I
Если честно, мне сначала показалось, что это просто электричество закончилось. Да, неприятно, но ничего не поделаешь, бывает. Куда хуже то, что когда вновь стало светло, я была уже не дома, не сидела перед компом. Я стояла, растеряно хлопая глазами, в совершенно незнакомом мне помещении, слева от меня сверкала какая-то золотистая штука. Пол оказался неожиданно близко, будто я стала ниже. И ноги какие-то не мои… И руки… С удивлением обнаружила в своей руке нож. Пальцы сжимали ручку так сильно, что было больно. Попробовала разжать, но не вышло. Как будто пальцы приклеили или сшили. Нож в руке… Явно не к добру. — Э-эй, — едва слышно выдохнула я, не сходя с места. Не могла, почему-то, хотя очень хотелось шарахнуться в сторону, прижаться спиной к стене и сползти вниз, по возможности. Голос был тихий, чуть хриплый, как будто я долго молчала, и совершенно не мой, не знакомый. Прокашлялась и попробовала ещё раз: — Эй, есть тут х-кто? Последнее слово утонуло в приступе кашля. Горло болело. У меня сердце ухнуло вниз в пятки и похолодело в груди, когда я неожиданно шагнула вперёд. Ноги сами по себе, без моего участия, переставлялись с места на место. Не хорошо это… Один раз. А потом ещё. И ещё. И ещё… Стой! Хватит! Я не хочу никуда идти! Не надо! Нет!!! … Но тело меня совершенно не слушалось, я шагала вперёд, ни жива ни мертва от страха. Интуиция кричала, просто орала в уши, что впереди нет ничего хорошего и мне туда точно не надо. Своей интуиции я всецело доверяла, поэтому отчаянно осматривалась, ища выход, и пыталась хоть чуть-чуть контролировать своё/не своё тело. Ничего не выходило. Я шла по просторному, длинному залу с огромными колоннами. Золотистый свет заливал его через многочисленные узорчатые окна, слепил глаза, отражаясь от выложенного зеркальной плиткой пола. Щурясь и отводя глаза, я посмотрела вниз и, наверное, застыла бы на месте, если бы могла. С пола на меня смотрело тёмное отражение, даже скорее силуэт или тень. Только у тени этой были красные-красные, почти светящиеся ужасом глаза. Я не могла перестать смотреть в них… Это мои глаза, мой взгляд. Это мне страшно. Паника накрыла с новой силой. Почему глаза красные?! Красных глаз вообще не бывает! Это не я! Не я! Стой! Куда ты идёшь, глупое тело?! Стой, кому говорю! Мне в другую сторону! Пожалуйста… Глаза защипало, стало плохо видно, мутно. Прошу, пусть это прекратится, пусть это будет сном… Просто кошмаром, от которого можно проснуться, сбежать в реальность… Да, нужно проснуться! Просыпайся! Я попыталась ущипнуть себя, как советуют в книгах и фильмах, но не смогла даже пошевелить и кончиком пальца. Я всё так же, не контролируя себя, продолжала медленно передвигаться по пустому коридору. Моргнув, из-за чего первая слеза скатилась по щеке, я увидела, как из воздуха соткался до боли в груди знакомый, но одновременно совершенно незнакомый силуэт. Я крупно вздрогнула и всхлипнула. Интуиция подсказывала, что мы точно не погоду обсуждать будем. Тело наконец-то подчинилось мне и остановилось в паре метров от неизвестного, хотя теперь-то я была совсем не против продолжить идти, мимо него и дальше, к концу зала, там вон вроде бы поворот есть… Пусть поворачиваться к нему спиной не было никакого желания. Теперь-то я смогла рассмотреть его во всех подробностях и мне стало ещё хуже. Передо мной стоял улыбающийся скелет (?) в черных шортах, синей куртке, из-под которой виднелась белая майка или футболка, и розовых домашних тапочках. — П-приветик, — донёсся до меня немного растерянный, но приятный низкий голос из закрытого рта… скелета, от звуков которого у меня холодок прошёл по спине. Вроде бы он просто поздоровался со мной, простая вежливая формальность, но сердце пропустило