Жара летнего воздуха

      Много все же воды утекло с тех пор — с того странного знакомства с командой — хотя кажется, что встретились они только вчера.       Маки смахнула рукой пыль с офисного стола и вытащила на него четыре стопки документов. Несмотря на их вполне небольшую толщину, особенно в сравнении с теми, что порой приходилось перебирать за все это время, они выглядели действительно массивно. Наверное, потому что девушка сама отвечала за них: вела, составляла отчеты, советовалась с Фуюхико, сообщая обо всех важных вопросах. И поэтому лежащие перед ней, собранные все вместе бумаги были такими ценными — они словно смотрели на брата по делу, говоря: «Было приятно поработать с тобой», и Харукава отвечала взаимностью.       Интересно, сможет ли она когда-нибудь еще заняться чем-то столь же мирным? Хотя, возможно, помощь с документацией якудзы неправильно было называть этим словом. Маки слегка поежилась из-за очередного прилива недоумения от потерянности в культуре. Однако это чувство быстро растворилось пасмурном небе, что плыло за окном — таким сплошным слоем светлых туч.       Было действительно жаль, что это заканчивалось. Некое слегка мертвое ощущение конца… самую малость. Хотя на самом деле все ведь лишь начиналось. Сложно поверить, что все тщательные поиски и планирования теперь подходили к итогу — настолько долгожданному, что, казалось, недостижимому — столько сил было вложено в него. Харукава еще никогда не чувствовала этого замечательного тихого удовольствия от упорного сбора по каплям грандиозного дела. Конечно, ко многим убийствам готовиться приходилось крайне долго и тщательно, просто оно никогда не давало этого созидательно ощущения — когда приложенными усилиями по-настоящему хотелось гордиться. И не важно, получится или нет. В какой-то, пусть едва уловимой, мере Маки уже была довольна. И в самой глубине души, откуда мысли она предпочитала не замечать, даже согласна… если все оборвется сейчас.       Что поделать, с подобной профессией мысли о смерти становятся неизбежны. И поэтому сплоченная команда, полезная работа, смелая попытка вырваться из устоев Отчаяния — все это было бы не такой плохой… нет, счастливой финальной нотой. Да, а еще…       Чуть мотнув головой, девушка развеяла холодное, чуть сладкое в своем тянущем спокойствии равнодушие, на смену которому пришла легкая, приятная тревога перед предстоящим делом. Харукава вернулась вниманием к работе и еще раз посмотрела на стопки, удивляясь, как такое теплое чувство единения может вызывать вовсе неодушевленный предмет… хотя сейчас так даже и не казалось.       Окончательно убедившись в наведенном порядке, она аккуратно убрала их в стол и принялась заполнять последние бумаги. И вдруг сквозь туман поглощающего дела послышались звонкие шаги, а спустя секунду в кабинет вошел Фуюхико.        — Здравствуй, — четко выдал он, не мешкая, проходя мимо к дальнему столу. Было что-то в голосе и виде заместителя столь явно необычное: некая толи обеспокоенность, толи тревога, но не та решительная и грозная, что подогревала его запал для решения проблем. В сдвинутых бровях и слегка опущенном взгляде, когда Кузурю задумчиво посмотрел куда-то в пустоту, проглядывала даже некая печаль… или обременение.       Маки ненавязчиво наблюдала, как он начал искать что-то в ящиках, так тихо интенсивно, что, казалось, это было нечто огромнейшей важности, однако после поняла — дело больше состояло в том, что он не находил себе места, чем в самих поисках.       Харукава не успела определить, посметь ли вмешаться, как ее прервал стук в дверь. Фуюхико ответил сдержанно недовольно, уже совсем медленно продолжая занятие. На пороге появилась высокая девушка в темной одежде с крайне собранным холодным видом и уверенно прошла внутрь. Лишь на мгновения ее образ вызвал прокатывающуюся по коже настороженность, но мелькнувший в глазах незнакомки теплый огонек немного успокоил это чувство, которое и вовсе испарилось вскоре после того, как раздался ее голос:        — Здравствуйте, Юный Господин, — с духом истинного подчиненного сказала девушка.        — Пеко, ты все-таки приехала… — почти воскликнул Кузурю, хотя в его тоне не слышалось удивления, а после как будто спохватился и заговорил уже более собранно: — Я же сказал тебе, защищать сестру.        — Она сейчас в главном штабе, Юный Господин, и в полной безопасности, в окружении главных сил Ваших людей.        — Я же просил не называть меня так, — совсем тихо, почти с некой тоской произнес Фуюхико, чуть прикрыв глаза, отводя взгляд вниз.        — Что ж… Как Ваше преданное оружие, я прибыла, чтобы убедиться в том, что, отправляясь в путь, Вы максимально обеспечили и собственную безопасность.        — Черт! Опять эти глупости?.. — Кузурю начал раздраженную речь, но после словно подавился воздухом, вдруг так и застыв с приоткрытым ртом. Он еще усиленнее нахмурился, как будто хотел скрыть то, как кисло посмотрел куда-то в сторону, а затем с беззвучным выходом продолжил: — Пойдем… Покажу наш план.       Фуюхико продолжил поиск по ящикам, уже гораздо спокойнее, словно погрязнув в некой невесомости, и двое начали довольно своеобразное обсуждение, в котором, судя по всему, царила своя особая гармония… а может, и не совсем.       Быстро дописав лист, Харукава бесшумно сложила все на место и тайком прошла к двери. Благо они были слишком увлечены собственными делами, чтобы обратить внимание, так что девушка успешно покинула комнату. Легкий щелчок, и она вновь почувствовала себя свободно.       Интересно все же… Какие вещи здесь порой происходили. Некая сладко-горькая тревога стянула сердце за Фуюхико. Харукава не понимала всего, что происходило и крылось за разговором, но по столь необычно… потерянному виду заместителя можно было уверенно сказать, что это нечто очень важное.       Втянув несколько влажный воздух, Маки неторопливо направилась вдоль коридора. Оставалось лишь вернуться «домой».       Ничего страшного, что не все дописала — на самом деле это ведь уже пошла работа нового человека. Они спокойно разберутся со всем…       На обратном пути тяжелые мысли более не обременяли, так что прогулка выдалась довольно приятной, особенно от осознания, что проходит здесь Харукава в последний раз. Размеренно пролетающий под ногами шершавый асфальт тротуара, почему-то более темный, чем сама дорога; сероватые стены и не слишком высокие дома. Тишина. Она освежающей легкостью простиралась по округе.       И вдруг — слух едва уловил отдаленные шаги позади. Скрытным образом глянув через плечо и заметив краем глаза знакомую фигуру, Маки после секунды сомнения с неохотой все же полностью обернулась. По длинному пологому наклону, в котором растягивалась улица, в нескольких десятках метров спускался Амами. Он приветливо помахал, и девушка остановилась, конечно, заранее понимая, что разрешится эта ситуация именно так.       Она подождала, пока Рантаро достаточно приблизится, а затем, не выдавая настороженности, обменялась с ним несколькими ничего не значащими фразами, продолжая идти.       Путь тянулся, но вполне терпимо — по крайней мере, общество лидера не вызывало былого напряжения. Пусть и не очень успешно, но как-то Харукава все же научилась адаптироваться к его присутствию. Хотя читать этого человека не стало даже чуточку легче, но некая привычность, вызванная исключительно опытом, делала встречи немного спокойнее. Совсем немного, ведь стоило вспомнить, что подобная опора на самом деле не доказывала ничего, а понимание все так же непроницаемо глухо, как недоверие возвращалось в полной мере. И не только из-за опасения конкретной угрозы — потому что это в общем был такой человек…       Маки шла несколько позади, глядя ему в спину. Вот опять — почему он так спокойно поворачивался к убийце? Конечно, месяц с лишним позволил прочувствовать друг друга куда лучше, чем поначалу. И все же… Из всех ребят он ведь знал, кто она такая. И уж не в жизни Харукава поверит, что это доверие! Нет, Амами точно был не тем, кто проявляет столь наивную смелость. Он всегда руководствовался крайней рассудительностью — настолько, что был готов пойти на необычайно рисковые вещи, если в необходимости убеждал здравый расчет. Несмотря на вполне бы понятные предрассудки и эмоции, юноша уверенно полагался на него.       Если Рантаро не боялся Маки, значит, причина была.       И очень хотелось бы знать, что это — какое же неизвестное ей преимущество имелось у Амами, что он чувствовал себя так уверенно?       Все эти напряженные мысли. А сквозь них тревожной иглой в сознание все больше вонзался приближающийся вороний крик. Когда, оторвавшись от горящих лавой лучей, разлитых по тротуару выглянувшим солнцем, девушка в судорожной волне холода подняла голову, было уже поздно.       В разуме не успело отразиться происходящее. Настолько неожиданный оглушительный грохот раздался позади, что его звук словно отсутствовал в восприятии. Этот пробел сменял яркий звон рассыпающейся вдребезги массивной витрины. Харукава осознала себя, только с того момента, как с силой полетела на асфальт, усыпанный стеклом, которое продолжало накрывать ее осколками.