Не бойся.

      Весь полет я боялась оказаться дома. Боялась сталкиваться глазами с мамой и папой. Меня будоражила мысль, что они сейчас сходят с ума, ожидая меня. Майкл сказал, что они у его дома. Мне было не по себе. Вдруг показалось, что родители откажутся от меня, и больше я их не увижу никогда. Моё сердце беспокойно ёкало где-то в горле. Дико разболелась голова, когда я спускалась по трапу вниз. Еле дошла до машины на ватных ногах. А по дороге уже до дома мне совсем стало нехорошо. Весь мир словно вращался в моих глазах и как будто водоворотом затягивал меня куда-то глубоко. Туда, где нечем дышать. Там только давящие четыре стены и цепи, сковавшие мои руки. Я вдруг ясно представила, что бросаюсь в утешительные объятия мамы, а она, словно, робот молча отодвигает меня и уходит под руку с папой. А я бьюсь в истерике, умоляя их выслушать меня. Эта картина заставила меня дернуться, как от удара током. Придя в себя, я заметила как по щекам бьет дождь. Сильный грозный дождь, который является как-бы предвестником моего страха. Родители очень разочарованы во мне, я уверенна. Представляю, как отец, засунув одну руку глубоко в карман брюк, в другой держит сигарету и с хмурым лицом ходит по гостиной, изредка матерясь вслух. Внутри него разгорается настоящая лавина и это он ещё сдерживает себя. Зная его суровый характер, представляю, что он мог бы сделать со мной или тем журналистом. От нас бы, по желанию отца, не осталось бы и живого места. А мама, поникнув, как недавно распустившаяся лилия, начала бы плакать. Она всегда плачет, если что-то случается. Нет, при определённых обстоятельствах она может быть очень строгой и вместе слез вполне себе может отхлыстать меня ремнём как следует и наказать. И нет, я не боялась этого. Мне было всё равно нанесут ли мне физическую боль снова или нет. Я боялась разговора. Боялась их слов и боялась за Майкла. Боялась, что они заберут меня от него, и мы больше никогда не увидимся. При этой мысли я схватилась за рукав Майкла и упала лицом ему на плечо. Он, как и прежде, начал шептать мне успокаивающие слова и гладить плечи. Что ж, я уже через столько прошла за эти два дня, что просто устала и буду надеяться на благосклонность родителей ко мне. Как никак я последняя надежда - их единственная дочь, их бриллиант. Так когда-то говорил мне папа, утирая слезы на лице после очередного неудавшегося дня в моей жизни, когда, мне казалось, я теряла всё. И будь они действительно любящими родители, должно быть, простят меня. Мне остаётся только приложить к этому усилия. Мы вышли из машины. Майкл взял меня под локоть и прошептал на ушко: «спокойнее, Эни, всё будет хорошо. Я рядом», и это успокоило меня. Вообще в нём было удивительно то, что он мог утешить только одним словом. Одно слово и я верю ему. Безнадёжно и точно верю. Доверяю. Не знаю, сможет ли ещё кто-либо на свете так влиять на меня. Думаю, что никто. Он мог запросто получить меня, стоит ему умопомрачительно глянуть на меня или что-то прошептать. Будь это любовь или привязанность... разве можно так быстро полюбить? А привязаться? Не сказать, что это любовь с первого взгляда. Но это явно что-то большее, чем можно предположить. Всегда удивлялась силе любви. Шумно вздыхаю и натянув улыбку, неуверенно захожу с Майклом в дом. Он смотрит на меня, вселяя убеждающее спокойствие. Однако, сейчас не могу покориться ему и просто успокоиться. Пока они там за стенкой ждут моего появления, я не смогу успокоиться. Сбросив с себя шапку с очками и ботинками, бегу в гостиную, пока полы расстёгнутого пальто бьют по икрам. На диване у камина нас ждали родители. Они услышали, что я зашла в гостиную. Меня бы не услышал только глухой. Но тем не менее никто из них не двинулся с места. Боковым зрением попадаю на зеркало. Смотрю на себя вполоборота и молчу. В глазах блестят слёзы. Видя свои старательно накрашенные глаза, плакать не хочется. Но эмоции и гнетущая обстановка в перемешку с оглушающей тишиной заставляют меня пустить две влажные дорожки по щекам. Лицо бледное и измученное. Шрамы от недавнего ДТП жестко выпирали (хорошо, что еще замазала их). Всхлипываю, опуская взгляд на своё тело. Кажется, за эти два дня я сбросила порядком пяти, а то и больше, килограмм. Почему-то сейчас бросилось в глаза то, что вещи мешковато висят на