Джакку - самый дружелюбный город на западном побережье

Октябрь выдался влажный и пасмурный — Рей не думала, что с неба может проливаться столько воды. По утрам и вечерам над деревьями повисал густой туман и долго потом держался в низинах. Ехать через него домой было непросто, и Рей была рада, что живет неподалеку от работы. У нее совсем не было подходящих для такой погоды вещей, и в один из выходных пришлось серьезно обновить гардероб, который теперь включал в себя дождевик и резиновые сапоги. Однажды ливневые стоки возле дома Рей забились листвой, и сапоги очень пригодились, когда проезжая часть и тротуар превратились в реку. — Это еще не много, — заверила ее Роуз. — Я помню, дождь лил целую неделю без перерыва. А сейчас ещё довольно сухо. Рей отнеслась к её словам с сомнением, но возражать не стала. Приближался Хэллоуин, и вместе с ним Роуз снова активизировалась, пытаясь пристроить Рей в добрые руки хотя бы на время праздничной вечеринки, которую Роуз организовывала у себя дома. Рей не понимала навязчивой идеи обязательно разбить всех по парам, но с некоторыми людьми лучше не спорить, а Роуз как раз относилась к таким людям. — Так кто пойдет? — Я и Финн, разумеется, — начала перечислять Роуз. — Пейдж с Дофельдом, ты… И Бо Кин. — Кто? — переспросила Рей. — Бомонт Кин, — ответила Роуз. — Он тебе понравится. Он историк. Милый парень. — Хорошо, — Рей кивнула, в очередной раз задумавшись, как бы донести до Роуз, что ей не нужна помощь в устройстве личной жизни. Рей была благодарна за беспокойство, но её не покидало ощущение, что Роуз просто хочет собрать всех своих друзей в компактную кучку и повязать между собой, чтобы никуда не делись. — Что нести с собой? — Себя, — Роуз хмыкнула. — Мы еще не решили. Финн настаивает на вечеринке с пивом и чипсами, а мне хочется чего-нибудь тематического… Кстати, как у тебя с выпечкой? — А… — Рей отвела глаза. — Я лучше куплю что-нибудь в магазине. Что-нибудь тематическое. Червяков. Или черепа. — Почему никто не хочет поучаствовать в самих приготовлениях? — пожаловалась Роуз. — Это же так интересно! — Я помогу тебе украсить дом, если ты об этом. — Нет, я не об этом, — Роуз вздохнула. — Праздник — это процесс, а не пивная вечеринка. — Ладно, я помогу тебе убраться после. Роуз возвела глаза к потолку. Этим же вечером Рей решила, что должна хотя бы попытаться приготовить какую-нибудь хэллоуиновскую вкусняшку. Хотя лучше бы Роуз согласилась на десяток тыквенных фонарей — их, по мнению Рей, было сделать куда как проще, чем печенье. Из ингредиентов для печенья дома были только молоко и яйца, и Рей направилась в ближайший супермаркет. А уже внутри, вооружившись списком, медленно побрела между рядов. Не то, чтобы она не хотела научиться печь печенье. Не хотелось тратить время на то, что скорее всего, получится из рук вон плохо. Выискивая необходимое ей на полках, Рей краем глаза заметила движение и повернулась на него прежде, чем успела сообразить, что дернуло ее в ту сторону. Хотя нет, успела конечно — она ещё месяц после отъезда Бена автоматически выглядывала в толпе взглядом высоких мужчин, каждый раз нервно вздыхая, когда убеждалась, что это не он. Так должно было случиться и в этот раз — в Джакку жило много альф, и многие из них могли похвастаться высоким ростом. Но повернувшись, Рей увидела его — Бена Соло. И он увидел ее тоже. Судя по выражению лица, это и для него было неожиданностью. Рей показалось, что он сделал движение, словно дернулся отступить, скрыться за рядами, но быстро осознал тщетность такой попытки — его можно было увидеть из любого угла магазина, если только он не пригнется. Рей некоторое время таращилась на него растерянным взглядом, а