I
Тело человека, лежавшее изломанной куклой посреди зала, пошло рябью, моргнуло и окончательно исчезло, оставив после себя только кровавые брызги, покрывавшие весь пол, стены, колонны и местами даже потолок, освещённые тёплым светом из окон. Санс засунул руки в карманы, подошёл к стене и сел, облокотившись на колонну. Произошедшее только что никак не хотело покидать его голову. Он опять убил его, убил ребёнка. Тяжесть убийства снова легла на его сгорбленные плечи, заставив выпустить скорбный вздох сквозь плотно сжатые челюсти. Как и всегда, красная душа РЕШИМОСТИ разбилась на множество осколков, как хрупкая фарфоровая ваза, упавшая с полки на пол, что совсем не типично для души. Особенно человеческой и такой сильной. Если над этим задуматься, это довольно иронично — одна из сильнейших ДУШ не может жить без своего сосуда. Сколько раз это уже произошло? Он не знал точно, но чувствовал, что не мало. Наверное, единственная «светлая» сторона всего этого ада заключалась в том, что он не мог помнить всё после сохранений или перезапусков. В зависимости от временного промежутка Санс чувствовал либо слабое дежавю, либо мучительно вспоминал что-то размытое о прошлых геноцидах. Иногда как сухой факт, что, да, это произошло, но чаще как отрывок какого-то события, обычно трагичного. Что, к сожалению, не делало их сном или иллюзией. Ещё раз вздохнув, скелет поднял пустые глазницы в потолок, а затем посмотрел в начало коридора. Что-то шкет задерживается. Если память ему не изменяет, человек обычно возвращался спустя пару минут, а сейчас прошло уже минимум десять. И он обычно не смотрел на своего противника со слезами в широко распахнутых красных глазах, моля его остановиться. Костяные руки с силой сжали череп, а сам низкий скелет сжался, стараясь стать ещё меньше. Приятель, давай, сохраняйся уже! Дай забыть… дай не чувствовать это бремя… — Я никогда не хотел сражаться с ребёнком… — сдавленно прохрипел Санс в ладони. «Какого чёрта тут вообще твориться?!» — золотые лепестки выглянули из-за поворота на выход из судного зала. — «Чара, что ты медлишь?! Я же знаю, тебе всё под силу! Ты смог зачистить всё подземелье в одиночку! Этот улыбчивый мешок с костями тебе не противник!» Флауи с негодованием смотрел на звезду сохранения. Он их видел. Он видел эти звёзды и не забывал сохранения. Он точно знал — Чара должен был уже прийти. Да что там! Он вообще не должен был умирать, после того, как прошёл через всё подземелье без единой смерти! А может… это и к лучшему? Всё цветочное тельце встряхнуло крупной дрожью. Если он не сможет договориться с Чарой, он его убьёт. Возможно… будет лучше, если убийца не вернётся? И словно опровергая все надежды, зал залила ослепительная желтая вспышка. Санс понял, что снова стоит посередине коридора, но… Все воспоминания остались нетронутыми. Зал отчистился от следов крови, но он практически мог чувствовать её металлический запах на своём несуществующем языке. Птицы так же радостно пели за окном и свет всё так же заливал зал. Всё, как и всегда. За исключением подрагивающего силуэта одинокого, паникующего скелета и возмущённого цветка. Почему Чара до сих пор не идёт? Санс подавил в себе бурю переживаний и поднял глаза прямо. Подумаешь, всего лишь очередная аномалия. Всё наверняка пройдёт при следующем сохранении. Немного успокоившись, он начал вглядываться в начало коридора, где виднелась хрупкая фигурка ребёнка, который стоял спиной к залу. Капелька пота начала формироваться на голом черепе. С человеком опять что-то не так. Он ещё никогда так долго не стоял на одном месте. Немного постояв на месте, ребёнок немного напрягся и легко подпрыгнул вверх, чем шокировал и