Джакку - самый дружелюбный город на западном побережье

Готовка выходила немного сумбурной. Как оказалось, кухня Рей была очень тесной для двоих. Когда они с Беном в очередной раз столкнулись локтями, он негромко заметил: — Запах еще есть. Но не сильный. Рей почувствовала, что ее щеки вспыхнули. — Я не хочу это обсуждать! — отрезала она. — Ладно, — покорно сказал Бен. Рей продолжила размешивать тесто: оно получалось слишком жидким. Значит, нужно добавить муки?.. — Что еще полулюди могут учуять? — спросила Рей, потянувшись за пакетом. Бен тут же его ей подал, и Рей нахмурилась, осторожно забирая пакет из его рук, чтобы не дай бог не соприкоснуться пальцами. — Ты действительно хочешь это знать? — спросил Бен, как ей показалось, с подвохом. Подумав, она ответила: — Нет. Да. Не знаю. — Больше, чем думают нормалы, — сказал Бен. Рей замерла. Ей в голову моментально пришли самые разнообразные варианты ответа на этот вопрос. — Но некоторые духи и дезодоранты пахнут так отвратительно, что лучше перенюхать десяток плохо моющихся потных мужиков в очереди, — добавил Бен. — На тот случай, если ты решишь их использовать в удвоенном количестве ради собственного спокойствия. — Я уже жалею, что спросила, — призналась Рей. — Не стоит переживать, — ответил Бен. — Во-первых, мы привыкаем к этому с юности. Во-вторых, это часть нашей эволюции. Учуять течку или начало менструации… — Что?! — выпалила Рей, едва не выронив венчик. — Хочешь сказать, полгорода в курсе, когда у меня месячные? — Не только у тебя одной же, — возразил Бен. — Меняется весь запах в целом, и дело даже не в крови. Рей отодвинула в сторону кухонные принадлежности и закрыла лицо руками. — Я хочу стереть себе память, — пробормотала она. — Я предупреждал. — Ты не предупреждал, ты закинул удочку в расчете на мое любопытство, — Рей отняла руки от лица и посмотрела на Бена. — Ты ведь специально это делаешь? Смущаешь меня? — Нет, — ответил Бен. — Да. Не знаю. — Сейчас точно специально. Будто хочешь меня вывести. Бен развел руками. — Все чего я хочу — помочь тебе с печеньем. И побыть тут немного дольше. Кстати, для чего печенье? — Я же говорила, — рассеянно ответила Рей. — Хэллоуин. — Будешь угощать детей? — Нет, Роуз. Детей я травить не хочу, я слишком молода для тюрьмы. Бен фыркнул. — Если ты не перепутаешь сахар с крысиным ядом, то все будет в порядке. Максимум, они поплюются и выкинут его. — Я уже ни в чем не уверена, — ответила Рей. — Вещи происходят сами по себе, и я никак не могу на это повлиять. Даже сейчас. Она посмотрела на Бена. — Я должна была выставить тебя. — Просто тебе совестно выставлять кого-то под дождь, — ответил Бен. — А еще я обаятельный мерзавец. — Не льсти себе, — сказала Рей серьезно. — Ты не мерзавец. Всего лишь мелкий говнюк. Так себе. — Очень мелкий, почти семь футов. — Я про душевные качества. — Хочешь услышать про свои? — Высокомерие, я помню. — А еще ты сквернословишь, — заметил Бен низким голосом. — Я бы тебя по губам отшлепал за такое. Со мной так и поступали в детстве. Рей почувствовала, как что-то словно провернулось у нее в желудке. Приятная дрожь прошла по позвоночнику вниз, прямо к маленькой точке между бедер. — Как хорошо, что я уже взрослая, — быстро сказала она. — Тебе двадцать один. Ты слышала, что подростками скоро будут считать всех до двадцати четырёх лет включительно? — Бен улыбался, но в его улыбке было что-то такое, от чего Рей захотелось сдвинуть коленки плотнее. Абсурд. С чего бы ей так на него реагировать. — Знаешь, — осторожно сказала Рей. — Мне кажется, на сегодня мы закончим с готовкой. У меня нет сил и ничего не получается. Думаю, тесто доживет до завтра в холодильнике. Бен кивнул. Рей уставилась на него, ожидая, когда он встанет и пойдет к