потом отвернулась и уставилась на полки перед собой, совершенно не видя, что на них лежит. Зачем он вернулся? Рей ощутила досаду: она не ожидала этого, считала, что и дальше будет жить без Бена Соло в непосредственной близости. Но вот он здесь. С таким видом, будто это он не ожидал ее увидеть. Какого черта? И уж чего Рей совсем не хотела чувствовать, так это странной щекотки в солнечном сплетении, неуместного волнения. «Для протокола: этот самый альфа, стоящий в конце ряда, обозвал тебя худшими словами вместо того, чтобы объяснить все по-человечески. Эгоист как он есть, — напомнила себе Рей. — И подойти к нему, чтобы поздороваться — себя не уважать». Но, несмотря на то, что в течение получаса они вдвоем мастерски лавировали среди рядов, стараясь не пересечься на площади примерно в сорок квадратных метров, к кассе они все равно подошли одновременно. Бен чуть притормозил, пропуская Рей вперед, а когда она замерла, с подозрением глядя на него, сделал приглашающий жест рукой и сказал: — После тебя. — Нет, спасибо, — ответила Рей. — Ты наверняка торопишься. — Нет, — Бен покачал головой. — Вполне могу подождать. Иди ты. — Нет, давай ты. — Раз уж никто из вас не проходит, пройду я! — Между ними ввинтилась, расставив острые локти в стороны, Маз Каната, пожилая леди, живущая на той же улице, что и Рей. Поняв, что они могут простоять тут до поздней ночи, Рей вздохнула и прошла следом за Маз, спиной чувствуя взгляд Бена. Вот чего ты уставился? Посмотри куда-нибудь в другую сторону. — Ну так… — заметила Рей, выкладывая покупки на ленту и краем глаза поглядывая на Бена, но так, чтобы он этого не замечал. Получалось увидеть только его размытый силуэт. — Привет. — Привет, — ответил Бен. Они замолчали. Раздражающе-монотонно пищал сканер, пока Маз пробивали ее покупки. Рей поймала себя на том, что нервно постукивает пальцами по краю ленты, и тут же перестала, сжав кулак. — Значит, ты вернулся, — заметила Рей. — Угу. Ненадолго, если тебя это беспокоит. Остались незаконченные дела. — Нет, что ты. Меня это совсем не беспокоит. С чего бы это должно меня беспокоить? — Я так и подумал. Они снова замолчали. Маз наконец-то собрала все свои покупки и отчалила к выходу, и Рей торопливо встряхнула пакет, расправляя его, чтобы как можно быстрее сложить туда все, расплатиться и уйти. Зачем она вообще заговорила? Есть ли хоть в одной местной клинике опция «Зашить рот суровыми нитками»? Ей бы очень пригодилось. — Забавно, как меняются некоторые вещи, — заметил Бен. Рей покосилась на него: — Какие? — Судя по набору продуктов, ты очевидно собираешься что-то готовить. Это прогресс. — Это для хэллоуиновской вечеринки, — ответила Рей. — Ты будешь содово-мучным монстром? Рей вздохнула. — Нет, я обещала, что испеку печенье. И собираюсь потренироваться. А теперь, если ты меня извинишь… Она сложила последнюю покупку в пакет, приложила карту к картридеру и, нетерпеливо притоптывая ногой, дождалась, когда ей отдадут чек. — Так как у тебя явно нет опыта, я все же вынужден это сказать: того, что ты купила, хватит на три Хэллоуина, — заметил Бен ей в спину, когда Рей уже выходила. Она остановилась в дверях и обернулась. — Спасибо, — это прозвучало очень ядовито. — Я бы попросила у тебя помощи, ведь ты, очевидно, лучше меня разбираешься в печенье, но, к сожалению, ты, вероятно, будешь занят своими делами. Придется набираться опыта самой. Бен промолчал, и Рей, решив, что он уже не ответит, собралась сделать шаг наружу, но в этот момент он сказал: — Или заглянуть в Гугл. Рей не успела придумать достаточно язвительный ответ, потому что сенсор движения решил, что у дверей никого нет, и двери попытались закрыться. Рей сделала