Санса, и Флауи. Что он делает?! Зачем… Зачем ему прыгать?.. Он продолжал скакать, вгоняя двух своих зрителей в глубокое непонимание и даже шок. Один раз, два, три… Дитя остановился на несколько мгновений, взмахнул рукой и резко отбросил зажатый в ней нож в сторону. Покрутившись на каблучке ботинок, он повернулся лицом к скелету и начал внимательно и насторожено изучал его своими яркими, практически святящимися, рубиновыми глазами. Санс же стоял и ждал. Он не мог понять, что происходит. Человек просто резко стал другим! Как будто его подменили, заменили на кого-то другого! — Санс! Кха… — не сходя со своего места, человек громко позвал своего врага. — Кха… Я обещаю всё исправить! Кха-кха! Ненавижу это горло… — с этими словами палач всего подземелья развернулся и убежал из коридора, оставив двух потерянных в пространстве монстров позади. Как только Флауви отошёл от шока, он хотел было погнаться за ним, но не успел. Всё подземелье погрузилось во тьму перезапуска.II
— Я знаю, что эгоистично просить о подобном, — продолжила Фриск, изредка всхлипывая, — но пожалуйста!.. Прошу тебя… Я не могу больше, не могу, не могу! Я просто хочу, чтобы это прекратилось! Я просто хочу… Хочу… Хочу… умереть… — Э-э-э… Фриск, тебе не кажется, что это слишком? — негромко сказала я. — Успокойся, глубоко вдохни… И скажи… Что я могу сделать? Как я могу тебе помочь? — Займи моё место, — решительно ответила она, а я не упала только потому, что и так сидела. — Я уйду, а ты сможешь… У меня закружилась голова, во рту появился горьковатый привкус. Она хочет… чтобы я заняла её место? Чтобы я вместо неё прошла подземелье… Но ведь я могла стать игроком, управлять ею… и ведь не факт, что я бы не решилась пройти геноцид, чисто на правах эксперимента, чтобы просто лично посмотреть, как это происходит. Может, не сто, не двести раз, но один раз — точно. «Я не смогу» — с удивлением поняла я. И поспешила озвучить неожиданную мысль. Я не смогу, потому что я вовсе не РЕШИТЕЛЬНАЯ, я обычный человек, выросший в «тепличных» условиях, я боюсь пауков, я не люблю, когда меня трогают, я… — Нет, ты сможешь! — с надеждой и убеждением воскликнула Фриск. — Я… пока игрок управлял мной, я не могла говорить, что хочу, я даже глаз нормально открыть не могла! А ты сразу… сразу же смогла! Ты бы и уйти смогла, но… — Нет, не в этом смысле, — я взмахнула руками, — просто… — Ты точно справишься! Ты же взрослая, Лика. Ну пожалуйста, прошу тебя! — отчаянно, заглядывая в моё лицо, прошептала девочка. — Ладно, я могу попробовать… — неуверенно ответила я, поддавшись на уговоры. Фриск широко радостно улыбнулась и, бросившись вперёд, опять обняла меня. — Но только я ничего не обещаю! И ты мне доступно объяснишь, что надо делать!III
Ну, она определённо смогла в кратце объяснить, что от меня требовалось. Проблема была в том, что что-то, отдалённо похожее на план, было продумано исключительно до перезапуска. Что делать дальше придётся придумывать по ходу, разве что я успела поклясться, что пройду всё подземелье только один раз и обязательно на пути пацифиста. Фриск улыбалась во всё лицо и махала мне рукой, я с обречённым выражением лица вытянула руку вперёд и закрыла глаза, чтобы в следующее мгновение, открыв их, упереться взглядом в стену и золотистую звёздочку чуть-чуть левее. Повернула голову и посмотрела именно на неё. Ух ты! Получилось! Я на мгновение даже забыла, что меня сейчас будут убивать. Не верилось в своё счастье. Тело всё ещё было не моё, пережитый совсем недавно ужас никак не отпускал. Я боялась двинуться, боялась, что не смогу. Всё ещё, скосив глаза вниз и уперевшись в красные круги с чёрными точками зрачков, у меня пробегали мурашки