выходу. Бен сидел, как и сидел. — Время прощаться, — добавила Рей. — На улице все еще льет как из ведра, — заметил Бен. — Да, я заметила, — ответила Рей. — Con te partiro. — Это твой максимум знания иностранных языков? — спросил Бен, подняв бровь. — Нет, у меня была высокая оценка по-немецкому. Жаль, он мне совсем не пригодился… — Бен фыркнул. Рей уставилась на него, сердито и с недоумением. — Что? Это значит «время прощаться», так песня Сары Брайтман называется. Бен засмеялся. Он попытался сдержать смешок, но тот все равно прорвался, и в итоге Бен захохотал так, что чуть со стула не упал. Рей смотрела на него с плохо скрываемым раздражением и думала о том, что вполне может помочь ему упасть. И ей совсем не совестно выгнать его в дождь. — Я не буду портить сюрприз, — сказал Бен, отсмеявшись. — Просто погугли. Сердито засопев, Рей достала телефон и вбила в строчку поиска «con te partiro перевод». Первая же ссылка ее озадачила. — Но… — она осеклась. — Partiro, это ведь должно значить, что они разделяются? Бен снова зафыркал в кулак и, проглотив смешок, заметил: — Не переживай. Не знать не стыдно, стыдно не интересоваться. Рей положила телефон на стол и вышла из кухни. Что сегодня за день такой, почему она тупит не переставая, делает дурацкие ошибки и совершает дурацкие поступки? Зайдя в свою спальню, она закрыла дверь, рухнула на кровать и накрыла голову подушкой. Если она еще и задохнется под ней, это будет идеальным финалом дня. А если нет, то на дом упадет метеорит. Или нет, не метеорит — туалетное сиденье с выведенного из эксплуатации модуля МКС. Да, это будет прекрасным финалом ее жизни. Через некоторое время в дверь постучали. — Уходи! — мрачно сказала Рей из-под подушки. Дверь скрипнула, открываясь. — Я сказала, уходи! — Технически, я не зашел, а просто заглянул, — раздался голос Бена. Рей тяжело вздохнула. — Езжай в мотель, Бен. — Я не могу оставить тебя в таком состоянии. Ты очевидно подавлена. Кто знает, вдруг ты повеситься решишь. Рей глухо и вымученно засмеялась. — Девушка повесилась, узнав, что полулюди могут учуять ее месячные, — заметила она. — Отличный заголовок. Стащив подушку с головы, Рей села на кровати и уставилась на Бена. Ее волосы взлохматились, отдельные пряди падали на лицо. — Ты не собираешься уходить, — резюмировала Рей. Ей уже было все равно. Этот альфач вломился в ее дом, унизил ее, что следующее? Отнимет документы и деньги? — Я же сказал: не могу тебя оставить, — ответил Бен. Рей вздохнула. Она была вымотана происходящим до предела. Слишком много новостей. Слишком много… полулюдей. — Спать будешь в гостиной, — сказала она. Бен просиял, но тут же согнал это выражение со своего лица, стараясь выглядеть серьезным. *** Ночью Рей разбудил телефонный звонок. Впрочем, взяв телефон, она поняла, что уже не ночь, а раннее утро, а темно за окнами из-за того, что по-прежнему льет дождь. Звонила Роуз. — Поздравляю, у нас потоп, — сообщила она. — Забились стоки, и теперь по всему первому этажу воды по щиколотку, — Роуз вздохнула и добавила: — Сегодня не работаем, а завтра придется заняться уборкой. И, может быть, на выходных нужно будет доделывать то, что не успеваем. — Волшебно, — хрипло сказала Рей. — Подарок к Хэллоуину. Спасибо, что предупредила. А кто тебе сказал? — Охранник позвонил. И фото сбросил. А потом уже начальство. — Роуз снова вздохнула. — Извини, если разбудила. — Да ничего, — ответила Рей. — Все равно скоро вставать. Когда Роуз отключилась, Рей уронила телефон на кровать и сказала сама себе вслух: — Внеплановый выходной. Замечательно. — Сочувствую. Рей рывком села и включила лампу на прикроватном столике. После чего осторожно перегнулась через край кровати. Бен лежал на полу, подложив под голову подушку и