Все хорошо? Сейчас пришлю к вам официанта, потом приду сама…
— Все волшебно, — Нора подняла на неё глаза, полные признательности. — Расскажешь потом, как вы с Коллинз познакомились.
— Замётано, но я бы послушала про профессора. Шучу. Отдыхайте!
Лори на секунду отвернулся, но, когда знакомая снова упорхнула, спросил:
— Чего хотел сегодня Тэннер? Вы на газоне разговаривали.
— Да ничего не хотел, — Нора перевела на него прямой взгляд. Ну почему он спрашивает? — Я сама к нему решила подойти. Он проверял наши работы, и я подумала, может, узнаю свою оценку.
— И как?
— Что «как»?
— Оценка, — нервно усмехнулся Лори. — Ты чего так напряглась? Между вами же ничего не успело произойти с начала семестра?
Роджерс начинало внутри потряхивать от этого разговора, который почему-то начинал превращаться в дотошный и совершенно беспардонный допрос. Ей очень захотелось, чтоб Руби вернулась поскорее за столик.
— Глупости это всё, — взяв себя в руки, ответила она. — Он наш преподаватель. Мою работу он еще не успел поверить, а вот твою…
Она осеклась и шмыгнула носиком. Все таки со сдержанностью имеются некоторые проблемы. С другой стороны, нечего было доставать. Они сюда приехали об учебе говорить?
— Что с моим эссе? — Лори прищурился.
— Скажем так, — девушка теперь чувствовала себя виноватой и пыталась сгладить неприятную информацию, но ни один метод не приходил в голову. Как «так» скажем? Лори ждал ответа.
— Ну, после его прочтения он захотел выпить, — Нора слабо улыбнулась. — Но это же неплохо, да? Люди хотят выпить и по хорошему поводу…
— Ага, конечно, — он раздраженно отмахнулся и тут же опомнился. — Извини, ты здесь не причем. Просто я его взбесил на той лекции своими прикосновениями к тебе, а теперь он просто будет меня унижать. Плавали, знаем.
— Лори, — Роджерс виновато положила ладонь на его руку, — я не думаю, что мистер Тэннер из таких преподавателей. Я ему свитер испортила и ничего же. Все обойдётся… Хочешь я тебе буду помогать?
Нора не знала, зачем это говорит, но точно знала, что чрезмерное чувство вины даже за небольшие оплошности однажды её погубит. Может, не в этот раз. Хотя, она еще не представляла, чем для неё в будущем это обернется. Но расстраивать людей она не любила.
— Хорошо, уговорила, — он улыбнулся и погладил ее руку. — Спасибо. Но все же, ты его защищаешь…
— Я пытаюсь быть объективной.
Ой ли? Тему было пора срочно менять. Руби предательски не торопилась возвращаться. Сидела за стойкой и активно кивала в ответ на рассказ бармена, который не глядя протягивал напитки остальным посетителям. Картина маслом.
— Из-за чего они расстались?
— Он для неё был слишком обычным, — Лори посмотрел на сестру и её собеседника. — Как говорила она сама, он не вдохновлял её, и по жизни немного заторможенный: ни интересов, ни целей. Для отношений это, вроде как, вредно. А человеческие взаимоотношения у них хорошие.
К их столику подошёл парень в простой рубашке и джинсах с блокнотиком и ручкой в руках.
— Привет, я от Луизы, — он дежурно улыбнулся, — что будете пить?
Нора в панике стала бегать глазами по барной карте, которую почему-то не удосужилась просмотреть, хоть та и лежала все это время прямо перед глазами. Прицепившись мысленно к слову ананас среди указанных ингредиентов, она вслух прочитала название коктейля:
— «The saint», пожалуйста…
— Бурбон, любой, на ваше усмотрение, — без помощи меню произнес Лори. — Только без льда.
Официант быстро записал заказ и удалился в сторону бара.
— «Бурбон» звучит так серьёзно, — улыбнулась Нора.
— Не то что водка, — рассмеялся в ответ парень, сбивая девушку с толку. Сначала она решила, что он припоминает ей праздник посвящения, но, опустив глаза обратно в меню, она увидела заказанном коктейле именно этот ингредиент. Ананас она заметила, а водку не заметила.
— Вот чёрт, — она глупо улыбнулась, небрежно кидая узкий лист плотной бумаги на стол. — Остается надеяться, после этого я не забуду, о том что мы давно эволюционировали от обезьян и не вернусь на деревья.
— В этом нет ничего плохого, — вдруг на третий стул, которые уже приличное время пустовал, опустилась Руби с бокалом мартини в руке. Настроение у неё было явно прекрасное.