по спине и появлялось ожидание того, что я сейчас бездумно, не контролируя себя, развернусь и пойду вперёд. Глубоко вздохнула, зажмурилась. Нужно убедиться, что теория Фриск верна, или опровергнуть её и больше не страдать от неопределённости. Нужно что-нибудь сделать. Как бы глупо это ни было, но я не смогла придумать ничего оригинальнее, хотя и честно старалась. Тихо нервно хихикая, я напряглась и невысоко подпрыгнула. Потом по инерции прыгнула ещё раз, но уже посильнее, радуясь полноценной работе теперь уже своего собственного тела. Это было непередаваемое ощущение полного, ослепляющего счастья. Я даже когда на пятёрку сдала экзамены, так не радовалась… Я опомнилась в тот момент, когда встреча с полом жёстко отозвалась в стопах. Больно… Как будто прыгала босиком по асфальту. Надо прекращать. Ещё и из-за этого проклятого ножа все пальцы на руке отнялись… Я легко приподняла руку, в которой был нож, и с силой, от всей души отшвырнула его в сторону. Металл звучно звякнул об стену, об пол и откатился куда-то в угол. Так, что там говорила Фриск? Избавится от ножа, подбодрить Санса, перезапустить… Эйфория окончательно прошла, я осознала, где нахожусь и к своему ужасу почувствовала сверлящий между лопаток взгляд. В животе похолодало, и сердце ухнуло вниз. Опять как на яву услышала треск рвущейся кожи и ломающихся костей, почувствовала, как сквозь моё тело проходят кости, как его разрывает лучом… Так, спокойно! Без паники! Он не нападёт, если я не приближусь! А мне наоборот, в другую сторону надо! И зачем это вообще надо? Скелет же всё равно ничего не запомнит… Наверное. Да и от моих слов ему не горячо и не холодно. Фриск, видите ли, совесть в покое не оставляла. И меня теперь не оставит, я же слово дала, а мне ой как не хочется сейчас разворачиваться, смотреть на него и что-то говорить. Но я обещала. Резко развернувшись, я уставилась прямо на растерянного скелета и решительно (насколько это возможно с дрожащими коленями) произнесла: — Санс! Кха-кха… Я обещаю всё исправить! Кха-кха! — горло нещадно болело, как будто его натёрли наждачкой, почти каждое слово сопровождалось кашлем. — Ненавижу это горло… — пробормотала я для себя, развернулась и с удовольствием сделала то, что давно хотела — убежала.IV
В небольшой, довольно опрятной двушке где-то на окраине города раздавался радостный голос молодого парня под быстрое щёлканье мышки и клавиш на клавиатуре. На экране отображались окна онлайн стрима и игра. — Ну что ж! Ребят, нам осталось только победить скелета и не терять тут слишком много времени. Пока что мы бьём рекорды по всем чек-пойнтам! — восторженно сообщил он зрителям, пока подходил к Залу Суда. Адреналин зашкаливал, а предвкушение мирового рекорда по прохождению геноцида в Undertale не покидало сердце стримера. Сменяющие друг друга комментарии зрителей и их пожелания удачи отражались в очках черноволосого игрока, но сам адресат их уже не видел, всецело сосредоточившись на происходящем на экране. Улыбка начала медленно исчезать с его загорелого лица, а брови сползли к переносице. Он начал сильнее давить на стрелочку клавиатуры, как будто это могло заставить персонажа двигаться быстрее. Его глаза нервно метались между игрой и онлайн таймером. Пока есть время. Хорошо, что он смог сохранить его в Руинах и на Водопадье. — Ребят, у меня персонаж не двигается! — сказал он, поправил очки и приготовился сильнее жать на клавиши, как персонаж открыл пиксельные, красные глаза и наконец поддался контролю. Сказать, что игрок был шокирован — ничего не сказать, но у него не было времени на это. Он дошел до Санса. Комментарии заполнили восклицания, что Тоби Фокс, оказывается, ещё что-то