Игра драконов, Возрождение

«Король контрабандистов»       Браáвос — одний из самых богатых и могущественных Вольных городов, поэтому неудивительно, что здесь можно было встретить людей, нелегально перевозящих товары. В Эссосе их называли свободными торговцами, а в Вестеросе — контрабандистами.       Мужчина сидел в самом дальнем конце своей комнаты, немного свесив голову. Его длинные тёмные волосы падали на плечи и закрывали хмурое, немного задумчивое лицо. В комнате царила тишина, были лишь слышны какие-то разговоры на улице, но это было совсем неважно: он не обращал внимание на такие мелочи. Находясь в полном одиночестве, мужчина раздумывал о том, какие новости на этот раз должен был принести доверенный человек, который являлся одним из самых верных и близких его друзей.       Часто в такие моменты его мысли вновь возвращались к воспоминаниям о прошлом. Всего каких-то шестнадцать лет назад он был одним из самых уважаемых людей, а сейчас же его обвиняли в том, что он сделал. Но мужчина старался не обращать на эти слухи внимание, а для всех он мёртв, хотя, возможно, так и было. Он был и вправду мёртв; пусть не телом, но душой.       Но, каким бы он не был в душе, для всех этот человек — пример для подражания. Люди уважали его, пусть и не видели в лицо. Всего каких-то двенадцать лет назад, а он уже свернул не на ту дорогу и стал тем, кем бы никогда и не подумал стать, если бы всё пошло так, как он планировал. Но… сейчас это уже было неважно. Им нужны были деньги, нужно ведь жить. Он стал настоящим контрабандистом, и все те острые ощущения, что он пережил, сделали его жизнь более яркой. Ему приходилось вместе с другими мужчинами плавать по бурным морям, чтобы уйти от таможенников, по ночам перевозить товары, отсиживаться по пещерам и даже висеть на волоске от смерти.       Грузы они перевозили в весельных суденышках. Некоторые из них достигали больших размеров — 40 футов в длину и 7 в ширину. Такие лодки были быстрыми — с дюжиной вёсел с каждой стороны. Да, при ветреной погоде контрабандисты умели знатно поработать вёслами. Естественно, таможенники на парусниках не могли поймать такие галеры.       Это были и вправду те ещё приключения. Они разнообразили жизнь, помогали забыть, хоть и не намного.       Но спустя каких-то восемь лет он стал главным в этом деле, но решил изменить систему контрабанды. Теперь вместо того, чтобы покупать товары по низкой цене и продавать по более высокой, при этом не платя никакой пошлины, они по той же низкой цене продавали товары бедным людям и крестьянам, потому как мужчина знал, что сейчас переживали люди. А насчёт завидных купцов, магистров, лордов и богатых людей, то всё оставалось так же, как и было раньше. Иногда же они брали заказы и, выполнив их, получали достаточно золота, тем самым окупая то, что они тратили. Это был хоть и плодотворный бизнес, но не самый честный.       Мужчине пришлось поднять голову, когда он услышал тяжёлые шаги за дверью, а после и стук в дверь. Только один человек мог так спокойно передвигаться по этому поместью, которое, к слову, находилось почти на самом краю Браавоса, подальше от посторонних глаз. Это был Ричард Лонмаут, его старый друг и оруженосец. Роберт Баратеон сохранил ему жизнь, как когда-то сэру Барристану, который сражался на стороне врага. В тот день Узурпатор пощадил его и настоял на сожжении тела принца Рейгара. Ричард должен был развеять прах по ветру. Узурпатор хотел стереть память о нём, но не смог этого сделать. Рейгар остался жив, но был сильно ранен, и Лонмаут стал тем, кто помогал ему все эти годы. Он был не только его другом, но и правой рукой, его глазами.       — Дверь открыта, Ричард, можешь войти, — сказал Рей спокойным голосом.       Буквально через пару секунд дверь со скрипом отворилась, и в комнату вошёл Ричард. Мужчина представлял собой невысокого человека с бурой бородой и недлинными волосами. На нем был тёмный плащ с капюшоном. Войдя в комнату, он слегка поклонился, как делал это всегда.       — Ну… какие там у тебя новости?       — Я побывал в разных городах, и все говорят по-разному. Я слышал о том, что десница Узурпатора — Джон Аррен — скончался, и теперь его место занял лорд Станнис… не самый приятный человек. Но это не самое важное, потому есть ещё кое-что, что удивило меня и даже заинтересовало, — доложил Ричард, не сводя своих глаз с принца.       Рейгар был удивлен: он хорошо помнил Джона Аррена и считал его мудрым и добрым человеком, пусть тот и восстал против его дома. А что касается Станниса, то он тоже недоумевал, ведь думал, что Роберт назначит на пост десницы своего лучшего друга Неда Старка. Рей посмотрел на Ричарда и вопросительно поднял бровь: что же может быть такого, что его так заинтересовало?       — Я слышал новости из Пентоса, — вздохнул Ричард. — Насколько известно, этим городом правит магистр Иллирио Мопатис, и… я узнал, что кхал Дрого — один из самых сильных кхалов, — наведался в город, и, что самое интересное — за невестой. Говорят, что она необычна, а её волосы белы, как молоко.       — Вот как. — Рея это не особо впечатлило: он не имел дел с Иллирио и Дрого, ему только доводилось слышать об этих людях. — Но не вижу в этом ничего удивительного, а что по поводу девушки и её волос, то наверняка она из Лиса — это всё объясняет.       — Я сначала тоже так подумал, но после рассудил логически. Самый влиятельный человек Пентоса не поселил бы какую-то девчонку из Лиса у себя в поместье. Здесь должно быть что-то другое — а что, если это твоя сестра? Может же быть что-то подобное — королева Рейла была беременна на момент Восстания. Или же… это может быть твоя дочь, — высказал свои предположения Лонмаут. Он всегда старался подходить ко всему рационально и не упустить ни одной крупинки информации, которая могла бы быть им полезна.       В этот раз глаза принца стали более холодными. Упоминание о его родных, которых уже давно не было, сильно сказывались на нём даже спустя столько лет.       — Ричард, я больше не желаю слышать об этом. Мои две жены мертвы, как и мои дети… мать мертва, как и ребёнок, которого она носила под сердцем. У меня остался только младший брат, который, видят боги, скрывается где-то в Эссосе, но я никак не могу найти его!       Ричард тяжело вздохнул и покачал головой. Он знал, каково было Рейгару в этот момент. Принц всё ещё оплакивал своих родных и винил себя в их смерти. Он изменился за эти годы, стал другим… не таким, каким он его знал: более холодным, злым и отрешённым. И всё же время лечило, и его раны заживали, однако упоминание о семье заставляло их открываться и вновь кровоточить. Но Ричард не терял надежды.       — Я знаю, каково тебе; жаль, что я ничего не могу сделать. Принц Визерис как сквозь землю провалился, и мы никак не можем найти его. А услышав про эту девушку, я подумал, что вдруг кто-то ещё был жив из дома Таргариенов, — сказал он с грустью. — Но это ещё не все, что я узнал. Кхал Дрого мёртв.       — И что это должно означать? Ты не хуже меня знаешь обычай дотракийцев: они воюют между собой, чтобы добиться славы.       — Он погиб в Пентосе, в поместье магистра Иллирио, когда прибыл за этой девчонкой. Ты, как и я, знаешь, что кхал Дрого — лучший боец, и его никто не мог одолеть. Но вдруг, когда он прибыл за девчонкой, кто-то убил его. А теперь, скажи мне, что это могло означать?       Рейгар не понимал, к чему ведёт его друг, и лишь пожал плечами, говоря этим, что даже не догадывается, о чём идёт речь и что это должно для него значить.       — Кто владеет мечом лучше всех, Рейгар, и кто мог бы сразить человека, закаленного в боях? За последние пятнадцать лет мы ничего не слышали о сэре Эртуре, никто не знает, что с ним сталось. А насколько мы с тобой знаем, он был в Башне Радости вместе с другими королевскими гвардейцами, защищая твоих жену и ребёнка.       Эти слова немного оживили Рейгара.       — Думаешь, Эртур находится в Пентосе?       — Я предполагаю, — ответил Ричард. — И если Эртур сейчас в Пентосе, то что это может означать? Он ведь там не один, а это значит, что когда кхал прибыл за своей невестой, Эртур убил его, потому что девчонка является принцессой.       