Цепи, ошейники и питомцы

      Маленький скелетик уже давно должен был спать, но ему мешало беспокойство. Ворочаясь с боку на бок, он всё пытался найти позу поудобней, пока сухие ветки постукивали, направляемые ветром, по окну, возбуждая детское воображение на ужасы, и лишь отгоняя сон. В какой-то момент за дверью детской послышался шум. Открылась входная дверь, впустив в дом звонкий гул ветра, и зашуршало движение. В этот час уже никто в доме не имел ног, кроме охранников, что были обыкновенными монстрами, и неусыпно сторожили особняк, готовые своей магией защищать хозяев от любой опасности. Вслед за "шагами" незамедлительно послышались голоса: тихие неразборчивые бормотания прислуг и мрачный задумчивый бас главы семейства. Из комнаты мальчик не мог понять, что именно происходило, а потому он осторожно соскользнул с кровати, и бесшумными движениями аккуратно направился к двери. Выглянув, и убедившись, что возле никто не ходит, он вышел, и направился по коридору в сторону голосов. Когда он приблизился к лестнице, они стали более разборчивыми, и стало ясно что второй родитель тоже участвует в разговоре. — Он в ужасном состоянии.. На улице он умрёт.. — Это не наша забота, мы не можем подбирать каждого больного бездомного. — Это не "каждый бездомный", милый, он ребёнок, посмотри на него. К тому же один из нас.. — И что? Мы не можем просто забрать его. У него наверняка есть семья, родители...       Малыш никак не мог понять о чём речь. Он тщетно пытался разглядеть, выглядывая между брусьев перил, что происходит, но всё равно не понимал. Тогда, он решил всё же спуститься, и попытаться незаметно приблизиться.. — ...И нашему сыну прикажешь расти вместе с каким-то уличным оборванцем? — Ему нужно общение сверстников, ты же его никуда не пускаешь. — Я не пускаю? Гено, таков мир. Если он по неосторожности задержится на улице слишком долго, его хвост вернётся, и уже не только дети не станут с ним дружить, но и у всех нас начнутся огромные проблемы. — Я знаю, просто... Может этот малыш и есть решение.? Подумай, что его ждёт, если оставить его сейчас на улице..       Подойдя ещё поближе, мальчик смог разглядеть - за спорящими родителями, на диване, лежал маленький силуэт. Миниатюрный скелетик с змеиным хвостом, в потёртой и грязной рубахе, валялся без сознания. Его маленькая грудь размеренно вздымалась и опускалась, будто тот всего лишь спит. — Да, и он не единственный в таком положении. Почему бы нам тогда не отправиться бродить по трущобам, подбирая каждую бездомную ламию, и притаскивая сюда?       Но в этот момент взгляд второго родителя вновь упал на диван. Помимо спящего на нём "оборванца", совсем рядом, выглядывая из-за подлокотника, за всей этой картиной наблюдал их сын, дернувшись когда его рассекретили. — Лотос? Почему ты ещё не в кровати? — отец тут же подхватил его на руки, забирая от нежданного гостя. — Пап, а кто это? — маленький пальчик указал на спящий комочек чешуи и костей. — Это тот, о ком тебе не стоит беспокоиться, бегом в постель. — сына всё таки опустили назад на пол, подтолкнув к лестнице, которая ведёт к коридору с его комнатой. Однако малыш не торопился покидать спящего сверстника. — Он ведь в порядке? Он не болен? — в памяти быстро всплывало всё, что он только что услышал от родителей. — Лотос, иди в свою комнату. — А что с ним будет? — Я еще не решил.. Пожалуйста, иди спать. — В голосе главы семейства уже проскакивали нотки раздражения, потому в разговор поспешил вмешаться второй родитель: — Мы найдём его родителей, и вернём его домой, хорошо? — Гено, чт- — А на эту ночь он останется у нас. — Это правда? Пап-пап? — мальчонка был рад даже такому гостю, ещё не осознавая всю тяжесть его положения. Отец хотел начать возмущаться и возражать, потому Гено решил скорее поймать того в объятия, шепча дальше на ушко: — Мы не можем просто так оставить его, но мы можем хотя бы дать ему ночлег и врача, и расспросить, когда очнётся. Возможно где-то его правда ждёт семья...       