Это Хаффлпафф, детка

Жители дома номер четыре на Тисовой улице небольшого городка Литтл Уингинг наконец-то почувствовали себя действительно счастливыми. И нормальными. Что в их понимании было практически синонимами. Да, конечно, на первый взгляд их домик ничем не отличался от десятка таких же, стоящих рядом однотипных построек-близнецов (соответственно, и существование их должно быть столь же размеренным и предсказуемым), но это только на первый взгляд… Большую часть июля их жизнь напоминала какой-то кошмар, а весь август прошел в атмосфере напряжения и страха повторения столь неприятной ситуации как… Совиная атака или неожиданный приход волосатого великана, который грозился превратить милашку Дадли в свинью, если мальчик-который-выжил не очнётся в ближайшее время. Словно это Дадлик был причиной его обморока! Сам накосячил, мальчика своего ненаглядного до нервного срыва довёл, а их — тех, кто кормил его целых одиннадцать лет! — обвинил во всех смертных грехах. Видите ли, о магии ему не рассказали! Да эти маги, после такого шока, ещё пару десятков лет должны им психотерапевта оплачивать. В общем, у единственных родственников Поттера стало ещё чуть больше поводов ненавидеть волшебников. Так вот, жизнь семейства Дурслей только недавно вошла в привычную колею, но рано, как говорится, радовались! Во время их спокойного и донельзя нормального семейного ужина (когда тётя Петуния ела сбрызнутые свежевыжатым лимонным соком листья салата, рукколу и укропчик, а дядя Вернон поедал запечённую свиную рульку) в кухонное окно кто-то постучал. Супруги Дурсль замерли. Петуния нервно вытянула шею — сквозь зановеску было отчётливо видно силуэт птицы. Да, тут и думать не стоило — за лето ей слишком часто приходилось сталкиваться с совиной почтой. — Вернон, — прошипела женщина сквозь зубы. — Перестань сидеть как истукан и запусти мерзкое животное. О нас итак уже шептаться начали. Молись, чтобы никто этого не увидел. Вернону очень хотелось возмутиться, стукнуть кулаком по столу и сказать, что вообще-то все проблемы из-за её родственника, что с его-то стороны генетических отклонений (а именно этим Дурсли объясняли наличие магических способностей) ни у кого не имеется, что все Дурсли являются эталоном примерных британских граждан… Да вообще много чего он хотел сказать! Но за почти пятнадцать лет совместной жизни мужчина четко усвоил — злить Петунию не стоит. А если уж она разозлилась, то ни в коем случае не перечить. Порой ему казалось, что не зря её сестра была ведьмой, ох не зря… и что Пети при желании тоже могла бы хорошенечко проклясть кого-нибудь. Поэтому Вернон молча направился к окну. *** — Поттер, я же попросила, не пиши нам, — устало проговорила Петуния, рассматривая конверт. Хотела ли женщина его открыть? О, нет. Она хотела его порвать на мелкие части, перемолоть в пыль при помощи кухонного комбайна и потом скормить чёртову директору, чёртова Хогвартса — на старика Дамблдора у неё был зуб ещё с раннего детства. — Вернон, как думаешь, может выкинуть его? — Пети, это надо было делать одиннадцать лет назад. Сейчас уже поздно, все знают нас как его законных опекунов. — Я про письмо, а не про Поттера! — миссис Дурсль недовольно посмотрела на своего мужа, еле сдерживая плещущееся через край раздражение. Порой его шутки казались ей крайне дебильными. — Сколько раз говорить, что до совершеннолетия он будет жить у нас? И знаешь, он единственный в этом доме, кто ценит меня и мой труд! За прошедшие годы миссис Дурсль так привыкла к оказываемой Гарри помощи по дому, что теперь вечно мусорящий и совершенно неприученный к порядку супруг доставлял ей сильное беспокойство. Вот ещё пару месяцев назад, стоило Вернону пройтись в ботинках по всему дому, так юный племянник без лишних слов все за ним подчищал — как же приятно это было! А теперь? Теперь Петуния целыми днями только и делала, что убиралась. Даже следить за соседями ей стало куда сложнее. *** «Здравствуйте, мои дорогие тётя и дядя! Это пишет ваш любимый племянник. Ваш Гарри. Я попал на факультет Хаффлпафф, это лучший факультет Хогвартса! Здесь учатся самые добрые и трудолюбивые волшебники, которые занимаются действительно полезными и нужными вещами…» — Как не спросишь волшебника, так обязательно именно его факультет будет лучшим, — вслух прокомментировала Петуния. «Я много читаю, учусь и тщательно слежу за порядком в нашей общей гостиной. Со всеми общаюсь хорошо, ни с кем не ссорюсь, а наоборот