укрывшись пледом. — Что ты тут делаешь?! — выпалила Рей. — Тебя сюда никто не звал! — Я собирался уйти раньше, чем ты проснешься, — признался Бен. — И я не хотел тебя пугать, просто мне спокойнее, когда ты рядом. — А мне — нет! — отрезала Рей. — Это нездорово выглядит. — Ладно, понял, ухожу, — Бен зашевелился внизу, собирая свои вещи, а Рей упала обратно на кровать. — А если бы я ночью в туалет встала? — спросила она. — И наступила бы на тебя? — Я бы это пережил, — бодро ответил Бен. — А вот я не факт, что пережила бы, — пробормотала Рей. Бен ушел из ее комнаты, а Рей впервые задумалась о том, чтобы ввернуть в дверь рабочий замок. От старого у нее давно были потеряны ключи. Так, стоп. Вворачивать замок — это из разряда долгосрочной перспективы. Бен Соло покинет ее дом сегодня и больше никогда тут не покажется. А вдруг нет? Рей нервно закусила ноготь на мизинце. Вдруг это одна из их… тактик? Охота. Загнать в угол. Давить. Не давать выхода… Раздался стук в дверь, и Рей вздрогнула. — Д-да? — спросила она. Ее голос предательски дрожал. — Я сделаю кофе? — спросил Бен. — Убить готов за чашку кофе. — Конечно! — ответила Рей. Она откашлялась. — Э-э… Не надо никого убивать. Она слезла с кровати и сунула телефон в карман пижамных штанов. Они попьют кофе. Бен уйдет. Рей вкрутит дополнительные замки на окна и двери, как раз у нее выходной так неожиданно образовался. Когда Рей опасливо заглянула на кухню, Бен не поджидал ее там с видом маньяка. Он с печальным видом рассматривал небогатый запас растворимого кофе, стоявшего на полке. — Я совсем забыл, с кем имею дело, — заметил Бен. — Интересно, увижу ли я тот день, когда ты станешь покупать нормальные продукты? — Кофе шел по акции, две банки по цене одной, — буркнула Рей. Она со стуком поставила на столешницу две чашки, включила чайник и спросила, не поворачиваясь к Бену: — Сколько ложек? — Одну, — ответил Бен. — Хотя нет, постой. А чай у тебя есть? — В пакетиках, — ответила Рей. Это была маленькая ложь, потому что у нее был рассыпной зеленый чай, которым она совершенно не хотела делиться. — Ты жестока только ко мне или ко всем гостям? — спросил Бен. — Никто не жаловался, — сказала Рей. Она всыпала в чашки кофе и потянулась за сахаром. — А ты не гость. Ты напросился. — И теперь пожинаю плоды. — Бен вздохнул. Они пили кофе в молчании. — Ты напряжена, — заметил Бен наконец. — Интересно, почему, — едко заметила Рей. — Не потому ли, что проснулась и обнаружила здоровенного альфу, спящего в моей комнате? Альфу, который упросил меня оставить его на ночь, а до этого… — …вел себя, как мудак, — закончил Бен. — Я тебе уже говорил, но готов повторить. Я не собираюсь причинять тебе вред, я просто хочу побыть тут подольше. Вот и все. Рей сердито фыркнула в кружку и опустила взгляд, рассматривая стол. Он был старым, его когда-то белая столешница теперь посерела, потрескалась. Рей рассеянно подумала, что давно обещала себе обновить стол, да никак руки не доходили… — Я могу попробовать отблагодарить тебя за то, что ты пустила меня к себе? И за то, что напугал утром? — спросил Бен. — Мне не нужна помощь с печеньем, спасибо, — мрачно ответила Рей. — Я про другое. Бен добился своего: Рей снова посмотрела на него, поневоле заинтересовавшись. — У меня есть один метод, — заметил Бен. — Чтобы… сбросить напряжение. Выпустить раздражение. С тех пор, как я о нем узнал, пользуюсь им постоянно. Может и тебе поможет. — И какой же? — с сомнением заметила Рей. Она почти ждала, что Бен улыбнется и в этой своей подначивающей манере скажет «Ты точно хочешь знать?». Но вместо этого он выглянул в окно, оглядел затянутое облаками небо и спросил: — Может позже? — Да нет, давай сейчас говори, — сказала Рей. — Раз уж начал. — У тебя есть