мне. Удерживает их лишь пальто бордового оттенка, купленное в соседнем бутике помощниками Майкла перед отлетом. Наконец набираюсь смелости и смотрю на родителей. Мама с уставшим и поникшим взглядом сидела на диване и смотрела прямо в камин, он был выключен. Папа измерял гостиную шагами, нахмурившись и подперев рукой подбородок. Моё сердце билось так сильно, что вот-вот выпрыгнуло бы из груди. Перед тем как кинуться к родителям, оборачиваюсь, чтобы убедиться, что Майкл здесь. Он улыбнулся и кивнул мне. Сев на край с широко распластанными руками, прижалась к шее матери. Она обхватила меня руками и устало выдохнула. Дальше всхлипы и недовольные вздохи отца. Мы очень долго сидели так с мамой, пока не вмешался папа: — На душе и так несладко, ещё вы реветь вздумали. Анна, иди сюда. Я посмотрела на него исподлобья, расцепила руки мамы и подошла к нему. Прижавшись всем телом к нему, крепко обняла. На душе стало совсем паршиво, а ситуация только усугублялась нашим молчанием. Здесь ли ещё Майкл? Не хочу, чтобы он уходил. Когда он хотя бы в поле моего зрения, мне спокойнее. Но глаза затуманены слезами и найти его мне не удалось. Отец грустно вздыхал мне в висок и гладил руками по спине. — Вы верите мне? Я не виновата в том, что произошло. Я не знала ничего... а потом... я пошла к нему. Хотела забрать фото... но он... я хотела лишь защитить Майкла. Только и всего. Не думала, что всё выльется в это. Вы слышите меня? Верите мне? Пожалуйста верьте мне. Я не виновата. Нет... я виновата. Но... не знаю что теперь делать. Простите меня. За то, что я у вас такая никчемная дочь, — сквозь свои рыдания говорила я, переодически срываясь на шепот. Внутри меня пылало всё. Я чувствовала, как жжет грудь от рыданий. Чувствовала, как режет глаза дневной свет. Чувствовала, как трясутся мои колени, и я вот-вот упаду на пол в ноги отцу. Все тело выгнулось в струну и не шевелилось. Слёзы стекали по подбородку и капали на свитер. Вся спина покрылась холодным липким потом, словно я переживаю тот день снова. Слышу, как кто-то подошёл к нам с папой слева. Еле разлепляю глаза и беру из рук Майкла стакан с водой. Залпом, задыхаясь выпиваю всё и отдаю ему. Отец усадил меня в кресло, а сам сел рядом с мамой. Все уставились на меня. Моя истерика отступала. — Простите меня. Я знаю, что вы чувствуете. И мне очень жаль, что я вас подвела. Мне жаль, что я не смогла стать подобием Джона. Хочу, чтобы вы гордились мной, а не расстраивались. — Анна, что ты говоришь такое?! — строгий голос отца испугал меня, и я приросла к креслу всем телом, — о каком подобии Джона ты говоришь?! Джон - это перевёрнутая страница, закрытая история. У нас уже никогда не будет такого сына. Но ты! Ты наша дочь! Ты наша жизнь! С каких это пор ты должна быть кем-то?! Мы с мамой конечно не одобряем всего произошедшего... когда нам позвонил Майкл и всё рассказал... я... гадство! Я думал, что убью этого ублюдка, который так поступил с тобой. Но мама отговорила меня это делать. Хотя я всё ещё настроен на то, чтобы снять ружьё со стены и найти этого гада. В содеянном есть твоя вина. И наполовину это точно только твоя вина. Но мы решили не держать на тебя зла. Тебе и так пришлось несладко. Нам очень жаль тебя. Сейчас ты выглядишь ужасно. Тебе нужно долгое восстановление. Майкл смог убедить нас, что позаботится о тебе и поможет с восстановлением. Ты ни с кем не общаешься. И мы приняли решение оставить тебя Майклу. Тем более он так просил этого. И мы с мамой доверяем ему. Но учти! Если вдруг что с Анной случится, не посмотрю на твой статус! Тогда ты отрежешь нам с матерью головы! И я сделаю с тобой тоже самое и помножу на трое! Все посмотрели на Майкла, и я тихо засмеялась. Он не меньше меня переживал, выслушивая отца (ага, тем более когда тебе напрямую угрожают в лицо!). В руках Майкла всё ещё тот стакан, который я отдала ему минут пять назад. И вид у него тоже не лучше моего. Что ж, мы с самолёта и очень устали. Честно говоря, я думала, что этот разговор пройдёт намного тяжелее в моральном плане. Но они оказались очень снисходительны ко мне и даже смогли разрешить остаться здесь - у Майкла. У него я буду чувствовать себя максимально безопасно. Думаю, что эта ситуация быстро отойдёт от меня, если буду проводить время с ним. Если он этого хочет... — Анна, прости