удар и ухнуло в пятки. — Ты был занят, да? — продолжил тем временем он как ни в чём не бывало. Я приоткрыла рот, но не выдавила ни звука, кроме тихого сипения. Просто не знала, что ответить, да и голос от страха отнялся. Коленки дрожали, а мысли путались в голове. Что происходит?! — …У меня есть для тебя вопрос. У меня их тоже сейчас очень много! Очень-очень много! Как бы мне хотелось задать хоть один, понять, что вообще происходит… — Как ты думаешь, может ли наихудший человек исправиться?.. — А? Ты о… Кха-кха… — я попыталась отреагировать, ответить на вопрос, но опять начала кашлять. Да что не так с этим горлом?! — … — огонёк в глазнице странно дернулся. Он протянул руку и почти сделал шаг ко мне, но резко остановился и спокойно продолжил свою мысль: — Что он может быть хорошим, если просто попытается? — Ха-ха-ха-ха! — огоньки в глазах потухли и он рассмеялся. Холодные мурашки лавиной пробежали по спине, между лопаток, ладони покрылись холодным потом и как будто инстинктивно сжались. Тут я почувствовала что, что-то есть между рукоятью ножа и кожей на руках. Что-то, очень напоминающее очень мелкий песок или пыль, которая от влаги слиплась. Раньше я не замечала этого из-за борьбы с собой. Шестое чувство нашептывало, что это далеко не просто так, что нож, пыль на руках и оживший скелет связаны, но как именно— я не понимала. — Ладно. Вот вопрос получше. Хочешь неприятностей? — Нет! — громко воскликнула я, эхо подхватило крик. Если бы могла, то для пущей убедительности помотала бы головой и руками, а лучше — убежала бы. — Ведь если ты сделаешь ещё один шаг… Тебе ОЧЕНЬ не понравится то, что произойдёт дальше, — огни в его глазах погасли. Мне страшно. Не смей шагать! Стой! Но бороться с собственным телом оказалось бесполезно. Оно сделало этот злосчастный шаг. — Ну что ж, простите, леди. Именно поэтому я не даю обещаний, — он грустно покачал головой, обращаясь не ко мне, а к кому-то далёкому, и мир резко потерял все краски, и лишь парящие красное сердце служило слабым источником света. — Какой прекрасный сегодня день… — монотонно заговорил скелет. Я молчала, скорее даже не могла ничего ответить. В голове гудело, мысли бесконтрольно роились, из-за чего я слышала четверть слов в лучшем случае, руки тряслись, а грудь сжимал первобытный страх. Откуда-то я точно знала, что сейчас произойдёт. Сейчас меня будут убивать. Зачем? За что? Что я сделала?! Что вообще здесь творится?! — … должны гореть в аду, — с этими словами он мотнул рукой и меня и странное сердце, которое вдруг стало синим, резко пригвоздило к полу, выведя из странного оцепенения. Я зашипела, ударившись коленками об твёрдую плитку, но быстро собралась. — Подождите! Не надо! — я вскинула голову, но ничего не успела предпринять: почти сразу всё вокруг заполнил частокол костей, часть которых вонзилась в моё тело, разрывая мышцы. На пол и стены брызнула кровь. Я сипло завыла от боли на одной ноте, потому что не могла вдохнуть. Больше всего досталось ногам — теперь уж точно не смогу убежать… Сердце потянуло вверх, потащив за собой, опять стало красным и начало маневрировать между волнами атак, мотая меня из стороны в сторону. Боль вспыхивала от каждого случайного касания, буквально разрывая меня. Я ломала ногти, пытаясь зацепиться за пол иди колонну и остаться на месте, но скользила на лужах и потёках. Судорожно вдыхала в промежутках и давилась кровью в носу и во рту. И буквально была готова умереть, лишь бы это прекратилось, лишь бы меня перестали контролировать и мотать из стороны в сторону как безвольную марионетку. Но тут произошло такое, что я перестала дышать и застыла. Меня окружили четыре больших черепа, похожих на драконьи или змеиные. В их раскрытых пастях начал собираться свет с ошеломительной скоростью. Красное сердце рвануло куда-то вперёд, но не успело. Всего мгновение. Всего лишь одна секунда и я увидела, как из них вырвался испепеляющий жар, пронзая меня насквозь, испепеляя. — Почему?.. — прошептала я побелевшими губами. Перед тем, как сердце разбилось и мир заново погрузился во тьму, я увидела, что лицо моего убийцы стало запутанно-растерянным, а горящий синим и желтым глаз потух.II