быстрый шаг назад, чтобы они открылись снова, и Бен именно в эту минуту закончил с покупками и шагнул ей навстречу. То есть к выходу. Так бывает, когда в магазине всего один выход, люди движутся к нему, то есть в одну сторону. — Ты выходишь? — спросил Бен. — Ага, — ответила Рей и первая вышла на улицу. Они встали друг напротив друг друга возле магазина, прямо на тротуаре. Народу, по вечернему времени, почти не было, как и дождя. К сожалению, ведь тогда бы Рей без зазрения совести сбежала бы в машину. Она не обязана была стоять здесь, не обязана разговаривать с Беном. Она могла проигнорировать его присутствие. — Я хотел сказать, — начал Бен, — что я не… — Я знаю про запечатление, — быстро сказала Рей. Бен осекся. Он выглядел по-настоящему удивленным и озадаченно спросил: — Знаешь? — Мне рассказали, — ответила Рей. — Ух ты, — столь же озадаченно заметил Бен. — Наверное это облегчает мою задачу. Рей вопросительно посмотрела на него, подняв брови. — Я просто хотел сказать, что я сожалею обо всем, что наговорил тебе, — сказал Бен. — Тогда. Я не должен был. — Вот тут ты чертовски прав! — Рей постаралась замаскировать язвительность в голосе, и у нее получилось. Фраза прозвучала почти спокойно. — И я понимаю, что ты злишься. — Я не люблю, когда мне врут, — ровным голосом ответила Рей. «А еще когда меня оскорбляют, но это же такие мелочи». — Я соврал тебе лишь один раз, — сказал Бен. Рей взглянула на него, ожидая продолжения. — Когда сказал, что задумал это заранее. — Неужели? — Я не вру сейчас, — Бен вздохнул и нервным жестом зачесал назад волосы. — Я очень хотел извиниться. Я хотел сделать это сразу… помимо всего остального. Что не сказал, в чем дело, что не совладал с собой… За то, что наговорил после. — Да, извинения не помешали бы, — сухо заметила Рей. — Как там было? Высокомерная бета? — Пожалуйста… — Пожалуйста что? — Я бы не хотел это вспоминать. Я вел себя как идиот. Решил, что ссора будет лучшим залогом того, что мы никогда не встретимся, — ответил Бен. — И да. Ты высокомерная. От неожиданности Рей на некоторое время потеряла дар речи, но когда она его обрела, ее первыми словами было: — Какой же ты мудак! — Дистиллированный. Со знаком качества, — ответил Бен. — И мне очень жаль. Я сожалею о каждом слове, которое я сказал, и не было ни дня, когда я не вспоминал это. Я не хотел тебя кусать — не в плечо. Я надеюсь, что следа не осталось. — Не осталось, — ответила Рей. — Я рад. — А как насчет запечатления? — спросила Рей. — Что с ним? Ты вроде из-за него уехал, и вот мы опять стоим разговариваем. Когда мне ждать, что ты снова на меня набросишься, если тебе снесет крышу? — Мне не снесет крышу. — Отлично, буду знать, что если что-то такое произойдет, значит ты сделаешь это намеренно. Бен пожал плечами, всем своим видом показывая, что не хочет спорить. — Когда закончу здесь, уеду с концами, — он внимательно посмотрел на нее. — Больше ты меня не увидишь. — Я должна порадоваться? — Не знаю, — ответил Бен. — Скажи что-нибудь. — Ты мудак. — Было. — Я тебя возненавидела. — А… Ясно. — Я ненавижу, когда мне врут, и я ненавижу, когда мной пользуются! — Я не пользовался тобой! — возразил Бен. — И если бы ты сразу рассказал мне про эту… хрень, я бы… — Запечатление, — педантично поправил ее Бен. — Я бы не чувствовала себя так, будто мне в душу насрали! — рявкнула Рей. Бен уставился на нее. — Я… — Если ты еще раз скажешь, что тебе жаль, я тебя ударю, — предупредила Рей. — Валяй, — разрешил Бен. — Если тебе станет от этого легче, я готов. И, раз уж зашел разговор, кто рассказал тебе про «эту хрень»? — Сноук, — ответила Рей. — Если бы не он, я бы плюнула тебе в лицо при встрече. — Сноук, — повторил Бен. — А