***
Не знаю, зачем, как и почему мне в голову пришла такая идея. Но с тех пор, как неделю назад Незнайке на голову упал «лунный камень», который, в совокупности с магнитом, устроил нам незабываемый полет под потолком, эта мысль противным червячком грызла мое сознание. «Невесомость… они создают невесомость!» — собственные слова эхом отдавались у меня в голове уже второй день подряд. А при невесомости и маневренность корабля лучше! Значит, и никакие метеоритные дожди нам не страшны! Когда я озвучил эту идею, кто-то сказал, что я совсем поехал на своих научных открытиях. Но кто бы знал, что дело далеко не в этом. Я видел в этом еще один способ разобраться в том, что тогда произошло; хотел перестать корить себя за то, что опустил руки и поддался отчаянию. Но, конечно, был здесь и научный интерес. А какому молодому ученому не будет интересно узнать, есть ли жизнь на другой планете? Тем более, когда под руку попадается возможность осуществить свои планы и все самому выяснить. Луна, конечно, не планета, но почему бы не начать с нее? Само собой, мне не мог возразить никто иной, как астроном Стекляшкин. Профессор был очень подавлен гибелью своего лучшего ученика и винил в этом, само собой, меня (и я не мог его за это осуждать). И, услышав, что я загорелся идеей полета на Луну, он вызвал меня на научный спор. Было очевидно, что он не мог допустить, чтобы кто-то еще погиб из-за моей «бредовой и опасной идеи». —Я утверждаю, что всякий, кто посмотрит в телескоп, убедится, что Луна — это безжизненное тело, где нет никаких признаков жизни! — опять он за свое. —К великому сожалению, Луна в данный момент на небе не видна, а вот появится, тогда всех милости просим. —Что же ты нам голову морочишь? — и, конечно, мой братец не мог упустить возможности влезть в спор. Даже с учетом того, что он вообще не имеет к этому отношения. —Мы ничего понять не можем! — раздаются недовольные выкрики из зала. —Можем, — наконец подаю голос я. Это я так давно не разговаривал, или я всегда был такой хриплый? —Мы полетим на Луну и там все увидим. —Как это?.. —Не может быть! —Я согласен, летите хоть сейчас! — я понимаю, что астроном просто издевается надо мной, но стараюсь сохранять лицо. —Нет. Мы полетим не сейчас. Мы построим большой межпланетный корабль, возьмем значительный запас пищи и воздуха и устроим длительную экспедицию. —Ура! — раздается из зала. Всем идея понравилась, даже несмотря на предыдущий горький опыт. Даже неожиданно как-то… —А почему никто не приглашает девочек?! — встревают в разговор главные наши спорщицы: Мушка и Ромашка. —Потому что, дорогая моя, никто никуда не полетит. Нет такого двигателя, который смог бы оторвать корабль от Земли и донести его до Луны! — продолжает свою тираду Стекляшкин. —Есть такой двигатель! — и кто меня за язык тянул? Зал замолкает и с недоверием смотрит на меня. —Вот, перед вами. Я приношу ту незамысловатую конструкцию, что мне удалось соорудить из лунного камня, линейки и магнита. В зале проносится удивленное «о-оо», Незнайка выхватывает у меня устройство, пока астроном выдает свою любимую фразу «ха, ха и еще раз ха». Однако предчувствие, что что-то должно пойти не так не покидает меня. Девчонки облепили Незнайку и начали по-разному раздвигать устройство. Но ничего не происходилоЧто вообще за чертовщина?
—И где же ваша хваленая невесомость? — Стекляшкин уже в открытую надо мной смеется. —Невозможно! Но ведь была же невесомость! Была! — я в отчаянии выхватываю у брата аппарат и начинаю сам двигать его, но ничего по-прежнему не происходило. —Была. Да сплыла! — и уже весь зал, за исключением Мушки, Незнайки и Ромашки, начинает хохотать. Делаю несколько вдохов и выдохов, стараясь успокоиться, но получается это у меня крайне плохо. Сердце колотится, как при припадке, отдаваясь в ушах, руки дрожат и не слушаются. Черт бы побрал этого Стекляшкина с его спором, этого Незнайку с его камнем и эту науку! Я такой злости не испытывал с тех пор… С тех пор, как она сказала мне, что хочет стать вторым пилотом. Я мог ей помочь, я мог помочь всем! Но это просто очередной проеб в длинном списке моих проебов. И этого у меня не отнять.***
—Никогда больше не буду заниматься наукой! — я швыряю книги в сундук и падаю на стул, утыкаясь в книгу и стараясь отвлечься. Но не самые приятные эмоции вновь захлестывают меня с головой. И среди этих ощущений проскакивает чувство огромной вины. Что мне категорические не нравится, потому что это не предвещает ничего хорошегоПрости меня. Я ничего не могу сделать. Я в очередной раз облажался. Я бесполезен.