— Как Стеф? — спросил её брат, отвлеченно аплодируя девушкам со сцены вместе с остальными гостями.
— Ничего нового, всё ещё грезит о собственном баре, — она пожала плечами.
Стиль музыки немного изменился в рамках все того же джаза, от которого отойти вовсе наверняка было наверняка преступлением в этом заведении. Одна певица улыбнулась, и темнокожие парни за её спиной в белых костюмах заиграли живую мелодию. Парнями в обычном понимании назвать их было сложно, всем им было сильно за сорок, но горящие глаза и кайфующие от собственного дела улыбки сдавали с потрохами то, что в душе они были даже моложе и живее сидящей в центре зала компании.
Женщина начала исполнять
«Big shot» голосом Марсии Болл, благодаря которой эта песня и стала довольно известной в кругах почитателей данного музыкального направления.
— Она прекрасна, — с глазами полными обожания произнесла Руби, делая еще один небольшой глоток. — Где официант с вашими напитками? Под эту песню нельзя не пить!
— Я здесь, — устало процедил парень, который как раз подошёл к их столику. — Ваши напитки. Хорошего вечера.
Коллинз выдала безразличное «упс» и приподняла бокал:
— За нас!
— Вот так просто? — Нора улыбнулась, чувствуя приятный холодок от стекла в своей руке.
— Вот так просто! Что тебе еще надо, Роджерс?
— За вас, юных и красивых! — произнес Лори, и они чокнулись бокалами.
Нора сделала аккуратный глоток, и облегченно, с видимым удовольствием, констатировала:
— Это намного лучше того персикового пойла.
— Ты мне его до конца моих дней припоминать собираешься? Я рада, что тебе здесь нравится, правда, — Руби зубами стянула со шпажки маслину из своего мартини, чтоб не смазать с губ матовую бордовую помаду. — Я бы сильно расстроилась, если б ты сейчас сказала обратное.
— Скоро начнутся танцы, — около них появилась Лу, со стулом, который она без спроса стащила из-за соседнего столика. Как-никак должность хозяйки бара даёт определенные привилегии. — Поэтому предлагаю попозже переместиться в патио.
Руби издала звук блаженства и обняла подруг за плечи:
— А ночь-то всё лучше и лучше!
— Я хочу послушать твою историю с этим городом, — напомнила Нора. — Помню, что ты сама из Канзаса, но это довольно далеко отсюда…
— Все просто. Я горячо полюбила Новый Орлеан в старшей школе, когда впервые приехала сюда понять, в какой невероятной атмосфере познакомились мои родители. В этом самом баре они влюбились друг в друга с первого взгляда двадцать два года назад. Город действительно волшебный, возможно под действием его чар они и не заметили того, что не особо подходят друг другу. Маме ничего не нужно было от жизни, даже дочь…
Лори напряженно крутил свой бокал с бурбоном в руке, иногда делая небольшие глотки. Было заметно, что ему некомфортно.
— Расслабься ты, — Лу толкнула парня ногой под столом, от чего тот невольно улыбнулся. — Взрослые понимают, что вы со своей матерью тут вообще не причем.
Нора с интересом смотрела, как девушка движением одной руки открывает пачку сигарет и зубами достает одну.
— Ты не против?
Роджерс помотала головой, давая понять, что все действительно нормально.
— Ты, братец, берешь на себя слишком много, если считает, что твоя мама разрушила мою семью, — в голосе Руби послышалась грусть, и она продолжила рассказ. — Так вот. Влюбились, искры, животная страсть, они прям через неделю, в конце отдыха и решили съехаться. Мама бросила всё и уехала прямо отсюда за ним в его Канзас, не зная, что уже беременна мной. И вот, лет пять назад я приехала сюда с папой. Он рассказал тогда обо всём с таким теплом, хотя развод отгремел уже два года как. Он тогда впервые позволил мне выпить, а Лу как раз работала здесь барменом на своего отца. Мы познакомились, разговорились. Она показала мне город и какими могут быть настоящие друзья, даже если с ними видишься два раза в год.
— Передо мной сидела грустная шестнадцатилетняя девчонка и грезила о какой-то любви, которую хочет однажды найти именно в этом городе, — Гиббз прижала к себе Руби, и вдруг они рассмеялись. — Когда она приехала сюда уже в восемнадцать, то познакомилась со Стефаном, и думала, что это «то самое».
— Она открыла мне глаза, — Коллинз забрала у подруги сигарету и сделала одну затяжку. — Я чуть не повторила историю родителей.
Нора теперь четко видела связь между двумя девушками. Манера речи, жестикуляция, интонации — знакомство с Лу, должно быть, сильно сказалось на Руби. Открытость, спокойствие, раскрепощенность — это то, чему научилась она у хорошей старшей подруги.