больше он тебе ничего не рассказывал? — А было что рассказать? — Зависит от точки зрения. Помолчав, Бен добавил: — Я не пользовался тобой. Ты могла уйти. Рей испустила раздраженный вздох. Бен молчал. Мимо них прошла смеющаяся парочка — каждый тащил в руках по тыкве. Рей проследила за ними взглядом. Бен смотрел на нее. — Мы зря заговорили, — заметила Рей. — Ты зря вернулся. Я зря не сделала вид, что не узнала тебя. Все… зря. Лучше было притвориться, что ничего не было. — Не лучше, — заметил Бен. Они помолчали еще. Рей обняла себя за плечо свободной рукой, глядя куда угодно, только не на Бена. — И что ты намерен делать? — спросила она. Сама не зная, зачем. Ей ведь совсем это не интересно. Главное, чтобы они больше не встречались. Бен пожал плечами. — Отправлюсь в мотель. — А почему не к себе домой? — спросила Рей. — Это не мой дом, — ответил Бен. — Большая часть домов в общине принадлежит Сноуку. Как только я съехал… Да и не думаю, что могу считаться своим после нескольких месяцев на супрессантах. Рей удивленно хмыкнула. Она такого не ожидала. Получается, Сноук знатный землевладелец? А полулюди платят ему аренду или все это проворачивается на благотворительных началах? — Знаешь, мне показалось, что он хотел, чтобы ты остался, — заметила она. — Даже был готов принять меня у вас. — Не сомневаюсь, — заметил Бен мрачно. — В общем, — он выдохнул. — Я просто хотел сказать… Я хотел, чтобы ты знала, что я не собирался специально портить тебе жизнь. Я готов руку отдать, чтобы это исправить. — Это ведь не ты говоришь, — заметила Рей. — А это… запечатление. — То есть, ты отказываешь мне в праве на эмпатию и сожаление, — Бен прищурился. — Я не уверен, что поторопился с выводами, называя тебя высокомерной. Рей вспыхнула моментально. Она была достаточно импульсивной, но обычно старалась держать себя в узде. Но не сейчас. Шагнув вперед, она замахнулась и с силой ударила Бена по щеке. — Какая же ты сволочь! — сказала она с чувством. — И ты будешь мне про эмпатию задвигать? Мудак, самовлюбленный и… — она осеклась, со свистом выдохнув сквозь сжатые зубы. Бен смотрел на нее, и Рей не могла понять, что в этом взгляде. Он не злился. Кажется, выглядел задумчивым. На его бледной щеке пламенел след от ее ладони. Рей развернулась и зашагала прочь, но остановилась, вспомнив, что припарковала машину в противоположной стороне. Подняв глаза к небу, по которому плыли низкие, темные облака, идеально отражавшие ее настроение, Рей снова раздраженно вздохнула. — Но тебе ведь полегчало, когда ты меня ударила? Она услышала негромкие шаги за спиной. Бен подошел к ней и встал перед ней, глядя в глаза. Рей смотрела на него мрачно, исподлобья, сжав губы. — Я понимаю, что я сделал тебе больно, — сказал он. — Ты можешь ударить меня снова. Так сильно, как тебе хочется. Если тебе станет от этого легче. Он взял Рей за руку, и она запоздало попыталась отдернуть ее, но Бен лишь приложил ее ладонь к своей щеке. Она ощутила пальцами неровность кожи, иголочки щетины, родинки. — Ты действительно разрешаешь мне тебя ударить? — спросила Рей. С неба начала сыпаться мелкая дождевая морось, пятная асфальт и покалывая кожу холодом. — Да, — ответил Бен. И Рей его ударила. *** Дождь из мороси быстро превратился в ливень, и Рей накинула капюшон своего новенького дождевика. У Бена дождевика не было, но заливающаяся за шиворот вода сейчас была последней из его проблем. Гораздо больше его заботило собственное самочувствие. Рей дождалась, пока он выпрямится, ожидая реакции с затаенной дрожью. Ей казалось, что если такое не взбесит альфу, то что тогда должно? Нет, она не сомневалась, что Бен этого заслуживал. Ну, если только самую капельку. — Когда