хлам? — спросил Бен. — В смысле? — переспросила Рей. Она работала реставратором. Хлама у нее было предостаточно, хлам окружал ее дома и на работе. — Я помню, на заднем дворе у тебя было что-то такое. — А. — Рей запоздало сообразила. — Я все собираюсь сдать что-то в переработку, а что-то отвезти старьевщику, но руки никак не дойдут. — Отлично, — сказал Бен. — Идем. Он встал из-за стола. — Куда? — спросила Рей. — На задний двор. Дождь наконец закончился. Солнце едва встало, и его редкие косые лучи протянулись через двор. Небо было в облаках: рваных, клубящихся — но они медленно расходились. Это должен был быть отличный день, первый ясный день за две недели. Было сыро и прохладно, и изо рта Бена пошел пар, когда он заговорил: — И где твои запасы хлама? Рей показала. Она все еще не понимала, к чему Бен все это ведет. — Бери то, что не жалко, и начинай ломать, — сказал Бен. — Ломать? — переспросила Рей. — Ломать, — подтвердил Бен с удовольствием. — А потом выкидывать. Или сжигать. — Но это же неэкологично… — растерянно сказала Рей. Постепенно в ее голосе прорезалось праведное возмущение. — Я потому это и храню, чтобы не выкидывать просто так. И тем более не сжигать. Тут половина уже рассортирована… — Я восхищён, — сказал Бен. — Тогда начни с той половины, которая еще не рассортирована. Вон те коробки, например. — Я не понимаю смысла, — честно сказала Рей. — Поймешь, — пообещал Бен. Рей с недоверием посмотрела на него, а потом шагнула под навес, где хранился хлам. Она взяла первое, что попалось под руку: какие-то старые часы из девяностых в выцветшем пластмассовом корпусе. Рей нерешительно взвесила их в руках. — Бей их, — подсказал Бен. — Обо что-нибудь твердое. Вдребезги. — Но… — Рей запнулась. — Детали везде разлетятся и… — Я помогу собрать их. Бей. Рей уставилась на него с непониманием и стукнула часами о край верстака. В часах что-то дзынькнуло и треснуло, и Рей посмотрела на Бена с усталым раздражением, как бы говоря: вот, ударила, что дальше. Но Бен продолжал наблюдать, одобрительно ей кивая. Тупое раздражение, медленно заполнявшее Рей, подтачивающее ее уверенность во всем, в том числе в себе самой, взяло верх. Она с размаху опустила часы на острый угол верстака, зажмурившись, когда корпус издал оглушительное «крррррак!», ударила еще раз, и еще. Стекло часов треснуло, трещины пошли по корпусу, куски пластика начали отваливаться, и стал виден часовой механизм: пластмасса и дешевый металл. Рей ударила снова, и часы будто взорвались в ее руках, разлетелись, брызнув деталями в разные стороны. Рей застыла, слегка оглушенная этим, держа в руках остатки часов. Бен подопнул пустую коробку к ней поближе, забрал часы из рук и бросил туда. — Еще, — потребовал он. Как ни странно, Бен оказался прав. Было что-то приятное в том, чтобы разрушать вещи. Рей вошла в раж. Она разрывала картонные коробки, ломала дерево, которое только и выкинуть можно было, больше ни на что оно не годилось, с удовольствием вслушивалась в треск пластика. Она втаптывала — нет, не в пыль, а всего лишь в дно картонной коробки — все то, что уже отжило свой век, но было ею заботливо собрано, потому что это то, к чему она привыкла, как она была научена жить: сберегая, подбирая, ремонтируя. Когда Рей выдохлась и прислонилась к верстаку, наблюдая за результатом своих действий — без преувеличения, горой мусора, она ощутила отток сил. Будто что-то покинуло ее. Но сейчас Рей это не волновало. Все, чего ей хотелось — посидеть и выпить чего-нибудь горячего. — А теперь что? — спросила Рей. — Собираем это все в кучу, — сказал Бен. — Кстати, у тебя есть жидкость для розжига? В собранную в центре двора на мокрой траве кучу полетели не только разрушенные вещи. Поддавшись порыву, Рей выкинула туда