Чемпион за сезон

8 июля, гонка. Сильверстоун, пожалуй, одна из самых сложных трасс всего сезона. Пилотажная трасса. Одна из немногих, на которых пилот может показать свое мастерство. Мастерство пилота. Квалификация прошла крайне удачно для Эрика и для «Форс Индии». Он занял третье место. Это, пожалуй, самый лучший результат за всю историю команды, если не брать во внимание поул Нико в 2010 году в Бразилии. Но, в Сильверстоуне это самый лучший результат для «Форс Индии». Несмотря на такую подвернувшуюся удачу, которую так долго ждала команда, Эрик не был рад. Для него жизнь во всех смыслах превратилась в ад. Во-первых, Элис. Эта девушка, которой было всего лишь 18, не замолкала ни на минуту и не отставала от несчастного Джонсона ни на шаг. Она фотографировала каждое его движение, каждый взгляд. Из-за этого Эрик стал ненавидеть фотовспышки и фотоаппараты. Во-вторых, журналисты. Которые, кстати, тоже не отставали от англичанина ни на шаг, сразу после гонки в Монако (после второго подиума). В-третьих, Мелани. Напрягала она тем, что изредка обращала на Эрика внимание и тем самым, показывала, что готова с ним общаться. А может даже и больше. А из этой проблемы вытекает следующая. Нико. За все то время, пока Эрик в Формуле, он изучил Тимо как свои пять пальцев. А Халк до сих пор оставался загадкой для него. Да, он тихий, скромный, веселый парень, но, как говорится, в тихом омуте черти водятся. Один только Бог знает, как отреагирует немец на то, что Мелани…Эрику даже предположить это страшно. Ведь в такой ситуации, как правило, не верят в то, что девушка безразлична. До гонки оставалось полчаса. Эрик попросил механиков запереть где-нибудь Элис, пока не начнется гонка, чтобы эта неугомонная девушка дала небольшую передышку и командам и себе, и Эрику. Джонсон стоял около командного мостика и рассматривал данные телеметрии на экранах. Вдруг он услышал, как его кто-то зовет. Обернувшись, он увидел женщину невысокого роста с очень выразительными и красивыми глазами и светлыми волнистыми волосами. Она радостно улыбалась, когда Эрик обернулся. А внутри у англичанина все взорвалось от радости. Эта женщина была мамой Эрика. Лоррейн Джонсон. - Мама… - тихо промолвил Эрик, увидев улыбающуюся мать, - Господи. МАМА!!! Он подбежал к ней, крепко-крепко обнял и покрутил над землей. - Эрик, ты что, сдурел? – радостно кричала мама, - Опусти меня сейчас же! - Мамочка моя любимая! Как же я рад тебя видеть! – поставив мать на землю, счастливо воскликнул Джонсон, - Что привело тебя сюда? - Тебя так долго не было дома, и ты спрашиваешь, что привело меня сюда?! Я же так соскучилась по своему любимому сыну! – ответила Лоррейн и потеребила щеку Эрика, - Мне так осточертело сидеть дома одной. Вот я и решила приехать и повидать тебя. - А почему одной? Отец опять уехал в командировку? - А это вторая причина, Эрик. - А что случилось? - Твой отец…умер…месяц назад. Джонсона как будто окатили ледяной водой и пустили заряд тока. Он стоял и непонимающе смотрел на свою, как он только сейчас заметил, исстрадавшуюся, мать, никак не мог поверить в то, что сейчас услышал. - Как? Когда? - 12 июня. Он узнал, что ты разбился в аварии и, видимо, подумал, что ты на смерть разбился. Умер от инфаркта. Рядом с ним никого не было, а пока прислуги обнаружили, что с ним что-то случилось, было уже поздно. От услышанного Эрик машинально сел на ближайший стул. Он был настолько шокирован и убит, что не знал, что ответить. Он хоть и редко общался с отцом, но потерю близких людей всегда переживал очень сильно и очень глубоко. Он от разрыва с той же Мелани отходил почти полгода! А тут отец…Да и ладно, если бы просто ссора…Эрик сейчас все бы отдал, лишь бы отца не было рядом из-за ссоры… - Почему ты мне сразу не сказала? – убито спросил у матери Эрик, он уже стал вскипать и, переходя на крик, говорил, - Почему ты не позвонила? Я бы приехал! ПОЧЕМУ ТЫ НИЧЕГО НЕ СКАЗАЛА?! - Сынок, успокойся! Не поднимай шум! Здесь же столько людей, давай обсудим все потом. Уже ничего не вернешь, пойми! - Да плевать я на них всех хотел. Ты меня даже на похороны не позвала! Да как ты могла вообще?! – уже тихо, но сквозь слезы, говорил Эрик. Заметив неподалеку одного из механиков команды, Джонсон подозвал его и