я говорил «ударь меня», — выдохнул Бен, — я не думал, что ты зарядишь мне по яйцам. — Да неужели, — саркастично усмехнулась Рей. — Семейные сокровища не переживут? — Приятно знать, что это тебя беспокоит. — Ни капли не беспокоит. А теперь мне надо учиться печь печенье. С этими словами Рей двинулась прочь. Когда она проходила мимо Бена, он спросил: — Ты оставишь меня здесь? — Почему ты думаешь, что возможен какой-то другой вариант? — ответила Рей вопросом на вопрос. — Я промок насквозь. Я жалок. И мне предстоит ночевать в мотеле, — перечислил Бен. — И? — И я могу помочь тебе с печеньем. Как минимум, ты можешь потом испытать результат своей готовки на мне. Обещаю не шутить и не язвить. Рей мрачно уставилась на него. Капли стекали по лицу Бена, волосы повисли сосульками. Ей не хотелось этого признавать, но он выглядел несчастным. Погода не располагала к прогулкам, и с каждой минутой становилось все холоднее, но Рей была уверена, что Бен пытается надавить на жалость. Проверяет границы. — Почему я должна этого хотеть? Бен пожал плечами. — Ты не должна. Рей некоторое время рассматривала его. Дождь громко стучал по ее прорезиненному капюшону. Наконец Рей вздохнула и сказала: — Ладно. Только потому, что дождь. Это не значит ничего. Просто я чувствую себя не в своей тарелке после того, как ударю кого-нибудь по яйцам. Если бы Бен как-нибудь прокомментировал это, то Рей бы отозвала свое приглашение. Но он лишь кивнул и сказал: — Спасибо, — после чего зашагал прочь, к припаркованному неподалеку внедорожнику. Сев в машину и отгородив себя от дождя и холода, Рей завела мотор, хмурясь. Кажется, она только что совершила ошибку. Интересно, у нее получится прогнать Бена от своего порога, если она передумает? Рей наблюдала за внедорожником Бена в зеркало заднего вида все то время, пока они ехали до её дома. Не самая замечательная идея, но Рей действительно чувствовала легкие угрызения совести за свой удар. Она должна относиться к нему с пониманием. Он получеловек. Гормоны контролируют его жизнь в большей степени, чем у обычных людей… Можно ли списать мудачизм на гормоны? Когда Рей припарковалась на своей подъездной дорожке, дождь уже лил стеной, и путь до дома она проделала бегом, остановившись у дверей и дожидаясь Бена. Он шел не торопясь, словно холодный проливной дождь ничуть ему не досаждал. Он точно давил на жалость там в магазине. Рей помрачнела, открыла дверь и вошла первой, бросив Бену через плечо: — Не забывай, что ты в гостях. Ей не хотелось, чтобы Бен чувствовал себя тут как дома. Он и без этого везде чувствовал себя как дома. Войдя, Бен глубоко вдохнул, втягивая воздух носом. — Вынюхиваешь старушек? — поинтересовалась Рей. — Вроде того, — ответил Бен. — Вижу, ты поменяла часть мебели. — Да. — Но оставила диван. — Мне же нужно что-то, чтобы гости с хорошим нюхом не задерживались у меня надолго. Бен ухмыльнулся — и Рей эта ухмылка не понравилась. — Хоть на ком-нибудь это сработало? — Вот и проверим, — ответила Рей. — Кажется, ты хотел мне помочь с печеньем. Бен медленно прошелся по гостиной, и на минуту Рей даже подумала, что он действительно направляется на кухню. — Я так и думал, — негромко заметил Бен и повернулся к Рей с таким видом, будто только что уличил ее в особо тяжком преступлении. — Что? — спросила Рей. — Прежде чем выставишь меня прочь, ответь, — Бен посмотрел на нее внимательно, будто ища что-то в её лице, — с кем ты переспала? — Что?! — Рей почувствовала, как ей в лицо бросилась краска. Она подвисла ненадолго, потому что разнообразие вариантов того, как именно можно послать Бена Соло подальше, буквально застило ей глаза. А Бен тем временем не унимался. — Мне показалось, что