Не из обычных людей Тот, которого манит Дерево без цветов. Оницура
Между парт ходила учитель математики, раздавая листочки с результатами тестов, то хмурясь, то улыбаясь, то печально вздыхая. Впрочем, у учеников была похожая реакция и, в большинстве своем, последний ее вариант. — Молодец, Ханамия-кун. — Спасибо, сенсей, — парень улыбнулся, принимая листок. Ему даже смотреть не нужно было, чтобы знать о высшем балле. Сзади скучающе зевнул Сето, небрежно глянув на высокий результат теста, и снова растянулся на стуле. Ханамия бросил взгляд в сторону Акиры, даже не замечая в себе новоприобретенной привычки — следить за девчонкой. Прошла неделя, и все стало как прежде. Рей больше не доставала баскетболиста своим придурковатым поведением, стала исправно ходить в школу, делать домашнее задание и даже носить униформу. Теперь они вообще не пересекались, чему был крайне счастлив Ханамия и надеялся, что эта идиллия продолжится дальше. — Акира, твои результаты одни из худших во всей параллели! Если так продолжится, то тебя могут исключить из школы по причине неуспеваемости. Макото видит, как девушка невзначай косится на него, но лишь скучающе облокачивается на руку, следя за действиями сенсея. Хотя он успел заметить на ее листке тридцать восемь жалких баллов из ста и неуд в придачу. Вот же дура.***
*** В животе громко урчит, и девушка приглушенно шикает. Она снова вздыхает, вспоминая, что последний раз ела вчера вечером какое-то безвкусное печенье, когда наконец доделала домашнее задание. И зачем, спрашивается, так много времени тратить на уроки, если тебе все равно угрожают исключением из школы? Если неделю назад Рей бы только обрадовалась этой новости, то теперь хотелось удавиться. Фукуда-сан просто прикончит ее на месте, если узнает об этом, или даже хуже. И Акира не сомневалась, что директор, а по совместительству его друг, человек чёрствый и не чуждый удовольствий, распишет во всех деталях фееричный провал подопечной Фукуды-сана. Бродя по школе во время обеденного перерыва, Рей вышла на крышу. Там она услышала заливистый мужской смех, а потом увидела уже знакомых парней из баскетбольного клуба. Пожалуй, единственных знакомых, ведь история со сменой школы повторялась из раза в раз, и подростки не изменяли своим традициям, игнорируя новую причудливую ученицу. Тогда Фукуда-сан говорил, что Акире нужно научиться общаться с людьми. — О-о, привет, Рей! — Хара махнул рукой, запихивая в рот сосиску-осьминога. Девушка, обрадовавшись, что ее помнят, тоже поздоровалась с ребятами и присела рядом на теплый бетон крыши. Сето лежал, прикрыв лицо книгой, но отодвинул ее чуть в строну с появлением брюнетки. Фурухаши невозмутимо поедал рис, Ямазаки поедал рис возмутимо, все время раздражаясь из-за Казуи. — Где твое бенто? — Коджиро вопросительно кивнул. — Да я уже съела, — отмахнулась Акира, но тут ее живот решил предательски громко заурчать. —Твоя мамочка, Ханамия, не учила тебя, что врать плохо? — усмехнулся Хара, и баскетболисты понимающе засмеялись. Фурухаши предложил девушке оставшуюся сосиску, но та тактично отказалась. — В тебя запихнуть что ли? — буркнул снизу Кентаро. — И так тощая. Я дышать на тебя боюсь — пополам сломаешься. Я не доел, вот возьми. В конце концов, парни запихнули в Акиру кусок рыбы, сосиску, а Ямазаки под натиском даже пожертвовал соком. Рей все это время сидела жутко красная — те немногочисленные знакомые, знающие ее на протяжении нескольких лет никогда не делились едой, а небольшой зарплаты хватало лишь на не блещущую изысками пищу. — И куда только смотрит Ханамия… Ничего ему нельзя доверить, — Казуя возмущенно ткнул палочками в голубое небо. — Кажется, я ему не нравлюсь, — хихикнула Рей, удерживая одну из палочек на кончике указательного пальца. — Ему никто не нравится, — фыркнул Фурухаши. — А кто-нибудь из вас может помочь с математикой? Хара распечатал очередную пачку жвачки и задумчиво протянул: — Сето, ты же смыслишь в этом. Поймав на себе умоляющий взгляд Рей, Кентаро только прикрылся книгой. Во-первых, ему было лень, а, во-вторых, пусть капитан сам разбирается с вверенной ему девчонкой. — Я плохо объясняю.