Жара летнего воздуха

       — Ну что… наприключались? — Амами улыбнулся, и в его тихом тоне неожиданно зазвенела такая жуть, что мороз тут же разошелся по спине.        — Ну… эм… — нервно замялся Кайто, и его привычный голос показался опасно громким в напряжении атмосферы.        — Вы не ранены? — не дожидаясь ответа, уверенно перебил его Рантаро.        — Н-нет, — как будто заново вспоминая на всякий случай, ответил тот и почесал затылок. Маки присоединилась, помотав головой.        — Это хорошо… — сказал он, выдыхая толи с облегчением, толи с раздражением — а скорее со всем вместе, и прошел немного в сторону комнаты, поворачиваясь ровно лицом к лицу с ребятами: — Тогда объясните: зачем вы оказались на базе бандитов, которых, я думал, мы договорились старательно избегать? — добавив напора, строго проговорил Амами.       Не мешкая, Кайто начал рассказывать — как-то слишком уж смело, словно не замечая всей полноты давящего веса атмосферы, от чего за него становилось немного боязно. Хотя, опять-таки: с чего бы?.. Харукава иногда добавляла их рассуждения и важные детали, пытаясь максимально сгладить ситуацию, подавая это как можно рациональнее и спокойней. Рантаро сосредоточенно слушал, в задумчивости глядя в сторону, и по ходу истории на его лице явно проскакивали различные мысли, о которых знал только он. Точно можно было сказать одно — лидер тщательно осмысливал их сторону происшествия.       Он молчал — еще некоторое время, доводя свои раздумья, когда двое закончили, и комната словно застыла в невесомости. А Маки все старалась заранее понять, что же все-таки было вынесено из их разговора.        — Вы оба… понимаете, какой непоправимый вред чуть не нанесли команде? Знаете — что бы было, если б вы не вернулись?.. — размеренно, делая упор на каждое слово, произнес Амами в неком, скорее сдержанном, спокойствии. — Вы вообще… подумали о таком варианте, когда шли на риск?       Рантаро чуть вдохнул, внимательно и прожигающе сурово посмотрев на них, а затем продолжил уже более напористым тоном:        — Говорите, что делали это ради команды? Но своими действиями вы чуть не убили «треть» всех нас. Если бы вы вернулись и рассказали, мы могли оценить ситуацию и разработать план: подняли бы защиту, стали осторожней. У Фуюхико в распоряжении часть силы якудзы. Гандам усилил бы разведку и смог бы куда безопаснее проследить за движением врага, — сквозь это безбурное отношение слышалось, как старательно, с едва уловимо горящим вовлечением и беспокойством лидер пояснял мысли: — Даже если они действительно внезапно напали бы, здесь у нас распланировано множество вариантов спасения… как и возможности дать бой. Перебраться, залечь на дно, найти временного союзника среди их же противников — и еще много… много всего, что мы могли бы вместе придумать. Рассудительно и спокойно, — жуть невероятно холодного в своей глубине гнева ярко отразилась на его лице.       Поток бешеных мыслей пронесся через голову, складывая ситуацию с совсем другой стороны. Так твердо и быстро обстановка заставляла изменять взгляды, что это было почти мучительно. Ведь они и вправду… очень и очень ошиблись — как бы не хотелось обратного, с фактами Рантаро это мгновенно становилось до боли ясно.       Возможностей было так много. Точно… К тому же ребята ведь даже не знали всей силы Таланта Маки… и, конечно, этот лишний козырь не учли.       Она так привыкла к жизни в опасности, что… не поняла, не смогла верно осознать ее цену.        — А вы уничтожили возможность слаженной работы команды, — с той же не менее пугающей улыбкой произнес лидер, — главной силы, которой мы обладаем. Если действовать разрозненно, по первой идее, что взбредет в голову… от нас очень быстро не останется ничего, — он немного развел руками, посмотрев исподлобья, и его глаза передали нечто настолько устрашающее… Даже Харукава, часто имея дело с гневливыми людьми, отметила, что ужас этого тихого разочарования и близко не стоял с простой горячей яростью.       Амами был действительно… действительно зол.       