я почувствовал запах другого альфы на тебе, но решил, что это мне кажется. Во время приема супрессантов обоняние слегка притупилось. Теперь я в этом уверен, — пояснил он. — Так кто он? — Не твое дело! — прорычала Рей, наконец вернув себе возможность складывать предложения длиннее двух слов. — Ты напросился ко мне домой только затем, чтобы вынюхать это?! — Нет, еще потому, что хотел помочь тебе с печеньем. Правда, — ответил Бен. — Кто он? Мне надо знать имя человека, потому что искать его по запаху очень затруднительно. — Зачем ты собрался его искать? — резко спросила Рей. — Хочу посмотреть в глаза человеку, который тебя пометил. Может быть, дать ему по морде. — Никто меня не метил! — возмутилась Рей. — А ты никого не будешь бить. С чего ты вдруг решил, что можешь иметь к этому какое-то отношение? Это моя жизнь! — Просто ответь, ты с ним встречаешься или нет? Одно слово, и оно целиком и полностью поменяет контекст. Если вы встречаетесь, то все в порядке. Я не буду никого искать и вообще буду вести себя тише воды ниже травы, — ответил Бен. Он разговаривал с Рей на удивление спокойно, а вот ей успокоиться было тяжело. Это было похоже на какой-то сюрреалистичный кошмар, в котором твои секреты вскрывались самым странным и дурацким способом. — А если нет? — Тогда я его найду. — Нет, ты не будешь его искать, — твердо ответила Рей. — То, что происходит между двумя людьми, никого не касается. — Но не когда это оскорбление. — И в каком же месте это оскорбление? — прищурилась Рей. — Кого оскорбили? — Тебя, — сказал Бен. — Тебя пометили. Любой получеловек это сразу поймет. Кто он? — И что в этом такого? Чем это хуже, например, укуса в плечо? — едко спросила Рей. Бен молчал, явно подбирая слова, а потом заговорил, медленно, будто объяснял ребенку: — Почти. Ты видишь укус, ты можешь понять, что он значит. А пометить кого-то, кто не может это почувствовать — это как приклеить на спину записку. Если бы ты была его парой это было бы нормально. В любом другом случае — нет. Рей вздохнула. Кажется, сегодня она поставила рекорд по вздохам. Звать Бена к себе домой было ужасной идеей, и она расплачивается за это по полной программе. — Я поняла. Вымоюсь с ног до головы вонючим шампунем. Спасибо, что рассказал о ваших шизанутых заморочках. Теперь мы можем выбрать другую тему? Или ты покинешь этот дом. — У меня есть идея получше, — заявил Бен. А потом он шагнул к Рей, и она тут же отшатнулась назад. — Что ты задумал? — спросила она, разом напрягшись. — Ничего такого, не переживай, — Бен поймал её за руку и притянул к себе. Рей приготовилась орать во все горло, в надежде, что их услышат — Бен наклонился к ней, и она зажмурилась. Но вместо всего того, что нарисовало ей воображение, он потерся об её шею щекой — или скорее подбородком и челюстью. — Ради всего святого, что ты творишь? — выдавила Рей. Она не шевелилась, а Бен старательно обтирался об нее, будто она была полотенцем. Или как если бы он был котом, настойчиво требующим поглаживаний. — Оставляю на тебе свой запах. Позвони ему. Попроси о встрече. Увидишь, как изменится его лицо, когда он увидит, что его запах перебит, — сказал он, не прерывая своего занятия. — То есть это — не оскорбление! — Рей оттолкнула Бена и он отстранился. — Учитывая, что наверняка почти вся община в курсе истории про запечатление — нет. — Иди ты… Бен Соло! Я в душ, и надеюсь, что, когда я вернусь, тебя тут не будет! — отрезала Рей. — Я не хочу пахнуть альфами, я не хочу никем пахнуть, кроме своего собственного запаха, мне плевать на ваши правила!.. Бен не отрывал от нее внимательного взгляда, и даже как будто слегка понимающего. Это взбесило Рей еще больше. — Ты не на меня