Пробуждение было странным. Обычно я просыпаюсь рывком, сразу же ощущаю грань между сном и реальностью. На этот же раз было не так. Я некоторое время просто лежала щекой на чём-то твёрдом, то осознавая себя, то вновь падая в забытье. Мысли текли рассеяно, ни за что не цепляясь. Здесь было очень тихо, только какой-то не то гул, не то вой пробивался как сквозь вату, но не находил у меня отклика. Здесь было темно, свет не резал глаза сквозь веки, как обычно бывает утром. А ещё прохладно, хотя поверхность подо мной уже неприятно нагрелась. И лежать не особо удобно, тело затечёт. Надо бы перевернуться на другую сторону. Не хочу-у-у двигаться!.. Да и не могла. Почему-то ныли все мышцы, как будто я тяжести таскала, а в левом боку ощутимо так кололо, из-за чего я старалась не вдыхать глубоко. Аккуратно потянулась туда рукой и попробовала на ощупь посмотреть, что не так — всё как обычно. Открытой раны нет, кости не торчат, синяка вроде тоже, когда надавливаю — больнее не становится. Странно. Наверное, это фантомная боль. Это когда человеку ампутировали руку, а ему всё ещё мерещится заноза на уже отрезанном пальце. Да кто там надрывается так?! Неосознанно начала прислушиваться и пытаться опознать звук, что мне вскоре удалось. Такие же звуки издавал Лёня, когда был мелким и просыпался по ночам. Это плачь. Ну здорово, теперь уж точно поспать не получится. Я медленно села, широко зевая и потирая лицо. С хрустом размяла плечи и выпрямила спину, оперевшись рукой об пол. Звенящий плачь разносился по всей округе и звенел у меня в ушах. Я растеряно оглянулась, ища плачущего. Голосок был тонкий, явно детский, и разносился, кажется, со всех сторон. Я рывком поднялась на ноги, проигнорировав вспыхнувшую по новой фантомную боль и тёмные пятна перед глазами, и быстрым шагом, мотая головой, пошла искать ребёнка, внутренне содрогаясь от пессимистичных мыслей. Вдруг он потерялся? А если ранен? Как я смогу помочь? Я ведь сама понятия не имею, что это за место такое и как отсюда уйти, а уж в плане медицинской помощи… Разве что могу попробовать успокоить, да и то вряд ли. Осознавая свою беспомощность (как я ненавижу это чувство!), бродила по округе, пока не наткнулась на ребёнка с тёмными волосами и в полосатом свитере. Он сидел, весь сжавшись, обняв коленки, и теперь уже не плакал, а шмыгал носом и утирал слёзы. Голос, видимо, сел. — Э-эй! — негромко обратилась я к нему и тронула за плечо, наклонившись к нему. От прикосновения ребёнок дёрнулся и сжался сильнее. Глубоко вдохнула, понимая, что будет сложно, но уйти и бросить его одного мне уже не позволит совесть. — Не бойся меня, я тебя не обижу. Наоборот, я хочу помочь… — попробовала я ещё раз, сев перед ним на корточки. Ребёнок промолчал. — Что с тобой случилось? Ты потерялся? Поранился? Или просто испуган? Если ты скажешь, может быть, я смогу что-нибудь сделать. Слушай… Давай сначала познакомимся? Меня зовут Лика, а тебя как? — Ф-фриск… — едва слышно выдохнул он и поднял на меня заплаканные глаза… Красные. Но не от слёз, а сами по себе. Я вновь почувствовала всепоглощающий страх и боль от пронзающих тело костей… Так, без паники! Тут нет того скелета! Тут только Фриск… Только Фриск… Ой, ё-ой… Я дёрнулась, не удержала равновесие и упала на пятую точку, в шоке