И отец смягчился. А когда объятия оборвались, он вновь взглянул на сына и тот окончательно развеял его сомнения своим "Пожалуйста, можно ему остаться.?" — Да, пока он остаётся у нас. А теперь марш спать, иначе будешь наказан.       Лотос всё таки кивнул, и направился назад к лестнице, а когда поднялся, вновь спрятался за углом, и ещё долго с неисчерпаемым любопытством наблюдал за тем, как скользили по дому слуги, обустраивая временную комнату для несчастного мальчика, а родители долго и сложно обсуждали подробности с врачом, и между собой.       На следующий день, напуганный, непонимающий где находится и что происходит, нежданный гость проснулся, и забился ото всех за шкаф. После длительных уговоров, выйти он осмелился лишь когда увидел такого же как он ребёнка, что как всегда наблюдал за происходящим из-за хвостов родителей и слуг. Когда получилось выйти на диалог, малыш сбито и скомкано, иногда прерываясь на несдерживаемые слёзы, рассказал что с ним приключилось.       Самое важное, что удалось узнать - он не знал, что с его семьей. У них кончились деньги на препараты, обеспечивающие ламиям ноги, и тогда его родителей забрали, а он смог спрятаться и сбежать. На территории особняка он оказался случайно, не собирался воровать и попрошайничать, а просто спрятался от холода в подвале, который имел вход с улицы, и был открыт. Там прислуга и нашла его свернувшимся в комок около печи, без сознания, с ужасной лихорадкой и жаром.       После этого рассказа ясно стало одно - родителей мальчика уже не вернуть, как и его дом. Монстры мало знали о более слабой чем они рассе, что из-за неимения магии скрывала своё существование. Но периодически одного из таких рассекречивали. И тогда этот несчастный либо отправлялся в лабораторию на исследования, либо в услужение каким-то богатым господам, либо, что ещё хуже, его могли поймать и убить живодёры. Ламии не считались полноценными монстрами, их считали скорее экзотическими зверюшками. Роскошью было иметь такого у себя дома. В любом случае, семьи у мальчика больше не было. Он уже и так чуть не погиб на улице от голода и болезни, и выкидывать его назад - всё равно что самолично вонзить нож в душу, только смерть будет куда мучительней.       И им ничего не осталось, кроме как оставить мальчика у себя. Он был согласен на что угодно, лишь бы не оставаться на улице, и не быть пойманным. Поэтому, за крышу над головой, еду, одежду, и даже какое-никакое образование, он стал платить службой. Бегал по мелким поручениям, выполнял работу по дому, в общем, что угодно ради семьи своих спасителей и господ. А такой же как он мальчик, выросший в этом доме в одиночестве и без общения, начал проводить с ним свободное время. Да, в начале к сыну спасителей не обращались никак иначе кроме как "молодой господин", но им обоим не было с кем дружить, и поскольку родители Лотоса не запрещали им общаться, вскоре они стали друзьями. Проводили всё свободное время вместе, играли, впоследствии начали обучение у одного частного преподавателя.       Несмотря на статусы, они стали лучшими друзьями, и знали друг друга лучше чем кто бы то ни было. — Гот. — Да? — Ты всегда будешь служить в нашем доме? —...Наверное.. Больше мне куда пойти, и я не хочу покидать тебя.. — А не хочешь, когда у меня будет собственный дом, переехать ко мне? — ..Серьёзно? Конечно хочу! Но, твои родители.. — Они тебя отпустят, не волнуйся. От ухода одного "мальчика на побегушках" в их хоромах не убудется. — Ну тогда буду ждать твоего приглашения, "молодой господин". — Давай уж дождись.       И что же произошло, когда Афтеры разорились? "Молодой господин" без вести пропал, а его верный слуга и друг потерял всё, что, казалось, было обретено вновь - дом, семью, и самого дорогого человека, оказавшись там же, откуда однажды начинал - на улице, без гроша.