стараюсь дружить.» — Хоть бы не с теми рыжими дружил, они явно будут стараться превратить его в подобного себе невоспитанного, неопрятного свина. «В общем, у меня все очень хорошо, скучаю по вам. Особенно по домашней работе и совместному труду с тётей. Жду ответа. С любовью, Гарри. P.S. Позаботьтесь о моей любимой швабре». — И ты будешь писать ответ? — Вернон, конечно да. Помнишь, что было когда мы в прошлый раз проигнорировали волшебное письмо? — на этих словах Петунии её муж нервно дёрнулся всем своим объемным телом, отчего его складки ещё почти минуту перекатывались плавными волнами. — Вот-вот, так что неси мне листок и ручку. *** Миссис Дурсль не особо заморачивалась с ответным письмом, всё что она хотела сказать племяннику уместилось в пять строчек. Она не стала снова просить не писать, так как поняла, что это бесполезно — но попросила поискать какой-нибудь альтернативный способ связи — всё же летающие по Тисовой улице совы привлекают чересчур много внимания у нормальных людей. Должно же быть нечто не столь…вызывающее? В конце концов, эти волшебники так заботятся о своей безопасности и секретности, что просто обязаны были придумать что-то ещё. Также она вскользь упомянула, что ей не хватает помощи Гарри по дому (во-первых, это правда, а во-вторых, надо же вставить хоть парочку относительно тёплых слов) и что Дадлик очень счастлив в своей новой элитной школе. Что-то спрашивать она не стала, так как интереса явно не испытывала, но дала ещё раз напутствие: «внимательнее выбирай друзей, не будь столь доверчивым как твоя мать». — Вернон, привяжи письмо к лапе птицы. — Пети, почему я? Она наверняка агрессивная. — Именно поэтому привяжешь ты. Вернон Дурсль снова решил промолчать и покорно выполнить распоряжение жены. Но он уже чётко представлял свой план мести — завтра он разбросает свои грязные носки по самым труднодоступным местам. А на ужин попросит приготовить медовый торт в качестве десерта. Да, именно так. Пускай этот тонкий цветочек по-потеет. И надо бы пригласить Мардж на недельку. А лучше Мардж и маму. Мужчина ехидно улыбнулся своим коварным мыслям и направился к сове. Кажется, жизнь в доме номер четыре на Тисовой улице Литтл Уингинга больше никогда не будет полностью нормальной. *** У Гарри жизнь тоже не стояла на месте. Именно сегодня он умудрился изрядно разозлить профессора Снейпа. Причем по мнению самого мальчика, поводов для столь бурной реакции как: снятие семидесяти баллов с Хаффлпаффа и назначение уборки в подземельях — у профессора явно не было. Он вообще рассчитывал на нечто противоположное. Вот разве адекватный человек будет так беситься из-за простого: «Доброго дня, сэр! Вы сегодня так хорошо выглядите!» — это же комплимент был. Зельевар прочитал ему целую лекцию на тему того, как он ненавидит подхалимов, какой он бестолковый и бесполезный, словно его покойный отец. Это, конечно, было обидно. И конечно, можно было бы узнать у Сьюзен к кому стоит обращаться в случаях издевательств со стороны преподавателя. Да даже сделать так, как сделал одноклассник Дадли — заявить, что учитель трогал его за писю и предлагал трогать свою (вот уж разборки были!). Но Гарри понимал, что профессор ведёт себя так не от хорошей жизни — декан Слизерина глубоко несчастный, одинокий человек. Его стоит пожалеть, направить в сторону света и добра, а не добивать жалобами в органы власти. «Мир нужно менять с себя!» — повторял мысленно Поттер, спускаясь в подземелья. И профессор Снейп тоже часть этого мира, маленькая и черная, но от того не менее остро нуждающаяся в изменениях. Итак, Гарри уже потихоньку намечал свой список дел доброго волшебника:

1. Сделать из Малфоя человека. 2. Изменить отношение Снейпа к окружающему миру.

Список короткий, но совсем не простой. Впрочем, Поттер был упорным и трудолюбивым ребёнком, чьей любимой поговоркой было «терпение и труд — всё перетрут!», так что в успехе задуманного он не сомневался. Но это всё потом — сейчас его ждёт борьба с пылью и грязью волшебных подземелий. *** — Пэнси, почему Кровавый Барон именно здесь? Разве его место не где-то…в коридорах? — Малфой не испытывал страха перед призраком, но всё же созерцать его в гостиной было непривычно. Да, и чего скрывать — неприятно. Вид у Барона больно непрезентабельный. — Какой-то хаффлпаффец на отработке сейчас начищает коридоры поактивнее любого эльфа. Барон не выдержал его напора, — пожала плечами девочка. — Кажется, я догадываюсь, кто этот студент…