***
*** Зато Ханамия объяснял просто волшебно. — Здесь неправильно. И здесь. Здесь тоже. Два по десять. Страдальчески вздохнув, Рей снова сползла со скамьи и принялась отжиматься. Два по десять, как он и сказал. Как и говорил последний час, что они сидели в спортивном зале во время тренировки. Надо сказать, Ханамию пришлось уговаривать долго, до тех пор, пока он не выдал все меню припасенных оскорблений. Макото понял, что девчонка лично прибежит к нему после того взгляда на математике. Теперь она по какой-то причине не собиралась покидать школу, и парню это было только на руку, ведь про угрозу о вылете из Дисциплинарного комитета знал лишь он. Так что можно было спокойно разыгрывать, как Ханамию обременяют просьбы безмозглой Акиры и как он по одной только милости душевной все еще не зашвырнул в нее мячом. Вся красная от напряжения Рей снова плюхнулась на скамью, засунув ручку в рот. — И как тогда это решается? — Перейди к новому основанию, а потом сними производную, — раздраженно вякнул Ханамия. — Не тупи так сильно, Акира, иначе еще подтягиваться будешь. Подтягиваться не хотелось. Из-за больной ноги не получилось награждать Рей приседами, бегом или прыжками за каждую ошибку. Зато руки были в полном здравии, поэтому Макото сказал, что им нужно найти лучшее применение, потому что с написанием элементарных формул они не справляются. — Да пошел ты! — Ямазаки швырнул мячом в умирающего со смеху Казую, который тут же уклонился. Однако мяч полетел по направлению к скамейке. Макото просто отошел в сторону, продолжая раздавать указания, но услышал истеричный визг позади. Когда он обернулся, то увидел, как Акира лежала боком на скамейке с очумевшим взглядом и разбросанными тетрадками, а мяч преспокойно врезался в стену и уже катался по полу. Уже второй раз он отметил отменную реакцию девушки. Взять хотя бы случай, когда она должна была разбить свою тупую башку о кафель туалета, но лишь невозмутимо зацепилась за подоконник. Откуда такая взялась? По навыкам можно было предположить, что Рей гимнастка или вроде того, но при взгляде на нее всплывало лишь одно слово — клоун. — Вот идиот, Ямазаки. Если б ты пришиб Акиру, у капитана были бы проблемы, — выдохнул Фурухаши, а потом принялся выслушивать миллион причин, почему Хару нужно изолировать от нормальных людей. «От вас что ли?», — фыркнул про себя Макото, а потом крикнул: — Ладно, перерыв! Краем глаза капитан увидел, как Рей подскочила со скамьи, отбросив ручку с тетрадкой. — У тебя нет перерыва. — Ну, Мако-ото. — Двадцать пять. Все следующие десять минут перерыва Рей отжималась, явно халтуря и думая, что никто не замечает. Никто и не замечал, погруженные в свои дела, кроме Ханамии. Когда тренировки возобновилась, Сето невзначай подошел к капитану. — Угробишь ее раньше времени, — парень кивнул в сторону красной девушки, на дрожащих руках поднимающейся над полом, но потом снова падающей. Макото только хмыкнул и дунул в свисток. — Может, кровь к мозгу поступит, и извилины обратно закрутятся. — Сошлось! Сошлось! Смотри, Макото, ответ сошелся! От визгов в ушах зазвенело, и капитан сморщился, когда Рей вприпрыжку с больной ногой приблизилась. Он посмотрел на ответы в конце учебника, а потом на каракули девушки в тетради и обреченно вздохнул. — Идиотка, Акира, это другой номер. Десять подтягиваний. Кентаро усмехнулся, наблюдая за раздраженным Макото и хныкающей Рей. Это было поистине комично. Девчонка даже не пыталась возражать на вечные оскорбления и делала все, что скажет Ханамия. Сето лишний раз убеждался, какой все-таки капитан садист и не понимал, как Рей может с улыбкой и легкостью в душе все это выносить. Любая другая уже давно бы сбежала, как только увидела настоящую сущность Ханамии, а эта какая-то непробиваемая, ее, казалось, наоборот все это забавляет. Хотя Кентаро было даже жалко Акиру: Макото сломает ее так же, как остальных.