Агату из тюрьмы вытаскивать пойдёшь-гетеросексуальность потеряешь..

       Сэмюэль так и замер на месте, не зная, как на это реагировать. После того, как первый шок отошёл, пришли обида и боль воспоминаний. Все эти дни он старательно их отгонял, а зря. В этот момент все эти эмоции навалились на него, как огромный снежный ком. Папки выпали из рук молодого человека, послужив спусковым крючком для падения старательно выстроенной стены, которую он возводил для того, чтобы чувства не добрались до него: -ТЫЫЫЫ, — подбежал разгневанный Сэмюэль, тыча пальцем в Александра.-ДА КАК ТЫ СМЕЕШЬ?! ПОСЛЕ ТОГО, ЧТО ТЫ НАТВОРИЛ, ВОТ ТАК ПРОСТО ЯВЛЯТЬСЯ КО МНЕ? ТЫ ЁБАННЫЙ ГАНДОН! КАК Я ДОЛЖЕН НА ЭТО РЕАГИРОВАТЬ, А?! Под конец гневной тирады по лицу Сэмми бежали слёзы, оставляя после себя мокрые дорожки, но он не обратил на них никакого внимания. -ДА ПОШЁЛ ТЫ, КОНЧЕННЫЙ УР…- не успел закончить свой красноречивый отзыв об Александре Сэмюэль, как вдруг шатен резко притянул молодого человека к себе и страстно поцеловал его, вкладывая в него всю ту боль, переживания, некие извинения. Первое время Сэм пытался оттолкнуть Сашу, однако противостоять этому неистовому напору было невыносимо, поэтому после пары секунд бессмысленных трепыханий, Сэмми ответил на поцелуй. Они делали это так жарко, ненасытно, словно пытались забрать частичку друг друга. Первым отстранился Сэмюэль: -Я… Я не могу так, — сказал Сэмми, поднимая папки и отходя к окну. Было видно, насколько тяжело ему дались эти слова. Он любил Сашу… Это было очевидно. Но и просто взять и простить предательство не мог. — Я понимаю, — медленно произнёс Александр, опустив взгляд, а затем понизив голос добавил, — я поступил просто ужасно, но прошу… Дай мне шанс всё исправить. Один шанс! Следующие пять минут они провели в напряжённом молчании, так как один не знал, чему довериться: логике или сердцу, а другой с замиранием сердца ожидал свой «приговор». Первым заговорил помощник следователя: — Приходи завтра ко мне. Вот мой адрес, — Сэмюэль протянул бумажку и, больше не проронив ни слова, направился на выход, оставляя Александра недоумевать в одиночестве.