сломанное кресло, оставшееся от предыдущего владельца, старые заметки и тетради. — Что-то следует заканчивать, а что-то — предавать огню, — сообщил ей Бен с умным видом, когда они, наконец, нашли заменитель розжигу. Рей фыркнула: — Не знала, что ты философ! Поддавшись порыву, она — по-дружески! — ткнула его кулаком в плечо, и Бен замер, пристально глядя на нее. Это слегка остудило Рей. Она разом вспомнила обстоятельства, которые привели их сюда, всю ту длинную череду нелепых и печальных обстоятельств — и отошла в сторону. Бен чиркнул двумя спичками сразу — и огонь побежал по обильно политым химикатами вещам. Он отливал зеленью, а от вещей сразу пошел густой неприятный запах. Благодаря тому, что все лежало под навесом и не намокло, хлам занялся быстро. Пламя быстро охватило бумагу, поднявшись высоко, в лицо Рей пахнуло жаром. Трещали покрытые лаком деревяшки, огонь тихо завывал, и Рей сделала шаг назад, обняв себя за плечи. В сыром холодном воздухе горячее живое тепло от костра ощущалось по-особенному. Рей не отрываясь глядела на огонь, а потом вдруг опомнилась и посмотрела на Бена — он тоже глядел в костер. — Сейчас пожарных вызовут, — заметила Рей, не сводя с него глаз. — Пламя до небес. — Ничего, — ответил Бен. — Все мокрое после дождя, это не страшно. Рей вздохнула. — И зачем я тебя послушалась. Зачем я вообще продолжаю тебя слушать? — Потому что я старше и умнее, — ответил Бен. Он посмотрел на Рей и спросил: — Полегчало? Рей пожала плечами. Ей из детского упрямства не хотелось признавать, что метод Бена сработал. Для себя она решила, что это просто усталость. Пожарные, в итоге, все-таки приехали, и Рей получила грандиозный выговор. К счастью им все и ограничилось, потому что пожар они не устроили: костер мирно догорел на ее дворе, густо чадя черным дымом и распространяя запах паленого пластика. Когда он догорел, они с Беном залили остатки кострища водой и вернулись в дом. — Еще кофе? — спросил Бен. — Да, — рассеянно ответила Рей, потирая плечи, а потом пришла в себя. Он в ее доме. Это она здесь предлагает кофе. — Нет. — Нет? — повторил Бен. — Ты явно замерзла. Он протянул руку и прикоснулся к ее плечу, и Рей дернулась от него. — Не бойся, Рей, — в голосе Бена зазвучало что-то, похожее на мурлыканье, та вибрация, которую Рей слышала раньше. — Я не собираюсь заливать в тебя кофе силой, правда. Я лишь… — Он сделал шаг к ней, и Рей снова вздрогнула, но осталась на месте. — …хочу, чтобы ты согрелась. — Все в порядке, — быстро ответила Рей. — Я не замерзла. Не стоит беспокоиться. — Но я беспокоюсь, — возразил Бен, понизив голос. Он приблизился к ней вплотную. Рей сглотнула, чувствуя, что внизу ее живота будто завязался тесный узел, отвлекавший и не дающий нормально мыслить. Бен нависал над ней почти угрожающе. Это было угрожающе, но, вместо того, чтобы испугаться, Рей ощутила нечто совершенно противоположное испугу. Вот, что ее испугало. — Ты должен был уйти несколько часов назад, — сказала Рей, отступая от него. — И мне это не нравится. — Неужели? — спросил Бен. Вновь эта вибрация, заставляющая колени Рей слабеть. Рей ухватилась за край кухонной тумбы и крепко сжала его пальцами, так, что они побелели. Все ее внутренности, казалось, превратились в желе. — И что именно тебе не нравится? — Ты… постоянно вторгаешься в мое личное пространство! — Раньше тебя это не так пугало, — заметил Бен. Его голос звучал низко, капельку рассерженно и возбужденно одновременно. — Это было раньше… — Рей закрыла глаза и на одном дыхании выпалила: — Бен, пожалуйста, уходи. Бен постоял рядом некоторое время, а потом он ушел. Рей слышала его шаги, но открыла глаза только тогда, когда хлопнула входная дверь. Она не подошла к окну, чтобы проверить, точно ли он уехал.