и с ужасом смотря на ребёнка. Фриск… Да что же это такое?.. Так, нет, это просто совпадение! Мало ли тёзок в мире? Вот сейчас разговорю его и всё узнаю. — П-приятно познакомится, — отозвалась я через некоторое время, когда смогла взять себя в руки и приблизится к нему, — так что у тебя случилось? Почему ты плачешь? — … Я хочу, чтобы это всё прекратилось, — на выдохе сипло произнёс он. — Что — это? — начала допытываться. Фриск уткнулся лицом в колени, посмотрел куда-то влево и вниз и шмыгнул носом. Замолчал. — Послушай, я взрослая… Ну, почти. В общем, я точно что-нибудь придумаю и помогу тебе! Только для этого мне нужно знать, что случилось. Обещаю, я… Обещаю, всё будет хорошо. Просто… Дай мне помочь тебе. Он молчал как воду в рот набрал. Я раздражённо прижала руку ко лбу, взлохматила волосы и села рядом с ним, вытянув ноги. Глубоко вдохнула, пошевелила стопами и начала рассуждать вслух: — Знаешь, в жизни случается ерунда. Практически постоянно случается, если честно. Ну и зачастую ты не можешь с этим справится, кажется, что жизнь ужасна, что она закончена, что ничего и никогда не будет хорошо, что никто не может помочь. Обычно так и есть. Но люди в этом случае идут к психологу и всё рассказывают. У меня такого опыта, правда, ещё не было, но говорят помогает. Может, ты попробуешь рассказать мне? — Я убила… — едва слышно сказал он… она? Фриск — девочка? — Что, прости? — Я убивала их всех… Всех своих друзей… Много-много раз… — она расплакалась по-новой, развернулась ко мне и подалась вперёд, раскинув руки. Я растеряно обняла девочку и погладила её по волосам. Фриск… Убивала… Друзей… Много-много раз… Нет, я не буду сейчас думать о том, что я стала попаданкой! Это невозможно! Это тупо! Так бывает только в фанфиках! Это просто сон или… Не знаю, но не об этом сейчас! Потом подумаю над этим. — Я… Я-я не хотела, — тихо проговорила Фриск, уткнувшись лицом мне куда-то в плечо, — они… так хорошо ко мне относились… Были так добры… А я… — А зачем ты… Ну… — попробовала я аккуратно спросить интересующий меня момент. — Я не хотела… Он меня заставил. — Кто — он? — Игрок, — уже достаточно спокойно сказала девочка, отстранилась и уставилась на меня в ожидании. — Не смотри на меня так, — пробормотала я, смутившись и уже потихоньку смиряясь с мыслью, что стала попаданкой как в третьесортном фанфике. — Я только прохождение на ютубе смотрела, и то не полностью, и то это было давно. А игру и вовсе только скачать успела… — Что? — спросила она. — Что? — переспросила я, поняв, что ляпнула определённо лишнее. — Говоришь, это всё игрок? А кто… Э-э… тот скелет в зале с колоннами? — поинтересовалась больше для проформы, чтобы перевести тему, чем реально интересуясь, уже приняв мысль о реальности происходящего. — Это Санс, — тихо сказала Фриск, — он не плохой, просто я… Просто я убила его младшего брата. — Понятно. Мы некоторое время сидели в тишине. Фриск тихо шмыгала носом, я думала о своём. О доме, семье, школе, одноклассниках… Неужели… я никогда не попаду обратно? А кто поможет Лёне алгебру, в которой он полный профан, решать? А ужин кто приготовит? А друзья и одноклассники как?.. Эх… Я печально вздохнула, скосила глаза на новую знакомую и обнаружила, что Фриск тоже на меня смотрит. Некоторое время мы смотрели друг на друга, потом я отвела взгляд и уставилась на свои ноги. — А… — начали мы через некоторое время, но обе замолкли, чтобы не перебивать. — Что ты… — начала Фриск, но я перебила: — Нет, ты первая. Я хотела ерунду спросить, это подождёт. — Ты… ты могла быть игроком? — неуверенно спросила девочка, исподлобья наблюдая за мной. — Ответь, пожалуйста… — Я… Э-э-э… Да, я… — несколько неуверенно начала я объясняться, — в смысле, я могла бы