Другой Гарри и доппельгёнгер

19. Творится суд неправый над каждой пьесой здравой

             Второй семестр соизволил пролететь куда быстрее первого, и всё — в честь приближающейся весны. Впрочем, так было всегда.       Почти ничего не менялось на лекциях, практических занятиях, тренировках и в преподавательской болтовне, когда старшее поколение обитателей Хогвартса собиралось основным составом в учительской на пересменках или после уроков. Те же разговоры, что происходили в этих стенах и десять, и двадцать лет назад. За малым исключением, которым, по мнению директора, можно было бы и пренебречь.       «Квиддич квиддичем, господа Уизли, но трансфигурацию тоже никто не отменял! Возьмите себя в руки, юноши, ваш старший брат и так вынужден краснеть из-за вас, появляясь в коридорах со значком старосты на груди!» Минерва МакГонагалл.       «Перси, приколи его уже себе на задницу и прекрати стучать на нас начальству!» Не то Фред, не то Джордж Уизли.       «Жаль, что эта девочка, Грейнджер, учится не на моем факультете! У нее просто «зеленая рука»! К чему бы она ни прикоснулась в оранжерее, через пару дней колосится и цветет буйным цветом». Помона Стебль.       «Чур меня!» Квиринус Квиррелл.       «А сегодня в канун Белтейна я хочу поздравить всех коллег и всех студентов нашей школы и пожелать им, в первую очередь, профессиональных и творческих успехов, а во вторую — много-много лакричных конфет и имбирных жвачек!» Альбус Дамблдор.       «Опа-па! Они опять не выкинули ёлочку до самого мая. Сдается мне, Вальпургиевой ночкой кто-то будет отжигать на шесте?! Уау!» Пивз, школьный полтергейст.       «Хм-м-м?!» Кровавый Барон.       «Ура-ура!» Студенты всех четырех факультетов и всех курсов, подбрасывая в воздух остроконечные шляпы.       «Что, Лонгботтом, «как у Сократа не вышло, а вышел кровавый понос»? Увы, quod licet Jovi, non licet bovi. Приберите за собой всё, что осталось от ни в чем не повинного термодатчика. Хотя мне никогда не постичь, зачем вообще он сдался вам в частности и вашим однокашникам в целом. Минус пять баллов Гриффиндору»… — («…и заодно перегрызи импы весь ваш деградирующий факультет»). Автор высказывания предпочел бы остаться неизвестным, но тщетно.       «Господин дека-а-ан, но ведь мозг у них тоже есть, а пользоваться им… э-э-э… как бы»… Драко Малфой.       «Ха-ха-ха! Хо-хо-хо! Малфой — красавчик!» Слизерин, первый курс.       «Да заткнись ты, моль бледная!» Гермиона Грейнджер.       «Мисс Грейнджер, сядьте. Еще пять штрафных Гриффиндору за то, что мой студент был вынужден подать реплику с места». Северус Снейп.       «Вот сволочь клювоносая!» Рональд Уизли и другие гриффиндорцы, в сторону.       «Северус, на их дом, конечно, были наложены множественные защитные заклинания, по силе оберега эквивалентные Фиделиусу. Но я ничего не знаю о чарах такого сорта, применяемых к маглам. По условиям Конвенции, к ним допустимо применять Забвение в легкой форме, в крайнем случае — Конфундус. И то, сам понимаешь, делать это имеет право только опытный маг. На саму миссис Дурсль никто ничего подобного не накладывал, за это я могу поручиться. Когда будешь готов рассказать мне всё — я к твоим услугам». Джоффри Макмиллан, мракоборец.       «Не расстраивайтесь, Гарри, ни у кого первый турнир не оканчивался победой! Лиха беда начало. Вы приспособитесь со временем, обретете необходимые навыки, не всё сразу, уж поверьте. Профессор Снейп доведет дело до ума, раз уж он за вас взялся»… Филиус Флитвик.       «Спасибо, сэр, но зря вы меня утешаете. Наверное, я лучше подошел бы как игрок в команде плюй-камнистов. Это просто констатация факта». Гарри Поттер.       «Действительно, может ли такая знаменитость перенести провал, будь то попытка помахать где-нибудь кулаками или, на худой конец, ночной шпионаж за учителями! Вот только исправьте меня, если я ошибаюсь: кажется, на моих занятиях вы не выказываете никакого огорчения и даже охотно посостязались бы в криворукости с другой знаменитостью, из параллельного потока? Для чего вы избрали форму перуанского змеезуба, когда стоите во время поединка, как истукан? С этим драконом можно победить, только все время двигаясь и тем самым уходя от летящих в вас заклятий. А если вы намереваетесь подставлять бока под удары, мистер Поттер, то уж и выбирайте класс потяжелее. Например, железнобрюха». Северус Снейп.       «Скоро, уже совсем скоро, Питер. Обещаю!» Квиринус Квиррелл.       «Ну фмотри, профеффор, фмотри! Имей в виду: если этот мальчишка чихнет, я хочу это флышать, если начнет битьфя в агонии, я хочу это видеть!» Питер Петтигрю.       «Эй, братишка! Рон! Пст! Да, да, иди сюда! Мы с Фредом тут кое-что нашли, только ты пока не говори Поттеру. В общем, уже с неделю возле их общежития отирается призрак по имени Питер Петтигрю. Ну то есть, насколько известно, был такой маг, но вроде во время той войны героически… того. Мы и не предполагали, что эта штука отображает и мертвецов тоже, но, похоже, оно так и есть. Погоди, не перебивай! Дальше еще страннее. По когтевранской гостиной и комнате мальчишек-первокурсников время от времени разгуливает какой-то принц Гэбриел — не знаешь такого? Портрет?! Фред, слышь, офигеть: тут и чуваки с портретов отображаются. Вот бардак! Я-то думал — только живые! Но самое любопытное, братец, вот что: этот второй призрак прямо в затылок вашему Гарри дышит. Их имена иногда наслаиваются друг на друга, так что толком не прочтешь, кто там кто, а потом один из них пропадает». Джордж Уизли.       «И кто пропадает?» Рональд Уизли.       «Поттер пропадает, Рон! И хрен его поймет, что это означает»… Фред Уизли.       «Дорогие мистер Лавгуд и Луна! Наверное, вы не узнаете меня при встрече: я теперь почти совсем не ношу очки, а еще, по мнению мадам Помфри, вымахал аж на целых два дюйма. Мистер Лавгуд, как я понял из Вашего письма, «Нимбус-2000» — это не Ваш подарок к Белтейну, но в этом случае я даже не знаю, что и подумать. Хагрид предположил, что это мог сделать крестный Блэк, только он не знает, как. Ведь Сириус сейчас в бегах и после того случая, о котором я Вам тогда рассказывал, больше не появлялся. Все остальные знают, что я не слишком-то люблю этот способ передвижения, и метла мне без особой надобности. То есть я вполне довольствуюсь и казенными на уроках физподготовки. А написал Вам о ней я с тем, чтобы попросить разрешения отдать «Нимбус» Рону — ему такая вещь будет нужнее, и я точно знаю, что семья Уизли не сможет позволить себе ее купить для него. Надеюсь, что тот, кто это сделал, не будет на меня в обиде за передаривание. Во всяком случае, я решил, что «Нимбус» достоин лучшей участи, чем пылиться у меня под кроватью». Гарри Поттер.       «А я предупреждал тебя, что мальчишка равнодушен к полетам. Но тебе же плевать на мои слова». Квиринус Квиррелл.       «Эх, дофада! Ну пуфть хоть этот рыжий навернетфя, ефли когда-нибудь пролетит в том мефте. Тогда твой фтарый вариант, док». Питер Петтигрю.       «Забыл поблагодарить тебя за облегчение моего кармана на триста сорок галлеонов, Питер». Квиринус Квиррелл.       «Не благодари, это из филантропичефких побуждений, Квиррелл. Деньги — зло. Займифь лучфе фобафькой, мудило из лефа должен знать, как ее укротить». Питер Петтигрю.       «Я до школы всё думала: вот классно волшебникам! Захотел — вкусняшек себе наколдовал, захотел — денег целую гору. Живи себе, в потолок поплевывай. Да еще и всяким интересностям учат, не то что у нас. На одни костюмы волшебников только глянуть, красота ведь! Думала, что все в волшебном мире могут себя красивыми и здоровыми сделать и жить по тысяче лет без докторов и больниц. Представляете, вам тысяча лет, а вы никогда у дантиста в кресле не сидели! Ну хотя тогда бы мои папа с мамой тут разорились сразу, да. Но они и сейчас тут бесполезны, разве кто пойдет лечиться к маглам? Только недавно начала понимать, что законы природы всё равно свое берут. Это в магловском мире можно пыль в глаза пустить, если заколдуешь свое рубище и будешь казаться людям королем в бриллиантах. Ну да, маглы и глазом не моргнут, примут за чистую монету. Потом, конечно, чары спадут, проверяющие насчитают недостачу в кассе, приедут разбираться из Минмагии, найдут виновника... А здесь и это не прокатит: любой колдун невооруженным глазом углядит настоящий вид твоей заговоренной мантии или медяков, которые ты попробуешь выдать за галеоны. Чтобы по-настоящему вылечить кого-то от серьезной болезни, надо десятки лет учиться, а чтобы хоть двести лет прожить — и того больше. В общем, ничего не дается просто так. Ни у нас там, ни у нас тут. Закон сохранения энергии. Это я к тому, что отвяжитесь от меня с вашей ерундистикой! Скоро конец года, я иду в библиотеку. Точно знаю, что кучу всего я еще не знаю. Расступись!» Гермиона Грейнджер.       «Ну тебя и понесло-о-о! Давай, ни пуха!» Акэ-Атль Коронадо Ортега Куатемок.       «Папочка, ты сказал портрету сэра Уолсингема, что этот номер будет неформатным. Это правда?» Полумна Лавгуд.       «Да, малышка. И я очень рассчитываю на твою помощь». Ксенофилиус Лавгуд.       «А чой-то сложного-то, профессор? Пушок — он же добрейшей души псина, и никакой он не Цербер, чавой вы его так ни за что? При ём главное не дергаться, не мельтешить, значить. И на арфе чой-нить наиграть. Ну хычь вот это он уважает: на-а-а-нари-на-на-ри… Ну да, Глюк, точно! Вот. А вам-то зачем? А, ну да, дело хорошее, должны студенты опасных животных в лицо… тьфуй, в морду то ись… знать. Ток вы к Пушку-то их не водите, на словах расскажите и будет с них. Про комнату ни-ни, а то ж найдутся смельчаки-то»… Рубеус Хагрид.       «Ты, Харг…гр…грид — чу-чу-чудный парень! Вот такой! Даром что отшельник… ик! З-з-знал, что ты меня по-по-по-поймешь, дружище! Давай споем, давай». Квиринус Квиррелл.       «Вот то ли дело в былые времена! Всё, всё было по строгости и по справедливости! Провинился — получи. А сейчас что — и-и-иэх! Распустил их нынешний директор: ни тебе уважения к старшим, ни почитания традиций, ничего. Как маглы своих богов бояться перестали, так и наши туда же, ишь ты! Осмелели, всякий стыд потеряли, почуяли себя этими… как их?.. демивургами! А ты ходи за ними, подтирай да поправляй, за демивургами. Вот, допустим, раньше, при Ранкорусе, как было бы, застукай кто старшекурсницу со старшекурсником в ванной старост за непотребством? Да отхлестали бы в подземельях, чтобы спины на лоскуток слезли, оставили в казематах на сутки — для ума. Пусть бы в цепях подвешенные прелестями друг друга любовались всласть. Через день подлечили бы да вон из школы погнали. Чтобы, то есть, неповадно было. Поймают сейчас — и что? Поохают, ах, как бы девочка в подоле не принесла, отпоят зельями заместо того, чтобы вожжами отходить, и беги себе, учись дальше, задницей виляй да прелюбодействуй налево-направо! А кобелю так и подавно никакой науки. Пропади ж ты пропадом, стыдоба! Теперь вот тоже: приволокли эту Хагридову тварь в замок, и нет чтобы смертельными заклятьями коридор обложить, куда там! Так и шныряют туда все, кому не лень! Студенты — шныряют, учителя — шныряют, привидения — шныряют. Твари всякие, летуче-ползающие, и те шныряют. А ведь раньше как бы было? Никто бы, кроме нас с миссис Норрис — ни ногой». Аргус Филч.       «Инфер-р-р-рнальненько!» Мертвяк, ворон Гарри.