нас, — неожиданно подала сорванный голос мама, — ты себе представить не можешь через что прошли и мы. Я вообще сомневалась, что смогу найти в себе какие-либо силы. Но увидев тебя, мне стало намного легче. Мне примерно представлялась картина, какой ты вернулась от этого урода. Но сейчас ты выглядишь более менее спокойной и можешь улыбаться, даже смеяться. Я рада, что не всё так плохо. Прости нас, мы тоже были эгоистами. Занимались только работой и совсем не уделяли тебе время. Мы с папой поговорили на этот счёт. И будем стараться исправлять это. Я хочу, чтобы мы все вновь стали семьей. Пусть и маленькой, но семьей. Я кивала каждому слову мамы и улыбалась, когда мне в голову врезались детские воспоминания. Очень многое пронеслось у меня перед глазами. При воспоминании брата глаза снова щипало от слёз, но я их благополучно стирала их рукавами и пыталась улыбнуться, чтобы не началась новая волна истерики и паники. Минут пятнадцать мы сидели молча. Никто не осмеливался говорить. Мама также гипнотизировала пространство, в которое смотрела помутневшим взглядом. Отец, прижав её к себе, смотрел в пол. Мы сидели с Майклом друг напротив друга и смотрели с улыбкой. Он единственный, кто считает, что в данной ситуации нет моей вины. Даже не знаю прав он или нет. У каждого на этот счёт своё мнение и взгляд. Я же считаю, что виновата в этом на все сто процентов. Если бы тогда не стояла голой, ничего бы не произошло. В памяти вспышками мелькали моменты того утра, когда я проснулась в том недо-номере. Как с жжением и болью во всем теле вставала, ползла к раковине. Как нашла кассету и меня стошнило. Боль, страх, ненависть и вина оковали меня в цепи с иглами, которые кололи моё обмякшее тело. В этой сводящей с ума тишине я вдруг поняла! Поняла, что оставила в Японии! Там, в стенах того отеля, навсегда осталась моральная «я». Все остатки человеческой души захоронены там. Мне останется только принять произошедшее, как должное и зажить новой жизнью. Слепить из того, чем я пока что являюсь новую себя. Которая будет жить в счастливой жизни, наполненной любовью и заботой. Построить для себя новый мир и жить в нём, словно до этого во мне жил кто-то другой. Я буду пытаться забыть всё это и начать сначала. Нужно только быть уверенной, что у меня всё получится. — Ладно, давайте закругляться. Нам пора домой, — сказал папа, громко хлопнув ладонями о колени. — Может останетесь на ужин? Уверен, что он уже почти готов. Придём все в себя, и вы отправитесь домой отдыхать, — предложил Майкл с надеждой глядя то на меня, то на них. Мама мягко посмотрела на отца и тот сдался. Все встали. Майкл поставил стакан на камин, а я пошла за ним на кухню. Мне есть что ему сказать. Ведь, если бы не он, кто знает была бы я ещё жива. Это всё он. Всё, к чему мы сейчас пришли - лишь его заслуга. Ничья больше! Ни моя, ни родителей, ни судьбы, будь она неладна! Только он смог вырулить и помочь мне пройти этот путь и встать на новый. Который ведёт к счастливой и беззаботной жизни. — Майкл, уже почти всё готово! Я сейчас быстренько накрою стол, и мне нужно будет бежать. — Что-нибудь случилось? — Внук приболел. Поеду к ним, а то родители на работе допоздна, не оставлю же я одного ребёнка дома! — Конечно-конечно. Майкл улыбнулся домработнице и развернулся, чтобы выйти. Тогда я быстро подбежала к нему и попросила отойти на пару слов. Майкл заглянул в гостиную и отошёл со мной. Выйдя в коридор, долго не решалась начать разговор. Он спокойно ждал меня. — Майкл, я бы хотела сказать тебе огромное спасибо. Если бы не ты, я навряд ли бы стояла здесь, а мои родители навряд ли сидели бы там. Мне не хватило бы смелости прилететь сюда и разобрать ситуацию. Уверена, что давно бы уже лежала в гробу. Честное слово. Ты сделал для меня просто невероятнейшее. Ты вытащил меня из помойки. В ущерб себе, помогал мне. Спасал меня. И спас! Я считаю, что спас! Мне ещё никогда так в жизни не везло, как повезло с тобой. Ты мне очень дорог! И я очень сильно хочу отплатить тебе тем же, что ты сделал для меня. Майкл, я всегда буду рядом. Всю жизнь. Чтобы не произошло. И как-бы ты от меня не устал. Всегда буду рядом и всегда готова тебе помочь. Ты единственный человек, который у меня есть, исключая маму и папу. Я всё не осмеливалась признаться, но... Майкл, я тебя люблю.