сказал, - Шон, отведи, пожалуйста, миссис Джонсон в моторхоум. Механик без лишних вопросов отвел мать Эрика в моторхоум и оставил его в одиночестве. Облокотившись на небольшой забор, отгораживающий трассу от пит-лейна, Джонсон смотрел куда-то вдаль. Он не сдержался. В своей семье он больше всех любил отца. Несмотря на то, что и общался с ним редко. Только отец разделял все его интересы, всегда играл с ним, когда Эрик был маленьким, занимался с ним уроками, учил водить. Джонсон был уверен, что благодаря своему ему, он попал в Формулу. И сейчас Эрику было глубоко наплевать на то, что сейчас его снимают камеры и показывают на весь мир. Его вдруг одолела такая ярость, что он готов был всех на куски порвать. До старта гонки оставались считанные секунды. Все болиды стояли на старте. Эрик до сих пор был зол. Непонятно на кого, но скорее всего на себя, из-за того, что никак не смог помочь своему отцу. Перед Джонсоном сейчас стояла цель: победить. - Эрик! Не надо так сильно нажимать на педаль! Иначе мы рискуем сойти! – сказал по радио Энди. Не услышав ответа от Джонсона, он спросил, - Рик, что случилось? Болиды рванулись в бой. Эрик не потерял своей третьей позиции, он решил оставить всех в покое, пока он не договорит с Энди. - Энди, помнишь, когда я решал переходить мне в «Форс» или нет, ты сказал мне, что если я перейду, я буду, как сыр в масле кататься? - Да, помню. - Где мое масло?! Я хочу в нем кататься! – крикнул Эрик и пошёл на обгон Хэмильтона, который притормозил, чтобы не въехать в Феттеля, который ехал первым. Обогнав его по внешней траектории, Эрик оказался вторым. Теперь целью был немец-чемпион. Джонсон преследовал его почти половину гонки, но все-таки догнал. Догнал и обогнал! К величайшему удивлению двукратного чемпиона мира. И да, его обогнала и пошла в отрыв всего лишь какая-то там «Форс Индия». На удивление всем инженерам и механикам Эрик был немногословен. И они не понимали такой молчаливости. Ему невозможно было закрыть рот во время гонки. Из-за этого Энди приходилось выключать радио. А сегодня что-то с ним случилось, ведь не знали ничего… До финиша оставалось три круга. Энди, не переставая, твердил Эрику, чтобы тот сохранял позицию и не дал преследовавшему его Феттелю обогнать. А Джонсон и не собирался. По правде сказать, он даже и не понимал на тот момент, что идет к первой в своей жизни победе. Несмотря на то, что Энди ему про это уже тысячу раз сказал. И вот финиш! Боксы «Форс Индии» взорвались от радостных криков и оваций. Все так радовались победе Эрика, что описать невозможно было. Особенно Элис, которую выпустили совсем недавно из той каморки, куда её заперли, и Мелани. Она, правда, это скрывала, но очень радовалась за Эрика. Джонсон ехал на круг почета и махал трибунам, изображая радость, хотя, под шлемом не видно было его серьезного лица. - Эрик, ты молодец! Я поздравляю тебя! – радостно кричал Энди по тим-радио, - Боксы просто взрываются от счастья! Молодец! - С чем ты поздравляешь меня, Энди? – недоуменно спросил Джонсон. - Ты не понял? Ребят, он не понял! Эрик, ты только что выиграл гонку!! Джонсона как будто окатило холодной водой. Снова. Только теперь его захлестнула волна счастья. Он не мог поверить, как будто все это было сном. И смерть отца и победа в гонке. Первая за всю жизнь Эрика. Он подъехал к закрытому парку, вылез из болида и стал прыгать по пит-лейну, как прокаженный. Но все понимали эту радость, но не все понимали его горя. Поднимаясь на подиум, Эрик решил, что посвятит эту победу ему – Николсу Питеру Джонсону, своему любимому отцу. Стоя на первом месте, слушая гимн Великобритании, Эрик не смог сдержаться. Он сел на корточки, закрыл лицо руками и заплакал. Как ребенок, как маленький мальчик, который не мог поверить в то, что наконец-то произошло чудо. Чудо, которое он так долго ждал. Феттель, занявший второе место, и Дженсон Баттон, занявший третье место, были удивлены такой реакцией. Себ похлопал Эрика по плечу, а Дженс обнял расчувствовавшегося англичанина, когда гимн закончился, и Джонсон уже встал в полный рост. Кубок в виде пламени. В руках Эрика был огонь, в его душе пылал огонь, да он сам был подобен огню. Как костер, вспыхивал от любой искры. И от любого дуновения ветерка, потухал.