спрятал в кодах казалось бы пройдённой вдоль и поперёк игры, и народ начал горячо обсуждать и строить предположения, уже не особо обращая внимания на самый обычный бой. А сам стример… Сидел на своём стуле и, не моргая, смотрел в Экран. Он умер. Он реально умер на Сансе! Серьёзно?! Он же так много раз практиковался на нём и мог спокойно делать ноу-хит-ран! Он мог поклясться, что сердечко не подчинялось его указам! Он снова почувствовал себя нубом, который умер на первой (не такой уж и сложной!) атаке босса, и ехидные комментаторы хейтеров особо не помогали в этом плане. Игрок глубоко вздохнул, успокаиваясь. Ещё не всё потерянно. Времени ещё немного осталось, можно уложиться. Хотел бы он себе это сказать, но экран оставался черным несмотря на все его ухищрения. Зрители тоже поняли, что с игрой творится что-то не то, а те, кто разбирался в кодах, пытались помочь советами. Ни о каком рекорде уже и речи не шло, но стример не мог даже игру закрыть или перезапустить для попытки номер два. Техника будто сошла с ума! Сдавшись, стример просто откинулся на спинку своего стула, взял телефон с открытым чатом к стриму и начал общаться со зрителями. Геймер вслух читал вопрос и отвечал на него, камера всё ещё снимала, так что зрители могли видеть и слышать его. Он и те, кто решил остаться после такой подставы со стороны игры, решили посмотреть, будет ли что-нибудь после черного экрана или нет. — Сколько я тренировался, прежде чем решился на рекорд? — зачитал игрок и сдвинул брови на переносице, пытаясь вспомнить наиболее точное число: — Если память не изменяет, весь геноцид я закончил около 26-27 раз, а битву с Сансом пришлось тренировать отдельно на симуляторах. В течение всех этих ранов я искал всевозможные пути ускорения прохождение и пропуска лишние диалоги и просто тренировался не ловить атаки со всех сторон, — он ухмыльнулся на камеру и уже собирался отвечать на следующий вопрос, как чат заполнили сообщения, что комп, а вместе с ним и игра, ожил. Парень быстро выпрямился, схватил мышь и уставился на экран. И на нём творилась какая-то фигня. Весь дисплей был залит желтоватым светом, а потом на экране наконец показался Последний Коридор. Геймер с замиранием сердца наблюдал за событиями на экране. Он пытался нажимать на кнопки, но это было неблагодарное занятие, и вскоре он перестал мучить клавиатуру. Наверное, это запрограммированный кусок, который невозможно пропустить. Игрок, как и вся остальная виртуальная толпа народа, с интересом смотрел на невиданные доселе события в изученной всеми вдоль и поперёк игре. Персонаж постоял немного, потом попрыгал, чем вверг всех в шок, и отбросил в сторону взявшийся из воздуха нож. Широко распахнутые глаза Фриск моргнули, и персонаж повернулся к коридору. Игрок на всякий случай проверил контрольные кнопки снова, но анимация ещё не закончилась. И тут, Фриск заговорил. Прямо ЗАГОВОРИЛ! Как прочие персонажи игры! У него было своё окно диалога, со звуковым сопровождением и лицом на нём, которое выражало нервную, жутковатую улыбку. Спрайт заговорил, но его слова прерывались кашлем, а лицо выражало крайнюю степень недовольства, смешанного со страхом. Зрители замерли, а некоторые стали записывать это событие. Даже после того, как неожиданная речь закончилась, чат молчал. Персонаж тем временем развернулся и выбежал (!) из зала. Игрок попытался опять понажимать на кнопки, и на этот раз была реакция игры. Для начала Фриск поднял голову на него и посмотрел немигающим взглядом красных, как у Чары, глаз, от которого по спине прошёлся холодок. Потом посреди экрана появился чёрный прямоугольник, на котором белым было написано: «ВЫ БОЛЬШЕ НЕ УПРАВЛЯЕТЕ ПЕРСОНАЖЕМ