— Кстати, ты никогда не катала меня на своём мотоцикле, — вдруг вспомнила айтишница и недовольно ткнула подругу в бок. — А вот Роджерс лишила меня этой невинности. Мало когда первый раз бывает таким приятным.
— Мы с тобой слонялись постоянно пешком, ведь мама считала, что я тебя угроблю!
— Кстати, как она?
— Сейчас уехала к сестре в Техас, но я передам тебе от неё привет.
— Миссис Гиббз просто потрясающе готовит местные блюда, — пояснила Руби, обращаясь уже к Норе. — Такой суп гамбо ни в одном ресторане Нового Орлеана не подают.
Роджерс почти допила свой коктейль, пока слушала разговоры двух подруг. Ей казалось, что она давно не чувствовала такого душевного спокойствия. Атмосфера паба, люди вокруг и особенно за её столиком, — она чувствовала себя как дома, хоть и была сейчас в двух с половиной тысячах миль от него.
Вдруг, на секунду, ей показалось, что кто-то за ней наблюдает со второго этажа. Она интуитивно подняла голову, но не смогла никого разглядеть. Ко взглядам Лори она уже привыкла. Он улавливал её малейшее движение и изменение в лице. Иногда, слушая разговоры подружек, она и сама смотрела на него в ответ, но тот почему-то не выдерживал её взгляда и начинал вести себя так, как бывает, когда при просмотре фильма с родителями начинается постельная сцена. Получалось даже забавно, от чего и Роджерс, и Коллинз начинали прятать улыбки. Скорее всего Руби была права насчет отношения брата к соседке, но заострять на этом внимание не хотелось по многим причинам. Сейчас было слишком уютно для внутренних и внешних разбирательств, к тому же ей предстояло учиться с ним в одной группе как минимум четыре года, а общение сложилось так, что он всегда при сводной сестре, с которой Нора проводит время практически постоянно.
Лу подорвалась со своего места, когда певицы, уже вновь в полном составе, стали исполнять «Hit the road, Jack», песню, которую хоть раз в жизни слышал каждый американец.
— Танцевать, быстро!
От такой неожиданности компания с впопыхах допила свой алкоголь и послушно побежала за Гиббз, которая уверенно пробиралась вглубь бара к широким распахнутым дверям, ведущим в патио.
Внутренний дворик был очень уютным, но узким, из-за чего, наверное, и нужно было как можно скорее прийти сюда в числе первых, ведь места всем может элементарно не хватить. Официанты уже сдвигали в один угол столы-бочки и высокие стулья, чтоб освободить танцпол. Стены, окружающие патио и выкрашенные в нежно-розовый цвет, теперь меняли свой окрас в зависимости от бликов светодиодных прожекторов под козырьком над выходом.
— Но никто еще не танцует, — аккуратно заметила Нора, но Коллинзы подхватили её под руки с двух сторон и потянули вперед.
— Тут главное начать, остальные подтянуться, — объяснила Лу.
— Я не умею танцевать под такую музыку, — взвизгнула Роджерс, когда Лори умело прокрутил её вокруг собственной оси под своей рукой. — Ого!
— Расслабься, — он как-то хитро улыбнулся, сдувая со лба свою чёлку, — всё сделаю сам. Наслаждайся музыкой.
Механизм того, что с ней происходило дальше, Нора не могла объяснить себе собой. Не делая никаких шагов самостоятельно, она участвовала в танце, ведомому одному Лори и, наверняка, мастерам джайва. Пока она стояла, играя плечами и бедрами в такт музыке, а партнер выполнял своё обещание всё делать самостоятельно. Крупные тёмные пайетки её платья теперь играли в разноцветных лучах и эффектно вздрагивали от каждого движения. Лори кружился вокруг неё, не сводя глаз, изредка утягивая её за собой, наклоняя и закручивая при этом так, что окружающие не могли и подумать, что девушка не знает движений. Нора почувствовала себя легким перышком в его опытных руках, которым он очень бережно игрался. У неё захватывало дух от танца, и казалось, что даже вдали от мотоцикла вновь вырастали крылья, только при этом не было ни напряжения, ни контроля над собой. Сейчас он был не нужен. Сейчас всё было в руках Лори, что завораживало не только зрителей, но и саму Нору. Его глаза блестели, улыбка была заразительной и игривой… Роджерс чувствовала, что он наслаждается этим моментом, и не могла понять, почему её это вдруг ни капли не напрягает, а даже наоборот… Его прикосновения были аккуратными, но решительными; в таком настроении он ещё более симпатичен, чем обычно, хотя его приятная внешность до этого её не цепляла.