сейчас злишься, — заметил Бен. — На тебя, — огрызнулась Рей. — Нет. Кто он? — Это неважно, — упрямо сказала Рей. — Поверь, это ударит по его самолюбию, если он учует чужой запах, — убежденно ответил Бен. — Вернешь ему любезность. — Это неважно, — безнадежно повторила Рей. Она уже поняла, что переубедить Бена невозможно. — Я не могу. — То есть ударить по яйцам — нормально. Дать учуять чужой запах — нет. — Он не один, — наконец выдавила Рей, чувствуя, как начинают гореть ее щеки. — И теперь я боюсь, что его девушка учует нечто большее, чем твой запах. По крайней мере это объясняет, почему он отказался идти вместе с ней на Хэллоуин к Роуз… — Вот оно что, — Бен сложил руки на груди. — Посмотрите на высокоморальную мисс Нииму. Просто восхитительно. Я не удивлён. Изменяют с бетами, потому что их запах легче перебить. — Так, все! Я не хочу это обсуждать! — отрезала Рей. — Выметайся, Бен, я серьезно, или я полицию вызову! Бен промолчал, а потом заметил мягче: — Если они на супрессантах — а я полагаю, что твои знакомые косят под нормалов — то она ничего не почувствует, кроме меня. — Нет, — ответила Рей. Ей было горько и стыдно — стыдно вспоминать и горько осознавать. — Они пытаются завести ребенка и перестали принимать супрессанты. Бен издал сдавленный звук: что-то между смешком и всхлипом. — Стой, дай угадаю. Он пришел пожаловаться, какой нервной и слезливой стала его пара без таблеток, и под этим соусом затащил тебя в койку? — Хватит уже! — отрезала Рей. Слова Бена медленно, но верно грозили переполнить чашу ее терпения, и места там почти не осталось. — Ты не моя мама, чтобы следить за моим моральным обликом. — Знаешь, я бы с ней поговорил, насчёт этого. Что бы она сказала? — Понятия не имею, я с ней никогда не встречалась! — огрызнулась Рей. — То есть? — спросил Бен. — Я жила в опекунской семье. Нас там трое было таких. — О, — Бен помолчал. — В смысле… Извини еще раз. Рей вздохнула и закрыла лицо рукой. — Ладно, раз с печеньем у нас сегодня ничего не выйдет, предлагаю тебе проследовать в мотель. — Могу я остаться здесь? — Нет, потому что я боюсь, что ночью ты вломишься ко мне в спальню? Потому что ты за пять минут наговорил мне столько, что я буду рефлексировать по этому поводу целую неделю? — Я не буду вламываться. Я могу поспать на полу. Потому что диван все еще пахнет старушками. И мне жаль, что пришлось это сказать, но твой приятель поступил просто подло. Рей мученически хихикнула. Надо же. Эгоистичный альфа рассуждает о подлости. — Зачем тебе это? — спросила она. — Зачем ты навязываешься? Зачем лезешь в мою жизнь? Кому от этого будет легче? — Мне, — ответил Бен. — Хоть и ненадолго. А потом все станет хуже, я полагаю. Но потом я уже буду далеко отсюда и снова начну принимать супрессанты. — А мне нет, — ответила Рей. Она побрела к спальне, игнорируя присутствие Бена. К черту печенье. Да здравствуют фонари из тыкв и покупные сладости. — Куда ты? — спросил Бен. — В душ, как и сказала. Я не собираюсь носить на себе чужой запах, — ответила Рей. Заперевшись в ванной, Рей ощутила, что может соображать нормально. Вечер был испорчен. В ее доме был Бен Соло. По оказался мудаком — похоже, это общая для всех альф черта. Что дальше? Включив душ, Рей разделась и влезла под него целиком, закрыв глаза и чувствуя, как колотят по плечам, спине и затылку горячие струи. Она совсем не напрашивалась на лекцию о получеловеческом этикете. И ее жизнь была бы гораздо лучше, если бы она не знала, что По «пометил» ее, а все окружающие полулюди могли это почувствовать. И во всем этом был виноват Бен! «Но это же неправда», — подумала Рей. В этом он точно не был виноват. Просто, почему-то, назначить его виноватым