До сих пор застывший на месте Кайто напряженно выдохнул, вновь почесав затылок, и в густой прохладе обстановки показалось, будто он не просто двинулся, а оттаял:        — Тц… Рантаро, это моя вина. Я ж увидел и предложил Маки следить за ними, — с сожалением протянул юноша.       Девушка уже хотела вставить свое, но инстинкт вовремя подсказал не продолжать эту тему.        — Я здесь не для того чтобы искать виноватых, — в той же тихой уверенности прервал его Амами. — Вы оба… знали, что собираетесь сделать. И все равно пошли на поступок… Я очень надеюсь, что это — главное — теперь ясно. Вы могли умереть — и стереть все шансы команды на спасение. Подумайте об этом перед тем, как в следующий раз соберетесь выбросить свои жизни на ветер, — с этими словами он немного отвернулся, смотря словно сквозь стену.       Поняв, что, видимо, это должен быть конец разговора, двое без возражений и с удовольствием поторопились убраться из комнаты. И хорошо, что под рукой как раз оказалась входная дверь. Кайто открыл ее, чуть отходя, и девушка, не медля, проследовала в подъезд первой, тут же поворачиваясь к следующему за ней другу. Он потянул и защелкнул ручку, после чего вместе двое единомышленно ринулись вниз, уже и неясно для чего, но слаженно спеша.       Только миновав подъезд и придя в другой, более светлый двор, Харукава почувствовала, что выходит из некого оцепенения, которое на автомате вело ее сюда. И, судя по виду, Момота тоже испытывал нечто близкое — по крайней мере, от того, что кто-то разделял это подвешенное состояние, становилось немного легче. Они оба просто остановились, не скрывая, отходя от заволокшей сознание глухой прохлады, которая поглощала полмира вокруг. Очень медленно она таяла, лишь по капле возвращая спокойствие.       Вдруг из транса вырвал хлопок дверцы машины. Краем глаза заметив знакомое лицо, двое дальше не реагировали, даже когда послышались решительно приближающиеся шаги.        — Эй! Что это у вас случилось, что у меня сигнал тревоги средь бела дня загорается? — чуть менее обычного строго, видимо, из-за вечерней усталости, начал Фуюхико, пересекая газон по тонкой вытоптанной тропинке. Ее неровная полоса так уютно шла диагональю широкого, чуть холмистого луга. — Эх… Пока собирался, его почти сразу отменили. Надеюсь, все уже хорошо закончилось. Вы двое… Эй, что такое? Почему на вас лица нет? — он в немного настороженном удивлении повнимательнее посмотрел на ребят.        — А мы только что как раз с Рантаро об этом поговорили… — с широкой неуверенной улыбкой сказал Момота, еще не до конца вернувшись в привычную жизнерадостность. И от несколько потерянного вида этого энергичного человека становилось даже немного грустно, ведь казалось, подобное могло произойти только при приближении конца света.        — Ааа… Понятно, — смягченно произнес Кузурю, и на его лице отразилось некое сочувствие, — значит, вам уже досталось. Тем меньше мне работы, — он как-то совершенно без упрека вздохнул, так и становясь рядом, подпирая о бок папку в руках и смотря куда-то в сторону далекой травянистой зелени. Впереди она уходила в легкий овраг, что вел склоны дальше в свободные от домов просторы пустых молчаливых лугов.       И все-таки надо же — то, что даже строгий Фуюхико отнесется с пониманием, было неожиданно.        — Черт, а я ведь предупреждал, что злить его не надо, — совсем уж спокойно продолжил юноша, обращаясь, видимо, скорее к Маки. — Что ж вы так? — он посмотрел на ребят, казалось, действительно желая послушать ответ.       Да, несомненно — Кузурю тоже был тем, кто хочет разбираться… А может, и просто понимать друзей. По крайней мере, об этом говорила доброта в его глазах, проскальзывающая за этим вечно суровым взглядом и сдвинутыми бровями.        — Да-а-а, сглупили немножко, — уже расслабленнее протянул Кайто, на что Фуюхико лишь снисходительно усмехнулся. — А ты к Рантаро сейчас идешь? — он указал на синюю папку в руках заместителя.        — Да уж нет, конечно, — приподнял брови тот в легкой серьезности. — Не буду я подниматься туда сейчас… Пойдем — с вами прогуляюсь пока.       Под вновь оживленную улыбку Момоты компания неторопливо направилась вдоль небольшой аллеи, что простиралась чуть дальше за домами. Действительно небольшой, зато щедро засаженной высокими мощными деревьями с обеих сторон. По дороге то и дело попадались на удивление милые для этих мест лавки с закрученными ножками. И их почти не потрепанный вид создавал ощущение, будто сейчас вокруг было по-настоящему мирный город — без войны, Отчаяния, Охоты и Зоны Безопасности, как когда-то очень давно… Из самых расплывшихся детских воспоминаний.       Взгляд поднялся к шуршащим кронам, в их величественной вышине, и танец мерцающих листьев навеял нечто очень теплое и родное, хотя в то же время такое далекое. Девушка опустила голову.       Красная лошадка.       Немного облезлая парковая игрушка, вмурованная в землю, около небольшой площадки, где расширялся асфальт. Когда-то Маки бы гордо прошла мимо такой, борясь с соблазном веселья и серьезно хмуря бровки, смотря вперед, потому что негоже леди играть с подобной ерундой.        — Ахахах, ну всякое же бывает да? — яркий смех Кайто вновь вырвал из раздумий. — Как в старые добрые времена.       Он шел заметно впереди, то и дело оборачиваясь к менее спешным Харукаве и Кузурю, что спокойно шли бок обок.        — А что за времена такие? — решила все же спросить она и, чуть повернувшись к Фуюхико, негромко вывела слова.        — Эх… Да раньше он постоянно вытворял что-то подобное, — в несколько усталом раздражении выдохнул тот. — Постоянно лез своевольничать и «геройствовать» — ни один… ни единый план с его участием не проходил без проблем, — Кузурю говорил сдержанно, но выделяя фразы и с таким чувством, что ясно слышалось, скольких нервов это стоило заместителю. Однако при всем недовольстве, в его речи как будто не ощущалось негатива. — Все время у него появлялись «гениальные идеи», которые Кайто, конечно, тут же бежал реализовывать. Я думал, мы скорее повесимся с этим неугомонным. И вроде ж, не дурак, а такую ерунду иногда творил…        — Ой, да ладно, не так все плохо было, — с улыбкой отмахнулся тот, пока не поздно внедряясь в разговор.        — Не так плохо? — в праведном раздражении Фуюхико немного повысил голос, на что Кайто неловко прищурился, пытаясь скрыть, как ему весело, и сразу замолчал. — Момота, да ты был катастрофой! Работать же было полностью невозможно: все время приходилось следить, чтобы ты очередную глупость не выкинул. Со своим неуемным желанием «помочь». То там, оказывается, подстраховать нужно было, хотя все учтено, то еще что-то — в итоге все планы насмарку.        — Ахахаха, да… Интересное же у нас было начало, — ностальгически задумчиво посмотрел вперед юноша. — Ты ведь тоже уже не тот сухарь, что не давал никому жизни, оскорбляя налево и направо и держа в ежовых рукавицах.        — Да-а… — проникаясь духом, уже тише произнес заместитель с неким умиротворенным принятием и даже мечтательностью — так непохоже на себя — а Кайто продолжил идти все с той же яркой улыбкой и видной легкостью на душе.       Удивительно… Поначалу, судя по словам, Маки подумала, что они, может, ссорятся, однако дружеский тон парней, что шел фоном всем эмоциям в разговоре, явно свидетельствовал об обратном. Так странно — они могли говорить об этом настолько свободно. И уже на второй, более обдуманный, взгляд становилось ясно, что ребят сплачивало настоящее понимание, вероятно, построенное не одним месяцем совместной работы.       А еще… доверие.       Ведь как иначе можно было без единого оборонительного рефлекса общаться о подобном — если не веря в безобидные намерения собеседника. И однако… это было поистине завидным качеством. Иногда, поддаваясь самым смелым мечтам, именно так Харукава и представляла идеальную команду. Эта действительно крепкая связь, что объединяла их, была ее важной частью. Возможно, поэтому до конца и не верилось во все это…        — А как весело было тогда, да? Ахахах! — все продолжал Кайто, вызывая легкую улыбку своей светлой болтовней. Он рассказывал и вспоминал, расхаживая впереди, пока двое сидели на лавке, глядя на энергичного друга. Фуюхико лишь иногда вставлял довольно тихие, для его строгого характера, ответы, немного уходя в умиротворенную задумчивость, в которую уже полностью была погружена Маки.       