***
*** На улице уже стояла ночь, когда ребята наконец покинули спортзал. Весенний ветер приятно скользил по разгоряченной коже, освежая, и баскетболисты с удовольствием ловили каждое его дуновение. Как и Рей, которая выскочила наружу самая первая, лишь бы капитан не попросил ее убрать мячи в кладовку или отнести бумаги в тренерскую, а потом «нечаянно» запереть на всю ночь. Прошлый опыт не воодушевил. — Пока, Казуя! Пока, Хироши! Кентаро, до завтра! «Всех называет по именам. Вот же дура», — фыркнул Макото, закрывая спортивный зал. Все уже разбрелись по домам, а Акира все еще стояла, вперив взгляд куда-то в небо. Ханамия привычно засунул руки в карманы и пошел к дому. — Макото. Макото не отзывался. — Мако-ото. Макото продолжал идти вперед. — Ну, Макото, стой! Парень резко остановился, и девушка влетела носом в его спину. — Наверно, показалось, — задумчиво протянул Ханамия и невозмутимо пошел дальше, пока путь ему не преградила Рей, глупо улыбающаяся. — Макото, ты же будешь помогать мне? — Нет. Вздох девушки заглушил сигнал проезжающей мимо машины. Она снова нагнала его на светофоре, но баскетболист специально шел быстро, зная, что девчонке будет сложно за ним угнаться из-за больной ноги. Однако она усиленно не отставала. — Пожалуйста! Нельзя, чтобы меня исключили из школы. — Быстро до тебя дошло. Ага, всего-то неделю. — До экзаменов остался всего месяц, и если я их не сдам, то… — То тебя исключат. — Да! — Переживешь. — Ты не понимаешь! — Акира снова преградила дорогу, поправляя упавшую лямку рюкзака на худых плечах и вздохнула, собираясь с мыслями. — Если меня исключать из школы, то Фукуда-сан сказал, что выгонит из цирка. Ночную улицу оглушил заливистый смех парня. Несколько проходящих мимо людей удивленно обернулись, а Рей обиженно надулась, хотя и знала, что будет подобная реакция. — Почему ты смеешься? — Цирк? Серьезно? Думаешь, я растрогаюсь? Нет, глупая Акира! — Ханамия, все еще усмехаясь, показал удивленной девушке язык и пошел дальше. На следующем светофоре она снова догнала. — Я всегда жила в цирке. — Макото увидел краем глаза, как Рей улыбнулась. Да уж, веселая новость, ничего не скажешь. — Фукуда-сан, директор цирка, договорился со своим другом, директором вашей школы, чтобы я училась здесь. Вообще-то, его никогда не волновало мое образование, но недавно я растянула связки на ноге во время репетиции, и Фукуда-сан разозлился. Сказал, что от меня слишком много проблем. — С этим Фукуда-саном небезосновательно можно было согласиться. Хотя… Всегда жила в цирке? Значит, у Акиры нет другого дома? — Теперь, если Фукуда-сан выгонит меня, то мне больше негде жить. Просто сопливый роман какой-то, а не факт из биографии. Зато понятно, почему у Рей такое вечное придурковатое выражение лица. Наверно, она там клоуном подрабатывает или тренирует мартышек ездить на одноколесном велосипеде: они просто девчонку за свою принимают. Да еще и рассказывает обо всем этом с такой улыбкой, будто бы есть, чем гордиться, словно ей это даже нравится. Таких людей ломать приятней всего. Ханамия усмехнулся. Забавная. Нет, скорее, дурная. И черта с два он бы с ней возился, если не угроза о вылете из комитета. Рей увидела, как преобразилось лицо Макото из холодного и безэмоционального в удивленное и взволнованное. — Что же ты сразу не сказала? — Так ты поможешь? — Нет, — парень вернул привычное выражение лица и пошел дальше. Тут позади послышался визг. Нет, скорей всего, в цирке она уборщица. Баскетболист устало выдохнул, медленно оборачиваясь туда, где на тротуаре не особо грациозно раскинулась девушка. Одной рукой она потирала ушибленную ногу, бинт на которой немного размотался, а другой приглаживала челку на левой стороне. И почему эта заноза попала именно в задницу Ханамии? — Вали уже домой, Акира. Или где ты там живешь, мне плевать, — протянул на выдохе Макото и развернулся. — И если ты не припрешься завтра на тренировку — это не мои проблемы. Девушка расцвела, прижимая к груди рюкзак, и крикнула в спину уходящему парню: — Спасибо, Макото! Вот же дура.