Все эти слова по поводу Эртура и его возможной дочери вызвали в нём бурю эмоций. Он провёл рукой во лицу, стараясь привести мысли в порядок.       — Это… я не знаю, Ричард! Ведь, может быть, это вовсе и не Эртур, а просто хороший боец, да и девушка может оказаться не моей дочерью.       — Я мог бы узнать больше, но тогда мне придётся самому лично отправиться в Пентос, — произнёс Ричард, проводя рукой по бороде. — Я мог бы предложить тебе отправиться со мной, развеяться. Возможно, то, что я думаю и предполагаю, окажется правдой, и тогда ты сможешь встретиться со своей дочерью и Эртуром. Или же можешь сидеть здесь и ждать моего прибытия.       — Эх-х… а что у нас с заказами?       — Не беспокойся на этот счёт — парни хорошо работают. Проблем возникнуть не должно. Ты смог внести что-то новое в нашу дерьмовую жизнь и жизни простых людей, — сказал Лонмаут.       На эти слова принц просто усмехнулся.       — А сколько невинных людей погибло по моей вине? А всё из-за моей любви к Лианне. Иногда я думаю, что зря ты нашёл меня и не дал мне умереть.       — Узурпатор не просто так пощадил меня, Рейгар. Как бы это ни звучало, но я ему благодарен. Если бы я был мёртв, то не смог бы найти тебя. Ты выжил не просто так, и я знаю, что ты сделал. Ради любви мы совершаем глупые поступки, но даже находясь так далеко от трона, ты помогаешь людям. Я знаю, что таким образом ты хочешь искупить свою вину. Ты знаешь, как тебя называют люди… даже те, которые никогда не видели тебя? Королём Контрабандистов!       На этот раз Рейгар ещё шире улыбнулся. Ричард был его оруженосцем, а после тот посвятил его в рыцари, как и их друга Майлса Мутона, который, к сожалению, пал на Трезубце. А за эти долгие годы Ричард хорошо узнал ход мыслей Рейгара.       — Хорошо, думаю, мне будет полезно развеяться, — сказал он, поднимаясь с кресла, — в последний раз мы были в Пентосе четыре года назад, не повредит заручиться поддержкой нескольких торговцев.       Ричард на это широко улыбнулся и кивнул:       — Я рад, что ты все же решил отправиться со мной.       Рейгар лишь качнул головой, а после прицепил на пояс меч, лишь потом следом за Ричардом вышел из комнаты. Они вместе покинули особняк и, оседлав своих лошадей, направились в порт, откуда намеревались отправиться в Пентос навстречу очередным приключениям. «Дейнерис Таргариен»       Прошло уже достаточно времени с того момента, как корабль покинул Дощатый город и Дени попрощалась с Дорном, своим домом. Она была рада тому, что её мать и сестра сейчас были рядом и в любой момент могли поддержать её и быть опорой. Пусть они с Эли и узнали правду, но ничто не могло заставить их отвернуться от друг друга. Что бы ни случилось, девушка всегда будет считать Элианну своей сестрой, а леди Эшару — матерью, пусть на самом деле все было и не так.       Для молодой принцессы было большим удивлением, когда лорд Коннингтон принёс ей клятву верности и попросил взять его на службу. Этот человек не сильно ей нравился. Он был груб и холоден, но старался относиться к ней с большим почтением. Возможно, со временем Дени привыкнет к нему и они найдут общий язык.       Через несколько дней после того, как они отбыли из Дорна, капитан Даарио сообщил о том, что заметил бурю на горизонте, но утверждал, что они не пострадают. Кажется, он ошибся, и теперь шторм подкрался к ним, потому как был слышен звук грохота дождя на верхней палубе.       В это время Дени сидела на своей кровати и мирно читала одну из книг, которые она взяла в путешествие. Ей хотелось таким образом скоротать время, но, услышав громкий раскат грома, а после и стук в дверь, ей пришлось оторваться от чтения.       — Войдите, — сказала Дени спокойным голосом, удобно устраиваясь на кровати.       И как только дверь открылась, девушка увидела перед собой Джона Коннингтона. Войдя в комнату, тот поклонился своей принцессе.       — Ваше высочество, надеюсь, я не отвлекаю вас, но мне хотелось бы поговорить с вами, — произнёс он глухим голосом. Его бледные и холодные глаза уставились на неё, ожидая ответа.       — Конечно, — всего лишь ответила она. На самом деле ей также хотелось поговорить с ним, ведь он был одним из тех людей, кто хорошо знал её семью.       Джон вошел в каюту, закрыв за собой дверь. Дени указала на свою кровать, жестом предлагая ему сесть.       — О чем вы хотели поговорить, милорд?       — О вас, — выпалил Джон, тем самым удивив девушку. — Я знаю, что вёл себя очень грубо в нашу первую встречу, такого больше не повторится.       — И я надеюсь на это, лорд Коннингтон, — кивнула девушка.       — Когда я впервые увидел вас, то подумал, что сплю или вижу перед собой призрака, ведь вы мне напомнили королеву Рейлу и своего брата Рейгара. Но я не хотел верить, что это возможно, но после слов леди Эшары я наконец-то понял, что это не мираж и перед собой я вижу настоящую принцессу. Вы знаете, я подвёл вашего отца и брата, не смог победить в битве, это все из-за меня. Если бы я только убил Роберта, все было бы по другому!       Дени ничего не сказала на эти слова, и мужчина продолжил:       — Все эти годы я был в кабаках да тавернах. Моя жизнь не значила для меня ничего, она уже давно потеряла всякий смысл. Всё, чего я хотел — так это напиться до беспамятства и забыться. Так прошли мои годы скитаний. Я потерял все: титулы, земли, благосклонность короля, — с усмешкой произнёс он последнее. — Я не смог спасти нашего принца Рейгара. Он был моим самым близким другом. Я поднялся слишком высоко, любил слишком сильно, отважился на многое. Я хотел ухватить звезду, но, переоценив свои силы, потянулся слишком высоко и упал. Я упал, ваше высочество, и думал, что больше никогда не поднимусь… я погряз в собственной ненависти, и именно она согревала меня по ночам, не дала умереть.       — Но потом я встретил вас и подумал, что это мой шанс искупить свои грехи. Я выбрал вас, как когда-то выбрал принца Рейгара. Я подвёл вашу семью, но не подведу вас, даю свое слово.       Дени вздохнула и посмотрела на него:       — Я верю вам, милорд, — вымолвила она, и мужчина слегка кивнул. — И даю свое слово, что не заставлю вас жалеть о том, что вы выбрали меня.       Джон усмехнулся на её слова, но все же кивнул:       — Позвольте сказать вам кое-что, как ваш советник. Я не доверяю Даарио Нахарису — все наёмники испорчены, и он не исключение. Я хочу попросить вас не расслабляться в его присутствии.       — Я не настолько легкомысленна, чтобы доверять человеку, которого знаю не так долго, милорд, — ответила она, и тогда Джон кивнул. Он понял, к чему она клонила, все же его принцесса знала тоже недолго.       Даарио Нахарис был для неё странным человеком, можно сказать, что он выглядел как самый настоящий павлин, который красовался перед дамами. А Джон же, наоборот, был для неё загадкой, закрытой шкатулкой. Да и к тому же тем ещё грубияном. Она пока не доверяла ни тому, ни другому, что бы кто ни говорил.       — Вы знали мою мать? Какой она была? — Дени резко сменила тему.       Джон немного призадумался, вспоминая о покойной королеве.       — Я почти ничего не знаю о вашей матери — мне не доводилось видеть её достаточно часто, принцесса, но я имел честь познакомиться с ней. Ваша мать была одним из самых добрых людей, которых я знаю, к сожалению, ей не повезло с братом-мужем. Эйрис Таргариен не испытывал к королеве Рейле тёплых чувств, — сказал наконец Коннингтон. — Он не слишком увлекался королевой и поэтому мало что знал о ней. Вы очень похожи на неё.       Дени опустила свою голову, погрустнев. Как жаль, что она не смогла увидеть её. Мама подарила ей жизнь, но при этом отдала свою. И даже перед смертью пыталась защитить её. Все, что девушка знала о своей настоящей матери, были лишь слова, но хотя бы люди отзывались о ней достаточно хорошо и говорили, что она была доброй. Все, что от неё осталось — кольцо, которое теперь сидело на её пальце, напоминая о том, кем она была.       — Тогда… расскажите мне что-нибудь о Рейгаре. Вы говорили, что были его другом.       Услышав об этом, Коннингтон в одно мгновение погрустнел. Всегда, когда Джон вспоминал о своём серебряном принце, его сердце больно сжималось в груди.       — Кто бы что ни говорил, принц не любил махать мечом. Ему все всегда давалось легче, чем остальным, но радости это не доставляло. Люди говорили, что свою арфу он любит больше, чем копье. Ему была свойственна меланхолия.       — Насколько мне известно, мой брат выиграл только один турнир, и тот стоил ему жизни, — произнесла Дени.       — Да… это был год ложной весны. И турнир этот устроил лорд Уэнт в Харренхолле близ Божьего Ока. То было знаменательное событие. Даже ваш отец прибыл в Харренхолл, хотя давно уже не покидал Красный Замок. Я присутствовал там и имел возможность встретиться с леди Эшарой на пиру перед турниром.       — Значит, так вы познакомились. Матушка не любила говорить про то, что случилось там в Харренхолле, пятнадцать лет назад. Да и, в общем, она старалась избегать таких вопросов.       — И я понимаю её. Никому бы не хотелось вспоминать о том, что там случилось. — Даже ему. В год ложной весны принц короновал дикую волчицу Лианну Старк, к которой он не питал тёплых чувств. Легче было бы короновать Элию Мартелл, тогда бы ничего этого не произошло, но Джон не мог обвинять своего принца в том, что он сделал.       Рейгара назвали настоящим королём, не безумцем. Он отличался от своего отца, скорее всего, был больше похож на свою мать. Принц любил читать, прямо как принцесса. Это было одно из сходств между ними. Коннингтон же сам не любил книг. Ему не хотелось знать о мыслях всяких умников, потому как он всегда считал, что свой ум намного лучше чужого, пусть и самого острого. Но принц же вечно хотел стать лучше, умнее, сильнее, и закончилось это скверно. Рейгар верил в пророчества, и, возможно, это и стало его концом. Джон же не верил в эти бредни, он зависел лишь от самого себя.       — Мой брат был бы хорошим королём, но он мёртв. Как и вся моя семья. Осталась лишь я и Визерис. Иногда я думаю над тем, что было бы, если бы я родилась намного раньше? Смогла ли что-нибудь сделать, чтобы предотвратить все это?       Джон сделал глубокий вздох, при этом чуть прикрыв глаза. Да, Рейгар был бы прекрасным королём, лучшим за многие годы, но думать о том, что было бы, уже слишком поздно. Коннингтон все эти годы в изгнании думал об этом и хотел бы, чтобы так все и было, но боги сыграли со всеми ними плохую шутку. И они по сей день насмехались над ним за его поражение.       — Вам бы не хотелось видеть своего отца. Он был параноиком, злым человеком. Ему везде мерещились предатели. Возможно, вы и принц Визерис сможете привести дом Таргариенов к величию и вернуть то, что было украдено. Знайте, я буду на вашей стороне, как когда-то я сражался за вашего отца и брата.       — Я… — Дени не успела договорить, так как они услышали громкие голоса и крики, доносившиеся сверху. — Что там происходит?       — Похоже, что-то неладное, — ответил лорд Коннингтон, поднимаясь с кровати. Он направился к двери, и Дени сделала то же самое.       Покинув каюту, они вместе вышли в узкий коридор и поднялись по лестнице на верхнюю палубу. И как только они это сделали, их ослепили мощные струи дождя. Он был таким холодным и сильным, что одежда сразу промокла и тело промерзло до костей. Дени смахнула мокрые пряди волос со своего лица и увидела, что её волосы вновь начали светлеть. Снаружи бушевала самая настоящая буря, вдалеке можно было услышать громыхание грома и увидеть ближайшие вспышки молний. Небо заволокли тёмные беспроглядные тучи. Капитан Даарио, чтобы не порвать паруса в такую погоду, приказал убрать их, и теперь они дрейфовали среди бушующих волн. На палубе матросы утратили свой гордый и суровый вид, теперь бегали туда-сюда, исполняя приказы капитана.       Дени оглядывалась, стараясь найти маму и сестру, но из-за дождя почти ничего не было видно. Волны в море усиливались и начали бить по корме корабля. Паруса были убраны, чтобы не зацепить встречную скалу, что торчала из воды. Волны поднимались за бортом, и каждый раз приходилось держаться сильнее, чтобы не упасть.       Волна поднялась за бортом, но Дени успела ухватиться за снасти, когда солёная вода нахлынула на неё и на палубу. Удар стихии был настолько силен, что судно едва не перевернулось в первые же мгновения. Корабль накренился и начал скрипеть. Она посмотрела на мачту и увидела, что та стала дико качаться.       