играть в эту игру и стать этим самым игроком, но ещё не… Короче! Даже будь я игроком, я бы никогда не заставила тебя убивать! Я бы… прошла до хеппи энда и всё! Клянусь! Фриск задумчиво кивнула, вроде как поверив мне. — … Но вместо этого ты оказалась здесь, — продолжила она, — я чувствовала тебя. Как ты пыталась сопротивляться власти игрока, как не хотела драться и пыталась выкинуть нож… Как ты плакала… — Я просто очень испугалась! — смущённо воскликнула я и помотала головой. — Ладно, моя очередь спрашивать. Где мы? Что это за место? — …Перезапуск… — сказала она так, будто это должно было всё объяснить. Но мне понятнее не стало ни на йоту. — А… Э… Можно попроще для дураков? Фриск слабо улыбнулась и принялась объяснять: — Из-за моей РЕШИМОСТИ (сердечко — это моя душа, а его цвет — красный — означает РЕШИМОСТЬ) я могу сохраняться и перезапускать мир. Ну, начинать заново… — Извини, перебью, — влезла я, — почему ты не можешь просто перезапустить и на этот раз никого не убивать? — Игрок меня контролирует. Он не даст мне начать всё сначала, а если даже я и смогу, то он всё равно будет управлять мной. Так вот, если я умру, то могу ожить, потому что сохранилась. Ты же видела такую жёлтую звёздочку, да? Вот она и сохраняет. Но перед тем как ожить, я оказываюсь здесь. — И сколько мы здесь проведём времени? — Сколько угодно. — Понятно, — сказала я и вновь повисла тишина. Я не знала, что можно ещё сказать, а Фриск скорее всего просто не хотела разговаривать. Ничего вокруг не было, кроме темноты и Фриск, которую почему-то было очень хорошо видно. Как картинку на чёрном фоне, а не реального человека в тёмном помещении. Её полосатый свитер буквально светился. И меня тоже так было видно. Странно. Не так странно, как вообще всё вокруг, но тоже довольно странно. И сколько мы здесь будем торчать? Когда Фриск надоест здесь находится и она вернётся в «реальность», где её опять убьют, и меня вместе с ней? Должен же быть способ… ну, если не вернуться домой, то хотя бы разорвать этот «порочный круг», а дальше я что-нибудь придумаю. Раз смогла попасть сюда, то и выход должен быть, так? Так. А значит, я его найду! Я сюда попала после того, как дотронулась до мышки. До этого над компом колдовал братец с одноклассниками, который, вроде как, пытался оказаться внутри компа… Ну, в некотором роде так и вышло. Возможно, мне нужно провести такой же ритуал, но в обратную сторону… что сделать точно невозможно, потому что а) я не знаю, что именно он сделал; б) не верю во всё это колдовство; и в) боюсь, что станет ещё хуже. Ещё есть шанс, что в конце игры, когда Фриск выходит из подземелья, я тоже выйду. Из игры. В реальный мир… Ну в смысле, что после конца сюжета, мне тоже будет здесь нечего делать, и поэтому я вернусь обратно, домой. — Знаешь, ты, наверное, смогла бы противостоять игроку, — задумчиво выдала девочка, сбив меня с и так спутанной мысли. Я покосилась на неё в ожидании объяснений, которых не пришлось долго ждать: — Если бы я не сдалась, или если бы меня не было, то ты бы смогла, возможно, перехватить контроль над телом у игрока и поступать так, как хочешься, а не так, как хочет он. — Наверное, — согласилась я, — а много раз, ну… — Очень, — ответила Фриск, даже не дослушав вопроса, и опять заплакала: — Пожалуйста… Ты обещала, что поможешь! Я просто хочу, чтобы это всё прекратилось… Чтобы все были счастливы… Что-то я не помню, чтобы обещала нечто-то подобное… — Что ты имеешь в виду?.. — спросила, наклонив голову к плечу. — Я знаю, что эгоистично просить о подобном, — продолжила Фриск, изредка всхлипывая, — но пожалуйста!.. Прошу тебя… Я не могу больше, не могу, не могу! Я просто хочу, чтобы это прекратилось! Я просто хочу… Хочу… Хочу… умереть…