Слова юноши расплывались в общем теплом тоне. А за его спиной даже виднелся небольшой обшитый деревом ларек, создавая ну совсем уже мирный вид. Удивительно, как от простого взгляда на незамысловатый киоск с напитками становилось так приятно на душе — от той блаженной капли спокойствия, что крылась в самом факте его существования.        — …ну, скажи ведь! — воскликнул Момота. — А еще здорово же, что для разнообразия у нас в команде снова есть девушка!        — Ой… заткнись, — махнул ему Кузурю с совсем затухающим голосом.        — Хе-хе, — Момота довольно отошел, ловко пятясь назад, но за его все той же яркой и, несомненно, искренней улыбкой мелькнула некая тяжесть.       Харукава медленно выпрямилась, поднимая голову, которую до сих пор опирала на руки подбородком. Эта фраза тут же отвлекла от мыслей, притягивая внимание. Однако, рассудив по реакции Фуюхико, Маки решила пока лучше не спрашивать.       Беседа шла дальше, чуть распыляясь в дымке вечернего света — уже такого родного — пока Кузурю спокойно не прервал диалог:        — Ладно, давайте, идите, — с невесомым вздохом, словно вновь собирая серьезность, поднялся он, закидывая на плечо папку, — а я к работе вернусь.       С этими словами заместитель направился обратно по дороге и, развернувшись, махнул на прощание. Двое смотрели, как его фигура отдаляется и сворачивает на косую тропу, и начинали понемногу нащупывать разговор теперь уже между собой.       Удивительно… Удивительно, как незаметно эта легкая болтовня стала еще умиротвореннее и теплее. Нечто столь странное, что его не удавалось даже толком воспринять. Словно все это происходило, но в то же время и нет, и не сейчас, и не здесь. Яркая… и такая обнадеживающая улыбка. Светлая открытость и простота — безо всякого подвоха — только неподдельная, искренняя, щедрая доброта. Ее легкая полупрозрачная радость в неком тумане…       Момота отпустил очередное забавное замечание, до которого, наверное, мог дойти только он. А может, и кто угодно — кто знает — только подавал его «так» именно Кайто. Вдруг Харукава поймала себя на том, что потихоньку смеется. Казалось бы, совсем чуть-чуть и не громко, но звук аж звенел своей необычностью, с которой он отдавался в ее собственной голове. Девушка поднесла руку к подбородку в подсознательном желании прикрыть улыбку, но так и ограничилась этим, чувствуя себя на удивление свободно. И, глядя сквозь воздух, чуть в сторону, она все пыталась понять это незнакомое ощущение такой приятной дружеской легкости, прочувствовать его непривычную радость, что пока несколько прохладно и туманно, но все же постепенно проникала в душу.        — Вот так и получается, да? — закончил очередную историю «о подвигах» Момота. — Но знаешь, я действительно тогда был совсем другим человеком, — как-то посерьезнев, и тише проговорил он с более задумчивой улыбкой, и девушка сразу сосредоточила внимание, готовясь слушать: — Я думал, что со всем должен справиться я, и что знаю лучше всех, как это сделать. Потому, что кто, если не ты, да? Хорошая мысль на самом деле, но только если подойти к ней правильно.       