Она посмотрела на Руби и Лу, которые танцевали спиной к спине и щелкали пальцами в ритм песни. На лице соседки она заметила промелькнувшее беспокойство, которое не смогла замаскировать даже улыбка, свидетельствующая о том, что ей сейчас особенно хорошо.
У входа на террасу столпились посетители, которые пританцовывали все активнее и активнее, вдохновляясь парой в центре патио. Когда танец закончился, они бурно зааплодировали и вышли из бара.
Лори, слегка запыхавшийся, стоял возле Норы и тоже хлопал:
— Ты молодец, — он слегка наклонился к её уху, — спасибо за танец.
— А больше не будет? — спросила она как-то разочарованно, на что он широко улыбнулся и растерянно ответил на неожиданно открывшиеся объятия девушки.
— Будет, — он усмехнулся, от чего его дыхание щекотнуло плечо Нора и она неосознанно поёжилась. — Но сначала надо ещё выпить.
— Согласна, — Роджерс отстранилась и только сейчас заметила, глядя на Лори снизу вверх, что на внутренний дворик с балкона смотрят остальные посетители. Среди них мелькнуло знакомое лицо, от чего девушка почувствовала напряжение. — Принесешь мне еще один коктейль?
Парень кивнул и, не мешкая, отправился к бару. Руби быстро ускользнула за братом, а радостная Лу подбежала к Норе:
— У нас так давно никто не зажигал, — она поправила прядь, упавшую на лицо новой знакомой. — У тебя всё в порядке?
— Мне просто показалось, что за мной кто-то наблюдает, — Нора слабо улыбнулась. — Второй раз за ночь.
— Ну, на вас все смотрели, — Лу пожала плечами и взяла её за руки, — да и ты девушка яркая. Я уверена, что всё хорошо. Но, если это повторится, мы можем сказать охране…
— Я думаю, мне показалось, — Нора благодарно сжала ладони собеседницы и широко улыбнулась. — Наверное, это совесть меня пытает за то, что я сбежала из кампуса.
Они рассмеялись.
Из колонок, которые выводили звук на улицу, послышался бодрый мужской голос, объявивший, что всем стоит вспомнить или запомнить предстоящую песню. Нора поняла, что это говорит один из музыкантов со сцены, которую было видно сквозь широкое окно слева от дверей, ведущих в патио.
— После этого ты обязана стать нашей постоянно клиенткой, — интригующе крикнула Лу, когда бОльшая часть гостей бара радостно заулюлюкали и захлопали.
Нора непонимающе свела брови на переносице и ждала пояснений. Гиббз лишь в джазовой манере напела название предстоящей музыкальной композиции
(Trombone Shorty & James Andrews):
—
«Ooh Poo Pah Doo»…
Мужской голос вновь зазвучал из динамиков, выдавая протяжное:
— Yooo…
Толпа, затихшая в ожидании вдруг повторила за музыкантом.
— Yooo…
Лу, требовательно подняла брови и улыбнулась Норе, присоединяясь к хору гостей:
— Yoo…
Плотный мужчина на сцене, стоя у микрофона, жмурясь, напел уже громче:
— Ooh, yeah, yeah, yeah, yeah, yeah, yeah…
В третий раз Роджерс уже не заставила себя ждать, и она присоединилась к Лу и толпе:
— Oh, yeah, yeah, yeah, yeah, yeah, yeah…
Наконец музыкант разразился сольным подхриповатым:
— Well I want to tell you about ooh poo pay doo…
Зазвучали саксофон и труба, барабаны, все пришли в движение. Нора почувствовала внутри себя маленький праздник, уже официально номинируя эту ночь на лучшую в жизни. Наивная. Лу потянула её в центр веселья, где все танцевали бок о бок как хотели и могли, обмениваясь улыбками, комплиментами и словами песни. Её каре задорно приподнималась, пока она по наитию использовала движения ни то из свинга, ни то из буги-вуги. Лу полностью поддерживала такой расклад.
Композиция закончилась раньше, чем Нора и все остальные этого хотели. Гул самозабвенных аплодисментов с площадки и веранды улетел далеко в небо над Новым Орлеаном.
Гиббз проверила свой телефон и была вынуждена удалиться, так как кто-то из посетителей у входа начал вести себя, по её словам, как животное. Коллинз всё не было, и Нора решилась было пойти на их поиски к бару, но этим планам было не суждено осуществиться. Кто-то теплыми пальцами мягко постучал по её плечу, и когда Роджерс обернулась, её душа ушла в пятки:
— Мистер Тэннер?!