—Если я решил, не заниматься наукой, значит не буду! Ни-ко-гда! — со злости я выбрасываю свое же устройство в окно, краем глаза отмечая, что сегодня полнолуние. И дальше начинает твориться нечто невообразимое. Меня просто отрывает от пола и выносит в окно. Я сначала начинаю паниковать, пока не осознаю, что именно происходит. Это невесомость. Невесомость работает только в полнолуние! И как же я сразу этого не понял? Хватаюсь за камень и отвожу подальше от магнита, дабы не улететь на Луну раньше времени. И да, падение в Огурцовую реку было не самым приятным. Но я настолько ошеломлен своей догадкой, что даже не удосуживаюсь зайти домой и высушиться, а сразу же лечу к дому Винтика и Шпунтика, попутно пытаясь подобрать слова, чтобы меня не убили за явку в такой поздний час. —Открывайте! Надо поговорить! — я долблю в дверь всеми возможными силами, едва не снося ее с петель. —Кого там принесло в такой поздний час? — пожалуй, вот один из минусов братьев-близнецов: я не понимаю, кто из них говорит. —Знайка? Какого черта? — Винтик сначала недоволен, но его лицо быстро смягчается, когда он замечает, насколько я взволнован. —Слушайте внимательно… — я выкладываю всю суть своей бредовой на первый взгляд идеи, даже ни разу не запнувшись. Братья лишь понимающе смотрят на меня, изредка кивая головами. За что мне нравятся эти парни, так это за то, что они готовы помочь, не задавая лишних вопросов. Они просто ушли в другую комнату и вернулись через десять минут полностью одетые, улыбающиеся и с инструментами в руках. Я даже немного опешил, но позволил себе улыбнуться от накрывшего меня облегчения.Я смогу разобраться во всем произошедшем. Ради нас всех. Ради нее.
***
—Знаечка, нашелся! Я слышу за спиной писклявый голос Ромашки, который не предвещает ничего хорошего. Да и плохого, в общем-то, тоже. И что значит «нашелся»? Я, вроде, и не терялся. Потираю пальцами переносицу, оставляя эту фразу без внимания. Главное, чтобы Мушка сейчас не пристала со своими… —И опять девочек не приглашают! — вот с этим самым. —А все равно она не полетит. —Полетит! — радостно вскрикиваю я, откидывая чертежный карандаш в сторону. —Ракета к полету готова! — в один голос подверждают мои слова Винтик и Шпунтик. К этому моменту перед ракетой собралось уже достаточно народу, чтобы лицезреть причину моей радости. Не было только моего непутевого братца, да Стекляшкина. Как и всегда, в общем-то. —Все решено, братцы. Завтра утром мы все летим на Луну! — я не могу скрыть своей радости и чувствую дрожь в голосе. —Я открыл простую закономерность: раз лунный камень был найден во время полной Луны, то во время полнолуния он заряжается особой лунной энергией и действует всего лишь несколько дней… —Не верю! — а вот и Стекляшкин, собственной персоной. Помянешь черта. —Все это антинаучная ерунда! —Но это ведь легко проверить! Я открываю шкатулку, где лежит прибор и… ничего не вижу. Меня снова с головой захлестывают злость, отчаяние и желание убить каждого, кто сейчас попадется мне под руку. Но вместо этого я просто начинаю орать на всю улицу. —ГДЕ ПРИБОР?! Я уже начал было обвинять Стекляшкина, который начал смеяться надо мной во весь голос, но тут до моих ушей донесся плеск воды. И хоть я сразу понял, что ничего хорошего он не предвещает, все же решил пойти и проверить. И не зря у меня было плохое предчувствие. Мой безумный братец нырнул в реку вместе с прибором и устроил там танцы с рыбами. Танцы, черт его дери! Я на мгновение даже потерял дар речи и стоял столбом, пока осознание того, что единственный наш ключ к доступу в космос может быть утерян по такой глупости, не заставляет меня, не раздеваясь, прыгнуть вслед за Незнайкой и вытащить его из воды за ноги. —Где прибор невесомости? Ты куда дел прибор?! — я сразу же хватаю его за рубашку и уже готов затеять драку, но меня оттаскивают Пилюлькин и Небоська. —Знайка, не надо… — девочки пытаются меня успокоить, но я сейчас слишком зол, чтобы просто успокоиться и забыть об этом. —Пустите меня или я за себя не отвечаю! — он бросается своей излюбленной фразой и лезет на меня с кулаками. —Ты еще и дерешься! Как мы на луну полетим?! — я вырываюсь из удерживающих меня рук и стягиваю с Незнайки рубашку, из которой тут же выпадает мой прибор. —Я вам прибор от утопления спас, а вы!.. — конечно же он пытается оправдаться. Как и всегда. —Спас?! Да с такими, как ты!.. — внутри меня бушует такой океан гнева, что становится очень сложно удерживать себя от желания хорошенько ему врезать. Так что я стараюсь поскорее закончить разговор и уйти. —За это не полетишь на Луну! —Ну и не надо! Очень мне нужна ваша Луна! Ну и целуйтесь там со своей Луной! — и он со злости пинает камень в реку, обрызгивая нас водой. Мы все уходим, оставляя раздосадованного Незнайку на берегу. Конечно, он расстроен, как бы он не кичился. Зато это послужит ему хорошим уроком. Это же уму непостижимо! Он знал, как для меня важна эта вещь, и что без нее мы никуда не улетим, и позволил себе вот так просто взять ее и броситься в реку! Едва добравшись до своей комнаты, я падаю на кровать без сил. Конструирование ракеты и так меня вымотало, а тут еще и Незнайка с его выходкой, но я даже рад, потому что во время занятия всем этим у меня не было времени думать о той дыре, что зияет в моей груди. Поднимаюсь и беру фотографию со стола. Это единственная моя фотография с ней. Мы выглядим такими счастливыми. На обороте красуется надпись, острым ножом режущая мое сердце и служащая еще одним напоминанием о том, как сильно я облажался.Мы всегда будем вместе, Зайка. Что бы не случилось.
Громкий и неожиданный стук прерывает мой поток самобичевания. Кладу фотографию на тумбочку, открывая дверь. На пороге моего дома стоит доктор Пилюлькин. Видя, как меня до сих пор трясет от бешенства, он просто сует мне в руки снотворное и уходит. Я стою еще несколько минут в недоумении, прежде чем наконец-таки закрыть дверь. И, недолго думая, закидываю в рот сразу несколько таблеток. В конце-концов, я заслуживаю пару часов отдыха после трех недель бессонных ночей и перед таким грандиозным событием, так ведь?