Кайто притормозил, и Харукава остановилась следом, а после он медленным растянутым шагом начал пересекать аллею в ширину. Девушка наблюдала, как успокаиваются его движения и жестикуляция, когда юноша говорит о чем-то важном:        — Порой не все таково, как кажется тебе. И, действуя одной смелостью, далеко не уедешь, — по звучащей в его словах тяжести не оставалось сомнений, что далась эта мысль ему нелегко. Однако Момота продолжил с той же позитивной решимостью, теперь вовсе повернувшись обратно, и в контрастных лучах солнца его профиль впрямь выглядел героически: — Нужно иметь хороший план и ясное видение ситуации. А в этом… эти двое многим фору дадут. Их расчеты сделали многое невозможное возможным, а что как ни это заслуживает уважения? Мозги у них работают, конечно, завидно. И порой не мешать оказывается очень полезно. Ахахаха! — посмеявшись, он вдруг с запалом сжал кулак: — В один день я обойду их обоих вместе взятых! Но пока… я действительно рад, что эти ребята направляют нас. На то и нужна команда: чтобы совмещать качества каждого. И я знаю, что могу очень помочь им своими сильными сторонами — гораздо больше, чем когда опирался лишь на собственное видение и действовал врознь.       Еще бы… Такое поддержание духа любому объединению пригодиться. И все-таки здорово, что такой, судя по всему, крайне упрямый в своих принципах человек, смог изменить мнение. Это ведь бывает очень непросто, особенно, когда убеждения столь ценны…        — Тогда это действительно похвально, — произнесла Маки, сама удивляясь, что говорит это вслух, но решила все же попробовать: — умение принять отличную действительность и посмотреть на факты шире. А еще… — вдруг в голосе что-то неуютно задрожало, мешая спокойно выдавать слова.       Девушка постаралась собраться, сама не понимая, что ее внезапно прервало, сделав вполне нормальную речь настолько тяжелой. Немного растерянно она нахмурила брови и сосредоточенно боролась с наваждением, под пристальным взглядом юноши, от которого, на удивление, вовсе не чувствовала себя неприятно — скорее просто как-то странно…        — А еще желание добра команде, — словно ничего и не случилось, негромко продолжила Харукава, отмечая, что очень благодарна за то, что ее не перебивали в процессе. — Все-таки столь сильное рвение… пригодится, чтобы помочь им. Такое, что приходится себя останавливать… Это большая ценность для любой из команд.       Пока она говорила, юноша внимательно наблюдал, видно, что стараясь делать это не слишком навязчиво, но все же с большим интересом глядя на собеседницу… Почему-то это вовсе не заставляло напрягаться.        — Ну… спасибо, — все с тем же жизнерадостным отношением только немного тише сказал Момота, и к его тону явно примешалось еще что-то, что Маки уже более не могла уловить. Из-за накопившегося и не укладывающегося в разуме восприятия необычной ситуации, она словно рассеивалась легким туманом. Но и… ничего.       Странное обсуждение завершилось, и девушка продолжила идти бок обок с другом в этом необычайно расслабляющем настроении. Так замечательно было наслаждаться его истинной легкостью — и ничто бы лучше не описало это чувство — что хотелось проникнуться каждым драгоценным мигом.       Кайто тоже заметно притих, особенно зная его характер. Видимо, и он ощущал это в своей некой манере. В любом случае, после столь непонятной прогулки подобное даже не беспокоило. Харукава была по-настоящему рада, что еще больше сдружилась с командой — все же с каждым разом и каждой встречей она становилась еще ближе к ним, и это… действительно обнадеживало.       День поистине завершался приятно, несмотря на все выговоры и погони, которые теперь отошли на второй план и словно были вовсе и не сегодня. Вот вдалеке уже виднелась развилка, на которой они разойдутся, и это положит хороший конец прогулке. Даже ожидающая по приходу встреча с Амами не казалась слишком страшной.       Девушка притормозила, решив напоследок поглядеть на залитую оранжевым зелень, что сквозь темные стволы деревьев виднелась на лугу вдалеке.        — Эй… Маки, — произнес остановившийся чуть дальше впереди Кайто.       Харукава повернулась к юноше. И вдруг все произнесенные следом слова распылились, звеня в голове тихим эхом, заглушающем весь мир вокруг. Мгновенно затаив дыхание, девушка распахнула глаза, ощущая, как все сильнее загораются щеки и лицо целиком.       В один момент стало абсолютно ясным то странное чувство.       Оно разливалось в сердце необычайным, незнакомым теплом от одной вещи, которую Маки никогда не думала услышать. Не верилось…       Что это признание.