было проще и приятнее, чем думать о мотивах По, или о том, о чем она сама думала, решив с ним переспать… — Я не должна была звать Бена сюда, — пробубнила Рей. Она вылила на себя пол-флакона шампуня и столько же геля для душа, растерла кожу мочалкой до красноты, а волосы отмыла до скрипа. И только убедившись, что благоухает она исключительно сиренью с химической отдушкой, а не чьим-то запахом, Рей покинула ванную. Она была уверена, что Бен не ушел, и твердо намеревалась выставить его из дома. Даже если снаружи все еще идет дождь. Даже если придется вызывать полицию. К ее удивлению, в гостиной Бена не было. Но с кухни донесся шум, и Рей направилась туда, обуреваемая самыми мрачными подозрениями. Бен был там. Как и продукты, которые она купила. И он был занят — по крайней мере, вид он имел очень сосредоточенный. — Что ты делаешь? — растерянно спросила Рей. — Это называется «тесто», — Бен продемонстрировал Рей плошку с тестом в доказательство своих слов. — Ключевой момент, если ты решила печь что-то. Он выглядел… странно. Не так себе обычно представляешь альф — не помешивающих тесто на твоей кухне. — Мне не нужна твоя помощь, — сказала Рей негромко. — Мне нужно побыть одной. — Я уже начал, — ответил Бен. — Это недолго. За полчаса будет готово. Рей медленно прошла на кухню и уселась за стол, наблюдая за ним. Её кухня явно была маловата для Бена, что в длину, что в ширину. И он выглядел странно сосредоточенным — Рей вдруг подумала, что никогда не видела его за работой. За исключением того случая с батарейками. — Ты сам научился готовить? — спросила Рей после продолжительного молчания. — Дядя научил, — ответил Бен. — У мамы для готовки не было ни времени, ни желания. — Какими были твои родители? — спросила Рей. — Они тоже жили в общине? — Нет, — ответил Бен. — Они были беты с сомнительным статусом, но дед был вполне обычным альфой, так что, скорее всего это и повлияло… — С каким статусом? — переспросила Рей. — Это отметка в медкарте. Ее ставят, когда первичные признаки типа гланд, клыков или тапетума отсутствуют, но гормональный фон ближе к получеловеку, чем к нормалу. — Ого, — удивилась Рей. — Я даже не знала, что такое бывает. Никогда не слышала, чтобы на такое проверяли. — Большинство не слышало. Обычно такое выясняется на специальных тестах. Мой отец служил в армии, это выяснили во время медкомиссии, а мать работала в правительстве, там тоже проверяли всех на всевозможных тестах. — Значит, все эти истории из тв-шоу вроде «шок, сенсация — в семье потомственных бет родился омега, выяснение отцовства в прямом эфире» могут быть просто… историями про двух бет с сомнительным статусом? — задумчиво спросила Рей. — У которых так наследственность сложилась? — Да, — ответил Бен. — Многие не знают о тесте, и его предлагают не везде. И тест на отцовство значительно дороже теста на гормоны, может быть это тоже повлияло. Так… Ты будешь пробовать что-то испечь? Рей выдавила усмешку. Она вдруг почувствовала себя ужасно уставшей. — Ты уже занял духовку. — Вторую партию. Под моим руководством. Или без него, знаешь, мне интересно посмотреть, что у тебя получится. Ты реставрируешь вещи, испечь печеньки для тебя должно быть раз плюнуть. Рей вздохнула. — Это очень сомнительное утверждение. Бен посмотрел на нее с выражением на лице, красноречиво говорящим «Да неужели?» — Ладно, ладно… — Рей закатила глаза. Ей совсем не хотелось испортить свою порцию печенек, но, судя по всему, сегодня ее преследовал злой рок. Сгоревшие или разваливающиеся печеньки стали бы закономерным финалом, и Рей морально была к нему готова. — Я попробую, — она достала телефон и открыла рецепт. — Чем я занимаюсь в половине девятого вечера…