Лорд Коннингтон старался держаться рядом с принцессой, потому что если он потеряет её, то уже не найдёт. Куда хуже будет, если её унесёт в море. Мужчина следовал прямо за Дейнерис и видел, как та, даже не боясь волн, накрывающих корабль, мчалась туда, где находились спасательные шлюпки. Внезапно они услышали крик и, обернувшись, увидели леди Эшару и Элианну. Они находились на другом конце палубы.       — Матушка! Эли! — выкрикнула Дени с облегчением. Она хотела направиться к ним, но сильная рука не дала ей этого сделать. Джон Коннингтон хмуро посмотрел на неё и покачал головой.       — Они справятся. Я не собираюсь терять вас из-за того, что вы решились на этот шаг, — сказал он ей со всей строгостью. — Вы же понимаете, что не доберётесь дотуда. Волны слишком сильные, вас может унести за борт.       Дени пристально посмотрела на него, при этом сжав зубы. Ей хотелось добраться до сестры и матери, но в каком-то смысле лорд Джон был все же прав. А ей бы не хотелось оказаться в открытом океане.       Погода все ухудшалась, волны беспощадно били по корме корабля, а молнии били все ближе, намереваясь ударить по кораблю.       Судно качалось из стороны в сторону, как будто морские дьяволы специально направляли на них волны и наслали на них этот шторм, чтобы потопить. Красные паруса рвались и падали вниз, мачты корабля могли рухнуть в любую секунду. Разбушевавшаяся стихия швыряла судно, словно щепку, намереваясь опрокинуть его.       Корабль начал медленно заваливаться на бок. Они слышали крики людей и треск мачт, все это смешалось с громыханием грома и вспышек яркой молнии, которая ослепляла каждого.       — В воду, быстро! — кричал Даарио, жестикулируя, и мужчины начали прыгать в воду, но не все смогли выплыть обратно.       Она видела, как Эли пыталась добраться до неё, отталкивая от себя членов команды и хватаясь за все, что было можно, но она не смогла осуществить задуманное: огромная волна накрыла ее с головой, и в этот момент она не смогла ухватиться хоть за что-нибудь, что помогло бы ей удержаться на месте. Волна выкинула ее за борт.       Это было большое море с солёной, почти что чёрной водой. Везде, куда ни кинь взгляд, висела лёгкая дымка тумана.       Элианна громко закашлялась, пытаясь не набрать больше воды в рот. Она пыталась держаться на воде, но из-за сильных волн это был достаточно сложно. Но в данный момент ей хотелось найти свою мать и сестру. Эли видела их на палубе, она пыталась добраться до Дени, но не успела… её сбила волна, но девушка надеялась, что с её семьёй все было хорошо. Ее глаза в ужасе метались от места к месту. Она пыталась найти сестру и матушку в воде, но все было тщетно. Как бы она ни старалась разглядеть их в воде, ничего не получалось. Совершенно ничего не было видно. Огромные волны шли друг за другом, накрывая Эли с головой. Она пыталась дышать и грести.        Девушка попыталась добраться до какой-нибудь доски, чтобы ухватиться за неё. Как только она сделал это, огромная волна вновь накрыла ее. Эли кашляла, пытаясь дышать и не захлебнуться. Ей пришлось поднять голову, и как только это сделала, то увидела огромную волну, движущуюся на нее. Главной преградой был корабль, вернее, то, что от него осталось.       Этой волной можно было убить или отнести в открытое море, даже на берег. Эли сильнее ухватилась за кусок дерева: уж лучше она поборется за свою жизнь, чем просто умрёт здесь.       — Да простят нас боги… — прошептал один из матросов.       Обернувшись, Дейнерис увидела огромную волну. Такая волна могла запросто переломать пару мачт, если не погубить весь корабль.       Запоздало осознав, что удар стихии придётся именно на её сторону, Дейнерис схватилась за борт, но пальцы невесомо прошлись по дереву, когда волна мощной стеной ударила ей в грудь.       Не успев сделать выдох, Дейнерис не удержалась и исчезла вместе с потоками воды, теряя сознание. Крики матросов исчезли в шуме разбивающихся волн…